.
ОЖИДАНИЕ
Увидев эту картину, я неприятно вздрогнула и быстро проморгала. В голове было много мыслей и вопросов, которые не получат хоть элементарного ответа. Они крутились, вертелись, соединялись в мини-смерчи и неприятненько так покачивались, что вызывало обречённый вздох и желание всё прекратить. Застыть, убрать все мысли из головы, а потом шумно взлететь куда-то, где я смогу остаться один на один. Подумать, отвлечься от проблемы, а потом вернуться назад. Якобы я ангел, с белыми и пушистыми как шерсть у барашек крыльями и мозгами а ля Альберта Энштейна, суть которого — спасти. Спасти каждого, кто мучался в агонии, рыгал от боли и падал в обморок, а потом умирал как собака. Брошенная, никому не нужная тушка, которую могут забыть убрать с комнаты наверху. Что-то пугающе липкое почувствовалось, как только я пришла в себя. Снова была эта комната, грязная и неухоженная. Алиссия, к слову, пыталась что-то сделать, но всё снова приходило в бедлам. Женщина напротив, которая, к слову, сказала это, выглядело как нельзя нейтрально. Спокойный взгляд чёрных глаз уверенно скользил то на Алиссию, распластавшуюся на земле, то медленно, игнорируя всё, проходил по мерзко-грязным стенам аж до того момента, пока не сосредоточился на мне. Тихая дрожь раздалась где-то в теле, от чего мысли пошли под откос. Не было понятно ничего, что таилось в глазах «Пидорасины», но было ясно одно — она недовольна. Её грубые руки сжались в кулаки, а глаза-колодец мельком взглянули опять сначала на неё, потом на меня. Подумав что-то, она буркнула: — Умалишённая Аура вокруг неё вмиг потемнела, а мои синие глаза на секунду закрылись. В это ситуации был бесспорный, но вполне нормальный стыд. Не знаю, что я бы делала на месте того, кто должен пойти к Нему, но уж точно постаралась воспользоваться возможностью Может, я смога бы влиться в его круг? Только как, если, скорее всего, самые высшие лица — взрослые, а я жалкий ребёнок, пускающий слюни на Малфоев? Несмотря на стыд, может, будь я старше, то попыталась сделать это, как бы больно не было от мыслей о этих жертвах. Я понимала, что это — что-то вроде протеста. Гигантский, огромный и правда пугающий, а может абсурдный бунт, который возвышает Тёмного Лорда. Было всё-равно непонятно, что именно за мотивы у Пожирателей кроме пристройства жопы поудобнее не только ради тёплого местечка, но и члена Лорда, но всё вызывало лёгкое потресение. Пока мысли медленно скручивались в лассо и обнимали меня, я совсем не заметила, как эта дамочка достала палочку, плавными шагами подошла к Алиссии и крикнула так громко, что заложило левое ухо крикнула: — Aguamenti Тут же после этого, аккуратная струйка воды ловко вылетела из палочки и с всплеском ударилась в лицо мамы. Та громко вскрикнула, с резкостью села и застонала от боли. Девушка аккуратно прикрыла глаза, схватилась руками за лицо и мигом протёрла лицо грязным рукавом. Не могла сказать как она себя чувствовала, но всё, что я видела говорило о боли. Сжатое лицо как если бы мама съела лимон, губы, дрожащие то медленно, как колонка, то так быстро и явно, словно она — двигатель огромного танка напоминали сжатые нитки, с до боли мерзким желанием старающиеся разорваться. Тихое, но такое отчаянное «мгм» вырвалось из её рта, что я внутренне посочувствовала опекуну. Дрожащая аура, тем не менее, прервалась лёгкий смешком, раздавшимся где-то сверху. — Пхахах, извини, — шустро процедила Пожирательница и аккуратно схватила мать за голову, прижав поближе к себе. Их глаза на секунду столкнулись и я почувствовала, как море и тьма сошлись в одном стремительном бою. Летая как коршуны, они вцепились когтями друг другу в горло и жрали горла друг друга как дикие львы, такие странные, и почему-то похожие — Не забывай, что я сказала. Изящные глаза Лисси вздрогнули, аккуратные веки похлопали словно куклы, а рот хотел раскрыться в чём-то грубом и жестоком, но резко заткнулся. На долю секунды показалось, как Алиссия покинула меня и оставила с этой девкой один на один. Её глаза снова метнулись сначала на меня, потом на женщину и в конце, на тот же потолок. Тишину прервали голоса и шустрые шаги, тихие хрюканья и стон, издавшийся изо рта какого-то человека. Сквозь дверь не было видно кто это, но судя по звукам, его вес переваливал за тонну. Лёгкая радость сначала загорелась, а потом потухла, словно мышка на севшей батарейке. В душе стало так неспокойно, что я мысленно выругнулась, когда вспомнила, что значит тот звук. — Слышишь тот звук? — Да. — едва слышно шепнула Алиссия и стало заметно, как сильно сжалась её миловидная и хрупкая с виду челюсть, — Вы притащили его? Этот вопрос прозвучал резко. Немного резко как для того, кто сейчас стоит на коленях и с болью в теле смотрит на одного из врагов. Слишком резко, неумолимо и неуклонно, отражало эмоции так странно, что моё единственное слышащее ухо постаралось всё услышать получше Получается, это её знакомый — Именно! — лёгкая улыбка появилась на лице женщины, но та мигом её убрала и неудовлетворённо сверкнула глазами, — А потому права на ошибку у тебя нет. Тебе всё понятно? — Наш Лорд не любит, когда к нему проявляют хоть маленькое неуважение. Нет, более прямо — он тебя убьёт как только получит ему нужное. Это, пожалуй, первое что надо знать — Ты права, — тут же заявила Алиссия, поднявшись с деревянного пола — Второе, — сказав последнее, промедлила девушка, но позже более грубым тоном продолжила — Задал вопрос? Отвечаешь. Без его разрешения не издавай ни вздоха. Алиссия снова прислушалась к женщине и с напряжением в глазах осторожно кивнула Вид её, пусть и изрядно потрёпанный, но внешне казался куда более собранным, чем у той же девушки. Она смотрела на неё кротко — без вопросов и хоть какого-то высокомерия, а скорее нуждённо. Белое платье на фоне моей мамы казалось максимально контрастным. Оно было невинным, как девственный подснежник. Побитым, пусть и излишне грязным и даже с жалкой дыркой — оно всё-равно украшало, но прям совсем не подходило ей. Оно было слишком невинным, тогда как Алиссия была той ещё дьяволицей. Местами послушной, как сейчас, но образ невинной овечки ей точно не шёл. Всё, что сказала тётка слилось в полную какафонию и бредни такой невзрачности, что слились в одно. Было слышно как шаги, неумолимо раздающиеся в ухе резко стихли, а новый стон раздался уже сверху. Было видно, как несколько деревяшек на потолку содрогнулись, стоило кому-то войти в комнату. Было видно, как пыль, гордо лежащая на стуле резко устремилась вниз, а потом напряжным движением легла обратно. Всё, что хоть как-то могло отвлечь от чувств медленно, а то и быстро вползалось в глаза. Сердце опять сжалось от боли, а я резко вскрикнула, не управляя телом Обе женщины обернулись, и одна из них с надеждой взглянула в мои глаза. Пелена слёз затуманила собой всё, в том числе адекватное мышление. Я забилась в истерике, странной, но вполне естественной для ребёнка. Всё же, давно я так не делала, что удивляло всех. Клубок мыслей медленно загорелся, обжигая мозг и заставил сначала громко, а потом чуть тихо взреветь. Мелкие кляксы слёз уверенно, игнорируя каждого потекли сначала по мне, а потом ласково спустились к плечам, обдали их спасительным холодом и покатились вниз, к кроватке. Осторожные стоны, детские покрикивания и громкий плач соединились воедино, от чего складывалась ну уж больно неприятная песнь. Мда. Плачу так себе — Дай её покормить — мигом потребовала Алиссия, разрушив маску покорности и благоговения. Её хрупкие ноги словно взлетя подошли ко мне, а аккуратные ладони схватили за торс и голову. Лисси более внимательно на меня взглянула, сверкнув синими глазами или от восторга, или от лёгкой паники, крутящейся в ней — Конечно, правда я не могу понять одну вещь… Озадаченный тон женщины возле озадачил каждого, в том числе и меня. Почувствовав лёгкий укор в тоне черноглазой, Алиссия медленно повернула голову и уставилась на неё. Кажется, это подействовало как вопрос, поэтому Пожирательница ловко заявила: — Уж не могу понять, как мадам Лестрейндж согласилась взять над тобой протекторат. — Грубые руки легли на бока женщины и та, не обратив никакого внимания, медленно продолжила — Всё же старалась узнать, вдруг ты и вправду что-то стоишь? Тишина, резко возникшая после этих слов прервалась той же женщиной, словно ничего и не произошло. Но я чувствовала, как атмосфера медленно накалилась — Ты — слабачка — тут же заявила та, недовольно хмыкнув — Я стараюсь завоевать уважение Лестрейндж вот уже какой год, а тут пришла ты, и сразу его получила, — она снова замолчала, сделала осторожный вдох и собиралась продолжить, но тут же раздалось — Ты ведь пытаешься получить одобрение Беллатрисы? — задала риторический вопрос черноволосая, — Думаю, она обрадуется если ты не будешь кидаться на её фаворита? — Беллатриса — крайне преданный сторонник Тёмного Лорда, сильнейшая и опаснейшая волшебниц своих времён! Громкий вскрик раздался в комнате и отразился от стен так, что на секунду я представила это на самом деле Красные волны или, я б сказала, холодные мечи врезались в стены, а потом улетели туда, куда посчитали нужными. В меня, в волосы Алиссии, аккуратную мебель, позже полетели до потолка, в ту самую дырку. — Ты права, но не надо уходить от дела. — Ждите, я скоро! — тут же выпалила мама и погладила меня по голове с какой-то надеждой и лёгким благоговением***
Как только с кормлением грудью было закончено, синеглазая отложила меня в сторону и начала думать. Похоже, что та пыталась что-то придумать, как-то отвертеться, но я совсем не понимала для чего. Не спорю, что есть риск смерти. Я не до конца видела всю ситуацию, но была уверена, что к Лорду можно подлизаться. Ему для чего-то она была нужна и, судя по тому что я знала — для предсказания. Какого именно было непонятно, но складывалось несколько вещей Первое — не очень то и важна была моя мать По крайне мере, забрали бы её и поставили «на ковёр» сразу, как только Беллатриса нас забрала. Всё выглядело неправильно, местами странно и наивно до того, что я осторожно стукнула себя ладошкой по носу. Алиссия, скорее всего, не единственная кто может подтвердить или опровергнуть что-то. Возможно, у неё есть какая-то сила, типо магической или, я бы сказала, скорее природной. Что она одна из немногих кто там, допустим, умеет смотреть прошлое. Или, например, делать предсказания а ля метеорологи или экстрасенсы. Раньше я подумать о таком не могла, но смотря на это понимаю — что на всё пора забить. Я не в том мире, к которому привыкла. Не в тех обстоятельствах, а самое главное — не с теми людьми. Как бы не было неприятно признавать, но я почти не могу предсказать что случится. Как вести себя и к чему приведёт казалось странной, но местами даже интересной загадкой. Проглотить это сложно, ровно как и привыкнуть, но сердце прекрасно понимало, что придётся или привыкать, или умирать. А последнего мне ой как не хотелось. Алиссия снова взглянула на меня, а потом с напряжением посмотрела на дверь. Аккуратные ладошки девушки снова сжали меня, согревая теплом и лаской. Нежные движения прошлись по моей голове, потом по щеке и коснулись пальцем губ. Подушечки пальцев спустились вниз, расслабляя меня, и я издала тихий вздох, схватив палец ладошкой. На фоне моей руки он казался таким огромным, что в голове вспоминались великаны Интересно, есть ли они тут? Женщина взяла меня на руки, и я почувствовала, как сладкая истома медленно взяла верх***
— Дадликинс! Громкий крик истерящей женщины ввёл меня в себя. Всё было почти так же, как если бы я попала в лечебницу. Одинокие ряды дверей, ведущих в странные и местами пугающие комнаты, голубые стены и, как бы не было странно, свежие и вполне пригодные диваны казались чем-то таким отдалённым, что тихо вздрогнула. Чьи-то руки снова сжали меня и погладили по спине. Осторожными движениями ладошек они медленно, но так ласково успокаивали меня, что я почувствовала, будто ем сладкий мёд. Или, допустим, горячий бутерброд, чья поверхность нагревала тело до предела Странно Эта мысль была самой главной и в то же время непривычной. Что-то было мне знакомо до безумия, но могли предпочли не вспоминать это, а тратить время на фигню, в прочем, как чаще всего… В то же время я услышала, как какая-то блондинка с длинной шеей мигом залетела в комнату и под пристальным взглядом, напоминая подбитую козу, пронеслась где-то рядом. Мультик. Самый натуральный идиотский мультик с глупыми толстячками и наивными блондами показывался где-то перед глазами и непонятно для чего. То ли вызвать смех, то ли посочувствовать мальчику на руках той одинокой тётки А нет… За ней мигом зашёл, я бы сказала, правда, залетел, полный темноволосый шарик, орущий что-то с таким алым лицом, что уже мой опекун вздрогнул и покосился направо — Как вы смеете? Да вы знаете кто я? — Орал тот как не в себя, покраснев до такой степени, что больше казалось чем-то невозможным Его лицо мигом превратилось в рака, такого яркого и сочного, что лёгкий аппетит просыпался где-то в животе, будь он таким, а не стрёмным жирдяем, орущим на все и вся — Мистер Дурсль! Прошу, простите нас! — воскликнул один из врачей, стоящих где-то в углу, — Мисс, что произошло с вашим сыночкой? — М-мистер Рэйнакс! — воскликнула блондинка и резко протянула сына к нему — Вы немедленно должны ему помочь! — Но остальные пациенты ждут уже три часа! — тут же взмолвил так называемый Рэйнакс и покачал головой с такой усталостью, что сожаление промелькнуло в головушке. Услышав последнее, женщина вздула противные ноздри, её раньше пусть немного, но красивое лицо скривилось и та резко, напоминая рык орангутанта крикнула что есть мочи: — Я кому сказала?! Они — просто люди, мы — Дурсли! — последнее слово прозвучало особенно гордо, будто быть этим самым Дурслем — манна небесная. Похлеще, чем если бы я была богиней. Что-то знакомое с шумом отбилось от уха и вернулось обратно. Знакомая фамилия обдала то жаром, то холодом Нет уж, это точно не Петунья и Вернон! Шансы, что я попала в мир Гарри Поттера почти нулевые, хотя исключать обратного уж точно нельзя. Спокойно! Тихий вдох дался с трудом. Воздух, с шумом поступая в лёгкие, казался максимально трепкий и отвратительным, словно старое прокисшее молоко. Хотя, учитывая апатию и слабость в ногах, а также мерзкую пульсацию в голове, это не казалось таким серьёзным Лёгкий страх поселился во всех головах, в том числе и моей, поэтому я, не обращая внимание на всё, зыркнула головой в сторону этого «сыночка». Маленький пухляш примерно моего возраста с приятно блондинистыми волосами сидел на руках у женщины и, как мне казалось, становился всё более напуганным именно из-за неё. Откормленный, немного шокированный малыш издал лёгкий писк, потом тихий вскрик и вот, будто стараясь поменьше всех бесить, засунул палец в нос. Он был совершенно не похож на того Дадли, которого я помню. Нет, он пусть и был пухлым, но уж никак не блондином. Образ Дадли резко всплыл в голове. Его тёмные волосы, отвратительно пухлое лицо и свинной хвостик в районе задницы, пусть и были смешными, но точно не такими, как сейчас. Этот ребёнок совсем не казался чем-то занозчивым или мерзким, а скорее наоборот. Что уж точно нельзя сказать про его родителей. Петунья в фильме была довольно посредственной внешности, но ещё важнее — дурного характера. Излишне жестокая к Гарри, местами недалёкая и гиперопекающая Далика — именно последнее пересекалось с той, кто сейчас вопит на всю больницу. А мужчина, теперь нагло орущий на врача, и демонстрирующий своё ярко-алое как помидор лицо и правда чем-то был похож на Вернона, пусть не внешне, но по поведению уж точно. Тем временем, пока я отвлеклась от проиходящего, к тёмноволосому мужчине в белом халате робко подошла другая девчушка, цокая маленькими каблучками. Её шаги были настолько изящны и хрупки, что я не сразу заметила её лицо — неприятно шокированное, с недовольством смотрящее своими серыми глазами на всех, стоящих вблизи. Та подошла уже поближе, аккуратно встала на цыпочки и что-то тихо прошептала парню, после чего со слегка расстроенным и запыханым видом отошла так, будто всё, что я увидела — моё воображение И уж не понимаю что случилось, но тот врач после сказанного будто переменился. Лёгкая улыбка на его лице меня шокировала, хотя, более правильно, озадачила. Тот выглядел так, будто проглотил всё, что проговорила ему женщина и начал деловито вести разговор — Что сучилось с вашим сыном? — Мой Дадликинс танцевал под Crazy Little Thing Called Love и резко упал на диван! — Ваш сын упал на диван? — осторожно переспросил врач, поправив старенькие очки, — Откуда? — С дивана! — прокричала та и схватила мальчика за руки. Всё казалось таким глупым, словно они шутят. Ну решила парочка с прибабахом отвлечь доктора своими капризами и истериками от важных вещей, с кем не бывает? В идеале бы выписать им штраф, да только взволнованные лица уж совсем не выглядят как шутка. Мистер Дурсль, как назвал его врач, резко, насупившись, подлетел со всей своей силой как мяч для боулинга и процедил, прыская мерзкими слюнками: — Подлец, да ты знаешь кто мы? — З-знаю, мистер Дурсль! — Врач резко двинулся в сторону, стараясь избежать потока слюн, но у него не вышло. Одинокие капли попали на лицо, и тот сморщился от отвращения, но продолжил говорить — Вы начальник фирмы, который производит дрели! Ох, забыл, правда, как называется Услышав последнее, мужчина нахмурился и цепким голосом вскрикнул как поросёнок: — «Граннингс», бестололковый ты чудак! Кто же не знает в Литтл-Уингинге про меня? — Ох, прошу меня простить, мистер Дурсль, — неловко извинился врач и снова взглянул на женщину — Мисс, пройдёмте со мной! — Так бы и сразу! — рявкнула женщина и притулилась лицом к голове малыша — Дадличек совсем устал, а вы сидите как остолопы. Глаза блондинки резко прошлись по каждому, кто стоял в очереди. Люди, совсем усталые, больше напоминали блеклые тени. Недовольные, я бы даже сказала озлобленные фигуры возможно и могли что-то говорить, но, кажется, предпочли не начинать скандал. И не понятно почему — то ли её голос казался таким громким, что сейчас лопнет всё стекло в здании, то ли просто устали. Пожалуй, это совсем не то, что мне было интересно, ибо в голове крутились другие вопросы. Тут взгляд блондинки резко остановился на мне, и та недовольно шикнула: — Эта похожа на… Гарри — последнее слово далось ей с непонятными нотками, из-за чего я на секунду замыслилась. Не про Гарри Поттера ли шла речь? А если про него, то что он здесь забыл? Насколько помнила моя голова, Поттер родился примерно 31 июля 1980 и в возрасте одного года потерял семью. В качестве опекуна его взяла семейка Дурслей, которая плохо к нему относилась. Не сказала бы, что морили голодом, но и никогда не давали всё, что ему нужно, в том числе и ласку. Мысли и воспоминания ну совсем не сходились, а жаль. Это точно не могло быть правдой и, скорее всего, никакая это не Петунья, а я просто ошиблась. Последнее что я помню — на улице примерно 17 октября 1981, что ещё раньше вводило в шок и панику. — Петунья, хватит думать про того мальчишку! О нет. Аккуратные руки легли мне на макушку и погладили по ней. Я совсем не сразу поняла, что это не мои и не мамины руки, а чьи-то холодные, но до жути манящие.***
Очнулась я у Беллатрисы на руках, стоящей с заинтересованым взглядом около зеркала в углу. Всё тело мерзко болело, а голова кружилась так, если бы я долго каталась на детской карусели. Резко захотелось вырвать, но я сдержала себя и издала лишь тихий короткий писк. Но он всё-равно привлёк внимание Беллатрисы. — О, кто-то не спит! Холодная рука снова прошлась по лицу и застыла около глаз — Ты прости уж, но тоже нужна моему Лорду. Знаешь! — тут же резко выпалила она, и я заметила, как глаза безумной засветились в приступе мании — Не просто так! Одинокий детский вскрик тут же вырвался из рта и та, будто считая это знаком продолжила — Ты пусть и маленькая, но можешь стать полезной для него — безумный голос стал чуть тише и Беллатриса издала довольный вздох, а чуть позже слегка соблазняющий стон — О-Он — лучший мужчина и лидер из всех! Так что будет у вас хорошее местечко! О, учитывая то, что было совсем недавно — возможно это и так. Но уверенности, что с мамой не будет всё так, как с теми несчастными не было, а потому и никаких планов в голове — тоже. Я осмотрелась, только сейчас поняв, как это важно. Находились мы в странном доме, по типу манора той же женщины, но более тёмном и, я бы сказала, величественном. Выделяющиеся ряды мраморных колонн, уж точно дорогие картины, немного пыльный, но точно недешёвый пол и мебель сливались в одну картину и казались чем-то, идеально дополняющим друг друга. Рядом стояло несколько Пожирателей-мужчин, глаза которых, даже из-под маски выражали страх и покорность к Беллатрисе. Интересно, что она за человек, раз даже такие отпетые люди, которые уж точно не безгуют жестокостью теперь так трепещат перед ней. Глаза Беллатрисы прошлись по ним, и стало заметно, как краешки её пухлых губ издали не то улыбку, не то пугающий оскал. В её глазах появилось что-то странное, до этого неизвестное мне. Тихий огонёк, поблескивая в её глазах, обдавал то ужасным холодом, то огнём. Таким странным и непостоянным, что хотелось спрятаться. Убежать, не смотреть на неё, не слышать этот мерзкий голосок, который сейчас слился со странным безумием в её голове Резкое чувство, будто её кудрявые волосы наэлектрезировались и устремились вверх сразу заставило вспомнить про Горгону. Та была почти такой же — неукротимой хищницей, под маской которой, правда, скрывалась травмированная ранее красивая девушка — И чего стоим? — тон Беллатрисы был похож на стадо шипящих змей, сбивающихся в кубло, как зло на шабаш ведьм, и готовых раскусать друг друга до ужасающей, мучительной смерти. Недовольные глаза, полные тем не менее искрами азарта и странного безумия резко осмотрели каждого, пока с интересом не застыли на одном. Казалось, что сейчас что-то произойдёт. Что-то, о чём я буду жалеть. Резко захотелось слезть с рук этой женщины, но её хватка в миг окрепла когда дверь, около которой мы стояли с шумом открылась, а неизвестный мужчина тихо молвил: — Входи И я почувствовала, что вся жуть, которую представила Алиссия совсем скоро сбудетсяПродолжение следует…
Приветствую! Рада что вы дочитали до этого момента и хочу попросить вас просмотреть комментарий после части. Благодарю!