not our century.

      Была ли я влюблена? Трудный вопрос, на который я не смогу дать точный ответ.       Возможно. Иначе почему продолжала выходить из дома несколько раз в неделю, нарядившись в лучшее платье и уложив волосы? Почему улыбалась, когда видела его на пороге с цветами? Почему не выдергивала руку, когда он переплетал наши пальцы, пока мы шли по берегу Темзы? Почему смотрела на него с приоткрытыми губами, когда он сидел напротив меня в ресторане или гостиной? Почему целовала на ночь и так охотно притягивала к себе под одеялом, хотя никогда не отмечала за собой желания близости? Почему оставалась на завтрак и носила рубашки белые, голубые, полосатые, пропитанные его запахом? Почему? Почему? Почему?       Тогда в моей голове копошилось множество вопросов. Их количество так и не уменьшилось скорее наоборот. Для поиска ответов времени не находилось. Ни тогда, ни сейчас. Вечная проблема. Работа, дом, он. Рэймонд приходил, клал свои руки на мои щеки, целовал, и я забывала обо всем на свете, я не думала, наконец-то могла себе позволить. Быстро ещё в начале наших отношений я стала зависима от ощущения этой пустоты в голове, что приходило с ним, но не всегда. Я ни о чем не переживала, не мучала себя мыслями, что надвигались вилами и факелами в темноте, я только была, жила, существовала. До той весны Рэймонд был моим единственным антидепрессантом. Самым действенным на моей памяти.       Они не ошибаются, когда говорят, что лекарство содержится в яде.       Нет, Рэймонд не был моим мучителем, однако я сделала его им своими руками. Мне нужен был виновный. А никого другого рядом не было. Он поплатился за свою заботу.       Ни одно доброе дело не остается безнаказанным, да, Рэймонд?

Три года и три месяца назад.

      Середина августа. Мягкий прохладный ветерок. Шелест ещё полных жизни листьев в парках. Золотистые лучи падали на моё веснушчатое лицо. Я щурилась, ибо не носила черные очки. Они у меня были, конечно, но я вечно забывала их на комоде, столе или подоконнике, не знаю, как они оказывались там. На локте висела крупная сумка с необходимыми вещами на выходные. Тело скрывало белое льняное платье, доходящее до лодыжек, с рукавами фонариками. Не спеша, наслаждаясь теплыми днями, я шла по тротуару к дому Рэймонда. Биг-Бен где-то в центре пробил седьмой час, но о закате и речи не шло. Обманчивый свет сбивал ритм вечера, шептал ложные обещания о том, что до подушки ещё далеко. Вы все успеете, шептал он, можете прилечь на диван на час другой. Стирка, уборка, они подождут. А потом одиннадцатый час заставлял глаза слипаться.       Рэймонд пригласил меня на ужин к себе домой. Я не волновалась, почти, это был не первый раз, скорее уж сотый или тысячный. С нашего первого свидания прошло девять месяцев, мы встречались восемь из них. Тогда Рэймонд позвал в меня в ресторан. Я не ждала ничего необычного. А после десерта и бокала шампанского он неловко улыбнулся, взял меня за руку и предложил мне стать его девушкой. Его голубые глаза пронзили мои. Я не могла ничего сказать минуту или две, а потом, поняв, что веду себя странно, выдавила сиплое «да» и нервно рассмеялась. Благо, он подумал, что я сначала изумилась, а потом обрадовалась. Однако это было далеко не так. Внутри я ругала себя и сражалась сама с собой в дискуссии. Должна была сказать «нет», должна была бежать и скрыться без следа.       С Рэймондом я была счастлива. Как никогда прежде в своей жизни. Это пугало меня до затухания пульса. Я боялась, что он разобьет мне сердце, нет, вырвет его и разорвет на крохи. И мне не останется ничего. Мое сердце — это все, что у меня было. Мое сокровище. Моя собственность. Моя свобода.       У меня было столько причин уйти, абсурдные или имеющие саженец смысла: это обман, розыгрыш, сон, это временное явление, как дождь. Он пришел приливом и уйдет отливом, оставив меня на мокром песке с размазанной тушью, больной, окоченевшей. И была лишь одна причина остаться — крохотная надежда на дом с зеленой лужайкой, седые волосы и скамейку на веранде.       До сих пор не понимаю почему выбрала её. Маленькую, слабенькую, упрямо горящую во тьме коридора с завешанными картинами. Свечой у распахнутого окна она сгибалась и выпрямлялась, затухала и загоралась вновь.       Ладони вспотели не от жары. Невысокий кованый черный забор я открывала со смутой, растущей пчелиным роем, ко входу в дом чуть ли не бежала, пока балетки отбивали о камень незнакомый ритм. Снова я загнала себя в смерч мыслей. Вновь царапалась о страхи. Опять лишала себя покоя и ровного дыхания. Он нужен был мне.       Судорожно я постучала в дверь. Её открыли через тридцать пять секунд. Я стояла, упрямо стояла, пока его голубые глаза изучали меня. Пальцы сжимали платье. Я могла бы нырнуть к нему в руки сама, но не нашла ни сил, ни храбрости. Ещё не научилась. К счастью, он сделал это за меня. Как всегда. Мои приветственные объятия. Как маяк, встречающий корабли на родных или чужих берегах, что-то знакомое. Его большие руки обвили меня, устроились на лопатках. Желанная тяжесть. Я закрыла глаза. Висок столкнулся с мягкостью ткани. Останется пятно от пота, но Рэй не скажет мне ни слова укора. Спокойный стук сердца. Я вдыхала и выдыхала с ним в такт. Один, два, три… Он ещё в моих руках.       — Рэймонд, — слетело с моих губ.       — Привет, милая.       Рэй улыбался. Мне не надо было смотреть, чтобы знать точно. Он не заметил моей тревожности. Оно и понятно. Та в страхе убегала, когда его тепло касалось моего ледяного тела. Мои пальцы вцепились в рубашку. Он пришел с работы и ещё не успел переодеться. От него пахло Томом Фордом и китайской едой, которую я любила. Я испустила смешок.       Поцелуй меня, подумалось мне.       — Пойдем, Дакота, тебя ждёт твоя любимая острая лапша. — Он погладил меня по спине и сделал пару шагов обратно в дом. Я пошла за ним, не отлипая, не раскрывая глаза. Я боялась, но позволяла ему забирать маленькую частичку контроля, когда мы оставались один на один. Мое тело — твое. Захватывай разум, захватывай дыхание.       Поцелуй меня.       — С чего бы это? — я подняла глаза на мужчину и укусила нижнюю губу, лукаво улыбаясь. Он что-то задумал. — Ты не любишь китайскую еду.       — Для себя я разморозил стейк. Если не наешься, сделаю и тебе.       Я улыбнулась. Он потрепал мои волосы и тут же пригладил их, обрамляя лицо.       Поцелуй меня. Поцелуй меня. Поцелуй.       Я поймала его взгляд на своих губах. В следующую секунду Рэймонд поцеловал меня. Я остолбенела, затаив дыхание. Как в первый раз. Опомнившись, по-собственнически схватила его за рубашку. Когда его губы касались моих, грудь словно пронзал солнечный свет, внутри разгоралось пламя и всегда разное: теплое, горячее, спокойное, бушующее.       Рэймонд забрал у меня сумку и оставил у лестницы, ведущей на второй этаж. Он взял меня за руку и повёл к кухне с тёмно-синими стенами. Солнце снимало с комнаты оттенок грусти и тяжести.       — Поужинаем в саду? — предложил он.       — О, да.       Я аккуратно закатала рукава рубашки Рэя и помогла ему отнести посуду и еду на улицу. Я сняла обувь и села в кресло, подогнув ноги под себя. Он принялся жарить свой сочный стейк. Аромат разнесся по саду. Рэймонд разлил по бокалам немного белого вина и присел рядом.       — Как работа? — спросил он.       — Закончила всё ещё вчера. Сегодня отдыхала. Прошлась по магазинам, посмотрела сериал. А ты чем занимался?       — Отчеты, документы, как обычно, да разъезжал по городу по просьбе Майкла. Скука.       Рэймонд никогда не врал мне. Он изящно обходил правду стороной.       Я кивнула и взяла в руки коробочку со своей лапшой и курочкой по-пекински. Тут я поняла, что не поблагодарила Рэя за ужин. Почти поперхнувшись воздухом, с алыми щеками я посмотрела на улыбающегося мужчину и моргнула два раза. Слишком обнаглела, подумала я.       — Спасибо, — прошептала я, Рэй повернулся ко мне, — за ужин. Спасибо.       — Не за что, — он ухмыльнулся.       Сейчас Рэй положит ладонь на заднюю часть моей шеи, нагнется и поцелует в лоб. Так Рэймонд и сделал, чем вызвал у меня широкую улыбку. Какая приятная предсказуемость.       Его стейк с гарниром был готов через десять минут. Он окончательно уселся в плетенное кресло и взялся за столовые приборы. Теперь и я со спокойной душой могла есть. Ужин прошел в тишине. Почти. На деревьях, растущих по периметру забора, чирикали птицы, вдалеке проезжали редкие машины, лаяли собаки, какое-то время шипело барбекю.       — Чем займемся? — доев, я поглядела на Рэймонда.       На дне моей сумки покоилась Джейн Остин. Её «доводы рассудка». Мы начали читать на прошлых выходных вместе. Я лежала в тёплых объятиях. Рэймонд шептал строки мне на ухо, некоторые моменты мы читали по ролям, делая смешные голоса по необходимости. Мне не терпелось продолжить.       — Я хотел поговорить.       Сию же минуту, поддавшись инстинктам, я вскочила на ноги, пальцы ног столкнулись с прохладой густой зеленой лужайки, и дрогнувшими руками поставила пустую коробочку на стол. Ну вот, пришел конец, вынесла я вердикт, ему надоело со мной возиться. Я чересчур много думала об этом в последнее время, вот и накликала беду.       Рэймонд шустро схватил меня за руки и заставил посмотреть на его лицо. Добрая улыбка ставила меня в тупик.       — Всё в порядке, Дакота, никто не расстается ни с кем. — Видимо, я тоже была предсказуема. — Это хороший разговор, я надеюсь.       Я вернулась в кресло. Руки он не отпустил. Поглаживая мои костяшки, успокаивая. У него получалось.       — Возможно, мое предложение покажется тебе скорым и поспешным, но я долго его обдумывал и пришел к выводу, что нам это не повредит. Мы готовы. — Я вскинула брови в ожидании. — Давай съедемся?       — Что? — глаза выпучились. Пальцы попыталась выскользнуть из крепкой хватки, но миссия провалилась.       — Тебе необязательно оставлять квартиру, — мягко, медленно проговорил Рэймонд, — я могу жить с тобой, если так будет удобнее. Я не желаю с тобой расставаться больше без крайней необходимости. Что скажешь?       — Я… ой, — я вздохнула и опустила глаза на коленки, сокрытые белой тканью.       Рэймонд будет видеть всю меня постоянно. Рэймонд будет спать со мной и держать в руках. Рэймонд будет наблюдать за моими мрачными днями. Будет приносить еду и целовать при любой возможности. Будет сталкиваться с моим нежеланием говорить и надутыми губами. Будет читать мне. Будет наблюдать за моими карими глазами, часами прожигающими стену. Будет рядом, когда посреди ночи или дня мне захочется прижаться к теплому телу или поговорить о книге, которую я прочитала, фильме, который посмотрела, новости, что услышала. Сколько минусов, столько и плюсов, столько же страхов. Это серьезный шаг. Сможет ли он выдержать моё переменчивое настроение? Или все разрушится, как я и боялась?       Я не знала, что делать. Может, пришла пора дезертировать?       — Ты хочешь этого? — спросила я шёпотом.       — Хочу.       И я хотела, не буду врать, но это опасное сближение, сближение, губившее множество отношений. Сгубит ли оно нас? Не попробуешь — не узнаешь.       — Ты не переедешь ко мне, — я сжала его руки, — мне больше нравится твой дом. И он больше.       — Хорошо, — выдохнул Рэймонд и тотчас обнял меня, его губы коснулись моей шеи в невинном жесте.       Он был рад. Я улыбнулась. Как я могла сказать ему «нет»? Он же… он же Рэймонд Смит. Таким как он не говорят «нет». Не потому, что нельзя, а потому, что не хочется. Язык не поворачивается. Нет, я не могу расстроить его.       — Ты, естественно, можешь переделать все под себя, — добавил Рэй, отпрянув и ухватившись за мои щеки.       — Не буду, — я мотнула головой и хитро приподняла уголок губ, — я полюбила это место таким. Но я внесу свои крохотные штрихи.       — Конечно.       — А теперь мы можем почитать? — с надеждой я посмотрела на него из-под ресниц. — Я принесла книгу.       — Конечно. Только сначала переоденусь, помою посуду и вынесу нам плед. Заваришь чай?       — Заварю чай и поставлю посуду в посудомойку. — Он поглядел на меня сощурившимися глазами. — Иди. Я справлюсь.       — Не скучай без меня.       Я улыбнулась и помахала ему ручкой. Рэймонд мотнул головой и скрылся за стеклянными дверьми, ведущими в гостиную. Тогда-то я и позволила себе широко улыбнуться. Как оказалось, я была не так уж и против с ним жить. Мне нравилась мысль о нем, лежащем со мной в одной кровати, рядом, на расстоянии меньше руки. Его дыхание на моей коже. Ощущение тепла за спиной. Я больше не буду одна.       Загрузив посуду, достав книгу, поставив чашки, тарелку с печеньем и чайничек с горячим чаем на поднос, босиком я прошлепала к веранде. Солнце тихонько склонялось к земле и скрывалось за деревьями. Жара спадала. Недалеко от выхода в сад стоял небольшой диванчик, кресло и кофейный столик, на который я и поставила поднос. Я уселась между подушками и надела кардиган крупной вязки. Скоро похолодает. А нам не сразу захочется уходить в дом. До последнего мы будем купаться в золотых и персиковых лучах.       Рэймонд вернулся в кофте, отличавшейся мягкостью, и спортивных штанах. Я отодвинулась и взволнованно закусила губу. Он без слов опустился на диван, устроился на подушках, я тут же залезла к нему на колени, всучила книгу в руки и обвила талию. Тела скрыл шерстяной плед в клетку.       — Итак, где мы остановились?       — Официальная встреча Энн с мистером Эллиотом в Бате. — Я пролистала книгу и остановилась на нужной странице.       — Хорошо.       Рэймонд поправил очки, легонько поцеловал меня в висок и принялся читать своим низким, сладким голосом. Я удобнее устроилась на его груди и уткнулась носом в шею. Теперь от него пахло мясом и деревом.       Мы сходили на большое количество свиданий, синхронизировались в сексе, признались друг другу в любви, а я познакомила его с мамой. Следующее логичное действие — переезд. Тем более мамино одобрение я получила. Не знала, что оно мне нужно было, но было приятно его получить. Так всегда случалось. Я думала, что делала вещи вопреки советам или желаниям матери, но в конце концов понимала, что делала всё лишь бы получить одобрительный кивок или слабую улыбку.       Три недели назад мы ездили к матери в пригород. Она позвонила и попросила о помощи. Мама устроила ремонт в гостиной и заказала новый шкаф. Конечно, доплачивать за сборку Астрид Найт не пожелала, это ведь пустая трата денег, вместо этого она решила, что её дочь с этим справится. Я тогда была у Рэймонда. Он разговор услышал и вызвался помочь. Я постаралась его отговорить, не хотела знакомить со взбалмошной матерью. Подобно кислой конфетке Астрид не каждому приходилась по вкусу. Я так боялась, что её поведение отпугнет Рэймонда.       Моя попытка переубедить Рэймонда провалилась. Мы направились на запад ранним воскресным утром. Мне было невероятно неуютно и стыдно. Рэймонд тогда плохо спал, много работал, уставал, а я, точнее моя мать, потащила его в даль. Но он улыбался, спокойно вел машину, пока его рука поглаживала мое бедро. Мне хотелось остановить его, погладить по плечу и попросить прощения. Но я сидела молча, не шевелясь.       — Пожалуйста, не воспринимай всерьез все, что она говорит. — Начала я, когда мы зашли за белый заборчик, окружавший дом. — Она так шутит. Будет не смешно, просто улыбайся и кивай. Она отстанет. Рано или поздно.       — Милая, не волнуйся так. Всё будет хорошо.       — Ты не знаешь мою маму.       Он резко остановился перед ступеньками, ведущими к двери. Я развернулась к нему. На его лице закрепилась неуверенная горькая гримаса.       — Ты не хочешь знакомить меня с ней?       — Да, — ответила и быстро подошла к нему, беря его руку в свою. — Но не потому, что ты ей не понравишься, а потому, что она тебе не понравится. Я так думаю.       — Боишься, что это как-то повлияет на мое мнение о тебе?       Я медленно кивнула и пронзила его виноватым взглядом. Он не поверхностный и не спесивый человек, не судит людей по родителям. Рэймонд не такой. Страх иррационален — мое единственное оправдание.       — Я знаю, ты не такой человек… — зашептала я, но остановилась. Оправдываться сейчас нужды и смысла не было.       — Не стоит переживать, Дакота. — Он убрал прядь с моего лица и положил руку на ухо. — Мы познакомимся. Все пройдет, как пройдет. Мы будем жить дальше.       — Хорошо, да. Ты прав.       Ему когда-нибудь надоедает быть всегда правым?       Рэймонд положил руку на моё плечо и повел к синей двери, за которой я привела восемнадцать лет своей жизни. Ничего не изменилось. Даже царапина с того раза, когда мы вносили мою новую кровать с кованым изголовьем, осталась не закрашенной. Заметив, что я замешкалась, Рэймонд сам постучал в дверь. Услышав знакомое «иду-иду» и шаги, я попятилась назад и столкнулась с крепким предплечьем. Рэймонд посмотрел на меня и кивнул. Всё под контролем, напоминал он, но я не сильно в это верила.       — Дакота, привет, — мама добродушно улыбнулась, просканировала меня взглядом, но быстро переметнулась на моего спутника. — А вы — Рэймонд, я так понимаю?       Она взяла его за руку и сжала прежде, чем он успел что-то ответить.       — Да, здравствуйте, миссис Найт.       — Ох, не надо формальностей, — она отмахнулась, — просто Астрид. Заходите, чай как раз вскипел. Или может быть вам предложить кофе? — она повернулась к Рэю.       — Чай прекрасно подойдет.       — Ну и отлично.       — Привет, мам, — наконец проговорила я, но она уже убежала в дом.       Мы зашли внутрь. На кухне выпили чай с круассанами и другой свежей выпечкой. Мама подготовилась, сходила в пекарню. Она, как полагается, допросила Рэймонда, игнорируя мои попытки перевести тему или напомнить про тот чертов шкаф из икеи. Мать смеялась и улыбалась, важно кивая головой на понравившейся ей ответ. Все попытки Рэя включить меня в разговор проваливались. Она только поинтересовалась, работаю ли я все ещё на прежнем месте, и, получив короткое «да», была вдоволь удовлетворена моей жизнью.       Только через час Астрид нас отпустила. Она проводила Рэймонда в гостиную, сотню раз поблагодарила за помощь «бедной старушке». Я закатила глаза. Такой гладкой она была только при гостях. Меня выворачивало от её двуличности. Хотя если бы она вела себя со мной так, как вела с Рэймондом, я бы вряд ли жаловалась. Но увы, Астрид поворачивалась ко мне с другой стороны.       Перед отъездом она шустро отвела меня в сторону и приказала крепко держаться за Рэймонда обеими руками. Мне вдруг захотелось вернуться в гостиную, устроить скандал из ничего и бросить Рэймонда прямо там. Лишь бы позлить мать. Весьма инфантильно, но это бы утолило мой голод по кривой-косой справедливости ненадолго. Однако Рэй был ни в чем не виноват. Я сжала пальцы в кулаки и неохотно кивнула, стискивая зубы. Не желая больше ничего слушать, я развернулась, вошла в гостиную, схватила Рэймонда за руку и потянула к двери, сообщая матери, что нам пора уезжать.       — Всё прошло хорошо, ты зря переживала, — сказал Рэй в машине.       Ну, конечно. Она ведь и толику себя не показала. Я ничего не ответила, и тогда Рэймонд удивил меня.       — И всё-таки хорошо, что она далеко живет. — Я вскинула брови. — Она и слова тебе вставить не дала.       Некоторые люди просто не годятся в родители.       Я испустила искренний смешок и пожелала поскорее вернуться домой. Он кивнул.       Когда мои ноги онемели от холода, я прошептала Рэю, что хочу зайти в дом. Мы собрались, закрыли стеклянные двери и включили свет в комнатах. Солнце скрылось за горизонтом. Я сложила плед, вымыла чашки вручную, пока он разгружал посудомойку. Закончив быстрее, я подошла к столу и оперлась на него бедрами, уставившись на Рэя, который после дотошного вытирания столешницы надвигался на меня.       — Вспоминаешь прошлые выходные, м-м? — он кротко рассмеялся.       Я вспыхнула и выпрямилась. Мой первый необычный сексуальный опыт, выходивший за грани спальни. Он подошел ближе, я отвернулась, сталкиваясь с тёмным деревом. И снова передо мной всплыли воспоминания о той ночи. Во всем было виновато красное вино, иначе я бы никогда не позволила себе вытворить подобное. Я сама забралась на стол, сама приподняла платье и раздвинула ноги, дико ухмыляясь. Мне понравилось быть такой. Быть смелой. Быть сексуальной.       — Тогда, лежа на этом же столе, ты так не стеснялась.       — Рэймонд, — будто запыхавшись, выдохнула я и уже хотела убежать, пряча красное лицо, но руки Рэймонда, упирающиеся в стол по обе стороны от меня, не дали мне уйти.       Он поцеловал меня за ухом. Я вздрогнула, ощутив табун мурашек, пробежавший от ног до головы.       — Что такое, Дакота? — он издевался. Я ненавидела и любила это одновременно.       — Ты так… — я снова набрала воздух в грудь, развернулась и столкнулась с его потемневшим взглядом, — не делай.       — Скажи, что тебе не нравится, и я перестану. Обещаю. — Его нос коснулся моего. Я приоткрыла рот, но не смогла и слова выдавить, поглощенная его красотой. Нельзя быть и умным, и красивым, и добрым, и элегантным, и сексуальным. Почему он в моих руках?       Я все ещё не понимаю.       — Не скажешь? — я покачала головой. — Так я и думал. — Он улыбнулся, нет, ухмыльнулся.       — Поцелуй меня, — едва слышно проговорила я.       Рэймонд тотчас завладел моими губами. Отчаянно я сжала его плечи и прикрыла глаза, наслаждаясь мягкими губами. Судьба остатка вечера была предрешена. Следующая остановка — спальня. В мгновение ока мое тело оказалось в крепких руках. Рэймонд понес меня на второй этаж, не прекращая целовать. Мне было так больно, когда я осознавала то, что вряд ли смогу жить счастливую жизнь без его поцелуев и слов, выводящих меня из зоны комфорта.       Тёмная комната. Платье на спинке стула, там же где белье и его кофта. Его руки держали меня крепко. Спина терлась о прохладные простыни. Глаза закрыты. Тяжелое дыхание. Он раздвинул ноги. Оставил сотню поцелуев на животе и вошел, одной рукой сплетая наши пальцы. Я зажмурилась и испустила сдавленный стон. Крепкая грудь прижалась к моей. Толчок за толчком я выгибалась дугой и шепотом и мутными глазами просила о большом. Он стонал мне на ухо. Я обвивала руками его шею и прижимала крепче. Моё. Моё. Моё. До последнего. Столько думала про себя о том, чтобы уйти, думала, так будет легче для меня, лучше для него. И в те же секунды осознавала, что мой эгоизм ни за что не даст мне это сделать. Я вцеплюсь в него костлявыми пальцами и буду держать, даже если время убьет все чувства между нами, даже если нам будет невыносимо дышать рядом с друг другом. Во имя той любви, что когда-то текла между нами умиротворяющими волнами. Я запечатлею её на фотографии и буду держать в сундуке под семью замками. Буду приходить в синие дни, доставать и выпрямлять потрепанные уголки, любоваться. Когда-то где-то в бесконечной вселенской пыли у меня было что-то магическое.       Потное тело рядом со мной. Волосы на подушке. Переплетённые между собой ноги. Он повернулся на бок и притянул меня для медленного поцелуя. Мои пальцы коснулись горячей груди. Борода щекотала подбородок. Я улыбнулась.       — Сходим в душ? — шепотом спросил Рэймонд.       — Я не пойду, если тебе надо, иди.       — Нет, не желаю тебя оставлять, — он взял мою руку и поцеловал костяшки. — Хочешь спать?       — Да, — я кивнула.       — Тогда сладких снов.       Рэймонд поцеловал меня в лоб, лег и обвил руками уставшее тело, уложил руку на животе. Я зевнула, улеглась поудобнее и закрыла глаза. Обычно я одевалась после близости, но сейчас слишком устала, чтобы вставать, да и под одеялом было невероятно хорошо. Я заснула, чувствуя поцелуи на спине, пальцы, ласкающие кожу, немного щекоча.       Близился день рождения Рэймонда. Оно выпало на выходные. Рэй ничего не хотел устраивать, желал посидеть дома, приготовить ужин самостоятельно и насладиться спокойным вечером. Я была против. Я считала, что он заслуживает настоящего праздника с подарками. Я знала, он не хотел влезать в дела друзей и заставлять их выкидывать свои планы ради его торжества. Потому я сама заранее обзвонила его друзей и пригласила на вечер к нам. Все с радостью согласились. Впервые я пошла против планов Рэймонда, однако я наделась, что он несильно расстроиться, точнее, я рассчитывала, что ему понравится сюрприз, хотя он их не сильно любил. Мистер Контроль. Он редко проводил время с друзьями в неформальной обстановке. Я решила, что ему понравится, и риск того стоит.       За неделю мы почти ничего не сделали для переезда. Потихоньку я начинала собирать вещи, но весьма медленно. Аренда квартиры заканчивалась только в конце августа, а моих вещей, кроме книг, декора, одежды и некоторой посуды, там не было. Всё можно было упаковать за один день и перевезти на машине Рэймонда. Говоря о нем, Рэй желал знать, что я поменяю, был готов приступить к ремонту или декорированию прямо на следующий день. Пришлось остужать его пыл. Мне действительно не хотелось ничего менять. Может только удобно устроить свои книги, вазы и свечи на полках.       За пару дней до праздника я направилась по магазинам для поиска подарка. Это оказалось сложнее, чем я думала. Конечно, я не считала это легкой задачей, но и не думала, что это будет настолько трудно. Задачу не упрощало то, что я никогда не умела выбирать подарки. Опыта не было — мне некому было их дарить. В детстве я делала для мамы открытки, но одним прекрасным днём, когда я повзрослела, мама выбросила их, отчищая шкафы от «ненужного хлама». Как только я стала зарабатывать, я просто посылала ей деньги или заказывала её любимый торт. И больше не волновалась. Однако переживания настигли меня через несколько лет.       Что подарить Рэймонду?       Часы? Рубашку? Костюм? Кардиган? Практично, что одобрил бы Рэй, но обыкновенно и предсказуемо. Я хотела его удивить, показать, как хорошо его знаю. И частично доказать себе, что я хорошая девушка, стоящая всех царапин от шипов и дождливых дней. Я обошла все магазины на Оксфорд-стрит за несколько часов, вспотела, устала, заработала боль в мышцах и испортила себе настроение. Ужасна в подарках. Я издала непонятный рык, чем привлекла внимание пожилой женщины и получила от неё испуганный и вместе с тем сконфуженный взгляд. Я испустила хилый смешок, огляделась и осознала, что не собираюсь сдаваться до последнего. Рэймонд заслуживает усилий. Он так старается ради меня и при этом выглядит совершенно естественно и беззаботно, словно ему это ничего не стоит. Зазнайка. Он меня выучил и довольствовался плодами своей работы. Когда солнце начинало садиться, а я вышла за пределы улочек с магазинами и стала блуждать, надеясь, что увижу магазин с букинистическими книгами или пластинками. Рэймонд любил антикварные и раритетные вещи. Стоило сразу направиться в подобного рода лавки.       К великому счастью, мне повезло. На закате, когда Лондон покрылся розовым шелком, а дороги едва заметно поредели, я наткнулась на магазин виниловых пластинок и другой музыкальной всячины. Воодушевленная я зашла внутрь и, поздоровавшись с милой продавщицей, принялась искать конкретные товары: Барри Уайта, Джона Батиста и джаз. Обычно музыку мы слушали с помощью колонок через спотифай. У Рэймонда руки не доходили купить кассеты, диски или винил. Я загорелась. Я выбрала несколько пластинок, а потом поняла, что ни у одного из нас нет проигрывателя. Недолго думая, я выбрала бордовый Crosley. Довольная с коробкой и пакетом я направилась к метро. Я знала его, могла обрадовать, повторяла я себе, и ярко улыбалась прохожим.       В субботу я готовила дом Рэймонда к празднику. Заранее я попросила Майкла отправить Рэя по липовому делу куда-нибудь за город на целый день, Пирсон с радостью согласился помочь, сама же я прибрала дом, хоть он и так был чист, спасибо приходящей уборщице, минимально без пафоса украсила задний двор: повесила фонарики в виде ламп на деревья над столом, который украсила цветами, — и стала принимать доставки сладкого и торта. Ужин на двадцать человек приготовить я сама ни за что не сумела бы, поэтому наняла кейтеринг. Потратилась я знатно, но оно того стоило, ни капли сожаления. К тому же я видела в телефоне Рэя вкладку с браслетами от Тиффани, когда мы выбирали фильм на выходных, такие он явно не носил, а мое день рождение тоже было не за горами, почти. Я родилась в октябре. В общем, всё получалось честно.       В шесть часов, за час до прибытия гостей, я спустилась вниз в легком струящемся платье с открытой спиной и руками, но с горлом. Темные локоны уложила в небрежный пучок. Дресс-кода как такого не было, слишком жарко для костюмов и вычурных платьев. Это обычные посиделки с друзьями. На кухне я проверила готовность девушек, в саду проверила закуски, выставленные на отдельных столиках, что пока скрывались под салфетками, дабы не навлечь на них всякую живность. Проверив всё по листу, что я составила, я поднялась по ступенькам на веранду, глянув напоследок на безупречный сад, и облегченно выдохнула. С первым этапом не оплошала. Осталось справиться с ужином.       Рэймонд вернулся за полчаса до начала. Я встретила его во всей красе прямо у входа. Он подозрительно нахмурился и ухмыльнулся, оглядывая меня.       — Что происходит, Дакота? Мы куда-то идем?       — Через полчаса к нам придут гости, чтобы отметить твой день рождения. — Залепетала я. — Ничего пышного, всё скромно, тихо, по-домашнему. Я уже подготовила задний двор. Кейтеринг на кухне.       — Дакота… — о нет, сейчас начнется. Будет меня отчитывать, бранить, возмущаться? Неважно. На это нет времени.       — Давай быстрей наверх, умойся, переоденься, я погладила для тебя рубашку и брюки.       — Дакота… — сказал он чуть тверже.       — Бегом! Нет времени на разговоры. Я пойду ещё раз всё проверю. — Он смотрел на меня. — Давай. — Я погнала его ручками.       Рэймонд вздохнул, сомкнул губы и направился наверх. Я победно улыбнулась. Ничего, он смирится, а позже и вовсе будет рад тому, что я устроила. Рэй может говорить всё, что угодно, но посиделки с близкими и вкусной едой он обожал. Проверять я ничего не стала, одного раза мне хватило, по второму кругу нервировать себя не хотела. Вместо этого я сходила на кухню и попросила официанток вынести шампанское и открыть закуски, как только прибудет первый гость, присела в кресло рядом с лестницей и недалеко от двери.       Именинник спустился через десять минут. Он выдавил из себя возмущенный взгляд. Его спина сгорбилась.       — Я планировал поужинать, посидеть в ванной и заняться с тобой любовью, — строго произнес он.       — Ну не обижайся, Рэ-э-э-й, — я выпятила нижнюю губу. — Когда ты в последний раз встречался с друзьями и не обсуждал работу? — он ничего не ответил. — Даже вспомнить не можешь, — я усмехнулась. — Принять ванну и заняться сексом сможем позже, сегодня, завтра, послезавтра… я всё-таки переезжаю к тебе.       Я опустила подбородок и вскинула бровь, стараясь не улыбаться. Уже знала, что одержала победу в споре. Лицо Рэймонда смягчилось, он улыбнулся, подошел и взял меня за руки.       — Ты права, — я гордо выпрямилась, — спасибо.       — Так бы и сразу. Скоро придут гости.       И они нагрянули ровно в семь. Все двадцать человек пришли в течение десяти минут. Мы встречали всех у дверей и направляли сразу в сад. Я инструктировала их о том, что уборная на первом этаже, закуски на столиках, а ужин подадут в семь тридцать. Последнего прибывшего — друга Рэя из университета с женой — мы сопроводили в сад лично. На заднем дворе меня поймала Розалин, жена Майкла, кажется, желавшая со мной подружиться (к чему я сначала относилась настороженно, она всё-таки жена босса Рэя), взяла под руку и стала нахваливать организацию, да и идею вообще. У них с Майклом появилась причина выйти из дома, так она сказала и поблагодарила меня. Я почти всё время молчала, боялась сказать что-то не то. На тот момент я мало что о ней знала. Опасалась, что у неё скверный характер. А Майкл меня просто пугал своим грозным видом.       Позже я собралась силами и пригласила всех за стол. Руки спрятала за спиной, ибо пальцы подрагивали от количества внимания. Я должна была сидеть напротив Рэймонда по традиции, но не захотела и села рядом с ним. Через минуту официанты разнесли ужин, и после парочки вопросов мне по поводу еды и компании кейтеринга гости завели разговоры между собой или заполнили рты вкусными блюдами. Я расслабилась и опустилась на спинку стула. Играл джаз.       Рэймонд оглянулся. Только сейчас он заметил музыку, плавающую на фоне разговоров.       — Где ты достала проигрыватель?       — Я купила его тебе. И ещё несколько пластинок. — Рэймонд окинул меня изумленным взглядом. — С днём рождения.       — Это слишком, Дакота. Вечер, кейтеринг, проигрыватель…       — Я так не считаю. И ничего обратно не приму. Смирись. Ладно?       — Ладно. — Он улыбнулся и кивнул. Наконец-то. Лед тронулся. Рэймонд показывал свое истинное настроение, удовлетворённое настроение.       Я самодовольно ухмыльнулась и приступила к ужину. Рэймонда затянули в разговор Майкл и его друг из родного городка, который теперь так же жил в Лондоне. Изредка я ловила обрывки разговоров, но сама не участвовала. Вклиниваться посчитала невежливым, а меня в беседу никто приглашал. Впрочем, я ни капли не расстроилась. Мне было бы неловко, да и энергозатратно думать, что сказать, подбирать слова и улыбаться. Социальные взаимодействия не давались мне так же легко, как Рэю. Я предпочитала компанию компьютеров, книг и своего мужчины.       Вдруг Рэймонд отвлекся от беседы и проследил за дамой — спутницу одного из приглашенных, входящую в дом в лодочках, и напрягся. Я заметила его встревоженный взгляд, положила руку на его, заставив обратить внимание на себя.       — Я разрешила им ходить в обуви на первом этаже, но не беспокойся, я вызвала уборщицу. Она придет уже завтра утром. Всё будет сиять ещё до твоего пробуждения. — Пальцы гладили его костяшки. — А пока не смотри в ту сторону.       Рэймонд ухмыльнулся и потер лоб. Его тревоги мне были почти столь же очевидны, как ему мои.       — Тогда я спокоен, спасибо.       После ужина некоторые гости встали и решили пройтись. Так же решила поступить и я. Мы с Рэймондом под руку поднялись и направились к столику со сладкими пирожными. Не могла устоять перед сахаром, хоть меня и высыпало после него. Я съела несколько кексов подряд, пока Рэй стоял рядом и улыбался, оглядывая меня. Я пронзила его укоризненным взглядом. Он не перестал. Как будто ему нравилось меня смущать. Я тряхнула руки от пудры и покосилась в сторону.       — Мне нравится твоё платье, — пальцы Рэя неожиданно прошлись по позвонкам. Я вздрогнула и посмотрела на мужчину.       В голове проскользнула дикая мысль.       — Позже я разрешу тебе его снять. Спойлер: под ним ничего нет. — Я расплылась в дерзкой улыбке и подмигнула.       — Самая сексуальная женщина на свете. — Он положил руки на мою шею и зацепил темным взглядом. Я перестала дышать. Создала ловушку, сама же в неё попалась. — Ты меня дразнишь.       — Не всё же тебе сразу подавать на блюдечке. — Вынырнув из его дебрей, прошептала я. — Помучайся немного, именинник.       — Спасибо за то, что устроила праздник для меня. Это потрясающе. Ты отлично постаралась.       Я быстро устала от обилия похвалы, которую, мне казалось, не заслуживала. Устроить праздник было не так уж и трудно.       — Иди к гостям, на тебя уже минуть пять поглядывает друг из университета, Сэм, кажется. Думаю, он хочет поговорить. Я схожу на кухню и проверю, хватает ли у нас шампанского.       — Спасибо, — повторил Рэй. — Ты — лучшая.       — Ты заслуживаешь этого, милый, — он чмокнул меня в нос, кивнул и, обещав вернуться, направился к гостям. Я приподняла уголки губ, смотря на широкую спину. — Я буду тебе это напоминать, если ты вдруг станешь забывать. — Прошептала я и скрылась в доме.       Я делала то, что умела делать хорошо. Пряталась. Мне вовсе не нужно было ничего проверять. Тихонько я проскользнула по кухне к лестнице на второй этаж. Потихоньку коридор терялся в наступающем сумраке. Я, стараясь не шуметь, прошла в уборную и, закрыв дверь, осела на краю ванной. Небольшое окно, прикрытое аккуратной короткой занавеской, над ней выходило на сад. Свет я не включала, потому, отодвинув шторку, не волновалась, что кто-то может меня увидеть. Сверху задний двор выглядел ещё красивее и атмосфернее, а может, дело было в появившихся людях, украшающих уютное местечко нарядами с цветочными принтами или вышитыми узорами и льняными рубашками. Настоящая светская жизнь, но скромная и тихая. Я улыбнулась. Всё проходило неплохо, было бы лучше, если бы мне не пришлось разговаривать с незнакомыми людьми, конечно. Возможно, Рэймонд был прав, и стоило остановиться на ужине на двоих. Я разглядела своего парня в толпе. Он стоял среди компании мужчин того же возраста, улыбался и смеялся. Нет. Всё-таки я поступила правильно.       Я вздохнула и отвернулась от окна. Долго сидеть я здесь не могла. Рано или поздно (скорее рано) придется выйти и продолжить знакомство и общение с людьми. Или мне повезет, и Рэй завладеет всем моим вниманием, тем самым отвадив других. Несбыточные мечты. Когда часы в спальне отмерили десять минут, я неохотно встала и поторопилась вниз.       Стоило мне спуститься по ступенькам веранды, как ко мне навстречу поспешил Рэймонд, оставив гостей позади.       — Вот ты где! — провозгласил он и схватил меня за оба плеча. — Я тебя потерял.       — Я поправляла макияж.       — Разве не проверяла шампанское? — Рэй нахмурился.       — И это тоже. У меня много дел. Я же хозяйка вечера.       Рэймонд прижал меня к себе, обвив талию одной рукой. Я схватила со столика шампанское и сделала глоток. Для храбрости.       — Мне тоже стоит устроить тебе вечеринку, не так ли?       — Нет! — я выдохнула и почувствовала, как тело бросило в жар. — Пожалуйста, не надо.       — Что такое? Почему? — взволновался Рэй.       — Рэймонд… а-э-м… — я сдалась, не было сил таить правды, — мне некого приглашать. — Он нахмурился. — У меня не осталось друзей ни с колледжа, ни со школы. На работе я тоже ни с кем не общаюсь. А мама… ты сам знаешь.       Рэймонд помрачнел. Я тоже, но не в равной степени. Со своим одиночеством я смирилась. А потом появился он. Мне было не так уж и плохо до этого, но появление мужчины сделало жизнь лучше искренне. Он должен был знать об этом, вероятно, догадывался где-то внутри. Я взяла Рэя за руку.       — Вечер с тобой… — он поднял глаза на меня, — сделает меня счастливой, а если ещё будет вкусная еда, музыка или интересное кино… — я испустила наполовину фальшивый смешок, дабы сгладить углы правды своей жизни. — Будет идеальный день рождения. Честно-честно.       На фоне звучали голоса, смех, музыка. Рэймонд успел сменить пластинку. Теперь играл Джон Батист.       — Я люблю тебя, — вместо ответа произнес он спустя минуту или две, прижал меня к себе крепче и поцеловал. Я улыбнулась Рэймонду и аккуратно пригладила светлые волосы свободной рукой.       — Люблю тебя, — повторила я.       — Скоро все уйдут… — Рэй глянул на гостей, прогуливающихся по заднему двору.       — Не спеши избавляться от друзей, — я ухмыльнулась с облегчением, радуясь тому, что мы сменили тему.              — Хочу остаться с тобой наедине, — сказал он шепотом и мимолетно коснулся губами щеки. В прикосновении я различила налёт жалости и тонкой печали. Я беззвучно выдохнула и опустила глаза, вновь чувствуя на плечах тяжелый груз. То ли из-за того, что расстроила Рэя, то ли из-за того, что выказала прискорбную правду вслух.       Мои глаза столкнулись с его нежными, чувственными. Открытый, несдержанный, когда не на работе. От его близости и тепла мне стало легче. На лице наконец появилась улыбка.       — У тебя много времени, Рэймонд, очень много, — не понимая того, пообещала я.       — Ловлю тебя на слове, милая.       — Нам стоит престать держаться обособленно. Мы обделяем вниманием гостей. Это невежливо. Иди поговори с кем-нибудь, поулыбайся. — Я испустила смешок и потрепала Рэймонда по плечу.       — Ты не отделаешься, Дакота. Тебя искала Розалин.       Мне стало не по себе.       — Мне кажется, я ей не нравлюсь, — признание слетело с губ быстрее, чем я успела его обдумать.       — Глупости. Она сама тебя ищет. Зачем бы ей так поступать, если она тебя терпеть не может?       — Не знаю, — поморщилась я, — люди странные.       — Перестань, милая, Розалин — хорошая женщина, уверенная и деловая, — я сощурилась, и Рэй усмехнулся, никак не комментируя мою ревность, — немного прямолинейная, но думаю, она тебе понравится. Дай ей шанс. У неё не особо много друзей, как я заметил.       — Ладно. Это ещё один подарок. Знаешь, тебе придется сильно постараться в октябре.       — Я постараюсь. Обещаю.       Рэймонд поцеловал мою щеку, взял за плечи, развернул и легонько подтолкнул в стороны шикарной женщины. Величина (не роста, не веса, а характера) Розалин меня пугала. Мне казалось, она отличалась напористостью и размахом, что могли поглотить меня за считанные секунды и превратить в загнанную в угол серую мышь, пытающуюся мимикрировать с окружающей средой.       — Боже, боже, боже, — бормотала я себе под нос, пока шла к столу, за которым сидела Розалин и попивала красное вино.       Мои колени дрогнули, но я сделала два последних шага и опустилась на стул рядом с миссис Пирсон.       — Привет ещё раз, — я натянуто улыбнулась.       — О, Дакота! — Розалин улыбнулась, поставила бокал на стол и сложила руки на коленях. Теперь она выглядела как генеральный директор компании, интервьюирующий потенциального работника. — Рада, что ты меня нашла. Мы так и не поговорили.       — Да-а-а, — протянула я и непроизвольно поджала губы.       — Что-то не так? — она нахмурилась, почуяв неладное. Я ощутила каплю пота, стекающую по ребрам. — Я тебя чем-то обидела?       Они с Майклом друг друга стоят, тогда подумалось мне.       — Нет! — чуть громче, чем ожидала, с тревогой воскликнула я. — С чего ты взяла? Я-я ни… ни в коем случае…       — Мне показалось, ты меня избегаешь. Да и говоришь ты со мной неохотно. Вот я и подумала, что своим острым языком могла сболтнуть что-то не то.       — Нет, ты ничего не делала, — уголки мои губ снова приподнялись. Не я одна нервничала? — Я старалась соблюдать субординацию, наверное.       — Ох, я же не твой босс, Дакота. — Розалин расслабилась и испустила звучный смешок. — Какие глупости! Я не лезу в бизнес своего мужа, он не лезет в мой. Ничего, что ты скажешь, не повлияет на работу Рэймонда и его положение в компании моего мужа.       — Приятно знать. Спасибо, Розалин.       — Для тебя я просто Роз, если захочешь. Думаю, теперь мы будем видеться часто. Рэймонд говорил, что вы съезжаетесь.       — Да, так и есть.       — Прекрасная новость! Замечательная.       Таким образом Розалин быстро вышла со мной на контакт. Она ловко вцепилась в меня пальчиками, как клематис в каменную стену. У меня не было иного выбора, кроме как влюбиться в Роз. Она была полыхающей как пламя, красивой как алая роза, остроумной как… не знаю. Никого сообразительнее и веселее я не встречала. С ней было приятно проводить время, однако мой страх не исчез полностью, только уменьшился.       Мы проговорили ни о чём добрых полтора часа. Потом нас прервал Рэймонд. Он осознал, что почти ни с кем меня не познакомил, и решил за рекордное время представить меня каждому. Я пожала столько рук, раз двадцать повторила свое имя и чем занимаюсь, а также кивала и, улыбаясь, говорила, что мне было невероятно приятно познакомиться. С моего лица не сходила розовая краска, к счастью, в темноте это почти невозможно было разглядеть. К своему стыду, я едва ли запомнила и половину имен, мало говорила и почти не задавала встречных вопросов, из-за чего, вероятно, показалась гостям надменной или равнодушной. Позже, конечно, Рэймонд убеждал меня, что это вовсе не так, и на самом деле я была очаровательной.       К двенадцати приглашенные засобирались домой. У половины из них были дети, у других — планы на воскресное утро. Им всем было за тридцать или около того. Кажется, я была самой младшей в компании, об этом я не переживала. Было не до того. Потихоньку мы проводили гостя за гостем к двери. Последними остались Майкл и Розалин. Последняя снова захватила меня в заложники разговором, пока мужчины развлекали себя виски где-то в стороне. Но и их время всё-таки пришло.       — Прекрасный вечер, — Розалин коснулась моего плеча, говоря за себя и за мужа, — спасибо за приглашение. Была рада увидеться. Надеюсь, это не последний раз.       — Конечно. Спасибо, что так быстро откликнулись и помогли с праздником, — я улыбнулась, — и что пришли, конечно же. Без вас вечер бы не был таким прекрасным.       Я натянула улыбку ещё шире, испытывая дискомфорт, ибо не знала, что ещё могла сказать.       — Ну, нам пора, — Майкл положил руку на талию жены и сделал шаг назад. Нутро завопило от облегчения. Наконец-то, тишина, покой и пижама.       — Я провожу Майкла и Розалин до машины. — Рэймонд кивнул мне и повел гостей к выходу. Я помахала им на прощание, а когда они скрылись, опустилась в кресло и скинула туфли, которые успели оставить на коже мозоли. Прохлада травы остудила волнения, что я пережила за вечер. Мои глаза пали на стул. Там лежала сумочка цвета фуксии. Я сразу поняла, чья эта сумочка. У Розалин платье было точно такого же цвета. Я вздохнула, подскочила, взяла сумку и побежала в дом, забыв про туфли. Машина Пирсонов стояла прямо перед входом.       Я выбежала в коридор. Дверь была совсем немного приоткрыта. В дом вливался свежий ветер и голоса. Я схватилась за ручку и уже хотела раскрыть её нараспашку, когда услышала тихие слова, произнесенные показавшейся мне подозрительный интонацией. Что-то заставило меня остановиться и прислушаться. Я прислонилась к дереву и заглянула в узкую щель. Рэймонд и Майкл стояли на ступеньках. Оба мрачны, как тучи. Розалин сидела в машине.       — Дакота знает? — сказал вдруг Пирсон и поглядел на дом.       Я машинально отодвинулась в сторону, прислонилась затылком к стене, затаив дыхание. Руки стиснули чужую сумку. Брови сдвинулись, заставив лоб сморщиться. Неприятные мурашки прошлись по спине.       Знаю что?