*
— Этот придурок минут десять стоял и вертел краны, то включая, то выключая воду. Потом он ошпарился кипятком, попытался вырвать смеситель из стены, но парни его вовремя скрутили. Ты бы видел его морду, он в таком восторге был, я думал, он помрет и вознесется. Дети так не радуются подарку на Новый год, как Годжо радовался тому, что вода из шланга лилась. А когда ему показали шампунь и объяснили, как им пользоваться, он вообще с ума сошел от радости и вылил на себя половину флакона, — с обреченным выражением лица рассказывал директор Сугуру об увеселительной бессонной ночи, которую он вместе с охотниками провел, помогая кровопийце с банными процедурами. — Он пробыл в заточении двести лет, и открытие всех благ цивилизации прошло мимо него. — Священник прикусил себе костяшки пальцев, чтобы не рассмеяться. — Поверьте, если бы вы вдруг проснулись спустя пару столетий, то реагировали бы так же, как и Сатору. Для него многое, если не всё, сейчас будет в новинку. — Именно это и ставит всех нас в опасное положение. То, что Годжо спокойно, если это можно так назвать, отреагировал на душ, не значит, что он не посчитает какой-нибудь автомобиль или неоновую витрину на улице угрозой для себя и не рванет уничтожать их. — Яга снял очки и устало провел ладонью по лицу. — После того, как мы представим вампира старейшинам на совете, они непременно затребуют доказательства, что он не опасен для окружающих. Чудище стопроцентно облажается, и его казнят. — Тогда мы должны, пока есть время, подготовить Сатору к совету. — Гето, посерьезнев, кивнул. — Ты этим и займешься, Сугуру, — продолжил мужчина, прежде чем охотник открыл рот и попытался возразить. — Я не знаю, что там между вами произошло, но Годжо, кажется, слушается только тебя. По крайней мере, к тебе тварь относится более лояльно, чем ко мне и остальным охотникам. Считай это своей приоритетной миссией. Делай что хочешь, используй все методы, какие посчитаешь эффективными, но вышколи это чудовище, чтобы оно моргнуть без нашего разрешения не могло. — Это несправедливо, Яга-сенсей! Я не могу прозябать в Токио, пока другие ловят вампиров по всей стране. Вдруг кому-то понадобится подмога? — Сугуру наклонился вперед, опираясь ладонями о поверхность стола и чуть нависая над собеседником. — Если возникнут ситуации, в которых будет требоваться вмешательство высокорангового охотника, я непременно отправлю тебя туда. Не думай, что я сбросил тебя со счетов, Гето, ты еще не перестал считаться лучшим среди моих ребят. — Директор Яга строгим взглядом пресек возмущения священника. — Я понял. Спасибо, Яга-сенсей. Когда я могу начать с Сатору? — Да хоть сейчас. Я не ограничиваю тебя во времени, но не забывай, что его у нас практически нет. — И я могу делать всё, что посчитаю нужным? — Абсолютно, я тебе доверяю. — Отлично.*
Поиск информации об отпрыске покойного главы клана Годжо в библиотеке столичного колледжа ни к чему не привел. Мародеры вынесли из поместья вампиров не только мебель и драгоценности, но еще и большую часть документов. В одном только уцелевшем письме некто Кашимо Хадзимэ поздравил Годжо-старшего с рождением сына, но ни в одной из строчек не упомянул имени мальчика, поэтому в качестве доказательства бумагу применить было нельзя. Сугуру, основываясь на том, что ранее ему сказал Сатору, выдвинул директору предположение, что клан Зенин, в частности его глава, Наобито Зенин, мог бы подтвердить, является ли юноша членом клана Годжо, и охотник решил использовать этот шанс как козырь в рукаве, если колледж всё же не преуспеет в расследовании. Гето застал альбиноса лежащим на футоне и задравшим длинные ноги в темных форменных брюках на стену. Вымытые волосы кровопийцы слепили глаза своей белизной и казались такими мягкими, что хотелось протянуть руку и погрузить в них пальцы, ощутить, как пушистая грива ласково щекочет кожу. Приглядевшись, Сугуру заметил, что некоторые пряди были длиннее других и неаккуратно уложены, словно Годжо обкорнал парикмахер-недоучка. Интересно, росли ли волосы Сатору, пока тот спал в гробнице? Если да, то, наверное, вампир был та еще Рапунцель, когда вылез наружу. — Развлекаешься? — Священник встал на безопасном расстоянии от решетки. Настырный чистокровный всё еще пытался время от времени достать охотника своими когтистыми загребущими ручонками. — Снова пришел допрашивать? Я ничего не знаю, так и передай своему главному. — Сатору ловко перекатился набок и принял сидячую позу. — Я слышал от Яги-сенсея, что тебе очень понравился душ. Годжо, услышав знакомое слово, тут же подобрался и выпрямил спину, ну точно дрессируемая собака при виде любимого угощения, не хватало только виляющего из стороны в сторону хвоста. Красная радужка глаз вампира засияла еще ярче — будь в помещении кромешная темень, они вполне смогли бы заменить фонарик. — В нем и горячая, и холодная вода есть! И я управлял ею, мог заставить и течь, и остановиться! Это твой главный такое придумал? — Нет, эту систему изобрели еще задолго до Яги-сенсея. Пока ты был в гробнице, мир не стоял на месте и люди придумали много полезных вещей. Если хочешь, я могу рассказать тебе, а кое-что даже показать. — Сугуру сделал несколько шагов вперед, приближаясь к решетчатой двери, но не теряя бдительности, готовый в любой момент отпрыгнуть в сторону. — Правда покажешь? Стой… С чего это ты вдруг такой добрый стал? Тебе что-то от меня нужно? — Сатору с подозрением прищурился. — Я хочу… То есть мы хотим убедиться, что ты готов к встрече со старейшинами и главами кланов Зенин и Камо. Не рычи, Сатору, мы обязаны это сделать. — Гето рвано выдохнул, когда вампир оскалился, всем видом демонстрируя несогласие с планом охотников. — Мир снаружи совершенно не тот, к которому ты привык, и он совсем не так безопасен, как может показаться. На улице полно всего, что может тебя испугать или что ты можешь принять за угрозу, а если ты устроишь беспорядки, старейшины тут же подпишут смертный приговор. — Я никого и ничего не боюсь. — Годжо угрожающе подался вперед. — Посмотрим, что ты скажешь, когда окажешься на оживленной улице в час пик. Сатору, я, как и большинство моих коллег, не вижу смысла в твоей казни. Ты — чистокровный, это раз, и ты Годжо, это два. Твоя семья положила конец бесконтрольному уничтожению людей, и мы надеемся, что ты продолжишь дело своего клана. — А если не захочу? Пока что ни ты, ни твой главный, ни кто-либо другой из смертных не дал мне повода считать вас друзьями. — Я уже извинился, может, прекратишь вести себя, как ребенок, и мы начнем сотрудничать? — Сугуру стиснул зубы, чувствуя, как у него начинает кипеть кровь. — Не хочу. Терпение Гето ударило по тормозам прежде, чем священник успел выскочить за дверь и прочесть молитву, чтобы успокоиться. Резко выбросив вперед руку, Сугуру призвал мелкого духа и атаковал им Сатору. Существо, размером с небольшую дыню, похожее на уродливый скрюченный эмбрион, со скрежещущим визгом ударилось об металлическую решетку — та загрохотала, но выстояла — и от соприкосновения с серебряным сплавом начало шипеть и обугливаться. Цепляясь крючкообразными конечностями за прутья, нежить, истошно вопя, стекла вниз, начала рассеиваться мутным туманом. Годжо, вскочивший с футона и отбежавший в дальний угол камеры, круглыми испуганными глазами смотрел на то, что осталось от духа, и не моргал. — Черт, Сатору, прости, я не… Да пошло всё нахрен, — злобно рыкнул охотник, развернулся и, выйдя из помещения, громко хлопнул за собой дверью.*
Новая встреча Гето и Годжо произошла через день. Когда священник попал в поле зрения альбиноса, тот демонстративно отвернулся, шурша бумажными талисманами, которые снял со стены и испачкал кровью, чтобы ослабить их магическое действие. Рядом с юношей лежал наполовину опустошенный пакет с символом одной из токийский больниц, что поставляла в колледж донорскую кровь. Сугуру убедил Ягу Масамичи, что создание комфортных условий положительно скажется на состоянии их пленника, и мужчина следил, чтобы часть поставляемой крови перепадала и Сатору. К счастью брюнета, вампир не капризничал и не устраивал голодовок, поглощая угощение, пусть и жаловался периодически, что кровь холодная и невкусная. — Что ж, Яга-сенсей меня обманул. Он сказал, что ты только меня более-менее терпишь. — Гето долгое время молчал, наблюдая за тем, как Годжо игрался с бумажками, складывая из них оригами или просто подбрасывая в воздух. Тот никак не отреагировал на слова Сугуру. Это оказалось сложнее, чем предполагал охотник. Каждый раз, когда Гето думал, что он, наконец, нащупал точки соприкосновения с Сатору, отыскал нужные ниточки, за которые можно потянуть, чтобы расположить кровопийцу к себе, всё срывалось и летело в гребаную бездну. Надежда найти общий язык с Годжо таяла, как свеча, оставленная гореть на столе на всю ночь, ускользала, как последние лучи оранжевого закатного солнца. А может, это и вовсе был знак свыше, что всякое успешное сотрудничество с нежитью существует только на уровне кино и литературы. Ведь даже Зенинов, Камо и ряд других семей высших вампиров сдерживает лишь договор и гибель целого клана и однажды и их терпение закончится. — Наверное, мне все же стоило убить тебя. — Сугуру выдохнул, прислонился спиной к стене и поднял глаза к потолку. — Тогда не было бы всей этой нервотрепки. Монолог священника прервала трель мобильного телефона. Мельком взглянув на экран, Гето ответил на вызов и не заметил, как Сатору повернулся на необычный звук, а после подошел ближе, разглядывая странную штуковину в ладони собеседника. — Я еще здесь, Яга-сенсей. Да, внизу. К сожалению, мне нечем вас обрадовать. Хорошо, минут через пять зайду. — Что это? — Вампир едва ли не прижался лицом к решетке, пожирая алым взглядом смартфон. — Ты об этом? — Гето указал на устройство, а Сатору кивнул в ответ. — Телефон. — Те-ле-фон, — медленно и вдумчиво произнес новое слово альбинос, будто пробуя его на вкус. — А что он делает? — По нему можно разговаривать с кем-то, кто далеко от тебя. Раньше все слали друг другу письма, а сейчас достаточно набрать сообщение или сделать звонок, и тот, с кем ты хочешь пообщаться, сразу ответит, даже если будет находиться в другом городе. — Правда? Это какая-то магия? — Казалось, вампир напрочь забыл о своем молчаливом протесте, вновь став похожим на любопытного ребенка, увидевшего что-то, о чьем существовании ранее даже не подозревал. — Как могут те, с кем ты говоришь, поместиться в такой маленькой коробочке? — Они не внутри, Сатору, у них точно такой же телефон, как у меня. Хочешь, покажу, как он работает? Годжо помолчал, неуверенно поджав губы, но потом всё же кивнул. Встав поближе к решетчатой двери, чтобы юноше было лучше видно, Сугуру зашел в список контактов, несколько раз пролистнул его вверх и вниз, выбирая, кому позвонить — выбор пал на Нанами Кенто. — Смотри, это номер моего кохая, Нанами. Сейчас я нажму сюда и мы ему позвоним. Чтобы Сатору было лучше слышно, Гето включил громкую связь и успокаивающе поднял ладонь, когда вампир дернулся от странных повторяющихся звуков и с недоверием уставился на брюнета. Нанами ответил не сразу, спустя несколько гудков; когда его ровный, спокойный, но строгий голос раздался в комнате, Годжо едва не схватился руками за прутья, но вовремя одернул себя и захлопал белыми ресницами, переводя искрящийся бургундскими переливами взгляд с телефона на Сугуру и обратно. — Слушаю. Что-то случилось, Гето? — Привет, Нанами. — Священник заулыбался, заметив ребячий восторг на лице кровососа. — Всё в порядке, я просто показываю Сатору, как работает телефон. Сатору, хочешь что-нибудь сказать? — А что можно сказать? — Всё что хочешь. Поздоровайся с ним. — Брюнет поднес смартфон к уровню лица Годжо. — Давай, он тебя услышит. — Привет? То есть да, привет, Нанами! — громко воскликнул юноша, мелко дрожа от азарта и возбуждения. — Я тебя слышу! А ты меня тоже слышишь? — Что это за ерунда, Гето? — Судя по паузе, Кенто потребовалось время, чтобы осознать всю абсурдность ситуации. — Я объясню тебе чуть позже, но это необходимо для социализации Сатору. Можно попросить тебя об услуге? — Избавьте меня от своих приколов. — Нанами сбросил вызов, а Сугуру издал тихий смешок. Всё равно Кенто сам свяжется с ним позже и они смогут спокойно обсудить детали, без лишних ушей и глаз. — Он всегда такой грубый? — Годжо склонил голову набок, когда Гето убрал телефон в карман. — На самом деле Нанами хороший парень, просто всё воспринимает всерьез. Как-нибудь я вас с ним познакомлю, надеюсь, вы сумеете подружиться. Мне пора, загляну к тебе завтра, если ты не против. — Я буду ждать.*
Камера Сатору, не без помощи Сугуру, заполнялась книгами, томиками манги и яркими глянцевыми журналами, по которым вампир знакомился с новым миром, ждущим его по ту сторону стен колледжа. Юноша замирал над блестящими, пахнущими типографской краской страницами, кончиками пальцев обводил изображения автомобилей, всевозможных невероятных (по мнению Годжо, разумеется) гаджетов и людей в странных одеждах, по нескольку раз произносил непривычные для слуха и понимания слова, отпечатывая их в своей памяти. Иногда Гето приносил для Сатору свои старые, уже не работающие или дышащие на ладан планшеты и наушники, чтобы альбинос вертел их в руках, рассматривая со всех сторон, а потом с очаровательным непониманием во взгляде спрашивал у охотника, что с ними делать. А еще чистокровный позволил Сугуру прикасаться к нему. Священник всё еще держался на расстоянии, не отваживаясь распахнуть решетку или войти внутрь, но уже мог без опаски просовывать руки между прутьев, чтобы помочь Годжо вставить наушник или показать, как работает сенсорный экран. Сатору довольно быстро усваивал новую информацию, впитывая ее, как губка, и уже через несколько «занятий» мог сам шустро включить планшет или найти в журнале статью, которая привлекла его внимание. — А когда мне можно будет выйти наружу? — спросил Годжо, листая свежий выпуск газеты, принесенный охотником. — Я решаю этот вопрос с Ягой-сенсеем. На улицы Токио ты, скорее всего, еще не скоро отправишься, но мы начнем с малого и пока что ограничимся территорией колледжа. — Сугуру поймал на себе разочарованный взгляд вампира. — Это лучше, чем ничего. Здесь тоже есть на что посмотреть. — Ага, на вооруженных полукровок, которые будут ходить за мной по пятам, как юрэй. — Тебя успокоит тот факт, что единственным полукровкой, который будет за тобой таскаться, буду я? — Оружие возьмешь? — Если ты забыл, в прошлый раз я тебя голыми руками одолел. — Это был первый и последний раз. — Посмотрим.*
Будучи запертым где-то в подземном комплексе под учебным заведением, Сатору понятия не имел, какое время суток царило наверху, и ориентировался только по визитам Сугуру — если охотник пришел, значит, еще был день или максимум начало вечера. Когда Гето заявился в очередной раз, одетый в просторную белую футболку и спортивные штаны, а не в черные монашеские одеяния, как обычно, а Годжо удивленно спросил, как он шел в таком виде по улице средь белого дня, священник посмеялся и сказал, что на часах уже половина первого ночи и на улице никого нет. — Почему ты не спишь? — Вампир поерзал по футону, подбирая под себя длинные ноги. В отличие от людей, выносливость кровопийц была выше, уставали они гораздо реже, а потому не нуждались в регулярном сне. — Сатору, хочешь посмотреть кино? — вдруг спросил священник, подходя ближе к камере. — Это те движущиеся картинки, про которые ты рассказывал? — Годжо чуть нахмурился, выуживая из памяти всё то, что успел запомнить из разговоров с Сугуру. — Да, они. Хочешь? — Хочу! Постой, что ты делаешь? — Альбинос застыл на месте, когда охотник достал из кармана штанов ключ, отпер им решетчатую дверь и распахнул ее пошире. — Закрой! — Сатору, ты доверяешь мне? — Куда ты собрался меня тащить? Я не пойду, пока ты не объяснишься! — Всё в порядке, я не причиню тебе вреда. — Гето зашел в камеру и остановился на пороге. — Мы просто посмотрим кино в общежитии, а потом я приведу тебя обратно. Только нужно делать все очень тихо и аккуратно, если Яга-сенсей узнает, что я вывел тебя наружу без его ведома, он открутит мне голову. Послушай, Сатору, мы правда начали плохо, я признаю это, но я хочу всё исправить и заслужить твое доверие, но и ты должен пойти мне навстречу. Я сильно рискую, и, если ты не уверен, что готов и сможешь держать себя в руках, лучше скажи об этом сейчас, а не когда мы окажемся наверху. — Я… Черт, давай попробуем? — Запомни, если ты попытаешься сбежать или нападешь на меня, я применю силу, и не вини меня потом в жестокости. — В подтверждение словам мужчина нахмурился, а его голос резануло сталью. — Я понял тебя, Сугуру. Вопреки опасениям, Годжо не рванул с места и не кинулся на священника, когда они миновали лестничный подъем и вышли из темницы во внутренний двор, погруженный в темень ночи. Горящие белым сиянием фонари освещали территорию колледжа и привлекали внимание насекомых, равнодушно взирая на то, как они юрко танцевали вокруг нагретых стеклянных стенок. Сатору резко замер, как Лотова жена, бросившая последний взгляд на погибающие Содом и Гоморру и обратившаяся в соляной столп, уставился на высокое небо и утонувшие в нем точки-звезды. Те подрагивали, скрывались за облаками и вновь проклевывались на ткани небосвода, такие близкие и одновременно такие далекие. — Что-то не так? — Сугуру встал сбоку от вампира, чуть выставив перед собой руку, готовясь в любую секунду призвать духа. — Их почти не видно. Когда я был младше, то часто смотрел на звезды, и их было гораздо больше. Куда они исчезли? — Юноша ткнул пальцем у себя над головой. — Они всё там же, просто из-за городского освещения их хуже видно. В местностях вдали от города небо намного яснее. — Всё так изменилось… — В голосе Сатору послышалась обреченная тоска. — Я всё это пропустил. — Эй, никогда не поздно открыть для себя что-то новое. Теперь, когда у тебя есть я, ты быстро привыкнешь к новой жизни. — Священник осторожно коснулся плеча собеседника, заставив того резко обернуться. — Пойдем? По пустому коридору общежития, освещенному только фонариком на телефоне Сугуру, мужчины крались тенями, как воры в банковском хранилище. Охотник мысленно молился Всевышнему, чтобы кто-нибудь из студентов или Сёко не решили тоже поблуждать во тьме, и облегченно выдохнул только тогда, когда они с Годжо добрались до нужного места. Когда-то это помещение было жилой комнатой, но из-за того, что в колледж поступало мало полукровок, было решено переделать его под маленькую гостиную, где учащиеся могли собираться для отдыха. Длинный шкаф в углу был забит книгами, которые почти никто не читал, в тумбочке под телевизором хранились стопки дисков с фильмами, а на полу рядом — игровая приставка и несколько джойстиков. Когда Сугуру был студентом, он вместе с Иери и Нанами раздобыли холодильник, который до сих пор стоял в комнате, периодически пополняемый мороженым и баночками с колой. На спинке дивана кто-то оставил небрежно брошенный плед. — Располагайся, где тебе удобно. Я оставил для тебя в холодильнике пакет с кровью, если проголодаешься. Да, ты правильно смотришь, это он, — удовлетворенно отметил Гето, когда вампир подошел к небольшому белому шкафу и коснулся его пальцем. Буквально на днях священник показал чистокровному каталог из магазина бытовой техники, объяснив, как работают холодильник, стиральная машина и куча других странных вещей. — Эй, тут внутри холод! — Альбинос, успевший открыть дверцу и сунуть внутрь руку, отпрыгнул назад. — Говори тише, Сатору. Закрой его и сядь сюда. — Годжо послушно прикрыл холодильник и сел на край дивана. — Хм-м, даже не знаю, что стоит показать тебе в первую очередь. Ладно, начнем с анимации. Думаю, тебе понравится. Под пристальным немигающим красным взглядом Сугуру сунул диск в проигрыватель и нажал на пульте кнопку запуска. Логотип студии, известный не только в Японии, но и за ее пределами персонаж по имени Тоторо, сменился изображением нежно-розового букета с изрисованной цветными карандашами именной карточкой. — Тихиро, скоро приедем. — Мужской голос, раздавшийся на заднем плане, развеял магию вступительного кадра, знаменуя начало прекрасной истории. Гето перебрался на диван, откинул локоть на его спинку, подпер ладонью голову и улыбнулся краем рта, заметив, как внимание Сатору полностью переключилось на запестрившие на экране телевизора краски. Казалось, вампир даже не дышал — так увлеченно он следил за сюжетом, время от времени наклоняясь вперед, будто желая рассмотреть какие-то мелкие детали. Его плечи расслабленно опустились, а сам юноша сгорбился, забравшись на диван с ногами и обняв острые колени. Первые минут сорок Годжо истуканом пялился на экран, а потом начал задавать Сугуру вопросы в духе «Зачем она так поступила?» или «А это место действительно существует?». Поначалу Гето давал собеседнику терпеливые объяснения или предупреждал, что все ответы альбинос получит, если будет внимательно смотреть следующую сцену, но после, когда Сатору начал заваливать брюнета вопросами и отвлекать от просмотра, раздраженно предупредил, что если Годжо не заткнется, то выключит телевизор и вернет его в камеру. Вампир послушно замолчал, а Сугуру не без толики гордости за свои воспитательские навыки наблюдал, как тот напряженно поджимал губы, явно желая спросить о чем-то еще, но, видимо, боясь, что священник в самом деле выключит яркую движущуюся картинку на самом интересном месте и больше никогда ничего подобного не покажет. Когда прошла примерно половина от общего хронометража мультипликации, Сатору вдруг резко подскочил на месте, развернувшись лицом к двери, вцепился когтями в спинку дивана и зарычал, скаля бритвенно-острые клыки. Глаза кровососа, светившиеся до этого спокойным, мягким темно-красным оттенком, взорвались огненным фейерверком, предупреждая о том, что Годжо готов в любую секунду атаковать нежданного гостя, притаившегося по ту сторону закрытой двери. — Нет, Сатору, успокойся! — Сугуру сжал плечо юноши, удерживая его на месте. — Я сказал, успокойся. Я сам проверю, кто там, сиди здесь. Стараясь передвигаться как можно тише, охотник скользнул к двери, прислушался и понял, что в коридоре действительно кто-то был. Слух полукровок, пусть и не был таким чувствительным, как у вампиров, но всё же позволял различить тихие шорохи, не слышные обычным, человеческих ухом. Приготовившись призвать духа, Сугуру длинно выдохнул, концентрируясь, затем резко открыл дверь и наткнулся на сгрудившихся у порога Фушигуро, Итадори и Кугисаки. Потеряв опору, подростки ввалились в комнату, будто герои комедийного ситкома, и забавно закопошились, пытаясь подняться. — Спокойно, Сатору, это свои. — Охотник поднял ладонь, пресекая попытку вампира перемахнуть через спинку дивана. — Какого… Что вы здесь забыли? — Простите, Гето-сама! — Итадори с виноватым видом согнулся, попутно надавив ладонями на затылки однокурсников и увлекая их с собой в поклон. — Мне показалось, что я что-то услышал, и мы решили проверить. — Вам повезло, что вас обнаружил именно я. — Это ведь вампир, которого Яга-сенсей держит внизу. Что он здесь делает? — Мегуми выпрямился, переводя взгляд с белой макушки на священника. — Он никому не причинит вреда. — Сугуру сделал шаг к дивану, прикрывая Годжо рукой. — Видите? Всё под контролем. Сатору, это наши студенты-первокурсники. Фушигуро Мегуми, Итадори Юджи и Кугисаки Нобара, ты уже видел их ранее. — Они приходили, но убежали. — Годжо, всё еще цепляясь за обивку дивана, выглянул из-за плеча Гето. — А разве его можно выпускать? — Кугисаки прищурилась, за что была вознаграждена очередным рычанием со стороны чистокровного. — Это необходимые меры. Я помогаю Сатору как можно быстрее адаптироваться к новым условиям. Но я буду очень вам благодарен, если эта история не выйдет за пределы комнаты. — Сугуру сделал акцент на слове «не выйдет», давая ребятам понять, что теперь они все в одной лодке и считаются сообщниками. — Мое молчание стоит клубнично-фисташкового рожка с шоколадной трубочкой, — не растерялась Нобара, победоносно улыбнувшись и сложив руки на груди. — А мне — с двойным шоколадом. — Итадори подхватил эстафету, сделав пальцами знак «реасе». — Вишня с мятой. — Мегуми долго молчал, прежде чем присоединиться к друзьям. — Ладно, будь по-вашему, — сдался Гето, тяжело выдохнув и покачав головой. Эти трое и в самом деле могли доставить проблем. — О, это «Унесенные призраками»? А можно с вами посмотреть? — Прежде, чем священник что-либо ответил, мальчик потянул Фушигуро и Кугисаки к телевизору и рухнул на сброшенные на пол подушки. — Я несколько раз его видел, но всё равно каждый раз, как первый. — На холодильнике чипсы, если что. — Сугуру вернулся на диван и пересекся глазами с Годжо, на лице которого читалось откровенное непонимание. — Всё нормально, Сатору, это в порядке вещей. Они хорошие ребята, хотя и те еще занозы в заднице. — Гето-сама, вы же святой отец, вам нельзя такое говорить! — возмутилась Нобара, бросив на мужчину взгляд через плечо. — Вымогательство это тоже грех, Кугисаки, — как бы невзначай заметил охотник. Не найдя, что ответить, девочка надулась и отвернулась под тихие смешки Юджи и Мегуми. Прикрыв глаза, Сугуру поблагодарил Бога за то, что незапланированная встреча прошла без неприятных инцидентов, ведь пойти не так могло всё что угодно. Сатору мог не сдержаться и наброситься на детей, те могли поднять шумиху и напасть первыми, решив, что Годжо выбрался из клетки и пришел к священнику, чтобы отомстить, в конце концов, он мог сорваться сам и случайно натравить на юных полукровок свирепого духа, когда распахивал дверь. Было что-то странное и вместе с тем умиротворяющее в том, как подростки сидели на полу, обмениваясь комментариями по ходу просмотра и передавая друг другу чашку со снэками; казалось, они напрочь забыли о том, что в помещении, буквально на расстоянии вытянутой руки от них, сидел чистокровный вампир, живая угроза человечеству. Эта самая угроза, чуть нахмурившись, буравила глазами затылки детей, иногда возвращая внимание на экран, но все равно в итоге продолжая наблюдать за Фушигуро, Итадори и Кугисаки. Сугуру насторожился и подался к альбиносу, осторожно тронул его за плечо. — Сатору? Что-то случилось? Ты голоден? Хочешь уйти? — Нет, я не хочу есть. Они ведь тоже полукровки, да? — Юноша зашептал, наклонившись к Гето, и тот ощутил, как снежные торчащие пряди пощекотали ему щеку. — Да, их зачислили на обучение в этом году. — Но они такие… маленькие. И они будут заниматься тем же, что и ты — убивать нас, вампиров? — Согласно договору с Зенинами и Камо, это участь ждет любого полукровку. Это не рабство, ребенок может отказаться становиться охотником, но тогда никто не поможет ему контролировать его способности без вреда для себя и окружающих. Да и в Японии полукровок не так уж много. В этом году в колледж поступили только они трое. Еще четверо пришли в прошлом. — Разве им не страшно? — На самом деле очень страшно, — в тихую беседу вампира и священника ласково вклинился голос Мегуми. Подростки давно уже махнули рукой на телевизор, прислушавшись к разговору взрослых. — Я был еще младше, когда к нам с сестрой пришел Яга-сенсей и сказал, что отец просил колледж позаботиться обо мне. Я знал, что я полукровка, но надеялся, что всё… обойдется? Я понятия не имел, что происходит вокруг, и не уверен, что понимаю до сих пор, но, если эти силы даны, чтобы защитить то, что мне дорого, я пойду до конца. — Фушигуро повел пальцами, заставляя тень на полу тянуться вверх и обвиваться вокруг его запястья, точно браслет. — Мой дедушка уже старый и больше не может быть хранителем Демонической Гробницы. — Итадори почесал затылок и вздохнул. — Так-то в этом нет ничего сложного, главное не умереть до передачи печати, но я всё равно боюсь, что не справлюсь, и зло, которое моя семья сдерживала столько веков, вырвется на волю. — О чем ты, какое зло? — Сатору похлопал ресницами, внимательно слушая каждое сказанное слово. — Рёмен Сукуна, древний чистокровный, — вместо Юджи ответил Гето. — Ты о нем не слышал? — Возможно, отец что-то говорил об этом, но я не помню. Скорее всего, он просто не успел мне ничего рассказать. — Новым хранителем должен был стать мой папа, но он погиб, а я единственный ребенок в семье. Я совру, если скажу, что мне не страшно и я готов, но от меня зависят судьбы всех жителей Японии. — Итадори стиснул кулаки, а Мегуми ободряюще хлопнул друга по плечу. — А я просто не хочу жить в деревне! Хочу стать великим охотником, много зарабатывать и покупать всё, что душа пожелает. — Кугисаки задрала нос к потолку. Делиться откровениями ей не хотелось, по крайней мере, сейчас. — А вы уже убивали вампиров? — Во взгляде Сатору блеснул тихий огонек уважения и благосклонности. — Только низших, для сражения с высшими мы еще слишком слабы, — кивнул Фушигуро в ответ. — А вы правда из клана Годжо? — Почему никто мне не верит? — мигом вспылил вампир, хищно обнажив верхние клыки. — Мы верим. — Запястья альбиноса коснулась теплая рука Итадори. — Вы ведь будете на нашей стороне, правда? Гето-сама, мы можем вам помочь, если нужно. Мы можем присматривать за Годжо-саном, пока вы в командировках. — Боюсь, Яга-сенсей не согласится с таким предложением. Вы еще дети и не справитесь, если Сатору… если что-то случится. — Я не трону их, — словно прочтя мысли охотника, произнес кровопийца. — Они мне нравятся. — Мы обсудим это потом, хорошо? Уже поздно, пора спать, вам завтра на учебу. — А вам — на работу, — не преминула вставить шпильку Кугисаки, и Сугуру улыбнулся.*
На ночные киносеансы с детьми Гето и Годжо выбирались еще как минимум три раза, прежде чем директор Яга вызвал священника к себе и сообщил о гнездовье низших тварей в Фунабаси. По скромным подсчетам информаторов, в заброшенном здании бывшего склада расположился десяток вампиров, зафиксированы были и следы присутствия высшего, возможно, создателя проклятого выводка. Нанами, сидевший в одном из кресел напротив руководителя, недовольно хмыкнул — число противников не внушало доверия даже ему, высокоранговому охотнику. — Десять низших за раз? Чудища стали слишком самоуверенны, раз так открыто гнездятся. — Мужчина ослабил узел галстука. — Мы с Гето вдвоем быстро справимся. — Нет, оба вы на задание не отправитесь. Туда поедет Гето, а тебе, Нанами, я дам другое поручение. Поступила информация, что в городе начали находить обугленные и изуродованные трупы. Медиумы подтверждают, что на телах остались отпечатки вампирской энергии, значит, это какие-то неопознанные высшие. Выясни, что за твари действуют в Токио. И не вступай с ними в конфликт без надобности, мы не знаем, что они из себя представляют. — Понял. Я могу идти? — Да, Нанами, ты свободен. Дай знать, если что-то нароешь. — Удачи, Нанами, береги себя. — Сугуру протянул руку и коснулся серебряными четками запястья кохая. Тот молча кивнул и вышел из кабинета. — Я постараюсь управиться как можно быстрее. — Возьми с собой первогодок на подмогу. Они вполне могут справиться с низшими, а ты прикончишь высшего. — Яга-сенсей, вы уверены, что стоит привлекать к этому делу ребят? — Я не хочу, чтобы случился еще один инцидент, как с Ю Хайбарой. — Охотник посуровел лицом, впился глазами в собеседника. — Это мое упущение как учителя, что я тогда не подготовил их к битве с высшими. Теория — это хорошо, но студенты должны опираться и на практический опыт, а не только на то, что написано в учебнике. К тому же с ними будешь ты, высокоранговый охотник. — Можно я возьму Сатору с собой? — Сугуру долго думал, стоит ли озвучивать этот вопрос. — Он не готов выходить за пределы колледжа. — Вы сами сказали, что я могу использовать любые методы для его социализации. — Кто понесет ответственность, если он сорвется? — Священник почувствовал, как загустел и нагрелся в кабинете воздух — это рвалась наружу мощная аура проклятой способности Яги Масамичи. — Если Сатору сорвется, я возьму всю ответственность на себя. — Смотри не пожалей об этом. — Я пожалею, если упущу возможность доказать, что он нам нужен.*
Фушигуро, Кугисаки и Итадори бродили около служебного автомобиля и ждали, когда придет Гето. Днем ранее охотник вместе с директором собрал подростков после занятий и объявил, что они отправятся на задание. Яга потребовал отнестись к миссии со всей серьезностью и делать всё, как велит священник, чтобы успешно одолеть выводок во главе с высшим вампиром и вернуться в колледж живыми. От зоркого взгляда руководителя не ускользнуло то, какими радостными (пусть на долю секунды) стали лица учеников, когда те услышали, что вместе с ними поедет и Сатору Годжо. Наверняка снова тайком пробрались в темницу, чтоб им пусто было. Альбинос то и дело мотал головой, пытаясь сбросить с носа неудобную конструкцию из двух круглых темных стекол, соединенных металлическими крючками, цеплявшимися за ушную раковину. Кажется, Гето назвал это «очки». Священник объяснил необходимость ношения странного украшения тем, что у Сатору слишком привлекающие внимание глаза. Любой, кто увидит его полыхающий красный взгляд, сразу догадается, что перед ним вампир. То ли Годжо еще не умел менять цвет радужки, чтобы маскироваться, как Зенины и Камо, то ли не делал этого специально. Плюс Сугуру таким образом хотел защитить зрение Сатору от закатного солнца, пылающего, как огромный апельсин. Выйдя из подвала во внутренний двор днем, мужчины опытным путем выяснили, что Годжо мог находиться под прямыми лучами без вреда для себя и, не надевая при этом закрытую одежду и очки, около трех часов. После вампир пожаловался Гето на плохое самочувствие, а еще через короткий промежуток времени и вовсе начал дымиться. Неизвестно, сколько вампиров Зенинов или Камо бродило по улицам столицы и кто из них видел Годжо-младшего до того, как он оказался в гробнице, а его семья была убита, поэтому Сугуру и директор Яга подошли к маскировке истинного со всей креативностью. Толстовка с капюшоном, плотно надвинутым на светлую голову, была Сатору немного велика, но он с радостью напялил на себя обновку, будто собирался на встречу с премьер-министром, а не на охоту за ночными тварями. Это был первый раз, когда Годжо выбирался куда-то дальше территории общежития, и он по-своему волновался, меряя шагами расстояние от одной стены камеры до другой, пока Сугуру не открыл решетку. — Добрый вечер, Гето-сама, Годжо-сан! — Итадори первым заметил приближающихся наставников. Сатору, заулыбавшись, помахал детям рукой, на пару минут оставив очки на своем лице в покое. — Как здорово, что вы едете с нами, будет весело. — А точно всё будет хорошо? — Нобара подергала священника за рукав черной рубашки и понизила голос до шепота: — Он не разозлится, если мы убьем его сородича? — Я надеюсь, что у Сатору хватит благоразумия не мешать нам, но я буду присматривать за ним, — успокоил девочку Сугуру, открывая дверцу автомобиля и помогая ей залезть внутрь. — Сатору, ты следующий. Садись рядом с Юджи, места должно хватить. — А ты? — Годжо встревожено замер, не решаясь подойти к машине. — Я поеду на переднем сидении. Всё хорошо, я буду рядом. Весь путь до обозначенного места на заднем сидении транспорта было суетливо и шумно. Итадори, завладев вниманием альбиноса, рассказывал ему обо всем на свете, начиная от любимых фильмов и заканчивая пространными рассуждениями о женских идеалах. Кугисаки, не скрывая своего раздражения, громко вздыхала и просила Акари включить радио, чтобы заглушить двух трещащих без умолку парней. Остановились охотники всего один раз, чтобы Сугуру мог достать из сумки-холодильника в багаже пакет с кровью для Сатору. Тот упирался, уверяя, что не голоден и, как и обещал, держит себя в руках, но Гето заставил вампира поесть — никогда не знаешь, в какой именно неподходящий момент иссякнут силы, а самоконтроль даст трещину. Нитта припарковалась у пустующего сквера, рядом с которым располагался злополучный склад, помогла вооружиться и сказала, что если те не вернутся через полтора часа, то вызовет на подмогу охотников, находящихся поблизости. Священник намотал на запястье верные четки, прочел молитву, благословляя полукровок на битву, и отправил вперед духа-смотрителя, длинную змееподобную тварь, усеянную по всему телу выпученными моргающими глазами. Нырнув через разбитое окно внутрь строения, нежить сразу подала обратный сигнал хозяину, спроецировав в его сознании всё, что видела сама. — Они внутри, уже проснулись и собираются выходить. Пока насчитал шесть голов, высшего среди них нет. Действуем, как планировали. Отвлекаете на себя и уничтожаете, я буду на подхвате. — Сугуру четко отдавал команды будущим охотникам. — Выманивайте по одному, следите, чтобы твари не окружили вас и не оттеснили в тупик. Если почувствуете, что не справляетесь, немедленно, вы слышите, немедленно позовите меня. Сатору, держись пока подальше от нас, просто наблюдай. Всё ясно? Годжо фыркнул, Фушигуро, Кугисаки и Итадори уверенно кивнули головами, а Гето приблизился к складу и нажал на кнопку поднятия металлических рольставен — те с противным скрипом поползли наверх, выпуская наружу мерзкий затхлый запах гниения и крови. Низшие вампиры, потревоженные внезапным визитом, устремились к выходу, утробно рыча и завывая. Выглядели они, как обычные люди, но отличались мертвенно-серой кожей (у кого-то она была уже тронута следами разложения), налитыми кровью глазами, удлинившимися когтистыми пальцами и клыками, жаждущими вонзиться в чью-нибудь податливую плоть. Уклонившись от первого выскочившего монстра, Сугуру пнул его напоследок, отправляя прямиком к ребятам, а сам ловко нырнул под расставленные руки следующего противника, хватая его за талию и перебрасывая наземь через плечо. Пока чудище копошилось, пытаясь подняться, Гето выхватил из-за пояса серебряный нож, перехватил его поудобнее и резко ударил снизу вверх, вгоняя острие под нижнюю челюсть вампиру-женщине, вылезшей из окна. Покойница завизжала от боли, полоснула когтями по рукам священника, вспарывая ткань рубашки, и Сугуру закончил мучения кровопийцы, вырвав нож и вогнав его уже прямо в открытое горло. Краем глаза Гето заметил еще одного низшего, охваченного пламенем и с ревом катающегося по земле — это Кугисаки, используя дар своей проклятой крови, достала из кармана юбки зажигалку и подпалила вырванный у твари клок волос. Мегуми и Юджи тоже успешно расправлялись со своими противниками. Фушигуро призвал тени, и те юрко носились по площадке, похожие на огромных собак, набрасывались на вампиров, валя их с ног и вырывая куски из мертвых тел. Будучи бесплотными воплощениями самого мрака, существа, подконтрольные Мегуми, не получали никакого урона от атак кровососов, но, стоило им попасть на освещенные фонарями места, как теневые создания слабели и исчезали и полукровке приходилось призывать их вновь. Пока брюнет восстанавливал силы и связь с теневым покровом, его прикрывал Итадори. Никто в колледже толком не мог понять, что за таланты скрывала в себе кровь будущего хранителя Гробницы. Записей о том, какие способности передал своему потомку Рёмен Сукуна, основатель рода Итадори, не сохранилось, а на протяжении всей истории семьи Юджи каких-то выдающихся проявлений проклятого дара так и не зафиксировали. Одно было известно наверняка: мальчик был гораздо выносливей своих собратьев по промыслу и обладал в буквальном смысле этого слова непробиваемой кожей. Однажды Сугуру посетил тренировку студентов и застал спарринг Итадори с Маки Зенин. Девушка, как и ее печально известный родственник, Тодзи Фушигуро, родилась без способностей, переняв от отца-вампира только улучшенные пять чувств и огромную физическую мощь, но, в отличие от наемника, пришла обучаться на охотника. Полукровка яростно порхала по полю, нанося Юджи сокрушительные выпады деревянным дзё, и если бы юноша был простым человеком, то давно уехал бы в больницу с переломами и сотрясениями. Крутанув шест, Маки широко замахнулась и обрушила удар прямо по лицу Итадори; от громкого треска Гето дернулся и вскочил с трибун — дзё девчонки сломалось, а щека Юджи покрылась мелкими трещинами, словно он был сделан не из мяса и кожи, а из куска бетона или толстого стекла. Так стало понятно, что Итадори был практически неуязвим физически. Ранение первогодки быстро залечили с помощью Иери Сёко, но целительница ясно дала понять, что злоупотреблять навыком не стоит, пока она не разберется, как именно работает броня Юджи. Удостоверившись, что детям ничего не угрожает, священник развернулся к низшему, которого опрокинул еще в начале сражения, и, пока тот не успел подняться, воззвал к миру духов, вытягивая из него группу умертвий. Из земли прямо под кровососом вылезли черные лапы и уродливые головы с раззявленными пастями, полными тонких и острых, как иглы, клыков. Они вцепились в низшего, кто куда дотянулся, а после резко дернулись в разные стороны, разрывая трепыхающееся тело на части. Сугуру перекрестился и скривился от отвращения — твари, которых он призывал, были не лучше нежити, с которой он боролся. Наверняка вампир, скрестивший свои гены с предком Гето, наводил жуть на округу и был той еще головной болью для охотников того времени. Одного низшего Сугуру всё же упустил из поля зрения, но добраться до брюнета ему помешала мелькнувшая сбоку белая молния. Это Сатору, заметив, что священник зазевался, нарушил обещание стоять в стороне и не вмешиваться и пришел Гето на помощь. Врезавшись в чудище на невообразимой скорости (неподготовленному человеческому глазу могло бы показаться, что чистокровный телепортировался), Годжо отбросил низшего в стену склада, отчего на ней остался отпечаток по форме тела. — Не спи, святоша, так и без головы останешься! — Я просил тебя не вмешиваться! — Сугуру указал рукой чернолапым духам на влепившегося в стену вампира, и те послушно перекочевали к телу, растаскивая его конечности и внутренности. — Я не хочу стоять просто так и пропускать всё веселье! Я быстро всех их убью! Не дав охотнику сказать ни слова, Сатору умчался внутрь склада, а спустя пару мгновений из окна на втором этаже, разбивая раму и осыпая землю осколками стекла, вылетел низший. Альбинос, прыгнувший следом, приземлился прямо на противника, грубо засунул пальцы в клыкастый рот и дернул в сторону, вырывая нежити нижнюю челюсть. Сугуру в удивлении распахнул глаза — он не ожидал от Годжо такой свирепости. Отбросив кусок чужой плоти в сторону, Сатору принялся полосовать когтями тело под собой, превращая низшего в нечто неопознанное, в груду мяса и торчащих переломанных костей. Обманчиво тонкие белые пальцы пробивались сквозь мышцы и жилы, окрашивались в черно-красное, вызывали у Гето толпу парализующих мурашек вдоль позвоночника. А ведь то же самое могло произойти и с ним, будь Годжо чуть более расторопным и чуть менее дружелюбно настроенным. — Пресвятая дева Мария… — Гето-сама, берегитесь! — громко крикнула Нобара, прежде чем подскочила к охотнику и швырнула в несшегося в их сторону вампира бутылку со святой водой. Сугуру добил тварь метким броском ножа — серебряное лезвие вошло в голову низшего прямо по центру лба. — Что вы наделали?! Я вас разорву! — Высокий женский голос обрушился на полукровок давящей мощью, и Гето сразу сообразил, что на поле боя наконец-то появился высший вампир, создавший этот чертов выводок. Девушка, вышедшая из черных недр склада на свет, была истинным чудовищем. Казалось, мир вокруг ее искажался, как полотно сюрреалиста, разлагался заживо, иссякал, капля за каплей отдавая мрачной хозяйке все свои силы. Душащая аура вампирши словно кусала и царапала кожу, жгла ее невидимыми ударами кнута, подавляла всякое сопротивление и ставила на колени. В ушах Сугуру раздался противный звон, и мужчина поморщился, выставил перед собой руку с четками — те призывно сверкнули серебром в сиянии фонарей. — Да запретит тебе, дьявол, Господь, от лица силы которого всё страшится и трепещет, потому что велик Его гнев, угрожающий тебе. — Закрой свой рот, полукровка, твои ничтожные молитвы мне не страшны. — Высшая обожгла Гето пурпурным взглядом. — Фушигуро, Итадори, Кугисаки, живо бегите к машине. — Сугуру бросил тревожный взгляд на детей, скрючившихся за его спиной — аура вампирши действовала на них сильнее, чем на натренированного охотника. — Живо! — Но Гето-сама… — Мегуми хотел, было, возразить, но брюнет оборвал его резким выпадом руки. — Сейчас же! — Как мило, что ты пытаешься защитить детенышей, я вырву им сердца прямо у тебя на глазах. Первый удар на себя принял дух, выросший прямо перед Гето, когда кровопийца налетела на мужчину, метя когтями ему в грудь. Воспользовавшись секундной заминкой, священник намотал четки на костяшки пальцев и ударил противницу в лицо, оставляя на нем красный ожог в виде креста. От истеричного крика у Сугуру едва не заложило уши, но он собрался с духом, намереваясь продолжить битву, как вдруг что-то схватило его за плечо и отбросило назад. Следующий женский вопль был еще громче — Сатору совсем не по-джентльменски вонзил даме когти в лицо и дернул вниз, раздирая щеку, а затем и вовсе пнул в живот, отшвыривая вампиршу в фонарный столб, который от удара согнулся. — Сатору! — Я всё сделаю сам. Незнакомая охотнику ледяная сила, просквозившая в голосе альбиноса, пригвоздила Гето к земле, сковала по рукам и ногам. Сатору, стоявший перед ним, не был похож на того Сатору, который еще пару часов назад с едва ли не открытым ртом смотрел с Итадори видеоролики по смартфону и смеялся над его забавными историями. Это был тот, кем юноша являлся по праву рождения — чистокровный вампир, наследник клана Годжо, погибшего за свою дерзость и великодушие. Легкий пружинящий шаг Сатору сменился стремительным бегом, и вот он уже встал возле безымянной высшей, схватил ее за горло и ударил об землю, оглушая охотника треском ломаемых костей. Вампирша ловко извернулась, подлой подсечкой опрокинула парня и попыталась впиться клыками ему в горло; Сатору вцепился противнице в волосы и опередил ее, первым вгрызся в точеный подбородок, не оставляя высшей иных действий, кроме как дернуться и оставить кусок мяса в зубах Годжо. Ожесточенная битва, осененная демоническими криками и треском перемалываемых конечностей, сводила Сугуру с ума. Священник не успевал следить за сражающимися вампирами, ибо каждую секунду кто-то отлетал в сторону, пробивая собой стены склада или пропахивая землю, и чаще всего проигрывающей стороной оказывалась высшая. Сатору не прекращал осыпать девушку ударами, в кровь разбивая красивое некогда лицо. Но когда Гето показалось, что очередная атака Годжо будет последней, вампирша вдруг выбросила руки перед собой, активируя, по всей вероятности, свой проклятый дар. Из-под ног Сатору вывалились ожившие корни, извивающиеся, будто змеи. — Сатору, осторожнее! Восставшая сила природы должна была снести чистокровного, будто назойливую пылинку, но вместо этого натолкнулась на препятствие и опасно замерла над белоснежной макушкой. Вампирша, не ожидавшая того, что ее атаку вот так просто остановят, распахнула глаза и застыла, как изваяние. — Как ты… что ты… — Ты пожалеешь о том, что подняла на него руку. — Сугуру не узнал голос Сатору — таким он был едким и темным, заливавшимся прямо в глотку расплавленным металлом. Знакомый шум в ушах стал громче, и Гето прижал ладони к голове: Годжо подавлял чужую волю с уверенностью артиллерийской установки. Высшая пыталась сдвинуться с места и спастись бегством, но не могла пошевелить и пальцем, скованная со всех сторон странной пугающей силой, которая давила лишь сильнее по мере приближения альбиноса. Шаг — у девушки лопнул какой-то из внутренних органов, а кровь, устремившаяся вверх, выплеснулась из глотки. Еще шаг — треснула и начала расползаться кожа на руках и лице, а сама высшая осела на землю. Снова шаг — и вот вампирша уже кричит, умоляя Сатору прекратить ее мучить. Годжо остановился, равнодушно глядя на кровопийцу сверху вниз своими яркими глазами-угольками; перепачканная кровью рука коснулась волос девушки, мягко зарылась в ухоженные пряди — и грубо рванула вверх, отделяя голову от тела. Сугуру не сумел сдержать испуганный вздох, как не подавил и ледяной ужас, прошивший его, когда альбинос, отшвырнув голову вампирши, развернулся к охотнику лицом. Эти безумные глаза будут преследовать священника в кошмарах. Лишенные узнавания, два озерца кипящей крови сжирали Гето заживо, сдирали с него кожу и растягивали кишки, словно праздничную гирлянду. Это был второй раз, когда судьба сталкивала Сугуру и Сатору лбами, и охотник не был уверен в том, что выйдет из потасовки победителем. Оскалившись окровавленным ртом, Годжо двинулся прямо на полукровку, быстро сокращая расстояние между ними. — Святой Михаил Архангел, защити нас в бою, от бесчинств и козней дьявола будь нам защитой… — Брюнет выставил перед собой подрагивающую руку с четками. — Прости, Сатору, но у меня нет выбора. — Выхватив второй рукой пистолет из кобуры на поясе, которую Нитта прицепила перед тем как охотники выдвинулись в сторону склада, Сугуру выстрелил три раза, раня Годжо в плечо и бедро. К счастью священника, серебро, из которого были отлиты пули, быстро отрезвило Сатору, и он с хныканьем повалился на землю, пытаясь залезть когтистыми пальцами в пулевые отверстия и выковырять обжигающие изнутри кусочки металла. На негнущихся ногах Гето приблизился к вампиру и положил ладонь ему на лоб, собираясь прочесть усыпляющую мантру. — Нет, Сугуру, пожалуйста! Только не снова! Я больше не потеряю контроль, обещаю! — Годжо попытался скинуть руку брюнета со своей головы, но Сугуру оказался расторопнее и успел прочесть заклинание. Убедившись, что Сатору обезоружен, охотник отшатнулся в сторону и спрятал лицо в ладонях. Сквозь белый шум в ушах мужчина различил крики первокурсников, видимо, вернувшихся, чтобы помочь священнику, но у него не хватило сил даже махнуть им рукой и дать понять, что с ним всё в порядке. Кажется, Сугуру в очередной раз облажался, думая, что сумеет приручить Годжо.