***
Эйрис с наслаждением и восхищением смотрел на дракона. Рейла же в страхе прижала своего маленького сына к груди, забившись в кресло. Шейна хотела перелезть через перила, но рука брата остановила её. — Отпусти! — недовольно крикнула девушка принцу. Терракс приземлился на песок, сломав разделительную перегородку на ристалище. Дракон приближался к королевской ложе. Чешуя его хвоста медленно скользила по песчаной поверхности, издавая шелестящий звук. Из горла дракона вырвалось тихое, довольное урчание при виде своей хозяйки. Эйрион перепрыгнул через перила и подбежал к дракону. Голова Терракса повернулась в его сторону. Юноша в страхе замер, смотря в жёлтые глаза дракона. Щелевидные чёрные зрачки зверя остановились на знакомом лице. Голова дракона приблизилась к юноше, и его нос уткнулся в бок молодого человека. Ноздри зверя широко раздувались, пытаясь уловить еле заметный, знакомый запах родной драконьей крови. Эйрион невольно улыбнулся и робко дотронулся рукой до морды дракона. Затем он смело посмотрел в огромные жёлтые глаза дракона, которые на мгновение скрылись за мигательной перепонкой. Эйрион увидел в них безграничную преданность, но через мгновение и затаившуюся ревность. Терракс склонился и Эйрион не раздумывая, вскарабкался на спину дракона. Эйрис в это время с восхищением и трепетом рассматривал дракона. Король встал с кресла и сделал шаг к перилам. Дракон заметил его, и его голова моментально повернулась к Эйрису. Из груди дракона вырвалось угрожающее клокотание, словно гром, разнёсшийся эхом, отчего у короля пробежали мурашки по спине. Рейгар замер в восхищении, сердце его забилось сильнее, и он покрепче прижал к себе сестру. Рейла дрожала, будто лепесток на ветру, не в силах произнести ни слова или двинуться. Она только сильнее прижимала Визериса к своей груди. Королева с ужасом смотрела на дракона. Мальчик вырывался из её рук, но был не способен победить материнскую любовь и защиту. Бедная Элия в таком же ужасе забилась в угол королевской ложи. Рейгар, наблюдая всю эту сцену с юношей и драконом, на мгновение ослабил свою хватку, и Шейна вырвалась из его рук. Бледная от страха за жизнь отца и матери, не помня себя, она встала между Терраксом и Эйрисом, закрывая собой отца. Она дрожащей рукой прикоснулась к морде дракона и стала её поглаживать. — Пап, не надо! — крикнула Шейна, повернувшись к королю вполоборота, и вытянула руку, останавливая отца от следующих попыток приблизиться к дракону. Эйрис остановился. В это время Белые плащи выводили из королевской ложи королеву, Визериса и Элию. Дейн осторожно пробрался внутрь и попытался уговорить Рейгара последовать вслед за королевой и супругой, но принц был заворожен происходящим. Его ум занимал только этот кроваво-красный дракон, глаза которого были устремлены вглубь ложи, где происходило движение и где стояли две неподвижные фигуры. Дракон всё ещё обнажал ряд острых, словно кинжалы, зубов. Эйрис замер и теперь смотрел на мальчишку, который восседал на драконе. В короле закипали ярость, гнев и ревность, до этого времени таившиеся в закоулках его души. Терракс принял и подпустил этого юнца, в то время как дракон не даёт королю даже приблизиться. Хотя Эйрис — семя валирийцев, посеянное его предками и взросшее на просторах Вестероса. А этот омерзительный мальчишка, хоть и похож внешне на валирийца, не может им являться. Только Таргариены — последние из потомков лордов-драконов — могут причислять себя к ним. Лицо короля исказила гримаса бешенства и злобы, оно постепенно приобретало багровый оттенок. Шейна испуганно смотрела на меняющееся лицо отца. Эйрис перевёл взгляд с мальчишки на свою дочь. Королю всё-таки пришлось совладать со своим гневом, запрятать его туда, где он зародился. Лицо Эйриса вновь приобрело прежнее выражение, хотя в его глазах до сих пор проскальзывали недобрые огоньки. Окончательно совладав со своей яростью, король протянул руку дочери. Шейна подошла к отцу. — Дочь моя, не покидай нас надолго, и твоя просьба будет удовлетворена. Эйрис на прощание поцеловал дочь в лоб и обнял её, после чего Шейна вскочила на шею дракона, а затем с помощью юноши перебралась уже на спину зверя. Дракон оттолкнулся лапами от земли и взмыл в небо. Часть 20. Великая трагедия в жизни маленьких овец.
13 мая 2024 г. в 11:44
В последний день турнирных состязаний вся королевская семья была в сборе. Шейне вновь пришлось расстаться со своим другом. Она проводила его печальным взглядом, когда лорд Веларион уводил Эйриона в свою ложу. Девушка горько вздохнула и последовала за своими родными.
Люцерис вальяжно расположился в кресле ложи. Одна нога легла поверх другой, и он лениво покачивал ей, смотря, как очередной рыцарь вылетает из седла. Эйрион занял место рядом с его детьми, а леди Веларион расположилась возле них по другую сторону.
Она то и дело недовольно посматривала на Люцериса или переводила злобный взгляд на принцессу.
— Мама! — воскликнул Монфорд. — Посмотри, какая сшибка! Только посмотри! — мальчик встал со скамьи, указывая пальцем на рыцарей.
Зубья наконечника копья одного рыцаря встретились с деревянным щитом противника. С треском деревянная поверхность щита раскололась на несколько частей, и остатки повисли на двух ремнях, прикреплённых к рукам рыцаря. Лошадь этого мужчины присела на задние ноги, и рыцарь неуклюже повалился на песок.
Бланка, лихорадочно теребя рукав своего платья, мимолетно посмотрела в ту сторону, куда указывал сын. Затем вновь уставилась на противоположную сторону, сверля взглядом юную принцессу. «Что тебе в ней так понравилось, если на пиру ты каждый раз с ней танцуешь?..» — женщина повернула голову и проследила глазами, куда был направлен взгляд супруга. — «Тебя так зацепило юное лицо? Или эти блёклые волосы? Хотя у тебя самого они такие же… — злобно произнесла Бланка про себя. — «Но какие же они были мягкие, когда прикасались ко мне!» — сладостно вспоминала женщина, — «А руки…»
— Люцерис, и когда же ты переспишь с ней? — холодно спросила Бланка.
В это время супруга смотрела на девчонку и думала про себя: «Испорченная девка! Наверняка не только лицо испорчено, раз она не отпускает от себя этого…» — леди Веларион с презрением посмотрела на бастарда, — «Надо бы расспросить этого мальчишку».
Люцерис удивлённо поднял бровь и обернулся к супруге, которая всё ещё теребила рукав своего платья.
— О ком ты? — холодно спросил Люцерис, обратив взгляд на повернувшегося к ним бастарда отца.
— Ты знаешь, — фыркнула женщина.
— К сожалению, не могу знать. У тебя в последнее время одна больная фантазия следует за другой.
— Какая фантазия?! — разозлилась Бланка, срываясь на крик. — Да ты её хочешь! Так и переспи!
Люди, привлечённые криками женщины, поворачивали головы в сторону четы Веларионов. Люцерис слегка оскалился и улыбнулся любопытным, давая понять, что это
просто очередная семейная ссора. Мужчина склонился к уху жены и произнес:
— За свои мысли ты платишь слишком дорогую цену. В последние года ты слишком подурнела. Занимайся своими делами: расти детей, смотри за хозяйством и не лезь, куда не следует.
Люцерис вновь вальяжно разместился в своём кресле, положив ногу на ногу.
— О! Уязвлённый олень, видимо, хорошо провёл время этой ночью. Дети, посмотрите на яркий пример и хорошо запомните, что лучше не напиваться перед боем или турниром! Иначе будете так же изящно сползать со своего коня, не в силах удержаться в седле! — язвительно произнёс Люцерис, забавляясь тому, как Роберт изо всех сил старается не упасть с лошади.
Эурон радостно воскликнул, повернувшись к отцу:
— Он выиграл в схватке с принцем Рейгаром!
— А теперь его даже ребёнок победит, — ехидно заметил лорд Веларион, коснувшись пальцем губ и подбородка.
Дети вновь повернулись к ристалищу. Как раз в этот момент Роберт начал соскальзывать с коня, мчась на своего противника. Люцерис вдруг вспомнил наказ короля. А ведь сегодня он должен был выйти на ристалище, но по какой-то причине Эйрис поставил его в самом конце соревнований и велел оставаться в своей ложе до конца турнира. Иногда Веларион бросал взгляд на отцовского бастарда, который с явным интересом наблюдал за турниром на протяжении всех последних дней. «Куда же ты исчез после ранения Рейгара?» — задался вопросом Люцерис, переведя взгляд на принцессу.
Шейна неожиданно вскочила с места и оперлась на парапет королевской ложи, тем самым привлекая внимание своих родных. Девушка вглядывалась в небо. Эйрион так же неожиданно резко встал, устремив взгляд ввысь. Люцерис подпёр рукой подбородок и сел поудобнее, внимательно наблюдая за странным поведением обоих: принцессы и бастарда. Вскоре в небе раздался грохот, подобный грому. Веларион, заинтересовавшись шумом, встал, облокотившись на перила. Дети подбежали к отцу, глядя в небо. Сквозь разорванные бело-серые облака иногда проглядывало солнце, но не было ни намёка на грозу. При этом раскаты грома не прекращались, а только приближались и становились сильнее. Знать встала со своих мест, всматриваясь в небо. Простые люди также обеспокоенно наблюдали за небосводом. Рыцари, которые должны были сойтись в поединке, вонзили свои копья в песок.
Вдруг раздалось слабое блеяние. Овца пронеслась сквозь облака и со свистом упала в то место, где должны были столкнуться рыцари. Под трупом образовалась лужа крови, которая сразу же начала быстро впитываться в песок и окрашивать его в красный цвет. Из головы овцы вывалился язык, и безжизненные стеклянные глаза уставились на людей, собравшихся на турнире.
Лошади в испуге попятились назад, головы их поднимались вверх. Задирая верхнюю губу, они улавливали странный аромат, смешанный с запахом крови и овечьей шерсти. Немая тишина беспокойства и тревоги, словно густое облако, повисла над полем. Грохот, исходивший с небес, всё усиливался.
Рыцари пытались успокоить коней, но их беспокойство достигло таких пределов, что они, скинув своих наездников, понеслись прочь с ристалища. Облака разверзлись. Кроваво-красный дракон приближался к земле. Рыцари и оруженосцы спешно покидали поле вслед за своими конями. Люди, будто околдованные, смотрели на невероятное создание, спускающееся с небес, подобно древнему Богу. Как только дракон стал опускаться на поле, народ поспешно кинулся с мест. В узком коридоре, между трибунами знати и ристалищем, предназначенном для простого люда, произошла давка. Все надеялись побыстрее убежать из этого страшного места. Многие падали на землю под напором толпы. Мужчины пытались вскарабкаться наверх, но падали вниз, затоптанные людским потоком, и больше уже не могли подняться. Со всех сторон раздавались крики раненых и хрипы умирающих.
Люцерис внимательно наблюдал за этим гигантом. Он вспомнил вчерашний день и все письма, приходившие с Дрифтмарка за последнее время. Король собрал совет на шестой день турнира. Первым в зале совета оказался Веларион. Он остановился возле валирийских сфинксов, с интересом рассматривая древнее творение. В палату незаметно проскользнул Варис и бесшумно подошёл к лорду Приливов, занятого созерцанием статуй.
— Эти сфинксы прекрасны, не правда ли?
— Возможно, — небрежно ответил Люцерис, переводя рассеянный взгляд со сфинкса на Вариса. — А! Это вы, лорд Варис. Мне стоило догадаться по аромату…
— Вы, как всегда, очень любезны, лорд Веларион. Мне также приятно видеть вас в добром здравии. Я мог бы поздравить вас со вчерашней победой, но, кажется, вы заняты созерцанием сего чудного создания.
— Я не замечал их прежде… — задумчиво произнёс Веларион.
— Я вижу, вы стали ценителем валирийских изделий? — Варис подошёл ближе к сфинксу, и его рука легла на морду зверя. — Только посмотрите на этот чёрный мрамор, чётко очерченные линии рта и глаз. Сразу видна рука мастера. О! А эти глаза в свете свечей. Они поистине привлекают внимание и завораживают своим огнём. Вы заметили, что чем дольше смотришь на них, тем сильнее ощущаешь, как они, подобно огненному цветку, распускаются, обволакивая вас? Вы не находите? — наигранно спросил Варис.
— Вы правы, сфинксы прекрасны. Вероятно, я перестал замечать это, — сухо ответил Люцерис, с досадой отмечая, что Варис о чём-то догадался.
— Видимо, последние события способны раскрыть чувство прекрасного, лорд Люцерис.
Веларион ничего не ответил и направился к своему креслу. Варис последовал за ним. Уже сидя на своих местах, они продолжали обмениваться любезностями до тех пор, пока остальные члены Малого совета не расселись за столом. Последним вошёл король. Позади него шла принцесса с кувшином вина и лорд-командующий, сопровождавший обоих. Король Эйрис занял своё место во главе стола. Тем временем Шейна, с кувшином в руках, стала обходить всех членов совета, наполняя их кубки вином.
— Наша дочь с этих пор будет у меня виночерпием! — сообщил король. — Всё ли готово к завтрашнему дню?
— Всё готово. — раболепно произнёс Оуэн Мерривезер.
— А, мейстер Пицель! Я искренне поражён. Ты так скоро вылечил нашего старшего сына. А я хотел было избавиться от тебя за ненадобностью. А, оказывается, ты ещё на что-то способен. — бросил Эйрис с презрительной и безжалостной небрежностью.
Шейна побледнела и посмотрела на отца с испугом. Кувшин с вином застыл в воздухе. По её спине пробежал холодок. Она в надежде искала ответы на свой вопрос: «Знает ли отец правду? Не проговорился ли тот оруженосец?» Варис заметил испуганный взгляд девушки и улыбнулся ей, тем самым давая ответы на её немые вопросы.
Успокоившись и вновь приобретя хладнокровие, Шейна продолжила разливать вино, следя за тем, чтобы кубки у членов Малого совета не пустовали. Одновременно она, не подавая виду, внимательно слушала их разговоры.
Неожиданно Пицель спохватился и достал из кармана свёрнутый пергамент.
— Лорд Люцерис, — скрипучим голосом произнёс Пицель. — Вам пришло письмо с Дрифтмарка.
Лорд Приливов нахмурился и с нетерпением сломал печать, разворачивая пергамент. Глазами он быстро пробежался по сообщению. С каждым прочтённым предложением его лицо всё больше приобретало пунцовый окрас. Он гневно скомкал пергамент и бросил его на стол.
— Что-то не так, лорд Веларион? — поинтересовался Пицель, лицо которого исказила глуповато-плутоватая улыбка. — Должно быть, плохие новости?..
Люцерис, уже не заботясь о том, что он перед советом, обнажил свои чувства и бросил злобный взгляд на мейстера. Этот взгляд был красноречивей всех слов. С лица Пицеля моментально слетела эта глупая то ли улыбка, то ли усмешка. Варис вновь улыбнулся и обратился к Пицелю:
— Боюсь, что лорд Веларион будет пребывать в дурном настроении ещё какое-то время.
— И что же случилось? — встрял в разговор лорд Мерривезер. — Неужели у лорда Велариона опять будет очередной бастард? Или его любовницы узнали друг о друге?
— О! — едко заметил Люцерис, — Я и не думал, что моя личность теперь является самой обсуждаемой темой в Малом совете. Я-то думал, что на повестке дня у нас будет обсуждение более насущных проблем, таких как, например, союз между лордами Севера, Речных и Штормовых земель. Вы разве не заметили, как они лобызаются друг с другом?
— Господа! — как будто не заметив насмешливого тона лорда Приливов, Варис произнёс, притворно улыбаясь и посматривая на пунцовое лицо самого молодого из членов Малого совета: — Это куда более прозаично. Его печаль связана с овцами.
— Как забавно. Теперь великого мастера над шептунами стали интересовать мои овцы, а не только моя личность, — процедил Люцерис иронически-насмешливым тоном.
— Ох! И что же с ними случилось, лорд Варис? Расскажите нам. — лорд Мерривезер подпёр рукой голову, томясь в ожидании, чтобы послушать интересную и презабавную историю.
Эйрис смотрел на всю эту комедию терпеливо и довольно улыбаясь. Он с интересом перевёл взгляд на дочь, которая, как казалось, не выражала заинтересованности в разговоре и покорно наливала вино в кубки собравшихся.
— На Дрифтмарке завёлся хищник, который стал красть овец. Только за пару дней у нашего лорда их пропало не менее трёх десятков. Он в отчаянии, поскольку его крестьяне в тавернах поговаривают, что ужасное крылатое чудовище сошло с неба, и огонь, вырвавшийся из его пасти, поглотил почти всё стадо. Пастуха спасло только то, что он спал, укрывшись от полуденного зноя за камнем. — затем Варис с той же улыбкой обратился к Люцерису: — Лорд Веларион, это моя работа — знать всё, что происходит в Семи Королевствах, а может, и будет…
Шейна остановилась, внимательно прислушиваясь к разговору, и сердце в её груди радостно затрепетало. Девушка невольно улыбнулась, и это не укрылось от взгляда Эйриса.
— И кто же это? — в недоумении спросил Челстед.
— Я знаю только одно существо, которое способно летать и извергать огонь, — кокетливо произнёс Варис.
— Драконов нет уже 129 лет. Последний дракон умер в 153 году от З.Э. — поучительно изложил факты Пицель. — К тому же, как бы он мог появиться? Напились они, наверное, а в пьяном виде причудиться могло что угодно.
— О! Мои овцы будут весьма польщены столь неожиданной и искренней заботой со стороны членов Малого совета об их невинных и чистых душах, оказавшихся в такой сложной и трудной жизненной ситуации. Они будут крайне вам признательны. Посему я приношу от имени всех моих овец искреннюю благодарность за столь щепетильное отношение к ним всем членам Малого совета, — с едва сдерживаемым раздражением сказал Люцерис.
Он встал с места и отвесил глубокий поклон совету. Все присутствующие сошлись на том, что его крестьяне ошиблись или решили тайком зарезать стадо, чтобы потребовать с лорда денег, поэтому и выдумали столь откровенную ложь.
«Они всё знали… — пронеслось в голове Люцериса, переводящего взгляд с принцессы на короля. — Что же ты задумал, Эйрис? Какова твоя цель? Какую роль я играю в твоей игре?»