Нежность хризантемы

      Настал второй день турнира. В воздухе стояла утренняя свежесть, и уже ничто не напоминало о трагедии, произошедшей накануне. Некогда утоптанный песок был тщательно заметён, а следы крови были убраны с ристалища. Там, где раньше возвышался шатёр принца, теперь выросла белая палатка с гордо развевающимся знаменем королевского дома. Зрители, собравшиеся, чтобы стать свидетелями великолепного зрелища, вели оживлённые разговоры о вчерашних событиях. Их голоса приглушались только звоном металла, перебранкой того или иного человека, посчитавшего, что заняли его место или руганью недовольных женщин и мужчин, слишком интенсивно двигающих своими локтями, пытаясь найти более удобную позицию. Фанфары возвестили о начале первого боя, но злоба и недовольство так и не покинули некоторых людей. Они стояли с мрачным выражением лица и что-то бормотали себе под нос, пытаясь хоть как-то задеть соседа и сделать какой-нибудь гадкий поступок.       На ристалище появился благородный рыцарь, известный как Барристан Сэлми, верхом на своём великолепном коне, облачённом в белую подбитую попону и доспехи, ярко сверкающие в утренних лучах солнца. Толпа разразилась бурными аплодисментами и криками с добрыми и благодушными пожеланиями.       Когда скрежет металла и грохот копыт заполнили арену, первый удар Сэлми заставил Рыцаря Простора слететь с коня, и его поражение оказалось довольно быстрым, чем привело толпу в уныние и спровоцировало недовольные выкрики в сторону этого неудачливого рыцаря. Толпа жаждала зрелища. Противники Барристана один за другим вылетали из седел, их шлемы слетали с голов, а забрала и щиты разбивались под мощью ударов белогвардейца.       На ристалище выехал конь в подбитой попоне, и на его массивной спине восседал всадник в сюрко, на котором, в серебряном поле щита, был изображён бегущий пепельно-серый лютоволк. В нетерпеливом предвкушении низкорослый конь подошёл к концу разделительной полосы, выражая своё волнение энергичным фырканьем и вилянием хвоста. Он ожидал команды от своего всадника, топчась на месте.       Звуки фанфары эхом разнеслись по воздуху, а Нед сжал копьё в своей руке, крепко прижав к себе его древко. Он ударил коня шпорами в бока и галопом погнал животное вперёд на полной скорости к месту встречи двух противников. Мощный удар заставил коня встать на дыбы, а умение всадника держаться в седле позволило удержать равновесие. Копьё северянина, нацеленное на противника, высекая искры при контакте с металлом, скользнуло в сторону.       Тем временем копьё Сэлми разбилось на две части, а осколки разлетелись в разные стороны, и Барристан бросил его на песок. Конь, на котором восседал рыцарь, на несколько секунд присел на задние ноги и вновь резво вскочил, довольно проржав своему оппоненту и как бы говоря о своём превосходстве перед маленьким и несуразным конём северянина. Конь Сэлми махнул хвостом и резво вернулся в свой конец разделительной полосы. Противники готовились ко второму бою.       На этот раз копьё Барристана нацелилось на щит Старка: мощный удар пришёлся прямо на него, отчего в несколько направления от эпицентра начала стремительно разрастаться трещина, и щит раскололся, повиснув на руке. Этот удар заставил северянина опрокинулся назад к крупу его коня. Лошадь Старка рванула вперёд, и Нед, потеряв равновесие, соскользнул с коня и повалился на землю. От сильного удара его копьё раскололось на три части. Победа этого дня принадлежала Сэлми.       В следующий день сир Освелл Уэнт скрестил копья с несколькими рыцарями из Хайгардена. После нескольких весьма удачных сшибок ему пришлось уступить победу одному из рыцарей Длинного Стола. С победной ухмылкой рыцарь прогарцевал по ристалищу, сделав пару кругов вокруг. Под восторженные крики и аплодисменты дам и простых людей рыцарь, гоня лошадь во весь опор, поднялся на стременах и грациозно соскочил с седла, повиснув сбоку у своего коня, и через несколько минут без особых усилий вернулся в своё седло. Как только конь повернул на другую полосу, бесстрашный и ловкий рыцарь встал на спину своего скакуна. Твёрдо поставив ноги, он выпрямился с лучезарной улыбкой на устах. Толпа в этот момент взорвалась от непередаваемой радости. На песок ристалища обрушился дождь из цветов и лент, оторванных от праздничных нарядов, а некоторые решили попрощаться с рукавами изысканных платьев.       Фанфары прервали ликование толпы и потребовали от этого удачливого рыцаря вернуться в седло и снова принять бой. К сожалению, на этот раз удача была не на его стороне и он потерпел поражение от Мартелла. Ливен в этот день сошёлся с оставшимися рыцарями, которые испытывали свою удачу и проверяли свои боевые навыки. Продемонстрировав свою доблесть, аналогичную его товарищу по оружию, Мартелл стал победителем третьего дня турнира.       На следующий день появилась принцесса Шейна, отсутствующая эти два дня. С милой улыбкой, украшавшей её прекрасное лицо, она подошла к родителям и ласково погладила по серебристой головке маленького Визериса, который был увлечён игрой с миниатюрными деревянными рыцарями. Заняв место возле матери, принцесса поудобней устроилась в кресле, поправляя подушки в нём. Рейла наклонилась к дочери и почти шепотом спросила:       — Шейна, девочка моя, где же ты была все эти дни?       С улыбкой, отражающей такую же улыбку её матери, Шейна добродушно ответила:       — Сначала у меня сильно разболелась голова, а на следующий день боль утихла. Однако, к моему удивлению, у меня внезапно до такой степени заболел живот, что я не смогла встать с постели. Мне казалось, что внутри меня разыгралась буря! — объяснила Шейна, делая круговые движения, чтобы показать ими свои ощущения, после чего девушка добавила с наигранно печальным тоном в голосе: — Поэтому у меня, к сожалению, не было другого выбора, кроме как ограничиться стенами моей комнаты и постелью.       Рейла, с тревогой наблюдая за румяными щеками Шейны, спросила:       — Почему же ты не обратилась к Пицелю? Он мог бы дать что-нибудь, чтобы облегчить твои приступы недомогания.       — К Пицелю? — девушка усмехнулась, бросив взгляд, полный отвращения, на пожилого мейстера, — Нет, мне что-то не хотелось. Этот приступ исчез сам по себе, — беззаботно разводя руками в стороны, ответила Шейна.       Звуки фанфар раздались ещё раз, возвещая о прибытии самого молодого рыцаря, недавно посвящённого в братство Белых плащей. Герольд зычным голосом вновь прокричал звания рыцарей, вступающих в бой.       Один за другим рыцари выезжали на ристалище и оказывались либо распростёртыми на песке, либо с потерянным шлемом, либо с разбитым щитом. Когда Ланнистер удалился в свою палатку, чтобы утолить мучившую его жажду, в тарч мира ударило копьё. Немедленно, фанфары возвестили о новом поединке.       На ристалище выехал боевой конь, украшенный подбитой попоной цвета морской волны. Веларион направил коня к королевской ложе. С грацией он снял шлем и галантно ниспустил голову сначала перед королевой, затем кивком поприветствовал дорнийскую принцессу. Лорд Приливов повернул коня в сторону, где сидела юная Таргариен. Люцерис воткнула копьё в песок и снова изящно склонив голову, а его подшлемник коснулся середины лошадиной шеи. Выпрямившись, мужчина обратился с просьбой о красно-чёрной кокарде, наколотой на платье принцессы. Шейна слегка смутилась, и на её щеках появился нежно-розовый румянец. Ласково коснувшись руки дочери, Рейла одобрительно улыбнулась. Принцесса немедля оторвала две скреплённые ленты от платья и бросила их рыцарю. Люцерис пришпорил коня и ловко поймал ленты на лету, чем вызвал восхищение толпы. Со страстью поцеловав их, Веларион прикрепил кокарду к плюмажу своего шлема. Он ещё раз склонил голову в знак благодарности, прижимая правую руку груди.       Надев шлем и перчатки, Люцерис приготовился вступить в бой с юным Ланнистером. Закрепив копьё на крючке доспехов, он погнал коня к концу разделительной полосы на ристалище. Прозвучали фанфары, возвестившие о начале поединка. Два противника бросились навстречу друг другу, и их копья скрестились. Удар был настолько сильным, что оба копья разлетелись на три части. Кони встали на дыбы, всадники же удержались в седле, сохранив равновесие.       Люцерис и Джейме вновь вернулись на свои позиции, приготовившись ко второму раунду. Их кони вновь поскакали во весь опор навстречу друг другу. На этот раз копьё Джейме сломалось о щит Велариона. Как только конь Джейме развернулся, паж подбежал к нему и вручил новое копьё. Мощная атака Люцериса оставила трещину на щите Ланнистера.       В третий раз сошлись рыцари. Они вновь пришпорили своих коней и двинулись вперёд. Джейме приставил копьё к бедру, целясь в голову противника. Удар пришёлся в шлем Велариона, и, иссекая искры, оно проскользило по шлему и ушло в сторону. Ошеломлённый от удара лорд Приливов на несколько секунд потерял контроль. Не выпуская поводьев, он откинулся назад и почти прижался спиной к крупу своего коня.       Крепко держа копьё подмышкой, Люцерис направил коронель в щит Джейме. Люцерис нанёс своему противнику сокрушительный удар. Щит Джейме раскололся, и наконечник встретился с доспехами юноши, оставив на них ощутимую вмятину. От удара конь Ланнистера встал на дыбы, а подпруга под рыцарем лопнула от напряжения. Джейме беспомощно упал на землю, увлекая за собой седло, а его лошадь поскакала дальше.       Люцерис соскочил с коня, снял шлем и сунул его подмышку. Веларион, подойдя к своему противнику, протянул ему руку помощи. Джейме с пренебрежением отмахнулся от благородного жеста лорда Приливов.       Слуги поспешили на помощь к Джейме, поднимая его и отряхивая молодого рыцаря, приводя его в порядок. Люцерис же, беспечно пожав плечами, снял со шлема кокарду принцессы, нежно поцеловал красные и чёрные ленты, прижал их к сердцу и учтиво отвесил поклон царской ложе.       Заняв место главного рыцаря турнира, Люцерис принимал вызовы весь оставшийся день. Сегодня удача явно благоволила молодому мужчине, поскольку ни один из них не оказался грозным и опытным.       Разъярённый поражением Джейме покинул арену. Он удалился в свою палатку и оставался там до завершения всех схваток. Недовольно бубня, он с помощью слуг протёр запачканное тело тряпкой и переоделся в своё платье. Как и все аристократы и богатые граждане, он отправился в зал Великого Чертога. В очередной раз были устроены пир и бал для костей этого турнира. Как всегда, столы валились от яств, рекой лилось вино, а музыканты играли весёлую музыку. Какие только усилия не предпринимал Джейме, но он так и не смог потанцевать с принцессой. Она предпочитала танцевать с победителем этого турнира, благоволя и оказывая ему честь, а иногда она танцевала с маленьким братом.       Серсея же язвительно напомнила ему, что она может вернуться в Утёс Кастерли вместе с отцом, если её брат не сможет расположить к себе принцессу. А его отец, с холодным спокойствием, каждый раз смотрел на поражение сына.       Настал четвёртый день турнира. Рейгар проснулся, освободившись от лихорадки, мучившей его последние несколько дней. Хотя он всё ещё чувствовал лёгкую слабость от времени, проведённого в постели, его болезнь утихла. Принц осмотрел рану и обнаружил, что она почти полностью зажила. Только ярко-розовый шрам служил напоминанием о его встрече с Баратеоном.       Внимательно осмотрев привычную глазу меблировку, он почувствовал необычный запах, стоявший в его комнате. Он был ни тошнотворным, ни кислым — воздух был наполнен терпким ароматом трав с нотками горчинки. Вкус этой горечи остался у него во рту. Движимый любопытством, Рейгар встал с кровати и осмотрел залитую солнцем комнату, но его поиски не увенчались успехом. Он остановился возле окна и увидел, как птицы порхают в небе, высматривая добычу в море. Рыболовецкие лодки мерно покачивались на волнах. Рейгар толкнул раму окна и впустил в комнату тёплый морской бриз. Он глубоко вдохнул солёный аромат, доносившийся весенним ветром с моря.       Греясь в ласковых лучах солнца, просачивающихся сквозь разорванные облака, медленно плывущие по небу, лицо принца озарилось, и он почувствовал безмятежность, которую очень давно потерял. В этот момент вошёл Ричард, неся на подносе закрытый серебряный кувшин и серебряный кубок.       — Мой принц, — обеспокоенно произнёс Ричард, — Вам не рекомендуется вставать с постели.       — Сколько я пролежал? — поинтересовался Рейгар, взгляд которого был устремлён на птиц, порхающих над ребристой поверхностью моря.       — Сегодня четвёртый день турнира. Вам нужно принять лекарства.       Поставив поднос на стол, юноша спешно наполнил чашу лекарством и предложил его принцу. Кивнув, тот согласился и принял кубок из рук Ричарда, а знакомый запах зелья наполнил воздух его комнаты.       «Подобный запах», — пронеслось в голове Рейгара, делавшего неуверенные глотки снадобья.       Рейгар поморщился от горечи во рту. Всматриваясь в кубок с мутной зелёно-коричневой жидкостью, принц невольно спросил:       — Что это за снадобье?       — Это необходимо для вашего здоровья. — успокоил его Ричард, добавляя: — Вам станет намного лучше после него.       Рейгар посмотрел на своего оруженосца со смесью недоверия и любопытства.       — Откуда оно у тебя? Где ты его раздобыл? Я не припомню, чтобы у Пицеля было что-то подобное.       — Прошу прощения, мой принц, — произнёс Ричард, и голос его был полон сожаления, — Я дал клятву молчания и не могу нарушить её, чтобы поведать вам о том, что произошло.       Рейгар посмотрел на него с удивлением, и его лицо исказилось от горького вкуса лекарства. Озадаченный принц продолжил свой расспрос:       — Поведай, кому ты давал эту клятву?       — Это была часть самой клятвы, мой принц, — извиняющимся тоном ответил Ричард, а в его голосе прозвучали нотки досады и печали.       Рейгар внимательно осмотрел своего верного оруженосца, который склонил голову под тяжестью недоверчивого взгляда принца. Он больше не мог смотреть в глаза своему хозяину.       «Клятва так клятва», — размышлял Рейгар, пытаясь ободрить Ричарда, готового упасть ниц перед принцем из-за чувства собственной вины.       — А что случилось с твоей рукой? Это тоже загадочная часть той клятвы? — пошутил Рейгар.       Лонмаут добродушно усмехнулся, смущённо пряча забинтованную руку за спину, и ответил:       — Нет, мой принц. Я просто поранился.       Движимый любопытством и холодным расчётом, Рейгар спросил:       — Скажи мне, что произошло за эти дни?       Ричард рассказал о последних событиях, поделившись всеми подробностями со своим принцем. Рейгар, выслушав рассказ оруженосца, приказал:       — Пожалуйста, сообщи Джеку, чтобы он предупредил наших верных друзей, что я буду ждать их на нашем обычном месте встречи, как только турнирные состязания закончатся.       Оруженосец вышел из комнаты, но через некоторое время вернулся. Он помог принцу одеться, и они вместе спустились в Богорощу. Среди цветущих деревьев Ричард заметил молодого человека, прислонившегося к стволу огненной слив и мечтательно устремившего взгляд на ветку, украшенную большими розовыми махровыми цветами.       — Подожди меня возле Чардрева, — тихо прошептал Рейгар своему оруженосцу.       Ричард хотел было возразить, но один жест принца заставил его замолчать. С решимостью в глазах принц направился к роще огненных слив, оставив оруженосца в одиночестве среди высоких деревьев, кроны которых образовывали сводчатый купол.       — Добрый вечер, Уотерс.       Внимание Эйриона было привлечено, когда он степенно опустил ветку, облепленную большим бледно-розовыми цветами, заметив стоящего перед ним Рейгара. Смущённый юноша нерешительно поприветствовал принца, задаваясь вопросом, почему брат Шейны подошёл к нему.       — Напомните мне своё имя, молодой человек, — попросил Рейгар.       Эйрион не решался с ним заговорить. Он осторожно оглянулся, надеясь увидеть Шейну. Не найдя её, юноша решил отойти от дерева и пойти в противоположном направлении по узкой тропинке, которая извивалась, словно змея, и уходила в заросли кустарников роз. Но прежде чем он успел сбежать, Рейгар схватил его за плечо, не давая уйти.       — Мне нужно с вами поговорить, — заявил принц.       Эйрион повернулся лицом к Рейгару, уже предвкушая тему разговора, и ответил:       — Если вы хотите обсудить принцессу Шейну, то вам следует поговорить с ней. Прошу прощения, но у меня нет общих тем для обсуждения с вами.       Не обращая внимание на категоричный ответ юноши, принц настоятельно спросил:       — Расскажите мне, как вы познакомились? И как вы оказались в Королевской Гавани? Понятно, что общий — не ваш родной язык, учитывая ваш акцент и трудности с произношением некоторых слов.       — Я родился и вырос в Эссосе, и там я встретил принцессу Шейну, — равнодушно ответил Эйрион, — А теперь, будьте добры, отпустите меня.       Не удовлетворившись ответом, принц подметил:       — Вы не ответили ни на один вопрос.       — Я не имею права говорить об этом, — заявил Эрион, — Если хотите знать, поговорите с принцессой Шейной.       Серебристый Лемур выскочил из густой травы. Его уши были прижаты к голове, а шерсть на спине топорщилась, создавая угрожающий вид. С расчётливой решимостью Лунаэ нацелилась на ничего не подозревающего Рейгара, готовя быструю и свирепую атаку.       — Откуда взялся этот лемур?! — невольно воскликнул принц.       Ошарашенный Рейгар инстинктивно отстранился, отпуская руку Эйриона, и отступил в сторону, создавая безопасную дистанцию между собой и проворным зверьком. Тем временем освобождённый юноша быстро исчез из поля зрения принца, а Лунаэ вновь нырнула в пышную траву. Над зелёным морем был виден только пушистый серебристый хвост, который, рассекая волны густой травы, двигался в ту сторону, где скрылся юноша.       Разочарованный принц вздохнул и повернулся туда, где когда-то давно возвышалось Чардрево. Под ним уже с нетерпением ждали товарищи Рейгара. Коннингтон подошёл к принцу с распростёртыми объятиями, но принц жестом остановил его.       — Я вас всех сюда позвал не просто так, — начал Рейгар, всматриваясь в лица своих соратников. Он сел на белый пень, оставшийся от Чардрева, и продолжил: — После пира у меня было время поразмыслить. Я долго обдумывал недавние события и решил предпринять ещё одну попытку. Вы знаете, о каком начинании я говорю. Со всеми лордами, собравшимися здесь, нашу миссию будет легче выполнить. Мой отец полагается исключительно на свой верный флот и алхимиков. Мы должны действовать сейчас, чтобы предотвратить дальнейшие безумства с его стороны. Каждый из вас имеет решающее значение, чтобы поддержать меня в последний день турнира, когда король соберёт всех лордов в тронном зале. Мне будет нужна их поддержка в решении свергнуть моего отца.       — Северяне и Штормовые земли могут вас не поддержать. Баратеон всё ещё питает к вам обиду, даже несмотря на покушение на вашу жизнь, — вмешался Майлс.       — Не надо объяснять. Я знаю их мысли, — перебил Рейгар Мутона, — Они считают, что я нанёс оскорбление их домам, хотя с их стороны глупо так думать, учитывая их скрытые мотивы. Даже если они поддержат моего отца на предстоящем Совете, это никак существенно не повлияет на принятие решения других лордов. Помните ли вы, дорогие мои друзья и соратники, турнир в Харренхолле? — Рейгар обвёл глазами своих друзей и продолжил: — Да, конечно, вы помните. Там наш король предстал в весьма неблагочестивом виде. И каждый человек, посетивший тот турнир, будь то дворовый мальчишка или же достопочтенный отец благородного семейства, смог узреть плачевное состояние моего отца. Оно не для кого не осталось секретом. Даже сейчас, несмотря на некоторые улучшения во внешности короля, всё ещё заметны проявления его болезни, которые дают повод задуматься: что же случилось с королём? Способен ли он справляться с управлением государства, коли не может привести себя в порядок? Болезнь, поразившая моего отца после Сумеречного Дола, никуда не делась. К моему сожалению, с каждым днём она только прогрессирует, и вы могли это заметить. Если же затрагивать его ужасное увлечение, то слава о зелёных кострах Его Королевского Величества покрыла всю землю Семи Королевств. Лорды и богатейшие люди столицы задаются вопросом: чья же следующая голова падёт в этом неистовом танце безумия и паранойи? Мучительный страх за свою жизнь будет зреть в их сердцах, он будет крепнуть и постепенно расцветать. И чем всё это обернётся? Можно только предполагать. Все лорды Семи Королевств прекрасно знают о своём двусмысленном положении: верность присяге или же коварное предательство. Что же они выберут, если не будет никакого выбора? Ответ, я думаю, вам очевиден. Только поэтому мы должны помочь им сделать другой выбор и предложить третий вариант, как я ранее и хотел. Сейчас на лордов можно повлиять. Есть большие шансы склонить их на свою сторону на предстоящем Совете, который я организую.       — Тиреллов можно убедить забыть о верности королю в обмен на выгоду, — предложил Коннингтон, — Стратегический брачный союз может стать ключом к успеху. И у вас теперь есть сестра, которая могла бы поспособствовать такому союзу.       Рейгар тихо проговорил:       — Джон, я не хочу вовлекать в эти интриги свою сестру. Кроме того, ого она не согласится, а я не имею права ей распоряжаться.       — Его Королевское Величество, скорее всего, воспользуется этой возможностью. — настаивал Джон.       — Мой отец уже ясно изложил свою позицию. Он по-прежнему уверен в своих силах, — ответил принц.       — Веларионы ясно заявили о своём намерении жениться на принцессе. И Эйрис не будет возражать, если одному даст развод, а другого узаконит. Более того, есть и другие сторонники короля…       — Веларионы потеряли большую часть своей прежней силы, — заметил принц, — Хотя у них есть флот, но другие города, такие как Белая Гавань, Старомест, Ланниспорт и Железные Острова, имеют свои собственные военно-морские силы. Лорд Приливов не так важен, как он про про себя считает. Что же касается моей сестры… То она может яростно поддерживать отца, но её роль в политике пока что остаётся минимальной. Она должна смириться с моим намерением созвать Великий Совет и открыть его. Решение, принятое относительно смещения моего отца, будет признано всеми лордами. Я должен просто склонить их на свою сторону. Так что времени мало, и мы должны избегать привлечения внимания Вариса, иначе король снова узнает о наших планах.       Принц на мгновение замолчал и перевёл взгляд на своего оруженосца.       — Джон, одолжи мне на время свой меч, — попросил Рейгар, а затем обратился к своему оруженосцу: — Ричард, подойди поближе.       Лонмаут выполнил приказ принца и преклонил колени перед Рейгаром.       — Именем Воина, обязую вас быть храбрым. Во имя Отца, обязую тебя быть справедливым. И во имя Матери, обязую тебя защищать невинных, — произнёс Рейгар, попеременно возлагая на плечи Ричарда меч. Юноша повторил клятву и стал рыцарем.       На следующий день Рейгар провёл время с пользой, тайно беседуя с лордами и ища их поддержки на Великом Совете.