Я коллекционирую жертв

Тикающие часы создавали непрекращающийся шум внутри спокойной комнаты. За окном, в непроглядной темноте, мрачно и безразлично идущий снег создавал непредсказуемую картину застывшей метели. Снежные хлопья, плотно склеиваясь в бесформенные комья, покрывали все вокруг тонким и белоснежным покрывалом. Беспощадно снежинки выпадали из темных небесных просторов, словно стремились поглотить мир в своей замысловатой, непостижимой суровости. В глубинах больницы, где редко заведение казалось прибежищем, наступил покой. На ночное дежурство осталось мало кого – лишь некоторые неугомонные сотрудники и преданные хранители здоровья, готовые отдать себя и свою энергию ради тех, кто оказался здесь, в эти часы безмолвия. В том числе и Тишбейн. Никогда не сбиваясь с темпа, она беспрекословно заполняла разнообразные формы о состоянии пациентов и аккуратно вводила данные о медикаментах в журналы. За дверью раздались неожиданные стуки, рассекая одиночество, и внезапно дрогнувшую от испуга медсестру. — Линда? О, я тебя и искал, — произнес высокий молодой мужчина, между пальцами бережно держа две чашки дымящегося кофе. По запаху было понятно, какой сорт — крепкий. Он приступил к пересечению помещения и мгновенно направился к девушке. Дирк Кляйн - выдающийся хирург с обаятельной внешностью, преследующей идеалу и не оставляющей места для недовольства. Данный человек всегда придерживается строгой дисциплины, и никогда не давал повода подозревать себя в каких-либо негативных поступках. Возможно, ничто не могло сравниться с ним – тот воплощал все, что только можно мечтать о безупречном мужчине. Пока все влюбленные коллеги бегали за ним, как пораженные шалавы, Линда оставалась верна своему принципу безразличия. В ее жизни понятие противоположного пола полностью исключено. И та даже никогда не представляла настоящего возлюбленного рядом с собой... — Привет, — прошептала медсестра мягким голосом, стараясь избегать всякого контакта глазами. Она вздохнула, держа в уме собственную непроницаемую маску. — Я принес тебе это, — врач протянул ей чашку с горячим напитком, — думаю не откажешься в такое позднее время. Конечно, Дирк выдал правду. — Действительно, ты прав. Спасибо, — скромно ответила Тишбейн. Хирург молча наблюдал за ней. — Я слышал, у нас появился новый пациент.. Девушка прокашлялась, сделав быстрый глоток кофе. — Все в порядке? — обеспокоенно поинтересовался Кляйн. — Д.. да, извини, - невозмутимо и податливо, чашка прилегла к поверхности стола. — В общем, я услышал, что это очень важная личность для нас всех.. похоже, популярная. Что ты об этом думаешь? — Это гитарист Том Каулитц. Теперь я должна каждый день навещать его. Мужчина удивился. — Серьезно? Ого. — Серьезно.. — та искренне чувствовала себя некомфортно. — И как он? Неплохой парень? — Ну... пойдет. Мне уже надоело об этом рассказывать, меня спрашивали о нем буквально целый день. — Прости, не знал, — обьяснил Дирк, отпивая жидкость из посуды,— уже не вникаю, о чем рассуждаю. — Ничего страшного. Я тебя понимаю — успокаивающе произнесла медсестра. Наблюдая с упорством за событиями, он мастерски маневрировал и, точно заколдованный, тут же переместился за ее спину. — Послушай, Линда, — насторожённо начал выражаться врач, прикасаясь к хрупкому плечу своей мужественной рукой, — будь осторожней с такими людьми, они бывают... эгоистичными. В точку. — Все в порядке, я смогу справиться с ситуацией. — Надеюсь, ты не думаешь, что я имею что-то против тебя. Просто это очевидно, когда они рядом. Девушка ощущала, как становится еще более неспокойной. Он никогда не был таким, никогда не касался даже пальцем. А сейчас стоит позади и мнет ее.... — Почему это очевидно? Не все звезды такие, я думаю... — растерянная бедняжка прикладывала усилия, чтобы не сжаться от его чужих рук. — На самом деле, милая, наоборот, - заверил хирург, ставя круговые движения пальцами на женских плечах. — Эти знаменитости совершенно оторваны от реальности и не имеют представления о жизни обычных людей. Они никогда не испытывали бедности или неудобств, не знают каково жить без славы и огромных денег. Примеров много. — Но.. — Понимаешь, со временем у таких знаменитостей развивается чрезмерно важное самомнение. Они считают себя выше всех и весь мир крутится вокруг них. Их жизнь просто возносится над остальными. — слова звучали все более язвительно. Действительно сердился? — Я поняла, спасибо, - с неподдельной решимостью медсестра усиленно боролась за свободу из-под сильной хватки, моментально поднимаясь со стула. — Боже, извини еще раз... я не знаю, что на меня нашло... — огорченно прошептал Дирк, уводя взгляд куда-то вниз. — Все в порядке. Ты просто устал... — Может...— Кляйн внезапно приблизился к боязливой Линде, которая казалась оцепеневшей, будто подверглась параличу. — Ты поможешь мне расслабиться? Она не знала, что делать. — О чем ты? — небольшие дрожащие вибрации пробежали по худенькому телу. — Ну... я думаю нам обоим нужно отдохнуть. Ты очень очаровательная девушка, не заслуживаешь ли ты этого? Он приблизился до того расстояния, что оказался лицом к лицу с ней. Мужчина взял глубокий вдох, и его дыхание стало слышно даже самой Тишбейн, и та осознала, как это окончательно ошеломило мозг. Голова, покрытая мраком, плавно сгибалась, все ближе приближаясь, словно стремилась к поцелую... — Дирк... подожди, — одумалась медсестра, вникнув в мужские намерения, и беспокойно рвалась избавиться от них, с каждым шагом отступая назад. — Что? — Я не могу... мы.. извини... Молчание. — Ни слова никому, ладно? — хирург попросил о просьбе с абсолютно пустым взглядом. — Конечно... — убедительно кивнула головой Линда. Ни одного слова в ответе. Тот проигнорировал девушку полностью, не взглянув на нее, и ушел, громко захлопнув за собой дверь. Тишбейн осталась неподвижной, пытаясь разобраться в ситуации... Что прямо сейчас происходит? Каково скрытое значение всего этого? Все, что она предприняла, заключалось в том, чтобы взять с собой пачку сигарет и выйти за пределы больницы. Срочно нужен был перекур на улице. Покинув комнату, та свернула направо и продолжала двигаться по коридору молча, едва слышно шагая. В ее разуме кипело невероятное разнообразие мыслей и идей, настолько обширное, что бедняжка ощущала, как малейшая складка могла разрушить собственный внутренний мир. Бах. Внезапный звук охотно вторгся в голову, принуждая Линду замедлить шаг и взглянуть в сторону источника шума. Парадоксальным образом, останавливается рядом с палатой под номером семь... Разумеется, не хочется девице заходить туда... Не хотелось видеть того грубого лица, которое так нагло оскорбило женскую оболочку души. Противно. Но куда деваться? Несмотря на сомнения, медсестра все же смело повернула ручку и решительно вошла в палату, незамедлительно обнаруживая выключатель на стене. Глаза сразу зацепились за загадочное зрелище. Молодой человек, скрывающий свои глаза от яркого света, бездейственно пребывал на полу, пытаясь напрячься, дабы встать, но его попытки являлись безуспешными. Выражение лица говорило о том, что он снова недоволен чем-то. Кто бы сомневался. — Что смотришь? Иди туда куда шла. — Герр Каулитц, что вы задумали? Позвольте мне помочь вам встать, — девушка неторопливо подошла к месту, где царствовало высокомерие. — Не приближайся ко мне, я сумею сам подняться, — прорычал грубый голос. Все усилия обнаружились напрасными. Неуклюжие попытки только усугубляли безвыходное положение, подчеркивая его безнадежность. — Прекратите сопротивляться. — Отвали от меня, я хочу уйти отсюда. — Вы не уйдете, пока ваша... ваша нога не заживет. Герр Каулитц, я помогу, — Тишбейн протянула руки, чтобы Том схватился за них. Парень промолчал. — Я понимаю, что вам совершенно все равно на меня, но просто послушайте. Мне нет никакого значения, если от моих слов зависят ваши собственные деньги. Моя обязанность помогать пациентам. Странно, но после этих слов юноша, хоть и сохранял кислую морду, добровольно оперся на девушку и лениво вернулся на свое место, устраиваясь поудобнее. Линда победно улыбнулась в своих раздумьях. — Хорошо, если все устраивает, тогда, я пойду — она, подавая виды с пустым взглядом, повернулась к выходу, когда вдруг еле слышный, но все же различимый голос прозвучал за ее спиной: — Спасибо.