Секреты, что я прячу

      Лань Ванцзи впился взглядом в прибывших Старейшин ордена. Они дрогнули, когда попытались подойти к нему, увидев ярость в обычно невыразительных глазах Нефрита.       Он видел, как они начали перешёптываться в замешательстве, когда появился Цзян Чэн с убийственным видом, покручивающий Цзыдянь на пальце с явным намерением убить кого-нибудь.       Ванцзи не испытывал никаких угрызений совести против этого чувства. На самом деле, он сам испытывал искушение поступить так. И это желание стало только сильнее, когда он вспомнил своего Вэй Ина, лежащего на кровати, холодного и бледного.       Когда он вспомнил слёзы своего сына.       История, которую рассказал ему Цзян Чэн, крутилась у него в голове.       Как они посмели разрушить мастерскую Вэй Ина. И как они посмели, эти лицемеры, затем украсть его идеи, чтобы улучшить защиту ордена. Как они посмели распространять отвратительную ложь о его муже.       Как они посмели…       Ванцзи сглотнул, сопротивляясь желанию вытащить Бичэнь и совершить массовое убийство. Он взглянул на своего дядю, нет, на Лань Цижэня, сидящего рядом с одним из Старейшин. Он знал о том, как ужасно Старейшины и адепты вели себя по отношению к Вэй Ину, и проигнорировал это. Возможно, даже оправдывал эти действия, потому что Ванцзи был практически полностью уверен в своём предположении о том, как были разрушены защитные заклинания Вэй Ина.       Старейшина, который сидел рядом с Лань Цыжэнем, был чрезвычайно искусен в обращении с защитными заклинаниями и талисманами.       — Ханьгуан-цзюнь? — адепт, наконец, набрался смелости подать голос. — Простите моё любопытство, но зачем вы собрали нас всех здесь сегодня? Что это за срочное дело?       Ванцзи холодно посмотрел на него и испытал удовлетворение, когда тот потупил взгляд. Хорошо. Когда он закончит здесь, каждый из них сделает так. Он огляделся. Здесь были все, кроме его сына и Цзинъи. Его ярость возросла в десять раз, когда он вспомнил страдальческое выражение лица А-Юаня, когда Ванцзи навещал его в последний раз.       — Я собрал вас здесь, поскольку за последние несколько дней произошли серьёзные нарушения правил, и я хочу наказать нарушителей, — начал он спокойным голосом, несмотря на внутреннее смятение.       Адепты обменялись испуганными, но любопытными взглядами. Адепт, который сообщил Цзян Чэну об инцидентах, был пепельно-бледным. Его лицо посерело, поскольку он знал, что именно должно произойти.       Никто не связывался с семьей Ванцзи без последствий.       — Ханьгуан-цзюнь, кто же это? — спросил Старейшина, с любопытством наклоняясь вперёд.       Если бы Ванцзи выражал эмоции, он бы фыркнул.       Рядом с ним Цзян Чэн сделал это, сопровождая громким «грёбаные мудаки», шокируя Старейшин и адептов. Что их шокировало ещё больше, так это то, что Лань Ванцзи не обратил никакого внимания на эти вульгарные слова. Он был согласен с ними.       Именно этот Старейшина говорил ещё более вульгарные, грубые, не говоря уже о том, что они были лживыми, слова о его Вэй Ине. По крайней мере, если то, что сказал Цзян Чэн, было правдой.       — Лидер ордена Цзян! — сказал упомянутый заклинатель возмущённым голосом. — Не нарушайте правила ордена Лань на территории самого ордена.       Ванцзи пристально посмотрел на него, а Цзян Чэн явно сдерживал своё желание пустить ему кровь.       — Старейшина Лань недостаточно компетентен, чтобы произносить эти слова, — сказал Ванцзи своим спокойным голосом.       Старейшина выглядел возмущённым.       — Что?              — Не тогда, когда сам Старейшина нарушил множество правил. Это лицемерно, — продолжил Ванцзи, увидев выражение гнева на лице мужчины.       — Ханьгуан-цзюнь! Как я, праведный Старейшина ордена, который всеми возможными способами соблюдает правила, могу быть лицемерным? — сказал он.       Ирония не ускользнула от Ванцзи. Рядом с ним Цзян Чэн вновь фыркнул.       — Тогда почему, Старейшина Лань, вы вломились в мастерскую Вэй Ина? Вместе с некоторыми другими Старейшинами и адептами? — Ванцзи обвёл взглядом упомянутых людей, которые до этого, разинув рты, смотрели на словесную битву между ними, а теперь покраснели и в страхе опустили глаза.       — Это… — пробормотал Старейшина. — Это потому, что я беспокоился о безопасности ордена! Я беспокоился о том, что мог сделать этот демонический заклинатель в таком уединенном месте!       Остальные Старейшины согласно закивали, и Ванцзи увидел, что среди них был и Лань Цижэнь. Его хватка на Бичэне усилилась.       — Если это так, то почему вы забрали его записи о защите ордена? Разве это не лицемерие, Старейшина Лань? — продолжил Ванцзи.       — Это… он мог планировать причинить вред всем в ордене! Я… мы предприняли эти действия из страха за наших адептов и молодых людей. Ханьгуан-цзюнь, ты слишком увлечён демоническим заклинателем, чтобы понять причину!       — Я понимаю, — Ванцзи не видел в этом логики, но всё же продолжил: — Тогда какое оправдание у вас есть для всех тех бессердечных и возмутительных, не говоря уже о неправдивых сплетнях, которые вы все распространяли?       Старейшины и адепты уставились на него в шоке, последние — со страхом и внезапным пониманием того, что Ханьгуан-цзюнь был в ярости.       — Ванцзи, — нерешительно начал Лань Цижэнь. — Возможно, это следует обсудить наедине, — он многозначительно посмотрел на Цзян Чэна.       — Нет необходимости. Я пригласил его. Жертва всего этого — его брат. Лидер ордена Цзян должен присутствовать, — спокойно ответил он, отворачиваясь от Лань Цижэня. — Вы все нарушили множество правил. Не делай предположений. Не распространяй ложь. Не говори плохо о других. А правила, которые вы нарушили, когда вторглись в мастерскую Вэй Ина? Сколько их?       С каждым словом Ванцзи с удовлетворением отмечал, что их лица становились всё более и более бледными. Хорошо.       — Разве это неправильно, что вы все должны быть наказаны?       Старейшины потеряли дар речи. Цзян Чэн неохотно бросил восхищённый взгляд на Ванцзи.       Не было никаких споров. Это и было целью Ванцзи. Загнать всех в угол, откуда они не смогли бы выбраться.       — Все те, кто присоединился к Старейшине Лань в уничтожении мастерской Вэй Ина. Вы все отправитесь в уединении. Сроком на три года. Другие, — Ванцзи взглянул на адептов. — Уединение на три месяца.       Ванцзи с удовольствием вышвырнул бы их всех из ордена, но он не мог рисковать новой войной или какой-нибудь подобной досадной трагедией. Он не мог вышвырнуть половину ордена, не рискуя Вэй Ином ещё больше.       По его мнению, это было лёгким наказанием для этих никчёмных подобий людей (Ванцзи ничего не мог с этим поделать) за всю ту боль, которую они причинили его мужу.       Очевидно, они так не думали.       — Ханьгуан-цзюнь! Не слишком ли это серьёзное наказание? Мы действовали из страха, из страха перед безумным демоническим заклинателем!       — Старейшина Лань, я должен продлить ваше уединение ещё на три месяца, — ледяным тоном сказал Ванцзи, радуясь, что они сами дали ему повод ужесточить наказание. — Не лги. Не делай предположений. Не говори плохо о других, — напомнил он им.       — Ханьгуан-цзюнь! — выплюнул Старейшина Лань. — Почему ты продолжаешь доказывать свою необоснованную влюбленность в это демоническое отродье?       Ванцзи приказал себе успокоиться, снова напомнив себе, что убийство этого Старейшины — это не то, к чему ему следует прибегать.       — Что сделал этот сын слуги, что ты им так увлекся, Ханьгуан-цзюнь? Что за грубое поведение он демонстрировал?       Оглядываясь назад, Ванцзи мог бы остановить то, что произошло.       Цзян Чэн с криком рванул вперёд, как тигр, набрасывающийся на свою жертву, и схватил Старейшину за воротник.       — Как ты смеешь! — закричал он. — О ком, по-твоему, ты говоришь? Он мой брат! Как, чёрт возьми, мой брат может быть сыном слуги?! И это так называемая ваша грёбаная праведность ордена Лань?! Ваша грёбаная мораль? Вы просто отвратительны! Вы совсем не похожи на А-Сяня! Вы жалкие оправдания пустой траты человеческого пространства! Ублюдки! Лицемеры!       Ванцзи хотел бы увидеть, как Старейшины получают по заслугам, и он наслаждался бы этим ещё больше, если бы смог присоединиться к Цзян Чэну. Тем не менее, когда он увидел, что Цзыдянь потрескивает, он шагнул вперёд и попытался успокоить рассвирепевшего мужчину.       — Я приношу извинения за неправдивые слова, Лидер ордена Цзян, но, пожалуйста, успокойтесь.       Дрожа от ярости, Цзян Чэн чуть ли не плюнул в Старейшину, который выглядел потрясённым до глубины души.       — Пожалуйста, немедленно уходите, Старейшина Лань, — Ванцзи пристально посмотрел на него. — Я ожидаю, что к вечеру вы будете в уединении.       — Ханьгуан-цзюнь!       Ванцзи не ответил и просто перевёл яростный взгляд на Старейшину. Видя, что действующий Лидер ордена, Верховный Заклинатель Ханьгуан-цзюнь не сдвинулся с места, Старейшины ушли вместе с наказанными адептами.       Лань Цижэнь повернулся к Ванцзи, делая попытку урезонить его,       — Ванцзи…       — Нет, шуфу, — Ванцзи встал. — Ты разочаровал меня больше всего, — не обращая внимания на потрясенное лицо Лань Цижэня, он ушёл, направляясь в лечебный павильон, где его муж всё ещё боролся за жизнь.       Любовь всей его жизни была всё ещё жива.       И Ванцзи не позволит ему уйти.