Секреты, что я прячу

      — Лэй Цинъян? — брови Не Хуайсана взлетели вверх. — Она Богиня Человечества. Что-то вроде этого… как она могла наложить такое ужасное проклятие? — Ты только что сказал, — заметил Ванцзи. — О чём ты? — потребовал Цзян Чэн, пристально глядя на изображение Богини. — Она — Богиня Человечества, — начал Ванцзи, видя непонимающие взгляды двух лидеров орденов. — Именно человечества. Можете ли вы назвать хотя бы одного человека, который был бы либо абсолютно добрым, либо абсолютно злым? Не в человеческой природе быть чем-то одним. Её природа двойственна, как и у всех нас. Должно быть, что-то произошло, что подтолкнуло её к более безжалостной стороне. — Если это так, то какое отношение она имеет к Вэй-Сюну? — спросил Не Хуайсан.       Цзян Чэн рассмеялся в нежном раздражении. — Мы ведь говорим об А-Сяне. Насколько нам известно, он мог помочь Богине, а потом просто забыть об этом.       Хотя Не Хуайсан и двое адептов согласились его словами, Ванцзи не мог не подумать об одной вещи.       Эти два лидера, конечно, знали о древней мифологии, но именно Лани были теми, кто изучал её глубже всего. В частности, Ванцзи прочитал много старинных текстов о древних богах и богинях.       Среди них Лэй Цинъян занимала особое место. Как Богиня Человечества, она была одной из самых почитаемых. Её сострадание, её красота и её нежная натура — все знали о Богине Человечества. — Тем не менее, как мы можем быть уверены, что это именно она наложила проклятие? — спросил Не Хуайсан. — Наш случай очень похож на случай с уничтожением целой деревни много веков назад, — ответил Сычжуй. — Эта история произошла за несколько лет до того, как официально появились первые заклинатели, и она не записана в историях других сект. Даже в текстах нашего ордена упоминается только то, что проклятие заставило жителей этой деревни совершить самоубийства. — Никто не уверен в этом до конца, но Лань Ань верил, что «человечество — это самая ужасающая сила, более страшная, чем зверь или монстр; человек с мстительным сердцем и сильной жаждой крови может стать невероятной разрушительной силой», — продекламировал Цзинъи, покраснев, поскольку все смотрели на него с недоверием в глазах. — Что? — сказал он, защищаясь. — Я изучал старинные тексты последние пять дней.       Ванцзи медленно кивнул. — Несмотря на всё своё сострадание, в противовес ему Лэй Цинъян обладает безжалостным духом. Каким-то образом мы навлекли на себя гнев этой Богини. — Вот гуй! — выругался Цзян Чэн. — И всё же, если это связано с А-Сянем, то какие отношения связывают её и моего брата? Я имею в виду… даже если А-Сянь каким-то образом помог Богине и забыл об этом, разве этого достаточно, чтобы стереть весь мир заклинателей в отместку за него?       Это могло показаться чересчур, но в голове Ванцзи крутилось одно конкретное воспоминание. — Вэй Ин, твоя красная лента, — спросил Ванцзи о ней однажды, когда подвязывал ею ему волосы. — Да? — ответил Вэй Ин, его лицо буквально светилось. — Кто тебе её дал? — Ванцзи провёл пальцами по ткани, чувствуя неестественную силу, скрытую в ней. — Моя мать, — ответил Вэй Ин, глядя куда-то в даль. — Я помню, как она завязывала ею мои волосы. До того, как отдать её мне, она принадлежала ей.       Ванцзи потом не вспоминал об этом инциденте и совершенно забыл о странной силе, заключенной в изысканной ленте.       Однако теперь… он вспомнил кое-что ещё.       Это была ланьская сказка о том, что раз в тысячелетие Богиня Человечества решает родиться человеком. Она рождается, воспитывается, выходит замуж, рожает детей, а затем умирает, завершая цикл. После этого, если она того пожелает, она может подождать, пока её возлюбленный, её семья не уйдут, а после, наконец, возвращается в своё истинное Бессмертное состояние.       Это был миф. Это должно было быть мифом. Но по какой-то странной причине Ванцзи почувствовал, что это не так.       Вся эта идея была абсурдном. Может ли мать Вэй Ина, Цансе Саньжэнь, быть Лэй Цинъян?       Были ли они одной и той же личностью?       Неужели мир заклинателей навлёк на себя гнев не Богини, а матери? Ведь любая власть слаба перед лицом материнской ярости.       Если Богиня действительно захотела избавить мир от заклинателей, то они вели проигрышную битву.

***

— Ты не можешь ослушаться госпожу Цинъян, А-Мин! — сердито прошипела девушка в чёрной мантии. Её чёрные волосы ниспадали по плечам, как и у Лэй Цинъян, когда в ней пробудился гнев. — Я должен сделать это, А-Ю. Пожалуйста, пойми это. Наша госпожа в ярости, и она имеет на это полное право. Но убивать невиновных — это не в её стиле. Она ослепла в своей ярости, — мальчик, одетый в белое, покачал головой, его чёрные волосы ниспадали вокруг него мягкими волнами. — Ты не подчиняешься её прямым приказам! Она хочет смерти каждого заклинателя, что, так трудно понять? И где это они невиновны? Разве все они не сыграли свою роль в причинении вреда Вэй Ину? Ты забыл, как страдала госпожа, когда увидела, какую боль он перенёс? Позволь ей отомстить, А-Мин, — девушка провела рукой по своим непослушным кудрям, её черные глаза с золотым оттенком сверкнули. — Я тоже хочу, чтобы у Вэй Ина была хорошая жизнь! И я иду на это, чтобы что-то с этим сделать, — мягко сказал мальчик своей разъярённой подруге, положив руку ей на плечо. — Что ты вообще имеешь в виду, когда говоришь, что такое насилие не в её стиле? Помнишь ту деревню много веков назад? — проворчала А-Ю. — Я сказал, что не в её стиле убивать невиновных, а не наказывать преступников! — возразил А-Мин. — А-Ю! Если она продолжит поддаваться своей ярости, она может даже навредить мальчикам Ланям! Скажи мне, сможешь ли ты вынести, если маленьких Ланей или возлюбленного Вэй Ина настигнет такая судьба? Или мальчика Цзинь? Или… — Только не упоминай этого паршивца Цзяна, потому что он этого заслуживает, — впилась в него взглядом А-Ю.       А-Мин вздохнул. — Хорошо. Но остальные… они вообще знают о том, что случилось с Вэй Ином? -… Госпожа Цинъян очень рассердится на тебя, если ты нарушишь правила. И ты не можешь напрямую вмешиваться! Что ты вообще собираешься делать? — Есть только один способ успокоить госпожу Цинъян — сделать так, чтобы у её сына была хорошая жизнь. Нам нужно изменить прошлое. — Ты не можешь всерьёз отправить их в прошлое. Госпожа Цинъян уничтожит тебя! — А-Ю в ужасе уставилась на парня. — Кто сказал, что я собираюсь отправить их обратно в прошлое? Они воспользуются массивом Вэй Ина. Он усовершенствовал его до того, как этот ублюдок Лань разрушил его мастерскую. Каким-то чудом это ускользнуло от его внимания, — сказал Мин, решительно сжав челюсти.       Услышав такое милое ругательство от А-Мина, беспокойный разум А-Ю немного успокоился. Она знала, что он просто пытался всем помочь. — Итак, что ты собираешься делать? — Я просто собираюсь убедиться, что они найдут этот массив. Мальчик Лань наверняка достаточно умён, чтобы понять, что с ним делать. После того, как они отправятся в прошлое… тогда я им помогу. Помогу показать, насколько ужасно это будущее. — Ты хотел сказать «мы»? — Что? — Я не позволю тебе попасть в беду в одиночку, А-Мин. Госпожа Цинъян не захочет потерять нас обоих одновременно.

***

— Почему мы снова шаримся в мастерской старшего Вэя? — спросил Цзычжэнь, тыкая пальцем по любопытным предметам в шкафах.       Цзинь Лин закатил глаза. — Я просмотрел каждую книгу в нашей библиотеке. В ней ничего нет об этом чёртовом проклятии. — А у старшего Вэя по-твоему может быть какая-то информация? — с сомнением спросил Цзычжэнь. — У Дайцзю есть информация обо всём! Так что перестань ворчать и начинай уже искать, — приказал Цзинь Лин, вытаскивая из угла несколько коробок.       За последние несколько дней оба мальчика пережили множество потрясений. Попытка самоубийства Вэй Ина, смерть членов их орденов, предположение о том, что смерти вызваны проклятием, тот факт, что они почти ничего не знают об этом - всё это терзало их юные умы.       Поскольку Сычжуй и Цзинъи были заняты изучением старинных текстов ордена Лань, два парня были в растерянности, поскольку они изучили свои собственные библиотеки и не получили никаких результатов. Благодаря блестящей идее Цзинь Лина, они оба теперь рылись в разрушенной мастерской Вэй Ина в надежде что-нибудь найти. — Эй, Цзинь Лин, — позвал Цзычжэнь через некоторое время, вытаскивая шкатулку с замысловатым узором. — Как ты думаешь, что здесь?       Отойдя от коробок, с которыми до этого возился, Цзинь Лин подошёл к Цзычжэню. — Хм… — нахмурился Цзинь Лин. — Ты смотрел, что в ней?       Цзычэнь покачал головой. — Она заперта. Я не могу её открыть.       Цзинь Лин уставился на шкатулку. — Почему никто её не заметил? — Старший Вэй держал шкатулку в шкафчике с надписью «Очень, очень важно — проклятия и так далее». Шкафчик был скрыт за другими коробками, — ответил Цзычжэнь. — Думаешь, он хранил здесь какую-то важную информацию? Все остальные вещи не были заперты. — Возможно… — тяжело вздохнул Цзинь Лин. — Мы должны показать это Цзюцзю и Ханьгуан-цзюню. Насколько нам известно, Дайцзю мог хранить кое-какую информацию о проклятиях.       Два мальчика неохотно кивнули друг другу, зная, что их отругают за то, что они копались в мастерской Вэй Ина.

***

— Теперь ты счастлив? — А-Ю посмотрела на парня в белой мантии, стоявшего рядом с ней. — Они нашли массив. Но чтобы активировать его… нам нужно им помочь. Даже если Вэй Ин усовершенствовал его, путешествия во времени не для смертных. Ты в этом уверен? — Я не отказываюсь от своих слов, А-Ю. Но я пойму, если ты не захочешь мне помогать, — он вздохнул. — Прекрати нести ерунду, А-Мин, — она закатила глаза. — Я сказала, что не позволю тебе делать это в одиночку, — она снова посмотрела на него. — Давай спасём этот глупый мир совершенствования, А-Мин.