ванильные розы

Он опаздывал. Это возмутительно. Джеймс не планировал задерживаться намеренно. Занятие на заре затянулось. До того как он вскарабкался по лестнице и ринулся по коридору третьего этажа, солнце значительно поднялось над горизонтом. Ему пришлось разворачиваться, он пропустил узкий коридор, ведущий его в комнату принца. Он прибыл намного позже намеченного времени. — Мой принц, — заявил Джеймс о себе у двери, переводя дыхание. — Прошу вашего помилования за своё опоздание. — Джеймс, — его позвали с другой стороны двери. — Я не против твоего опоздания ни в малейшей степени. Входи, дверь открыта. Кирк лежал вверх ногами на своей кровати, шарясь, по-видимому, по своим писаниям, в спешке нацарапанными синими чернилами. Дверь заслоняла взор Джеймса, но он подметил, что Кирк был одет в черные штаны, прилегающие к коже, и в блузе на шнуровке. Когда Джеймс вошел в комнату принц одарил его перевернутой улыбкой. — Я слишком страстно увлекся занятием, — спешно объяснял Джеймс, — пока один из учеников не сломал свой клинок пополам, который требовал моего вмешательства. Не обессудьте. Кирк хмыкнул. — Всё в порядке. Так или иначе, я рад, что ты здесь. И еще, счастливой весны. — Да, счастливой весны. За надежду на процветающий год. Спасибо, мой принц. — Кирк, — подправил тот. — Зайди, расслабься, абстрагируйся. Когда наступит время твоего следующего поручения? — На несколько часов после полудня. Из-за равноденствия сегодняшний день будет протекать довольно неспешно. — О, славно, — Кирк воспрял, наобум метнув бумажки себе на стол. — У нас времени больше чем надобно. — Для чего, мой принц? На его лице появилась небольшая ухмылка. — Если у тебя в запасе есть время, я бы пожелал разъяснить своё отсутствие в королевской семье как таковой. Это было бы интересно? Интересно? Не то, чтоб это было неинтересно по прошествию двадцати двух дет. Джеймс все еще ощущал себя как в сказке. Он наконец познакомился со своей всевышней целью существования, и с видом совершенной простоты находился в его комнате. На деле он зараз был и ошеломлен и сбит с толку, и озадачен, и взвинчен. Вот-вот прозвучит ответ на животрепещущий вопрос о принце: где же, где же ты пропадал всю мою жизнь? — Да, мой… да. — Великолепно. Прошу, устраивайся поудобнее. — Как с детства помню, всегда передвигался на лошадях и в каретах от замка к замку. По мне, этот замок не был моим домом. Он был на чужеродных территориях, где я трапезничал с другими семействами, фехтовал и играл с дворянами, под стать мне. Одной ночью я подслушал разговор Королевы — причина, согласно которой меня перебрасывали по всей стране, оказался предельна проста. Инфильтрация. Будучи в чужих поместьях, я имел больше свободы для «сбора информации» и подобных махинаций, — Кирк вновь закатил глаза. — Ужас. Что алчность творит с людьми! Я не хотел «собирать информацию». Хотел танцевать в причудливых бальных залах с принцами и принцессами, читать их книги и познавать их ремесла. Как-то раз вечером в Южном Государстве, когда мне было тринадцать лет баронесса моего возраста привела меня в свой кабинет и научила игре на лютне. Я узнал от этих детей больше, если так можно сказать, чем у нашего мечника о поединках. Дома меня не ценили; для них я был лишь посыльным, откуда и вытекает моё отсутствие с девяти лет. По правде говоря, я не очень добросовестно выполнял работу связиста Владыки, — Кира издал смешок, повиснувши в воздухе паузе. — Рыцари и дворяне разграничены, тем не менее причина этому разграничению неверна. Тебя назначили моим телохранителем, но не разрешили встречаться со мной вплоть до твоего посвящения. Даже тогда, в твоё посвящение, я кочевал по северу. Но в то время я не испытывал нужду в человеке, который будет сдувать с меня пылинки. Я никому не вставлял палки в колеса и находился там большую часть дня под бдительной охраной. Мне было четырнадцать, меня ничто в этом мире не заботило. — А потом я отступился. В четырнадцать я послал в замок письмо с «выведанной информацией». Брехня это. Я просто мечтал, чтобы Владыка перестал дышать мне в спину хотя бы на месяц, благополучно растянувшийся на целых восемь. Я перебрался в сезон урожая на ферму в глуши Восточного Государства, занимался там быками и курами. Это помогло мне очистить голову. До сих пор желаю туда вернуться. — Но где я находился? Правильно, в Восточном Государстве. Я прибыл в город, а в небе висело уже нехилое напряжение. Известие о распре с Западом, то бишь с нами, облетело каждого восточного гражданина, как пожар в лесу. Я быстро смекнул, что надо собираться домой. Я примчался к Владыке и Королеве, и не позднее чем через две недели нам донесли, что наше первое и четвертое подразделение было захвачено восточными чинами. — Это оттуда все началось? Потому столько рыцарей и генералов собрали на месте? — пролепетал Джеймс. — Те были нашими крупнейшими подразделениями как на суше, так и на воде. — Да, оттуда. Тогда меня и осенило, что предвиделась война, — вздохнул Кирк, оперевшись на столбик кровати. — И потому, что я был там, на Востоке, я понял, что должен взять ситуацию в свои руки. — Владыка и Королева воспретили мне где-либо виднеется, и все ж таки мне не сиделось. Во время первой поставки артиллерии и оружия я спрятался в ящике со стрелами. По сей день имею шрамы от наконечников, — он положил свою ладонь на правую руку в воспоминаниях. — Никогда не забуду взгляд на лице Адмирала, который вскрыл ящик и нашел меня там, в ста километрах от замка. — Ни один человек не опознала меня на передовой линии, потому что я не часто бывал в замке. Для камуфляжа я срезал волосы и повстречался с некоторыми ребятами, имевшими схожие идеалы, и рассчитывал поговорить с Королем Востока тет-а-тет. Теперь я прекрасно понимаю, как был честолюбив и недальновиден, но я верил, что могу хотя бы попытаться сделать первый шаг. — Ах. Как много в то время произошло неудач, опасностей, потраченных возможностей и времени, и еще больше смертей. Я не мог так беспечно появиться там и сказать, что я принц, меня бы задержали и убили. Каким-то образом я прошмыгнул в замок и на бегу врезался головой в Принца Востока. Я завернул за угол и в прямом смысле выбил из его рук чашку с чаем. Уж не знаю, кто в тот миг больше струхнул. — Я старался убедить его отменить военные действия, а он вступил со мной в спор, дескать, это не так легко и просто. Думаю, его слова имели смысл. У Владыки с Королем была долгая, кровавая и жестокая история, которая по-хорошему так и не закончилась. Ты знал, что они кровные братья? Джеймс поморгал. — Призрачный Владыка и Огненный Король Востока? Братья? — Из родства растет их корень зла. Когда я узнал об этом, всё обрело смысл. Только я недооценил объем их резни, и несмотря ни на что, война, казалось бы, в кои-то веки уже подходила к своему концу, лишь один Принц не понимал мою срочность. Это было выше моих сил. — Я вызвал его на фехтовальный поединок ради конечного решения. Если выиграю я, принц пойдет договариваться со своим отцом, пока эта война не успела растянуться еще на полвека. Если же он, я без дальнейших слов покину замок. Подвох был в том, что мы сражались с рапирами — настоящими лезвиями. — Вы… не убили его однако, — отметил Джеймс. — Нет, но к этому шло дело. Поединок продолжался до рассвета, — Кирк указал на миниатюрный шрам над левой сонной артерией и оттянул воротник блузы, чтобы продемонстрировать огромное, неровное обесцвеченное пятно на верхней части груди. — В поединке никто из нас не сдерживался. Я смог его обезоружить и повалить плечом на землю. Исключительно тогда он признал своё поражение. Родная мать нас бы не узнал — оба в порванных лохмотьях, потные и вымаранные кровью. — Однако вы выиграли. И тем самым Король Востока сложил оружие. — Да, как по волшебству. Принц Востока выполнил свою сторону обещания. Победу одержал Призрачный Владыка. На Востоке мне подправили здоровье, ввиду этого я отложил своё возвращение, и даже затем решился остаться и протянуть руку помощи их народу вместе с принцем. Я-то знаю, что под своей рыжей гривой тот желает для своих людей исключительно все блага. Я гостил там до момента, пока король не вздумал официально отправить меня восвояси — или конкретнее, — выбросил за ворота с приходом весны. А что так, что эдак — я пустился в путь с огромной лыбой на лице, но, кончено же, прямое неповиновение Владыке и Королеве привело меня к наказанию на пять лет вперед. Оба были… мягко говоря, разъярены. — Боже мой, — шепотом сказал Джеймс. — Не могу даже вообразить себе. Кирк коротко посмеялся. — Они меня полностью стерли. Забрали мои фехтовальные принадлежности, сорвали мой портрет в холле, отняли мои права на странствование, на мою индивидуальность, все собрали в одном наказании. Откровенно говоря, я уже устал. Я не против сидеть запертым в своей комнате и больше ни с кем и никогда не общаться. Я снова взялся за лютню, написал всякую несуразицу и прочитал много книг из библиотеки. Но знаешь. Мне двадцать три. Мне наскучило быстрее чем думалось. Джеймс выдавил улыбку. — И поэтому вы послали мне поручение? — Совершенно верно. Как только потеплело, я открыл окна вместо того, чтобы использовать лампы и услышал в саду разговор двух служанок. Знал ли ты, как много они болтают? Я нахожу это крайне интересным и мне скорбно от того, что не могу с ними по-человечески поговорить. Несколько недель назад они мимоходом упоминали рыцарей и я вспомнил о рыцаре-телохранителе, которого мне якобы назначили. Я написал своё поручение и попросил слуг передать ему свой документ. Все мне ответили отказом и сослали обратно в комнату. Ну я и сделал то, что лучше всего умел — шмыгнул из замка средь белого дня, пока Владыка и Королева занимались в своих покоях. Бродил улице и меня заметил Генерал Джейсон. — Генерал Джейсон! — воскликнул Джеймс. — Да, он был тем, кто передал мне ваше поручение! Кирк невероятно широко развел уголки губ. — Как видно, коль ты здесь передо мной сидишь. Да, я знаю, что Генерал Джейсон знал тебя. Он был моим проводником на северо-западных землях. — С ума сойти, — бормотал Джеймс. — Мне все не верится, что именно вы положили конец войне. Владыка и Королева не приписали вас к нашей победе, ни в одном месте. — Я говорил им, и меня не послушали, — подчеркнул Кирк, улыбаясь от разочарования. — Они присвоили себе все заслуги, на здоровье, я не против. Я напрямую пошел им наперекор, так что полагаю, что это даже очень… — Нет, — его перевал Джеймс с гораздо более отъявленной яростью, чем он изначально хотел. — Нет, простите, мой принц, но это срамота! Вы окончили войну, зачем вам врать об исходе, в особенности своему народу? — Может, чтобы исчезнуть в самом сердце войны на четыре года, вызволить противника, с которым мы так яро бились, и вернуться домой как ни в чем не бывало? Однако я ценю твоё чувство справедливости, Джеймс, — сказал Кирк. — Я сам осознаю, что совершил государственную измену, она не заслуживает милости. Я заслуживаю данное наказание. Я также недавно открыл для себе искусство безмолвия, находясь в этой комнате. Очень умиротворенно, может и одиноко, но мне по нраву. — Мой принц, — начал было Джеймс. Выслушав всю хронологию событий, у него не осталось ни одного прежнего сомнения об измене. Вклад Кирка в окончание войны был более значимым по сравнению со временем, которое он провел за стенами Востока. Понятное дело, что Владыка и Королева были достаточно рассудительны, дабы это понять, но вычеркнули своего сына из истории семьи, ни разу не поколебавшись? — Ей Богу, Джеймс, выкинь ты мой титул из своей головы, прошу, — внезапно заворчал Кирк. — Годами не слышал, чтобы кто-то всерьез назвал меня по имени. — Но… Но вы мой принц и никто больше, — хотел сказать Джеймс. — Никаких но, — перебил его Кирк. — Мы же друзья, так ведь? Умоляю тебя. — … Пожалуйста, не умоляйте, мой п-… мм, Кирк. Кирк поморщил нос, оскалив зубы в улыбке. — Видишь, как приятно? Я хочу расслабиться рядом с тобой, и первым шагом к этому станет отказ от «принца» в твоём словарном запасе. Этот титул меня напрягает. Джеймс проглотил слюну. — Я попробую. — Премного благодарен. Я высоко ценю твоё стремление. — Вы очень добры, мой- Кирк. Кирк покачал головой, как будто с ощущением легкости. — Джеймс, извини, если это прозвучит довольно нахально, но я хочу, чтобы ты тоже уютно чувствовал себя. Ты можешь сесть за мой стул у рабочего стола, или рядом на кровать. Мне не помешает твоё присутствие. У Джеймса колом стало в горле. — Я-я не должен вторгаться в ваше пространство, мой принц. — Забудь о нем, — Кирк саркастично отмахнулся от него. — Ты мой телохранитель, ты обязан привыкнуть быть рядом со мной. Можешь даже снять свои доспехи. Я не понимаю, как ты вообще двигаешься внутри этой печки. Ты мне говорил, что твои поручения намечены на полдень — у нас еще есть уйма времени, чтобы посидеть и побалагурить. Я очень прошу тебя, чувствуй себя как дома. Взор Джеймса уперся в пол. — Мой принц, я всего-навсего ваш телохранитель. Хоть я принимаю с достоинством ваше приглашение, я не могу снять свои доспехи… так запросто. Они касаются не только вашей безопасности, но и моей соответственно. Мне положено быть в полной готовности, потому я не могу выполнить ваш приказ. Их обоих накрыло безмолвием. Не упираться принцу сегодня хотелось Джеймсу. Кирк наконец-то решил подать голос. — Ах, я понимаю тебя. Прости. Джеймс кинул на него взгляд, изумившейся дворянину, что приносил своё прощение. Он продолжил говорить с немного огорченным выражением на лице, безразличный к ошарашенному Джеймсу. — Я знаю, что забегаю вперед, ты ведь знаешь меня чуть дольше часа. Прости, что пренебрег твоим обязательством. — Ну, мой п- Кирк, я полагаю, что смогу расслабиться, — сказал Джеймс, сползая на пол, бренча броней, и скрещивая ноги. — Как-то так. Нормально? Кирк медленно улыбнулся и залился беззлобным смехом, из-за которого на его щеках показались две солидные ямочки. — Похоже, что да, Джеймс. Нормально. Кирк сделал отдышку и в лицо Джеймса бросилась краска. Слыша этот смех, его распирало непонятным чувством гордости за себя. Он даже не пытался присесть смехотворно, но Кирк нашел это смешным и его нервозность чутка раскрепостилась. — Ну что ж, Джеймс, расскажи про себя, — резко попросил Кирк. — Я уже рассказал тебе свою историю и желал бы услышать твою. — Мою историю? О временах на поле боя? — вопросил он, потрясенный тем фактом, что дворянин предпринимал попытку завязать с ним разговор по заинтересованности. — Разумеется. Все взгляды на войну разнятся относительно того, с какой точки зрения на неё смотреть. Мне посоветовали избегать упоминаний об передовой линии, где, как я понимаю, тебя и разместили. — Да, да, там. Точнее, спереди и в центре. Я управлял первым батальоном, наряду с Генералом Джейсоном. Мы находились на Севере для нанесения первой атаки Востоку и смогли одолеть их лишь спустя десять месяцев, когда впервые зазвучал горн. После битвы мы продвинулись внутрь и объединились спонтанно с третьим батальоном, чтобы удерживать территорию на последние два с половиной года. Думаю, это самые длинные годы в моей жизни. Кирк хмыкнул. — Трудно даже себе представить. Я припоминаю, как прослышал от гонца, что второй батальон полностью пал при начале зимы на третьем году. Я думал, что нас аннексируют. — Мы тоже так думали, — вздохнул Джеймс. — С момента объединения с третьим батальоном нас бросили в бой. Было ощущения, что они кишели повсюду. — Но ты не из робкого десятка. Ты держал их в узде. Я не могу не похвалить тебя, — сочувственно подбадривал Кирк. Джеймс понимал, как закачал головой. — Я понимаю, вы от души это говорите, мой принц… Кирк, и все же… Я не могу назвать это окончательной победой. Последний бой сказался великим числом потерь для обеих сторон. Кирк не торопливо закивал. — Да. Последний рывок. Помню, как услышал о нем, когда вернулся с Востока. — Я понятия не имею, как такое могло произойти. Ничего не предвещало несчастья, и как только в последнюю неделю наступила ночи, грянул кромешный ад. Там была кровавая баня. — Так ты оттуда получил… — настороженно поинтересовался Кирк. — Эти? — он тыкнул пальцем над собственным глазом, ссылаясь на линии двух шрамов, что пересекались на лице Джеймса. Голова Джеймса помутилась. Время от времени он забывал, что остальные их видят. Еще с первого раза он начал избегать зеркала и стоячие воды. Обоими шармами, проходившими поперек брови и челюсти, его одарили на второй год войны. — … Да, — тихо ответил парень. — Тот самый, что идет поперек моего носа и щеки. — … Ух. Джеймс прыснул со смеху. — Верно, ух. Кирк заухмылялся. — Извини за нескромный вопрос, а ты еще можешь видеть левым глазом? — Могу, но тем не менее моё боковое зрение на этом глазу ограничено, — Джеймс вытянул руку около девяти часов по соотношению к себе. — Я знаю, что там есть моя рука, но я её не вижу. — Твои шрамы тревожат тебя? Джеймс сглотнул ком в горле, почуяв настырное проявление интереса. — Меня… да, мой принц. Я испытываю к ним огромную неприязнь. Иногда он желал, чтобы полуторный меч тогда просто прикончил его. Увечья отражались на лице и под доспехами на теле, обсеянным лежащим крест-накрест шрамами мечей, наконечников, камней и пламени. Зазубренные линии градирующих от розового к коричневому цвету пятен наложили на его кожу метку, подобную напоминанию о похождениях на перепутье западных и восточных территорий, где стоя, сражаясь и убивая он провел четыре года подряд. Он не выносил эти года. В такой мере не выносил, пока его измученное войной сердце снова не ломалось и изливалось кровью. Кирк возвысил голову. — Мне думается, они придают тебе привлекательность. Джеймс едва не сдержал смех. — Я с вами категорически не согласен. — По мне, они являются медальонами твоих достижений. В помещении, полным рыцарей, мой выбор все равно пал бы на тебя, ибо твои шрамы — наглядный пример доблести и целеустремленности, — ухмыльнулся Кирк. Джеймс хмыкнул. Неубедительная похвала. Он был убежден, что Кирк имел ввиду лишь хорошее, но не расслышал его истинные побуждения сквозь громко барабанящую кровь в ушах. — Как бы там ни было, — Кирк вытянул руки над головой, подтянувшись, и отметил вазу с цветами. — Я тебя вообще сказал спасибо за букет? Если забыл, то благодарю тебя. Колорит — это благодать, именно то, чего не хватает моей комнате. — Я старался подстроиться под ваше описание, м- Кирк. Вашим написанным требованиям отчасти не хватало четкости, но если вы удовлетворены, то я моя работа здесь подходит к концу, — благодарный за смену темы сказал Джеймс. — Правда что ли? Приношу свои извинения, я писал такое впервые в жизни, — засмеялся он. — Когда я пишу, розы восхитительно пахнут. Как ты догадался, что красный мой любимый цвет? — Я предложил, что зеленый, — вскользь вставил Джеймс. — О, а из-за чего? — с искренним любопытством спросил Кирк. — Е- ваша, м, брошка вчера была зеленой, — проронил он. Кирк медленно, но верно расплылся в улыбке. — Зеленый цвет мне тоже нравится, ты прав. Приятно удивлен, что ты заметил. — За глаз зацепилась. — Эй, хочешь примерить? … Чего? — Что? — Брошку. Она изумрудная, — сделал уточнение Кирк, двигаясь по направлению к столику. — По крайней мере, сможешь взглянуть на неё в лучшем освещении. — Чт- нет, не могу, — уклонялся Джеймс, но Кирк уже наступал с ярко-зеленым украшением в руке. Он вновь упал на колени, лицом к Джеймсу, Джеймс подумал, что от его головы и груди вскоре ничего больше не останется, они просто лопнут. — Одна из моих самых увесистых, — сказал Кирк, держа брошку напротив восходящего солнца, давая волю лучам вековечно преломляться внутри камня. — Думаю, мне её подарила принцесса из Верхнего Севера. Принц пустил брошку раскачиваться как кулон. — Я прицепляю её лишь затем, что она достаточно большая и прилично выглядит в сочетании с обычным воротником. Хочешь подержать её? Джеймс поспешно закачал головой. — Мне не положено, мой принц. Кирк пожал плечами. — Как знаешь. Меня едва ли заботят штучки-дрючки вроде этой брошки; материальная ценность не примечательна для меня, — он встал, дав Джеймсу возможность утихомирить громыхающее сердце. — Я отдаю предпочтение вещам более посредственным, не идеальным. Считаю, у тех есть то, о чем можно рассказать. Он возвратил брошку на место, а после, раздраженный, громко вздохнул. — Господи, сколько лет, сколько зим прошло с того времени, как я общался с одногодкой. Прости за мою внезапность. Я забыл, как надо себя вести. — Все- все прекрасно, мой принц. Не мне винить вас. Кирк грохнулся лицом на кровать, перина легонько шевельнулся под ним. — Возможно, тебе придется скоро уйти, — промычал он в одеяла. — Я пойду на обед с Королевой, и я бы предпочел держать это в тайне. Это. Намек на их встречи. Тайные встречи. — Да… Кирк. — Могу ли я дать тебе поручение? Устное? — Конечно, мой принц. — Это нелепое поручение, — фырнкул принц. — Но Жребием по-прежнему управляет Ульрих? — Теперь управляющий его сын Ларс. Ульрих ушел в отставку на ферму. Ларс говорит, никогда не видел своего отца столь осчастливленным. — Я поручаю тебе принести мне на следующий раз всего один ломтик ржаного хлеба. Когда я еще был молод и мучился ненасытным аппетитом, старый Ульрих работал королевским пекарем. Его ржаной хлеб ручной работы был отличной закуской, сытной и пряной. — Ульрих работал в замке? Вот так новость. Не уверен, что даже сам Ларс об этом знает. — То было лишь пять, либо шесть лет до его отставки. Да, он ушел в отставку из замка. Нам пришлось нанять кого-то другого. Но какой человек он был! В любом случае, я мечтал об этом хлебе со времен его ухода, и поскольку я был ограничен войной и наказан за еду в замке, я никому не мог предъявить претензии… Джеймс осознавал, что сейчас он идет против всевозможных правил замка. Первое: он видит принца без присутствующих (притом в таком вульгарном одеянии), второе: он буквально занимается воровством еды в трех шагах от руководства… — Да, мой принц- Кирк. Я принесу вам хлеб, — поклялся он. — Когда мы встретимся вновь? — Как смотришь на завтрашний вечер? Джеймс цокнул языком. — Не получиться, у меня запланирована встреча с Генералом Джейсоном и Третьим Капитаном по поводу торговых связей. — Хм… послезавтра? Я доступен весь день, исключительно до наступления темных суток, — Кирк заставил себя вернуться в сидячее положение на перине, подражая позе Джеймса. — Подойдет. Я не уверен насчет моего расписания по поручениям, но я постараюсь все выполнить до вечера, чтобы утром быть свободным. — Замечательно. Увидимся тогда послезавтрашним утром, Джеймс, — Кирк светло улыбался, от его улыбки образовались ямочки. Ему не так уж надо было много прилагать усилий, чтобы те появились, посудил Джеймс. — Я пойду, мой принц, — лениво поднимаясь обратно на ноги, оповестил его Джеймс. — До встречи. — Пока-пока! — прочирикал Кирк, когда Джеймс закрыл за собой дверь. Пока-пока? Он чуть не забыл проверить, был ли кто-то из слуг или дворян в холле. Пока-пока зашло повтором в голове, словно его череп был камерой отголосков. Мозг гудел, щеки сильно полыхали. Боже, помоги, подумал он. Взаправду ему скоро потребуется помощь после встреч с Кирком, тут и к гадалке не ходи. Где подобному найти объяснение? Джеймс покинул замок и пошел обратно в город, дико желая занять себя чем-либо другим.