911: Служба спасения

Если что-то пойдёт не так, оно обязательно пойдёт не так. Рой выучил это уже очень давно, ещё в школе, а потому научился подстраиваться под любые обстоятельства, даже самые неблагоприятные. Даже если этими обстоятельствами был телефонный звонок в восемь утра в выходной день после тяжёлых рабочих будней и достаточно бурной ночи. В постель Рой рухнул только около пяти утра и не собирался шевелиться раньше полудня, даже моргать, пусть глаза всё это время будут закрыты. С него хватило телодвижений за прошедшие сутки. Рой еле разлепил глаза и протянул руку к телефон, сильно щурясь, чтобы не ослепнуть от свечения экрана. Прочитав название контакта, он обречённо вздохнул и нажал на иконку с зелёной трубкой, прикладывая телефон к уху. — Восемь утра, ты охренел? Лучше бы у тебя было что-то важное, — практически простонал Рой в трубку, переворачиваясь на спину и складывая руки поверх одеяла. — Это крайне важно, ты не пожалеешь! — раздался из динамика крайне бодрый, преступно довольный и в данный момент совершенно нежеланный голос Маэса. — Говори уже, — Рой страдальчески выдохнул, потирая переносицу, чтобы хоть как-то держать глаза открытыми. Он так долго не протянет, пусть Маэс поскорее закончит со своим хвастовством какой-нибудь кашей, которой Алисия нарисовала рожицу за завтраком. — У Алисии сегодня выступление в начальной школе, и ты бы видел, какой у неё чудесный костюм! — начал Маэс, и Рой снова страдальчески застонал. Это явно будет надолго. Даже не так. Надооооолго. Ведь у этого чудесного костюма будет предыстория, а вместе с предысторией будет и описание того, что Алисия должна была учить дома. О, Рой помнил, как это проходило у него у детстве. Тётя Крис надевала на него самодельный костюм, который больше походил на лоскуты ткани, державшиеся на булавках, чтобы поправить что-то. А затем он должен был ей рассказывать выданные в школе стихи, чтобы потом на выступлении не запинаться. И никого не волновало, что он не хотел быть зайчиком. Если его заставляли, то могли бы хоть на главную роль отправить, но ему всегда доставались только второстепенные. — Она такая маленькая чудесная синичка! Грейсия моя просто мастерица на все руки! Сейчас фото пришлю! Рой отвёл руку с телефоном в сторону и положил его на матрас, позволяя постели поглощать долгие вибрации от входящих сообщений, продолжавшиеся минуты две. Только три раза Маэс прервался. Как только из динамика донеслось «ну как тебе?», ожидающее ответа, Рой снова взял телефон в руку и посмотрел на экран. — Выглядит мило, — вынес вердикт он и снова отложил телефон на матрас рядом с подушкой. — Ох, Алисии он так идёт. Эти пёрышки! А эта кепочка с клювиком! Она такая милая, моя самая лучшая дочурка! Маэс продолжил распинаться про то, как он сильно любил свою семью, и Рой бы поддержал этот разговор — возможно поддержал бы — если бы его мозг был способен генерировать внятные ответы и понимать быструю речь, но пока все силы уходили на то, чтобы вспоминать, что засыпать во время телефонного разговора неприлично и вообще Маэс его лучший друг, так что не можешь ответить — хоть выслушай его. Поэтому Маэсу пришлось довольствоваться короткими редкими «ага» и «угу», а то и «замечательно, да», пока Рой честно старался сохранять хотя бы подобие бодрствования, лёжа в постели под тёплым одеялом на мягкой подушке. Когда там уже у Маэса начнётся рабочий день? «Ага» и «угу» вырывались уже словно рефлекторно, реагируя даже не на слова — на интонации-триггеры, пока сам Рой уже практически спал с открытыми глазами, бессмысленно сверля взглядом боковину телефона. --… а какой у неё был!.. — Маэс внезапно замолчал, и в наступившей тишине Рой услышал, как мимо окна проехала машина. — Рой, мне пора идти. Ты знаешь, ты мой лучший друг, я в тебе никогда не сомневался. Рой хотел было спросить, какая муха его укусила, но когда он сумел отлепить себя от подушки, звонок уже завершился. Рою понадобилась целая секунда, чтобы осознать, что Маэс действительно не договорил с ним об Алисии и просто попрощался. Да для него не существовало преград в болтовне о семье! Не было того, что могло заставить его замолчать! Рой сел в постели и набрал номер Маэса, напряжённо вслушиваясь в гудки. Первый, второй, третий, четвёртый, пятый… «Продолжаются попытки дозвониться до абонента». Скрипнув зубами, Рой завершил вызов и упёрся локтями в колени, подперев голову пальцами. Маэс сказал, что ему надо идти, а затем добавил, что никогда не сомневался в Рое. Это должна была быть подсказка, а раз Маэсу пришлось изъясняться так, то это могло значить лишь одно: произошло что-то очень нехорошее, о чём нельзя было просто так сказать. В обычной ситуации Маэс не стал бы так шутить, уж его Рой знал как облупленного. Он снова покосился на телефон. «Позвонить Грейсии? Может, она знает, что произошло? Нет, нельзя, это может только заставить её паниковать. Надо действовать иначе». Рой взял в руку смартфон и разблокировал экран, переходя к клавиатуре набора номера. *** — Авария у здания восточного вокзала, открытый люк… — раздался голос диспечера из полицейского радио и Риза нажала на кнопку рации. — Офицеры эй-си-два-шесть-четыре и эф-семь-шесть-восемь-один, вызов принят, — сказала она, пока Фарман вводил адрес вокзала, который находился едва ли не за углом, но проверить надо было. — Восемьдесят седьмая пожарная бригада, вызов принят, — прошипело радио. Риза остановилась на светофоре, барабаня пальцами в такт мелодии, которую мычал себе под нос Фарман. Какая-то она была очень знакомая, но Риза не могла вспомнить, откуда её знала. Фарман, поймав её взгляд, прокашлялся. — «Философский камень» братьев Трингамов, две тысячи третий год. Песня написана в жанре фолк-рока, но припевы сочетают в себе также рок-н-ролльные мотивы, держалась в топе чартов аж три недели. В две тысячи девятом стала… — Да, я вспомнила, спасибо, — прервала маленькую лекцию Риза, прикрывая глаза. Хороший он был, этот Ватто Фарман, но иногда превращался в ходячую энциклопедию. Почему он вообще пошёл в оперативники? В криминалистику его бы в руками и ногами оторвали. Загорелся зелёный свет — и через сто метров Риза повернула к вокзалу, притормаживая двигателем и открывая окно, увидев аварию и, видимо, двух водителей, которые жарко спорили: мужчину в твидовом пиджаке и крупную женщину в бархатном платье. — Ох, слава богу, вы приехали! — женщина практически побежала в навстречу полицейской машине. — Объясните уже ему… — ткнула она пальцем в мужчину в твидовом пиджаке. — … что это он в меня въехал и я не виновата! — Я, может, и въехал, но это ваша вина, поскольку вы не выставили знак аварийной остановки! И хватит в меня тыкать своими сардельками! — Ох, простите, ваша лысина настолько блестящая, что я не могла оценить расстояние — ослепляет! — огрызнулась женщина. — И я выставила знак аварийной остановки, хам! — Вы бы его ещё в кусты засунули! — Прикройте лысину, а то уже сами не видите: тут даже кустов нет! — Так, хватит, прекратите немедленно и расскажите обо всех подробностях ДТП! — повысила голос Риза, выходя из машины, но тут её прервало шипение рации. — Офицеры эй-си-два-шесть-четыре и эф-семь-шесть-восемь-один, приём. — Патрульный икс-два-девять-четыре на связи, — ответила Риза. — Ваше присутствие требуется на углу Шестой и Серебряной, — раздалось из рации. — Но это в семи кварталах отсюда! — распахнул глаза Фарман. — Тем более, мы на месте… — На место аварии был выслан другой патрульный, отправляйтесь на угол Шестой и Серебряной. Риза прищурилась. Нехорошее у неё было предчувствие, но ослушаться приказа она не могла, так что села обратно в машину, размышляя о том, что это был самый нерациональный приказ за всё её время службы. — А как же я! Куда это вы? — взвопил лысый мужчина. — К вам приедет другой патрульный, у нас приказ, — ответил Фарман. — Сэр, мэм, пожалуйста, дождитесь его. Хорошего вам дня. Риза сдала назад для разворота и поехала по указанному адресу, пока Фарман напряжённо молчал. Через три квартала ему это, очевидно, надоело. — Это было странно, — высказал он мысль, вертевшуюся в голове Ризы. — Какой смысл был нас отсылать за семь кварталов, если мы уже были на месте аварии. — Может, случилось что-то, что требует наших особых навыков? — предположила Риза, сама понимая абсурдность своих слов. И Фарман понимал, но без толкового объяснения ни один, ни вторая не могли уложить в голове произошедшее и составить причинно-следственную связь. На углу Шестой и Серебряной уже стояла пожарная машина со включенными синими огнями и полицейская машина, тоже с включенными служебными мигалками. — Что за… — едва машина остановилась, Риза поставила её на ручной тормоз и вышла на улицу, прикрыв за собой дверь. За пожарной машиной оказались Бакканир и невысокий плотный пожарный с крупным мясистым носом. — Хоукай? Фарман? Вы тут чего делаете? — изумился Бакканир. — Это я у вас хотел спросить, капитан. Нас отправил сюда диспетчер, — Фарман выглянул из-за спины Ризы, нервно косясь на Бакканира. — Диспетчер отправил ещё двух патрульных и спасательную бригаду к мальчишке, который попытался украсть чипсы вместо того, чтобы отправить оформлять ДТП? — пожарный хмыкнул. — Хайманс Брэда, восемьдесят седьмая бригада, — протянул он руку Ризе и Фарману. Фарман пожал её первым. — Давно не виделись. — Ага, со школы. — Всё-таки слухи не врали… — Потом будете обмениваться любезностями! — прервал их Бакканир, тяжело хлопнув ладонями по плечам. — У нас тут вещи посерьёзнее. Например, что за херня происходит в диспетчерской, они пьяные там, что ли? — Больше похоже на ошибку, может, новенький кто-то? — Риза скрестила руки на груди и напряжённо хмурясь. — Точно не новенький направил нас на изначальный вызов, это был Фьюри, — покачал головой Фарман. — Уж его голос я помню. А вот следующий… Который нас отправил сюда… Он был более басистый, грубый, такого я не слышал, может, действительно новенький? Бреда, всё это время державшийся задумчиво за подбородок, вскинул голову. — Говоришь, новый голос? — глаза у Брэды блеснули, будто к нему вмиг пришло озарение. — Фарман, слушай полицейскую частоту ближайшие пятнадцать минут и отслеживай все появления этого голоса и перенаправления патрульных и пожарных, понял? Капитан! — Брэда подошёл к пожарной машине, заглядывая в кабину. — У нас есть бумажная карта? — Нет, только навигаторы, — седовласый капитан, чем-то напоминавший Фармана — наверное, прищуром, — покачал головой и поправил очки. — А для чего тебе она? — Хочу проверить одну гипотезу, а без бумажной карты это неудобно, — Брэда соскочил со ступеньки пожарной машины и снова взялся за подбородок. — Лейтенант Хоукай, не окажете ли услугу? Купите карту бумажную. — Что? — переспросила Риза, пытаясь понять, что этот Брэда задумал; разъяснений она не получила, только повторение просьбы и требование поторопиться, а он пока ещё «обмозгует сложившуюся ситуацию»; а Фарман в нём, видимо, и не сомневался: он внимательно прислушивался к полицейской частоте, хмурясь и не отвлекаясь больше ни на что. Рассудив, что, потратив несколько сентов на кусок бумаги, она ничего не потеряет, Риза широким шагом направилась по улице, где, насколько она помнила, находился торговый квартал, а там всегда можно было найти карту города для тех, кто ещё не научился пользоваться туристическими сим-картами или просто не хотел этого делать. Бумажная карта и полицейские частоты… Сколько бы Риза ни проводила параллели между этими двумя вещами, ей ничто не могло прийти в голову, никакой связи. Да и Фарман с этим не очень вязался, он ведь не мог поехать на место вызова сейчас, только услышать о проблеме и запомнить её. А что делали с информацией, которую запоминали? Использовали и воспроизводили, даже если это был самый нелепый факт! Хоть раз в жизни, но кто-то да выдавал какой-нибудь непостижимый факт, который он запомнил очень давно, а Фарман был настоящей находкой по количеству информации, которую он мог запомнить и уложить у себя в голове в кратчайший срок! Риза едва не хлопнула себя по лбу, ускоряя шаг и добираясь до ближайшей лавки, где купила первую попавшуюся карту города, и почти бегом направилась обратно к машинам. Тем временем пятнадцать минут почти миновали, и Брэда, едва заметив Ризу, продемонстрировавшую карту, практически выволок Фармана из машины и поставил перед капотом, на котором через секунду Риза принялась раскладывать карту. — Давай по порядку, в каком слышал, — произнёс Брэда, сняв колпачок с ручки. Фарман на мгновение задумался и указал пальцем на улицу. — Восточный вокзал. Потом угол Третьей и Железной Крови, Серебряная… — пока Фарман говорил, Брэда быстро ставил крестики на местах, куда были отправили патрульные машины, в результате за последние пятнадцать минут отметками был испещерён весь район, кроме… — Что здесь находится? — ткнул Брэда пальцем в образовавшееся пространство и внимательно посмотрел на Фармана. *** — Майор Майлз слушает, — раздался голос из динамика. — Это капитан Мустанг, сто четвёртая пожарная бригада, звоню по гражданской линии, — ответил Рой, незаметно для себя приосанившись. — Мне нужно спросить кое-что. — Хорошо, только быстрее, у нас тут полная неразбериха. — Диспетчерский центр, с ним было связано что-то странное за последний час-полтора? — М… — Майлз на мгновение задумался, поле выдавая. — Ладно, думаю, вам можно сообщить. Диспетчерская служба словно сошла с ума, посылает полицейских туда, где их в таком количестве не требуется, — отчитался Майлз, и Рой нахмурился, сжав пальцами телефон до побеления костяшек. — Капитан Мустанг? Вам помогла чем-нибудь эта информация? — Да, спасибо, теперь я спокоен, раз полиция в курсе. Благодарю вас, майор, — перед тем, как Майлз успел хоть слово сказать, Рой вскочил с кровати и, не умываясь и не причёсываясь, принялся натягивать висевшие на спинке дивана-кровати джинсы, а футболку и вовсе оставил спальную, понюхав её край. То, что он задумал, не терпело отлагательств даже ради приведения себя в порядок. Кое-как ладонью в лифте перед зеркалом пригладив вихры на голове, Рой выскочил из парадной и широким шагом направился на остановку, по пути передумав и взяв каршеринг: рабочий день уже начался, значит, пробок в таких количествах быть не должно и до восточного района можно будет доехать спокойно. Путь до офиса был недолгий, но Рой не мог заставить себя спокойно сидеть: пальцы отбивали нервную дробь на руле, пока складка меж нахмуренных бровей, казалось, становилась только глубже — с каждым светофором, с каждым пропуском пешехода, но соблюдать чёртовы правила было нужно — лучше было потерять несколько минут на каждой остановке, чем простоять полчаса, выясняя всё с дорожной полицией. Оставив машину в двух кварталах от офиса, Рой попытался придать себе как можно более беспечный вид и направился к офису. С виду, всё было, как всегда: стеклянные двери открылись перед Роем по датчику движения, а охранник с мясистым носом в белой рубашке ел пончики, жадно заталкивая их в рот, и это была не первая коробка — рядом со стойкой охраны было ещё две коробки пончиков. — Чего надо? — спросил, наконец, охранник, облизывая покрытый вареньем и подтаявшей глазурью палец. — Да так, хотел повидать друга, он тут работает. Но, кажется, я невовремя? — рассбленно бросил Рой, сунув руки в карманы, но внутри его просто выворачивала от отвращения к человеку перед ним — и дело было даже не в ужасной грязи на рабочем месте, а что-то было в его облике отталкивавшего. То ли было дело в его тупых поросячьих глазках, то ли в огромном рте, который растянулся словно от уха до уха — Рой не мог сказать, но общее впечатление было такое, словно перед ним была рыба-капля: мозгом он понимал, что люди бывают разные и никого не стоит судить по внешности, с другой — ну и образина. Но Рой оставил свои эстетические предпочтения при себе, это были только его проблемы, куда важнее было узнать как можно больше о происходящем. — Так что? — Рабочий день уже начался, — задумчиво произнёс охранник, приложив палец к подбородку и подняв свои водянистые глазки к потолку. — Мне нельзя никого пускать, — он опустил голову, смотря прямо на Роя, и тот едва не вздрогнул от этого взгляда. Он не был каким-то пронизывающим или невероятно умным, нет, в нём было что-то другое… Словно это был ребёнок, запертый в неподходящем ему теле. — Да ладно, я тоже в 9-1-1 работаю, мне бы другу передать кое-что… — он наклонился к охраннику. — От его жёнушки. Строго конфиденциально, хотя самому и страсть интересно, что там. Ну как, пустишь? — Рой улыбнулся и подмигнул охраннику. — А я новую коробку пончиков принесу. Охранник посмотрел на три пустых коробки и сглотнул. Клюнул. Он поймал наживку, и сомнений не осталось: рассуждал тот, как ребёнок. — Нет, нет, — он замотал головой. — Нельзя. Вам нельзя туда, рабочий день идёт, людям нужна помощь. Вы будете отвлекать. Уходите! — Ладно, ладно, — Рой примирительно поднял руки. — Ухожу, — он развернулся и направился к выходу, сбросив с себя беспечную маску только в квартале от офиса. Кто это, чёрт возьми, был? На бейдже охранника значился «Хейнкель», но это точно был не Хейнкель, Рой видел его, как минимум, пару раз, и это здоровяк в очках и с пышными усами, оставлявший львиное впечатление, не мог за пару месяцев превратиться в коротышку с поросячьими глазками и детским взглядом на мир. Вернувшись к брошенной машине, Рой снова достал телефон и опять набрал номер майора Майлза. *** — Здесь находится основной выставочный зал Центрального Музея, — отрапортовал Фарман. — Прямо в центре этого круга, — он очертил пальцем по карте окружность, ограниченную крестиками. — Сейчас там в сотрудничестве с дворцовым музеев Аэруго проходит выставка императорских драгоценностей. — А, я помню, — Бакканир подбоченился, хмуро глядя на карту. — Мы должны были обеспечить безопасную перевозку драгоценностей. В основном там реплики, но есть и настоящая ценность — подлинник картины о конфликте Аэруго и Креты за эликсир жизни. Как же он там называлась… — Бакканир поскрёб макушку. — «Священная звезда Милоса», — подсказал Фарман. — Написана она была в 1913 году кретской художницей Джулией Крайтон, ценность этой картины в том, что краски для неё были изготовлены с использованием мелкой алмазной пыли по уникальной методике, ныне утерянной, из-за чего её подделка практически не представляется возможной: другие соединения начинают осыпаться, выдавая реплику или подделку с головой, даже если мазки кисти и все оттенки повторены идеально. — Значит, кто-то пытается отвлечь полицию от этого района, используя каналы экстренной службы? — Риза скрестила руки на груди, сжав челюсти. Её распирало от злости, даже сохранять дыхание ровным казалось непосильной задачей: те, кто это сделал, кто поставил собственную наживу выше жизней людей, которые жили в том районе… Ризе хотелось сломать нос каждому из них, но надо было верить в правосудие. Они получили достаточно информации, чтобы связаться с дежурным в участке, а там дальше должны были решать старшие по званию. — И что нам делать дальше? — высказал вопрос, вертевшийся в головах у всех, Фарман. — Пожарные ничего не могут сделать, — пожал плечами Брэда. — Мы должны спасать людей, а разбираться в таком — это ваша работа. Хотя сначала хотелось бы удостовериться, что всё дело в том, что кто-то просто использует полицейскую частоту и перехватывает диспетчерские сигналы, а не что-то похуже. — И что же может быть хуже? Брэда неопределённо пожал плечами. Он был прав: много чего, но в сложившейся ситуации пока что это казалось Ризе худшим раскладом. — Нам нужно сообщить в участок о том, что мы узнали, а потом удостовериться, что перехват — это просто худший сценарий, — чётко произнесла она. — Я займусь докладом, а вы подумайте, как связаться с диспетчерами, не привлекая внимание, — Риза сделала несколько шагов в сторону и вытащила телефон. Использовать полицейскую частоту было опасно, так что она набрала номер майора. — Что произошло, что ты пренебрегла служебным распоряжением? — было первым вопросом Майлза. Голос его звучал одновременно устало и невероятно зло, а чтобы разозлить обычно прекрасно контролировавшего себя Майлза, надо было очень постараться. — Это связано с неразберихой, майор, — Риза выпрямила спину и опустила свободную руку по шву. — Мы выяснили, в какой район совершенно не отправляются патрульные, скорее всего, спасатели туда тоже не отправляются. Есть предположение, что это связано с кретской императорской выставкой в Центральном музее, возможно, те, кто устроил всё это, попытаются похитить картину «Священная звезда Милоса». Кроме того, есть предположение, что злоумышленники перехватывают сигналы диспетчерской службы и используют полицейскую частоту, но варианты ещё рассматриваются. Секунду динамик молчал, после чего Риза услышала глубокий вдох. — Спасибо за информацию, Хоукай. Я передам это полковнику или сразу генералу, чтобы они решали, что делать, но если за дело возьмётся генерал, то можешь не сомневаться, что группа захвата будет отправлена в музей. И, Хоукай, не лезь туда сама, поняла? И передай всем, кому сможешь, это может сорвать операцию. — Есть! — и Майлз отключился. — Хоукай! — позвал её Фарман. — Всё плохо, нужно придумать что-то ещё. — В каком это смысле? — Риза подняла взгляд на огромного пожарного, больше напоминавшего гориллу. — Это Дариус, — представил его Брэда. — Мой однокашник работает там охранником, сегодня у него рабочий день. Обычно он сразу берёт трубку или читает сообщения, но тут… — Дариус молча продемонстрировал экран смартфона, где было пять непринятых вызовов и около десятка непрочитанных сообщений. — И что это значит? Разве он не может быть занят? — Бакканир скептически приподнял бровь. — Это значит, что всё хреново, потому что Хейнкель даже в сортире отвечает. Однажды, когда… — Избавь от подробностей, — Бакканир поднял руку. — Итак, что делаем тогда? — Нам нужно отправиться в диспетчерскую и узнать, что случилось, — Риза скрестила руки на груди. — Полиции там появляться нежелательно, но вот плановая проверка систем пожаротушения может сработать, тем более, что это не повредит, — она выразительно глянула на Брэду с Дариусом. — Хм, мы скажем нашему капитану, — Брэда кивнул и широким шагом направился к машине, с прытью, удивительной для такого крупного человека. — А мы чем займёмся? — Фарман крутил в руках ручку, словно в ней была подсказка. — Только не говори, что захватить мир, как и всегда, — заметив недоумённый взгляд Ризы, он махнул рукой. — Забей. — Попробуем позвонить. Диспетчеры не идиоты, может, смогут передать нам информацию, — Бакканир вытащил из необъятной форменной куртки телефон и набрал 9-1-1, поставив на громкую связь. — 9-1-1, что у вас случилось? — диспетчером оказался Фьюри. Голос его подрагивал, но он словно старался сохранить хладнокровие. — У нас тут не авария, а ад какой-то! Угол Шестой и Серебряной! — рявкнул Бакканир. Бедняга Фьюри наверняка подпрыгнул на месте от громкости. — Две полицейских и пожарная машина просто в смятку! Кого-то зажало в пожарной! Это капитан Бакканир, у меня тут нога в хламину, зажата двигателем, тут капот в гармошку! — Я вас услышал, капитан. Высылаю помощь. Код семь-девять-один, — на лицо Фармана легла тень. — Капитан, пожалуйста, оставайтесь на месте и слушайте команды спасателей, которые попали с вами в аварию. Помощь уже в пути. — Скорее, а то я просто голыми руками вырву этот сраный двигатель! — Я вас понял, сэр. Бакканир завершил вызов и посмотрел на Фармана, у которого подрагивали руки. Риза могла даже увидеть цвет его глаз. — Чего трясёшься, как осиновый лист? — Бакканир пихнул его в плечо. — Если есть, что сказать, говори. — Вы… Вы точно слышали код? Семь-девять-один? — дрожащим голосом спросил Фарман, жалобно глядя на Ризу, словно она могла сказать, что нет, ему послышалось. — Авария на углу Шестой и Серебряной, код семь-девять-один, нужны спасатели и патрульная машина, — раздался голос Фьюри из полицейского радио. *** Рой опёрся спиной о машину и скрестил руки на груди, сдавив пальцами плечи до побеления костяшек, до боли, словно даже сквозь куртку мог сжать мышцы насквозь. — Бесполезен… Абсолютно бесполезен — пробормотал он себе под нос. Рой не знал, что он мог сделать, чтобы помочь, не знал, что мог предпринять. Он передал всю имевшуюся у него информацию полиции, и если делом займётся лично Армстронг, то всё пойдёт куда быстрее, чем если займётся генерал Фокс, маразматик, у которого на уме не было ничего, кроме личной выгоды. Рой помнил его подходящую к фамилии лисью рожу в Ишваре, которой он светил там один раз. А потом он отрастил усы. Наверное, это было каким-то залогом достижения высокого звания — наличие усов. При возможности, конечно. Рой закрыл лицо ладонью и надавил пальцами на голову, словно пытаясь заставить мозг думать. Он мог бы быть полезен в операции, которую придумают полицейские, но даже с его боевыми навыками, его не пустят близко: для них он был обычным гражданским, раз у его бригады сегодня был выходной. Какая же… Какая же это была злая ирония: он должен был спасать людей, защищать их, но сейчас не мог спасти лучшего друга от чего бы там ни было! Пиликнул телефон, оповещая о входящем сообщении. Рой разблокировал экран и глянул на текст. «Код 791. Ничего не предпринимать», — гласило сообщение. Чёрные глаза Роя словно посерели от этих слов, и он перечитал сообщение ещё несколько раз, сдавив корпус смартфона, что тот жалобно затрещал. Он хорошо знал этот код — слишком хорошо! Как часто его озвучивали в Ишваре. Рой обхватил голову руками, всё ещё держа в пальцах телефон. Он оказался ещё более бесполезен! Раздался вой сирены — нет, нескольких сирен: пожарных, полицейских — и мимо Роя проехало несколько машин. Значит, всё-таки Армстронг. Рой сорвался с места и практически бросился под пожарную машину, едва успевшую затормозить, — его только немного ударило бампером. — Сэр, пожалуйста, уйдите с дороги, мы спешим… — Полковник Мустанг, капитан сто восемнадцатой пожарной бригады, возьмите меня с собой, — потребовал Рой, вцепившись в дверь. — Мне необходимо переговорить с генералом Армстронг! В вашу работу я вмешиваться не собираюсь, полковник Лемпарж, — Рой чуть склонил голову, чтобы зеркало не мешало ему смотреть в чужое лицо. Лемпарж поджал губы, но кивнул. — Вы ведь не отстанете. Эй! Магвар, пусти его. Рой отпустил ручку дверцы и практически запрыгнул в начавшую движение пожарную машину, сев на свободное место и подперев голову сцепленными в замок пальцами. — У нас нет дополнительного оборудования для вас, сэр, — несмело проговорил смуглый Магвар, внимательно смотря на Роя красными глазами. Ишварец. — Оно мне не нужно, я по другому делу, мне надо поговорить с генералом полиции. — Но ведь полицейское управление… — Раз за дело взялась Армстронг, она сама выйдет на передовую, она не кабинетный червь, — грубо бросил Рой, пресекая любые дальнейшие разговоры. Расспросы его только злили, и без того полного ярости на тех, кто решил помешать работе диспетчеров. *** — Код семь-девять-один… — проговорил Фарман, сглотнув. — Означает «захват заложников». Диспетчерская девять-один-один захвачена, и диспетчеров держат в заложниках. Риза моргнула, осознавая эту информацию; Брэда нахмурился; Бакканир с силой ударил по капоту машины, оставив на ней вмятину. — Какой чёртов ублюдок мог такое сделать? — зарычал он. — Понятия не имею, но теперь всё сложилось воедино, — Брэда поднял один палец. — Мы знали, что все спасательные и полицейские службы отваживали от района выставки, — он поднял второй палец. — И теперь знаем, что диспетческая захвачена. Значит, воры очень долго готовились к ограблению. Но только как они попали внутрь? --… они избили и ограбили одного из диспетчеров, ответственного за обучение новичков, Кэрли. У него пропали карточки из бумажника, — осенило Ризу. — Значит, это было спланировано ещё тогда! — А ты откуда знаешь? — Бакканир скрестил руки на груди. — Ну… Меня капитан Мустанг познакомил с одним из диспетчеров, бывшим пожарным подполковником Хьюзом, — Риза чуть отвела взгляд в сторону, ощутив, что почему-то ей было неловко в этом признаваться. — Он не стал заявлять в полицию. — Вот после такого и начинаются ограбления продуманные! — Бакканир ещё раз ударил по капоту. — Капитан, пожалуйста, вы сломаете машину… — жалобно попросил Фарман. — Плевать я хотел на это, надо что-то делать! — Внимание, восемьдесят седьмая пожарная бригада, срочный вызов, — Брэда молча махнул рукой Ризе, Фарману и Бакканиру и ловно запрыгнул в открытую дверь пожарной машины. — Офицеры эй-си-два-шесть-четыре, эф-семь-шесть-восемь-один, срочно отправляйтесь к диспетчерской на площади Гордости! Офицер си-восемь-один-три-шесть, срочно отправляйтесь к диспетчерской на площади Гордости! *** — 9-1-1, что у вас случилось? — Это генерал полиции Оливия Мира Армстронг. Дайте мне того, кто у вас сейчас главный.