***
Юджи вскакивает с дивана, хватаясь за сердце. Его горло хрипит, а порезы под глазами горят. Нужно позвать дедушку, вдруг он его разбудил, и… точно. Он в доме Годжо-сана и Фушигуро, на их диване, под чужим одеялом. Юджи нервно сглатывает, и вздрагивает, когда с лестницы спрыгивает вышеупомянутый мужчина. На нём синий махровый халат и Макаров в руке. — Кого убивают? Кто кричал? — оглядывается он. — Простите, — неловко трёт шею Юджи. — Мне просто плохой сон приснился. — О, — Годжо моргает, и убирает пистолет на тумбу, проходя в зал. — А я уж думал Мегуми себе опять странный будильник поставил. — У меня не странные будильники! — Фушигуро тут как тут. Он выглядит не таким бодрым, как Годжо. На нём растянутая тёмная футболка и шорты, а волосы примяты на одну сторону. Одноклассник казался собранным и хмурым, но сейчас его точно утюгом нужно прогладить. Юджи не выдерживает, и смеётся, а Фушигуро косо смотрит на него. — Тебя корова лизнула, — Юджи очень доволен своим комментарием. Одноклассник не очень, и закатывает глаза. Фушигуро запускает ладонь в волосы, добавляя бардак, с каким Юджи его и встретил. Да, так ему идёт. Он включает везде яркий свет — за окном ещё тусклый рассвет, и заходит на кухню к Годжо. Юджи медленно встаёт, следуя за ним. — Мегуми, у тебя в холодильнике только яйца и рис, ты поэтому не растёшь, — Годжо пытается что-то найти среди полочек. — Это просто по сравнению с тобой все гномы, — кривится Фушигуро, включая чайник. — Я не знаю, это комплимент или мне обижаться? — Годжо всё ещё гипнотизирует холодильник. — Сходим в «Журавль»? Кажется, они оба не очень любят готовить. Юджи подходит к столу: — Я мог бы приготовить омурайсу, — предлагает он. — Ты умеешь готовить? — оборачивается Годжо. — Ну, да? — Юджи трёт предплечье. — Отлично! — хлопает в ладони Годжо. — Мегуми, помоги ему. — А ты? — фыркает Фушигуро. — Буду наслаждаться процессом! — разводит руками спецагент. Юджи не очень понимал, как вести себя. Спецагент располагал к себе, да и был с ними явно на одной волне. Как к старшему брату? Проще просто плыть по течению. Выгонять его, кажется, не собираются, а готовить Юджи действительно умеет. Он не заставляет Фушигуро помогать, пока тот разбирается с чаем, но чувствует его взгляд, когда поджаривает рис с остатками курицы на одной сковороде, а на второй порцию омлета. Годжо ушёл в ванную, оставив их в тишине и шкворчании сковородок. — Так… какие сегодня уроки? — пытается начать разговор Юджи. — Японский, литература… — Фушигуро перечисляет предметы, и физкультуры к счастью нет. — У тебя тетради хоть есть? — Я не знаю, — Юджи сворачивает первый рулет, и приступает ко второму. — Кажется, в больнице какие-то остались. Чайник выключается, и Фушигуро разливает всем по кружкам. Для Юджи он вновь приготовил зелёный с персиком. — Ты решил не уезжать из города? — помедлив, спрашивает одноклассник. — Уезжать? — Юджи поднимает глаза и улыбается. — Я ещё вчера утром всё решил! Сколько ещё раз у него это спросят? Фушигуро смотрит пристально, словно разгадать пытается. Не доверяет. Наверно, также видит в Итадори подозрительного чужака. Это неприятным осадком ложится где-то внутри. Он тебе не сможет довериться. Фушигуро порывается что-то сказать, но слова застывают, стоит Годжо вернуться на кухню. — О, Юджи, это выглядит очень аппетитно! Спецагент уже в костюме, и он набрасывается на свою порцию омурайсу, нахваливая еду. Фушигуро молча ест, уткнувшись взглядом в тарелку. — Заедем в больницу, — Годжо ставит локоть на стол и водит палочками, словно показывая направление. — Юджи, соберёшь вещи, а Мегуми проведает Цумики-тян. — Я бы и сам после занятий сходил, — хмурится Фушигуро. — Мы ещё вчера поняли, что вы самостоятельные, — парни отворачиваются, будто ни при чём. — Спасибо за еду, Юджи! Он ушёл, и тяжело было сдержать довольную улыбку. Дедушка давно не мог есть что-то кроме строгой диеты, и Юджи готовил только для себя. — Спасибо, — едва слышно бросает Фушигуро и уходит чересчур быстро. Жакет школьной формы приходится надевать прямо на красный худи. Годжо говорит не переживать, и вообще кажется, что он сам очень любит следовать этому совету. Ранним утром в Каго на улице только редкие взрослые, торопящиеся на работу. Прохлада пробирается даже на заднее сидение авто, где они с Фушигуро расположились. Гора утром видна особенно ярко — где-то зелёная, в других местах абсолютно серая, или просто кирпичного цвета. И никакая кровь из неё не льётся. Проехав шахтёрский посёлок, они сворачивают к больнице. Юджи отводит взгляд от окна, рассматривая тёмно-синие штаны новой формы. Но вот они паркуются и выходить всё равно приходится. Здесь мелкий гравий и раньше Юджи нравилось бегать по нему, но сейчас это звучит прямо как вороньи кости, крошащиеся под его босыми ногами. Тук. Тук. Юджи резко задирает голову и стискивает кулаки до побелевших костяшек. На низких деревьях в сквере перед больницей расселись вороны. Они словно заменяют медленно опадающие от осени листья. И молча смотрят прямо на Юджи. Вороны видят тебя. Итадори вздрагивает, когда его плеча касаются. Но это всего лишь Годжо-сан. — Ты можешь посидеть в машине, мы заберём вещи, — предлагает он. — Всё в порядке! — выдавливает из себя Юджи и улыбается. Точно, они явно думают, что это из-за дедушки. Только вот Фушигуро, стоящий перед ними, смотрит вниз, за ноги Юджи, словно там кто-то сидит. Итадори оборачивается, но ожидаемо пусто. Одноклассник ещё раз осматривает его, бегая глазами сверху вниз, и разворачивается ко входу. В больнице ничего не изменилось. Тот же запах хлорки и этилового спирта, приветливые медсёстры и охочие до диалогов пациенты. И здесь все знают Юджи, оттого напряжение прошлого дня полностью пропадает, когда удаётся спросить у госпожи Рё как поживают её внуки, или как восстановление после операции у Каори-сана. Чем ближе дверь в палату, тем тише становится Годжо, и тем быстрее шагает Фушигуро. А в палате, на удивление, пахнет цветами и будто бы мятой. На единственной кровати лежит девушка. Вокруг неё стеной выстроились аппараты жизнеобеспечения, а к лицу присоединена дыхательная трубка, но даже так Юджи может сказать, что она очень красива. Чуть старше него. Бледная, но её волосы идеально расчёсаны, ногти подстрижены, и всё выглядит так, будто она сейчас откроет глаза и поприветствует их. Юджи растерянно оглядывается. Глаза Годжо спрятаны за солнцезащитными очками, а одноклассник смотрит на девушку взглядом, который невозможно разобрать. Там и нежность, и боль, и злость. Юджи чувствует себя лишним, поэтому собирается выйти, но дверь распахивается перед его носом. — О, а разве так рано разрешены посещения? Они оборачиваются на незнакомый мужской голос. Звук скрипучий и слишком громкий, словно по расстроенной скрипке смычком провели. Молодой мужчина улыбается во все тридцать два, его длинные волосы, собранные в низкий хвост, практически серого цвета. — Ты кто? — нарушает тишину Годжо, приспуская очки. Мужчина в медицинском халате смеётся, и снова играет сломанная скрипка. — Ой, точно, тут все вас заочно знают, Годжо Сатору, забыл представиться! — машет он руками. — Меня зовут Махито, я здесь интернатуру уже год прохожу. — Это правда? — спецагент поворачивается к Фушигуро, и тот кивает. — Но я подписывал документ, что к Цумики могут подходить только Сёко и Курусу. — Кажется, они помогают криминалистам, — пожимает плечами Махито. — А ты должно быть, Итадори Юджи? Мы как-то с тобой не успели познакомиться. Он смотрит на него, и Юджи понимает причину странного ощущения, словно тревога подбирается к нему — глаза мужчины разного цвета. — Позови Курусу, а на помощь Сёко отправь кого-то другого, — вдруг слишком серьёзным становится Годжо. — Ладно-ладно, — в сдающемся жесте поднимает руки Махито. — Приятно было познакомиться. Он выходит, но напряжение меньше не становится. — Годжо, зачем ты лезешь? — вырывается у Фушигуро. — Махито вообще-то стабилизировал состояние Цумики! — Мог бы и мне сказать, Мегуми, — качает головой Годжо. — Я понимаю, тайны — это весело, но тут речь о безопасности твоей сестры! — Безопасности? — мрачнеет Фушигуро. — Об этом нужно было думать три года назад! — Всё, что я могу сделать сейчас- Юджи выходит, он не должен это слышать. Из окна в коридоре тоже видно гору. И на ветвях сидят вороны. Юджи садится на лавочку, не касаясь спиной стены. Лишний. Порезы под глазами пекут, и он трёт пальцами новые пластыри. Из палаты первым выходит Годжо-сан, бросает про вещи, и Юджи бежит за его широким шагом. — Знаешь, Юджи, — они заходят на склад. — Твой дедушка был помешан на помощи людям. Итадори удивлённо смотрит на Годжо. Тот прислонился к дверному косяку, смотря куда-то в сторону. — И учил этому курсантов, — он улыбается, будто вспоминает что-то приятное. — Мечтал стать героем… я вижу, что тебя он воспитал таким же. Хотел, чтобы ты нашёл кого защищать. — Он сказал, что я могу помочь Каго, — Юджи держал свою сумку, набитую вещами. — Да, твой дедушка слишком любил этот город. Но, ты уверен, что город нуждается в помощи? Годжо вышел из склада, и Юджи понял, что точно не отступится от своих слов. Дорога до школы прошла в гробовой тишине, лишь у главных ворот Годжо пообещал забросить вещи в свой дом, и вдавил педаль газа, пока все школьники смотрели на них двоих квадратными глазами. В «Гарпии», конечно, было похуже, здесь в основном просто любопытство на лицах. Возможно, потому что Юджи забыл переодеть худи под формой на белую рубашку. Возвращаться к занятиям казалось странным, да и Юджи всё равно пропускал две трети мимо ушей. С ним в классе были Фушигуро и Кугисаки, и хоть Юджи посадили назад, весь класс едва ли не сворачивал шеи. Итадори не знал, что и думать. В Токио у него было много знакомых, и все его встречали как спортсмена, поэтому ничего особенного он не чувствовал. В холле его дважды попытались толкнуть, но Юджи тяжело сбить с ног, и он просто проигнорировал. Фушигуро провожал этих людей раздражённым взглядом. Обедать пришли туда, где Итадори впервые встретил друзей Фушигуро. Эти трое вновь с подозрением смотрели на него. — Ты псих, да? — Кугисаки постучала по его голове, пытаясь что-то услышать. Инумаки быстро показал фразу, и Маки вздохнула в ответ: — Да, лишние руки нам не помешают. Нужно найти Дзюнпея. Они приступили к плану как лучше подступиться к первогодке, чтобы не спугнуть, и Юджи даже не заметил нависшую над собой тень. Первым спохватилась Нобара, схватив Маки за плечо. Тут уже и Фушигуро стиснул руки в кулаки, а Инумаки помрачнел. Юджи, сидевший на ступенях, обернулся: — Привет! — поздоровался он. За ним стояла груда мышц по имени Тодо, вчерашний победитель в «Гарпии». В школьной форме он казался не таким устрашающим, но высокий хвост с дредами и шрам на лице делали своё дело. Итадори медленно встал. — Ты Итадори Юджи? — его скрещенные руки на груди и сведенные брови точно не показывали добрых намерений. Юджи кивнул. — Моё имя Аой Тодо, — пробасил он. — Тодо, тебе вчера ещё запретили бой с ним, — вмешивается Фушигуро. — Мы за него отвечаем, — Маки подходит к ним. Итадори удивлённо посмотрел на них, не ожидая такой поддержки. — Хакари запретил всем подходить к тебе, — прерывает панику Тодо. — Что? — Юджи думал, что не в почёте. Фушигуро на фоне цыкнул, что-то пробурчав. — Но никто не запретил мне товарищеские бои! — Тодо ткнул пальцем в Итадори. — Но их нужно заслужить! Скажи мне, Итадори Юджи, какой тип девушек тебе нравится? Кугисаки и Фушигуро в унисон обречённо застонали. Маки поправила очки, и ушла к смеющемуся Инумаки. Юджи не понимал связи между спаррингом и вопросом, но задумался. — Высокие с большой задницей? Как Дженнифер Лоуренс! — он ударил кулаком по ладони. Повисла тишина. Кажется, вся школа затихла. И только Тодо всхлипнул, и положил руку на плечо Юджи, так сильно, что тот едва удержал лицо. — Ты настоящий мужчина, Итадори-кун, — улыбается он. — Мы обязательно сразимся насмерть. — Насмерть?! — Юджи распахнул глаза. — Тодо! — закричали сбоку. К ним присоединилась девушка с короткой стрижкой и выражением отвращения на лице. А ещё она была очень похожа на Маки. — Тебя вызывает Яга! — незнакомка окидывает их взглядом. — Май, у меня есть более важные дела, — Тодо ещё сильнее сжимает плечо Юджи, точно стальные тиски. — А я не посыльный! Иди давай! Тодо похлопал Юджи, и, пообещав перенести бой, ушёл за девушкой. Итадори размял плечо, и развернулся к четверым новым друзьям, надеясь на объяснение. — Этот парень всегда такой? — он трёт предплечье. — Да, — вздыхает Маки. — А эта девушка? Она похожа на тебя. — Она моя сестра-близнец. По голосу Маки понятно, что говорить она не хочет, и Юджи заминает тему, особенно когда Кугисаки с осуждением смотрит на него. — Высокие с большой задницей? — кривляет она его и тычет острым ногтем в грудь. — Настоящая сексуальная объективация! Это всё, что ты видишь в девушках? — Объек-, об-что? Я не знаю, — Итадори посмотрел вверх. — Мне просто нравится такая внешность. Вот парни мне нравятся одного роста со мной и подтянутые. Тишина во второй раз виснет на заднем дворе. Нобара убирает руку, и будто нового человека перед собой видит: — Воу, это было по-гейски. Инумаки, стоя сбоку от них, что-то показывает пальцами, и Нобара взрывается: — Я не гомофобка! — она ставит руки в боки. — В этом городе я самая толерантная! Юджи, если тебе нужны номера телефонов геев в Каго, ты мне только скажи… — Может мы к делу перейдём? — прерывает сцену Фушигуро. И Юджи ему благодарен. Они проверяют расписание первого года старшей школы, и у тех как раз следующая физкультура. Поле находилось перед главным входом, обнесённое сетчатым забором. Ученики только собирались, но Дзюнпея они не заметили. Пока Инумаки не показал на пристройку к школе, где был крытый зал для спортивных клубов. За ним стояла толпа, и только они подошли, открылась картина, заставившая кровь Юджи вмиг вскипеть от ярости. Четверо старшеклассников окружили щуплого парня с чёлкой, закрывающей половину лица. Один, наверно самый важный, схватил Дзюнпея за ворот жакета и поднёс к его лицу огонь зажигалки. Естественный отбор. Юджи среагировал быстрее, чем успел подумать. Он сорвался с места, и сбил плечом этого главаря. Весь адреналин вчерашнего дня он вложил в этот толчок. Зажигалка стукнулась об асфальт и Юджи раздавил её кроссовком. Хулиганы замерли, готовые к бою, но из-за угла вышли остальные. — Ф-фушигуро-сан! — залепетали они. — Проваливайте, — отрезал Фушигуро и те бежали так быстро, будто призраков увидели. Дзюнпей тяжело дышал и загнанно смотрел вверх. Ребята обступили его, и Юджи показалось, что они сейчас ничем не лучше тех мудаков. — А вам чего? — скривился Дзюнпей. — Откуда ты знаешь Оккоцу Юту? — начала с нападения Кугисаки, наклонившись над парнем. Первогодка побледнел и нервно сглотнул. Они переглянулись. — Мы виделись пару раз, — повёл плечом Дзюнпей. — «Гарпия» — интересное место встречи, — подмечает Фушигуро. — Когда ты видел его в последний раз? — Я-я не знаю, — он трёт глаза. — Три недели назад? Пожалуйста, я ничего не знаю. Звонок на урок спасает Дзюнпея от дальнейших расспросов. Он убегает, просочившись между Кугисаки и Тоге. Юджи трёт шею: — Может, надо было помягче? — вздыхает он. Инумаки обращается к ним, и Фушигуро ему кивает: — Да, он точно врёт. — Нужно будет с ним поговорить в другой обстановке, — касается очков Маки. — Но у нас нет времени. Руками Инумаки выдаёт целый монолог, и Юджи думает, что стоит выучить язык жестов, если он хочет с ними оставаться. С каждым движением Фушигуро и Маки мрачнеют, а Кугисаки наоборот активно соглашается. — Рика не приведёт нас ни к чему хорошему, — качает головой Маки. — Или приведёт к Оккоцу, — разводит руками Нобара. — Эм… кто? — неловко улыбается Итадори. Взгляды, направленные на него, точно, как в фильмах про вступление в подпольную группировку. Мафия решает — принять нового члена, или отрезать ему язык. Приговор выносит Фушигуро: — Инумаки предлагает сегодня ночью связаться с призраком — Рика привязана к Оккоцу, она сейчас должна быть с ним. Солнце яркое, и Юджи впервые замечает, что у Фушигуро не карие глаза, а тёмно-синие. И он смотрит так пристально, будто рентгеновским зрением обладает. В радужках нет вражды, лишь ожидание. — Призраком? — прерывает паузу Юджи. И Фушигуро смотрит куда-то вниз, разрывая зрительный контакт. Кажется, он сдал тест, потому что обсуждение бурлит с новой силой. — Вы преувеличиваете, — закатывает глаза Маки. — И это может быть опасно. Инумаки, кажется, спрашивает что-то вроде: «Есть другие варианты?». Маки замолкает и отводит взгляд. — Значит, после подработки мы придём к Фушигуро и проведём обряд, — подытожила Кугисаки. — Вы серьёзно? — тянет Фушигуро. — Годжо там столько оберегов навесил, что безопаснее места нет, — напоминает девушка. Они договариваются о времени и расходятся по классам. Юджи пытается расспросить про призрака, но одноклассник лишь шикает, говоря, что всё позже. Вчера он дрался в подпольном бойцовском клубе, сегодня будет связываться с призраком. Этот город ему точно нравился.***
Это было просто невыносимо — Гето Сугуру уже сидел в полицейском участке, лишая возможности пригласить его на завтрак. Годжо, забросивший вещи Итадори в свой дом, позвонил напарнику с намёком приехать в «Журавль» и выпить кофе. Но, пришлось взять всё с собой. Утахимэ, которая утром работала одна, не очень была рада его видеть: — В следующий раз жду Гето, — отдала девушка заказ. С возрастом её шрам на лице стал лишь изюминкой, хотя в школе свежую рану она скрывала как могла. Правда, Утахимэ до сих пор думала, что это именно Годжо писал ужасные фразы на её парте, но в целом спецагенту было некогда разубеждать девушку в этом — все в этом городе сложили о нём мнение, и в большинстве случаев оно не имело смысла. Зато, имела смысл лёгкая улыбка Гето, когда Годжо поставил перед ним американо с одной ложкой сахара и пирожок с бобами. В полицейском участке кипела работа — Нанами был погребён в своём кабинете под бумагами, Ино и Хайбара бегали между столов, пытаясь разобраться с отчётами о показаниях и экспертизах. Иджичи не выпускал телефон, отвечая на звонки. Гето сидел в холле, за самым последним столом, поставив перед собой личный ноутбук. Годжо хотелось уйти в укромный кабинет, но Гето любил контролировать все процессы. — Как Цумики-тян? — не отрываясь от набора отчёта спросил напарник. — Хотя, скорее, как Мегуми-кун? — Я бы лучше ответил на первый вопрос — без изменений, а на второе промолчал, — скривился Сатору, опираясь о спинку стула Гето. Он наклонился, чувствуя запах сандалового дерева — шампунь, которым иногда пользовался Сугуру. Этот шлейф часто преследовал Сатору во снах. Иногда ему казалось, что на утро и подушка пахла сандалом. И в целом, это часто случалось — по долгу службы они не раз делили одну кровать, когда в мотеле или в конспиративной квартире больше не было места. Сугуру всегда спал беспокойно, и в такие ночи Сатору едва ли смыкал глаза, но… — Одни мои знакомые слышали про Ханами, — Гето невольно напомнил, что у них вообще-то пропал школьник, — она часто работает охранницей у всяких псевдо-якудз. А сегодня какой-то слёт инвесторов у Мэй Мэй. — Она что, охранник у тех, кого Мэй Мэй попросила припугнуть? — Годжо заглянул в отчёт. — Не у них, но те тоже будут на мероприятии, — Гето зачитал фамилии, но Годжо пропустил их мимо ушей, наблюдая, как узловатые пальцы ведут по распечатанным страницам. — Мероприятие вечером, но они уже три дня в «Крыле». Профессиональная интуиция иглами под ногтями напоминала Годжо о его подозрениях. Часто ему хватало лишь одного взгляда, чтобы понять — виновен человек или нет. И также часто этого было мало, потому что суду нужны доказательства, а не наитие. Гето всегда справлялся с этой задачей. — Хайбара, — подозвал Сатору помощника начальника полиции. — Ты знаешь доктора Махито? — О, конечно! — улыбнулся мужчина. — Я как-то пневмонией заболел в том году, и он меня вылечил. Через две недели уже новым человеком стал, а говорили три месяца буду лежать. Скорее всего он пользовался какой-то нетрадиционной медициной, ну, или был непризнанным гением в японской глуши. Но Годжо в секте видел подобную медицину, и радовался, что Хайбара не получил себе вязь из заклинаний, вырезанную скальпелем. Но девушка-сектантка с похожей вязью и правда вылечилась от туберкулёза. Он попросил Гето пробить всё про этого Махито, но ничего кроме каких-то научных статей в соавторстве с неким доктором Кэндзяку они не нашли. — Тогда, идём пугать инвесторов и высматривать нашу даму, — Годжо подал Сугуру пиджак. — Когда-то мы просто начнём находить улики и звать людей на допрос, — тяжело вздохнул Гето. Перед выходом их остановил Ино, держа между ухом и плечом телефон: — Иэйри-сан просила передать, что кровь на оберегах из комнаты Оккоцу такая же по группе, как у самого Оккоцу. И все детишки, кажется, чисты. Что ж, это было ожидаемо. Но всё же стоило приберечь эту информацию и пригласить их повторно, чтобы узнать почему их друг проводил оккультные обряды на крови. Пугать пузатых криминальных авторитетов — одно из любимейших дел Сатору. Пока они ехали до «Крыла» им нашептали пташки Гето, которым он дорого платил за информацию, что эти инвесторы промышляют нелегальными поставками наркотических веществ. К сожалению, этот бизнес здесь держали Зенин, поэтому выгнать его не получится. Но вот намекнуть, что легко найдётся замена, а на дне озера Аой таких как он уже лежит десяток — за милую душу. — Давай так, — Годжо схватил покрасневшего от злости и негодования мужика за воротник рубашки. — На сегодняшнем ужине ты будешь крутиться вокруг мистера Кийосаки, и не выпускать из поля зрения его охранницу, — они показали фото Ханами. — А как только она уйдёт, сразу сообщишь нам, и любую важную информацию тоже. Конечно, просьбу Мэй Мэй они задокументировали, но насчёт их задания пришлось поверить этом трусу на слово. Самим туда заявляться слишком глупо — к сожалению, они чересчур популярны в Каго для спецагентов, и такие черти в омуте могут закрыть свои рты до конца встречи инвесторов. Они остались в машине на парковке, прислушиваясь к микрофону, который заботливо затолкали в карман их новому «другу». Разговоры были ни о чём — про строительство, вырубку леса, акции Мэй Мэй и рентабельность шахты. Абстрактно про наркотики, но это не особо их волновало сейчас. — Как они от себя не устают? — спросил Годжо, зевая на пассажирском сидении. — Это бизнес, Сатору. Там нужно быть ответственным и серьёзным, ты слышал такие слова? — Сугуру поднял брови в удивлении. — Мне стало ещё скучнее, — скривился Годжо. — Мы пропустили обед и ужин. — Завтра позавтракаем в «Журавле», — находит компромисс Гето. — О, а приходи ко мне, — расплывается в улыбке Годжо. — Юджи такой омурайсу сделал, я чуть тарелку не съел! — Он живёт у вас? — теперь напарник казался по-настоящему удивлённым. Сатору размял шею, устав сидеть на одном месте. — Ну, да? Надеюсь, так и дальше будет. Может, Мегуми не будет делать тупых и опасных вещей. Напарник постучал по обивке руля, и молчал так долго, что Сатору даже забыл о чём разговор был. — Ты же понимаешь, что не стоит привязываться к Итадори? Сугуру звучал так серьезно, будто говорил о проблемах глобального потепления. — А? — в недоумении наклонил голову Годжо. — Мы уедем после раскрытия этого дела, а он скоро поступит в университет. Тебе тяжело Мегуми будет отпустить, а ещё и… Он запнулся, когда Сатору рассмеялся. — Чёрт, ты такой серьёзный был, я уж думал что-то толковое скажешь, — вытер несуществующие слёзы Годжо. — Мне приятно, что ты так пристально следишь за моими нервами, — он похлопал Сугуру по колену. — Расслабься, думаю, я переживу. Кажется, напарник хотел ещё что-то сказать, но разговоры по передатчику вдруг стали громче. Спецагенты вмиг собрались, выкрутив звук, и наклонились к колонкам. — Здравствуйте, Кийосаки-сан, — слышится голос их засланной крысы. — Хомура-сан, как здоровье вашей жены? Они обсуждали семьи и недавнюю партию в покер, но иногда Кийосаки обращался к кому-то, наверно, Ханами всё же была там. Началось выступление Мэй Мэй и Хомура отправил им сообщение: «Все охранники вышли через заднюю дверь». Спецагенты тихо покинули машину и, держась ближе к деревьям, обошли отель. Охранники курили, о чём-то тихо переговариваясь. Лишний силуэт Годжо заметил на пути к озеру. Он кивнул Гето, и они начали преследование. Главные принципы слежки — держаться подальше и не издавать звуков. Женщина в строгих штанах и белой рубашке на выпуск была достаточно осторожна — постоянно оглядывалась, высматривая меж деревьев чужаков. Они же, пройдя военную подготовку и оставив за плечами опыт раскрытия больше десятка дел, были не настолько глупы, чтобы попасться. Да и ветер, поднимавший листву и качавший ветви, им сильно помогал. Женщина дошла до кромки озера Аой. Они затаились в кустах, не жалея брюк и начищенных до блеска туфель. Там уже стоял кто-то, под лунным светом было едва ли видно силуэт. — …сегодня? — ветер приносил им обрывки фраз. От фразы, брошенной Ханами, по озеру разнёсся смех. Режущий, точно заточка ножей, и сегодня Годжо уже его слышал. В больнице. Он присмотрелся, видя очертание длинных волос. Это был доктор Махито. Кажется, женщина шикнула на спутника, и разговор перешёл на шёпот, ничего нельзя было разобрать. Разглядели одно — Ханами что-то передала в кулаке, небольшое. Варианты варьировались от флешки до наркотиков, но Годжо ставил на последнее. Он успел сфотографировать, но через кусты и в темноте на фото едва ли было что-то видно. Двое разошлись. Ханами вернулась в сторону отеля, а Махито пошёл по дороге ведущей или к резиденции Зенин, или к больнице. Они выждали какое-то время и вылезли из укрытия, подойдя к берегу. Следов обуви не осталось — перед озером лежала мелкая галька. Годжо со злости пнул камни, спрятав руки в карманы штанов. — Твою мать! Нужно было ловить их, — он смотрит на озеро так, будто оно его обидело. — Ага, и поймать пулевое? — закатывает глаза Гето. — Теперь мы знаем на что надавить при допросе. — Это был он, Сугуру, врач, который ошивается возле Цумики и Мегуми. Напарник хватает его за плечо, заставляя посмотреть на себя: — Мы займёмся ими, Сатору. Найдём Оккоцу и тех, кто виновен в гибели Рико и трагедии с Цумики. Сатору нервно усмехается. — Рико убил Тоджи Зенин, если ты не забыл. А я убил его, и никаких ответов мы не получили, — Годжо схватил его за плечо в ответ. — А Цумики вышла сама чёрт знает откуда! И мы ничего не успели спросить! Они вдруг оказались слишком близко, и было отчётливо видно, как Сугуру изменился в лице, осмотрев напарника пристальным взглядом. Он отпустил плечо Годжо, и завёл руку за шею, проведя по ней пальцами и скользнув к затылку, чтобы схватить за него и столкнуть друг друга лбами. — Сатору? Что произошло? Вся злость Годжо вмиг схлынула, и он ослабил хватку, покачав головой. — Хочу закрыть это дело и свалить из города. — У нас всё получится, — улыбнулся ему Сугуру. — Мы лучшие в раскрытии оккультных преступлений, Сатору. И в груди, вопреки кромешной ночи, засияло солнце. Сатору улыбнулся в ответ.***
После уроков они с Фушигуро вернулись в его дом, чтобы Итадори мог забрать вещи. На кухонном столе лежали купюры и записка: «Поешьте», с забавным смайлом. Фушигуро сжал купюры и выкинул записку. — Я обычно покупаю что-то готовое в «7-eleven», — коротко ответил он на немой вопрос. — А можно я схожу куплю продуктов? Здесь такая плита крутая! — Итадори улыбнулся, и Фушигуро как-то странно на него посмотрел. Всё же, одноклассник пошёл с ним, переодевшись в чёрный худи без капюшона, а Итадори остался в своей красной толстовке. После трёх часов дня солнце уже прилично пекло, а город ещё пустовал. — Кто такая Рика? — решил ещё раз попытать удачу Юджи. Фушигуро отвечал долго, словно взвешивал любые последствия своих слов. — Призрак девочки, которая привязалась к Оккоцу-семпаю, — они вошли в комбини. — Она… не очень дружелюбная. — Погоди, реально призрак? Типа, двигает вещи и всякое такое? Юджи взял корзину и начал набирать продукты. — Это было крайне редко, в моменты, когда она злилась. Да и ты бы всё равно её не увидел, только Оккоцу мог. — Вот как… — Юджи выбирал приправы. — Ты любишь картошку? Думаю, может мисо сделать и картофельный салат? Рамен долго… Его вдруг схватили за локоть, и Юджи замер, глядя на чем-то взбешённого одноклассника. — Почему ты мне веришь? Я же несу откровенный бред! Юджи кладёт в корзину пасту мисо, открыто смотрит в ответ. — Ты соврал мне? — Нет, — хмурится Фушигуро. — Тогда всё отлично, — улыбается Юджи, хлопнув рукой одноклассника по плечу. Он продолжает набирать ингредиенты для супа, а Фушигуро, кажется, словил перегрузку системы. Он молча ходит за ним, и на кассе стоит взрослый мужчина, на бейдже у него фамилия Инумаки. Он здоровается с Фушигуро тепло, как со старым знакомым, и пробивает им скидку. — Надеюсь, тебе понравится в городе, Итадори-кун, — кланяется на прощание мужчина. «Многие здесь дружелюбны» — думает Юджи, когда они встречают на улице закат. — Знаешь, иногда я видел призраков. Ну, наверно? Дедушка говорил, что это неупокоенные души, — улыбается Юджи грустно, но тепло, в его руках один пакет, а Фушигуро несёт второй. — Дедушка всегда говорил, что к мёртвым нужно относиться уважительно, иначе они найдут способ о себе напомнить. Он служил с Годжо и Гето-саном. Фушигуро удивленно вскидывает голову, и что-то в его глазах заставляет Юджи замереть на полушаге. — Служил с ними? — Я вчера узнал! Дед ничего не говорил, — пожал плечами Итадори. Остаток пути они провели в спокойном молчании — Фушигуро думал о чём-то своём, а Итадори пытался разглядеть каждый дом в Каго. Такие низкие постройки с выцветшей побелкой нравились ему куда больше, чем небоскрёбы Токио. Многие выращивали перед домом цветы и небольшие деревья, а ветви лозы украшали оконные рамы. На улице ещё пели одинокие цикады, и под последними тёплыми лучами грелись пузатые коты. К вечеру, когда Фушигуро наконец вышел из комнаты наверху, где заперся делать домашку, а Итадори наконец закончил мисо-суп, пришли остатки компании. Юджи с радостью поделился со всеми не шибко наваристым супом, но не смог сдержать смущенный румянец, когда Маки попросила добавку, Нобара сказала, что заберёт его домашним поваром, а Инумаки показал два больших пальца. Фушигуро вновь скромно поблагодарил, и после этого Юджи вовсе расплылся в довольной улыбке. Им пришлось ждать кромешной ночи, чтобы начать ритуал. Подготовка к нему завлекла всё внимание новенького — они вытерли стол, поставили на подоконник дорожку из свеч, которая продолжалась на полу и до самого стола. Инумаки управлял процессом. Он начал вешать прямоугольные обереги из желтоватой бумаги по комнате, и Юджи, сидевший на диване, всё выглядывал, чтобы рассмотреть иероглифы получше. Фушигуро сидел на кресле, читая книгу, но не переворачивал страницу уже пятнадцать минут. Маки ходила за Тоге по пятам. Нобара упала рядом с Юджи, в её руках была колода карт. — Это надолго, здесь и правда многовато оберегов от Годжо-сана, — начала объяснять одноклассница. — Инумаки нужно открыть путь для духов. Тонкими пальцами она ловко перебирала большие карты. — Это таро? — удивился Юджи. — Я в фильмах только их видел. — Правда? — гордо улыбнулась Кугисаки. — Хочешь погадаю? Итадори просиял. У него в школе знакомые интересовались оккультизмом, но здесь это был совершенно новый уровень. Кугисаки снова перемешала карты и протянула Итадори. — Задай конкретный вопрос, чтобы можно было ответить да или нет, и вытяни карту. Заметив пристальный взгляд Фушигуро, Итадори стушевался, но всё же наклонился к колоде: — Я исполню последнее желание дедушки? Девушка одобрительно кивнула, снова перемешала колоду, и Юджи постарался вытащить карту. Только он потянул за рубашку, как одна из них буквально выпала, отскочила от дивана и упала на пол рубашкой вверх. — О, значит эта карта очень хочет к тебе! — засмеялась Кугисаки. Она подняла карту, перевернула и посмотрела. Вся краска вмиг сошла с её лица. Юджи успел заметить рисунок падающего здания и надпись «Башня». — …ещё и перевернутая, — прошептала Кугисаки. — Совсем плохо? — моргнул Юджи. Одноклассница спрятала карту в колоду, и убрала в коробку. Девушка переглянулась с Фушигуро, и задрала нос вверх. — Да, совсем плохо, но тянуть одну карту — это не точное предсказание, может, позже сделаем полный расклад. Маки-чан, всё готово? — она выбежала на кухню. Итадори посмотрел на одноклассника. — Что значит эта падающая башня? — В твоей жизни что-то рухнет, — бросил Фушигуро и тоже ушёл к остальным. Юджи размял шею, вздохнув. Уже рухнуло ведь, может, хватит? На кухне творился настоящий фильм ужасов — на столе лежал аналог доски Уиджа. Итадори когда-то такой видел, кажется, дедушка принёс и сжёг его. На белом листе бумаги, сверху и посередине были нарисованы красные врата тории, приглашающие в их мир духов. По обе стороны от врат иероглифами были выведены «да» и «нет», внизу строка из цифр, а ещё ниже целый алфавит. Всё от руки. — Это вы сделали? — ахнул Юджи. — Инумаки, — поправила Нобара. — Мы уже не в первый раз её используем. — Надеюсь, в последний, — предупредил Фушигуро. Маки выключила свет по всему дому, Инумаки аккуратно приоткрыл окно. Только лунный свет и мерцание свечей делали кухню хоть сколько-то видимой. Они сели за стол, вокруг самодельной доски. На врата положили металлическую йену. Каждый из них дотронулся до монеты указательным пальцем, и Юджи последовал примеру. Через открытое окно холодный ветер кусал лодыжки Итадори, и он сфокусировался на доске. — Начинаем, — выдохнула Нобара. Все кивнули, и замерли в ожидании. Девушка продолжила: — Рика-чан, — громко и чётко произнесла она. — Рика-чан, если ты здесь, пожалуйста, перемести монету. Ледяной вихрь ветра приподнял края их доски, но больше ничего не произошло. Нобара повторила, но ответом также была тишина. — Может, без Оккоцу не получится? — предположила Маки. Свободной рукой вдруг Тоге показал пальцем на Фушигуро. Тот напрягся. — Да, точно, — подхватила Кугисаки. — Рика ревнивая, она может не прийти на женский голос. Фушигуро, позови её. — Без Оккоцу ничего не выйдет, только у них была достаточно сильная связь, чтобы так просто её призвать. — Юта тебя уважал, — напомнила Маки. — Значит, Рика тоже. Казалось, это решение далось Фушигуро не просто, но всё же он повторил слова, до этого произнесенные Нобарой. И на третий раз рама окна вздрогнула, когда настежь открылась створка. Гул ветра стал оглушающим. Свечи гасли одна за одной, приближаясь к столу. Остался лишь один огонёк, освещающий буквы. Монетка под пальцами будто бы превратилась в кусок льда. — Рика-чан? — уточнил Фушигуро. И Юджи чувствовал, как металл сам по себе тянется к лаконично написанному «Да». Все даже перестали дышать. — Ты была с Оккоцу? — продолжил одноклассник. Монетка покрутилась вокруг да, и осталась там же. — Оккоцу жив? Да. Плечи каждого опустились, словно гору с них сняли. — Где он, Рика-чан? Монетка двинулась к буквам и начала выписывать слово. По-мо-ги-те. — Мы хотим помочь, — голос Фушигуро стал мягче, — только скажи нам, где он? В комнате становилось всё холоднее, точно минус тридцать на улице. Воздух казался накалённым, и запахло медью. Дышать выходило через раз. Но все они неотрывно наблюдали за доской. П-о-д з-е-м-л-ё-й. — Где именно, Рика? — давил Фушигуро. Монетка переместилась на слово «нет». — Нет? Ч-у-ж-а-к. Итадори нервно сглотнул, жалея, что вмешался. — Это Итадори, он наш друг, и Юты тоже, — успокаивал её Фушигуро. Они едва поспевали за монетой. Д-р-у-г-о-й. За окном закричала ворона, и громкий стук прокатился по комнате. Тук-тук. И после этого призрак, дух, сущность, словно с цепи сорвался. Монетка начала двигаться с такой скоростью, что вырвалась из-под, пальцев, и они все спрятали руки под стол. Йена кружилась на доске, вырисовывая истерику. Помогите. Юта. Больно. Юта. Спасите. Монетка бросилась в свечу, и та опрокинулась на бумагу. Их доска вспыхнула, и Маки с Фушигуро побежали на кухню. В дыму пламени Юджи увидел тёмный силуэт. Он был вовсе не похож на девочку. Бесформенное глазастое нечто, с огромными звериными клыками и нечеткими очертаниями тела. Юджи не чувствовал страх. Почему-то этот вид вызывал у него чувство скорби и жалости. На огонь вылили стакан воды и накрыли мокрой тряпкой. Силуэт пропал, а окно захлопнулось. — Твою мать, мы реально смогли? — схватилась за голову Нобара. Итадори вздрогнул, ощутив цепкую хватку на своём локте. Инумаки показывал ему экран телефона с надписью: «Ты тоже видел её? Как она выглядела?» — Как… карикатурный демон? — неуверенно начал Юджи. — Этот глаз и клыки… — Что? — Нобара подошла к ним. — Юта говорил, что Рика всё ещё выглядит как девочка. Мы что, не того вызвали? — побледнела она. Инумаки покачал головой и что-то быстро набрал, опять показывая Юджи. — Это значит, что Рика в отчаянии, — зачитал он. Все замолчали. Верхний свет вдруг ослепил их. Маки, стоявшая у выключателя, сложила руки на груди. — Мы должны сказать Годжо и Гето, — подвела итог она. — Маки, — вздохнул Фушигуро. — Не будь ребёнком! Да, они не помогли Цумики, но у Оккоцу ещё есть шанс! — парень помрачнел от этих слов, но девушка продолжила. — Если Зенин спрятали его под землёй в своих катакомбах, мы можем найти только его… — она опустила голову, — кости. Кугисаки всхлипнула и отвернулась, скрывая от всех свои эмоции. Инумаки что-то показал, и Фушигуро протёр лицо руками. — Да, я понял, хорошо, сейчас позвоню им, — он сел на стул, пытаясь дозвониться, видимо, до Годжо, но ответом стали только долгие гудки. — Поговорю завтра. Давайте уберём весь этот бардак. Практически час они убирали последствия ритуала, движения были медлительными и задумчивыми. Нобара успела попросить Маки остаться сегодня на ночь у неё, а Инумаки всё о чём-то говорил с Фушигуро. Когда дверь за ними закрылась, Юджи неловко потоптался в коридоре. — Ты знаешь где одеяло, — сказал ему одноклассник и направился наверх. Узел в груди, о котором Юджи даже не знал, ослаб после этой небрежно брошенной фразы. Ему не придётся идти в дом дедушки. — Доброй ночи, Фушигуро! — крикнул вдогонку Итадори. — Хах, — нервно усмехнулся тот, поворачиваясь через плечо. — Думаешь? Конечно нет. Засыпал Итадори с включённым телевизором и верхним светом.***
Когда кто-то заходил в эту просторную, но сырую и от этого вечно холодную комнату, это всегда сопровождалось лязгом связки ключей и глухим стуком туфель о каменный пол. Освещения здесь едва ли хватало, чтобы разглядеть свои руки, прикованные к стене. Или, всё дело в том, что едва ли удавалось открыть глаза, а если это и происходило, то комната плыла перед глазами, точно рябь на воде. Сегодня стук был не один, в комнату, кажется, вошла целая толпа. Но ничего страшного, Рика сидела рядом. — Я сомневаюсь, что Король Проклятий в нём, — произнёс низкий и раздражённый голос. — Убьём мальчишку, и дело с концом. — Только попробуй, — усмехнулся буквально его тюремщик, Юта знал, как его зовут. — Кэндзяку уже приметил его себе. — Что ты, Махито, — легко смеётся вышеупомянутый. — Я всё ещё жду хороших новостей для Ураюмэ-сан. Лучше скажи, ты видел Фушигуро Мегуми? Что-то зазвенело, но Юта уже запомнил звук. Вена никогда не переставала ныть тупой болью. — Да, но не смог дотронуться! — вздохнул Махито. — Там был Годжо Сатору. — Ещё и Гето Сугуру в городе! — вновь начал возмущаться нервный мужчина. — Это может сильно нам помешать. — Это я беру на себя, — улыбнулся Кэндзяку. — Чосо, сможешь узнать, не стал ли Фушигуро-кун случайным носителем? — Как скажете, — новый, неизвестный голос разрезал пустоту. Хотя, наверно, этот человек всегда был здесь, но молчал. К руке приставили острую иглу. Юта зажмурился, зная, что вырывать руку дело бесполезное. Обычно Рика-чан пыталась дать отпор, и им удавалось несколько раз разбить препарат, но сейчас она была безмолвна. Рика-чан не сидела рядом. Юта распахнул глаза и вскрикнул — широкая улыбка и разноцветные глаза были практически вплотную к нему. — Такой коктейльчик мне сегодня подарили, ты даже мать родную не вспомнишь, Оккоцу-кун, — засмеялся он нечеловеческим голосом. Кричать было бессмысленно, и Юте оставалось только принять боль, и небытие, следовавшее за ней. По крайней мере, сегодня они не пытались ранить Рику. Сегодня они не ранили его друзей.