Воля к жизни

Через несколько часов я выхожу из комнаты. Голова до сих пор болит. Спускаюсь вниз и застаю на диване Акутагаву, читающим что-то. Он оборачивается и смотрит на меня. Еще сильнее хмурюсь и прохожу мимо, плюхаясь в кресло. Дрожащими руками держусь за голову. — Болит? — спрашивает парень. — Да. — Это эффект отмены лекарств. Через пару дней пройдет. — Дней?! — Должно быть, у тебя были сильные таблетки. — Я не знаю, — вздыхаю, — а у тебя? — Мне не могли подобрать лечение, так что я не успел ни к чему привыкнуть. — Вы чего тут? — перед нами показывается Осаму. — У Накахары болит голова из-за отмены лекарств, — сразу сдает меня Акутагава. — Бедняжка, — без капли сочувствия говорит парень, — я свои вообще не пил. — Так разве можно? — спрашиваю я. — Нет, — он улыбается, — потерпи и все пройдет. Хочешь фильм какой-нибудь посмотрим? У меня найдутся разные диски. — Только не про зомби. — Хорошо, — он хлопает меня по голове, — сейчас посмотрю. Он присаживается перед полкой под телевизором и открывает ящики. Я перекидываю ноги через край кресла и полулежу в нем, уставившись на парня. Он в задумчивости перебирает фильмы и наконец останавливается на чем-то. Когда я вижу начало, то чуть не падаю с кресла. — Ты серьезно? «Титаник»? — А что? Ты же просил не зомби, — невозмутимо отвечает он, присаживаясь прямо на пол. — Это не подразумевало фильм с катастрофой в принципе! Я не хочу смотреть ничего подобного, — говорю, сложив руки на груди. — Помолчи и смотри фильм. Я цокаю. Этот парень социопат. Совсем не умеет общаться с людьми. Но я замечаю, что Акутагава отрывается от книги и смотрит в экран. Мы что, действительно будем смотреть самый грустный фильм на свете? Похоже, да. Я меняю положение и включаюсь в просмотр. За меня ведь уже все решили. На середине фильма в зал спускается Накадзима. Он радостно хлопает в ладоши и садится рядом с Акутагавой. — Почему ты меня не позвал? — спрашивает он тихо у того. — Прости, думал, ты отдыхаешь. Я закатываю глаза и шикаю на них. Если уж мы смотрим «Титаник», то лучше никому это не прерывать. Роза спасает Джека из затопленной комнаты и все медленно, но верно идет к концу. Я смотрю за действием, затаив дыхание, словно в первый раз. И вот они уже в холодной воде, я сам ежусь. По щеке скатывается слеза. И начинаются титры. Я замечаю, что Осаму пристально смотрит на меня, и смахиваю слезу. — Ну что, доволен? — обращаюсь к нему. — Люблю этот фильм, — пожимает плечами. — Хоть что-то у тебя общее с нормальными людьми, — отвечаю я. — Эй, давайте не будем здесь никого оскорблять, — неожиданно встревает Акутагава. — А ты сам-то, с утра до ночи что-то чиркаешь у себя в тетрадке как безумный, поспать не даешь. Слава богу, теперь мы не в одной комнате. — Ты чего взъелся на нас? — неуверенно произносит Накадзима. — А ничего, бесите все, — высказываю свои мысли. Я шумно встаю с кресла и ухожу наверх. Вот повезло мне оказаться в одном доме с такими придурками. И даже ведь не выйти. Я подхожу к окну и в очередной раз выглядываю на улицу. Сейчас там пусто, не видать ни одного зомбака. Словно это самый обычный день. Я вздыхаю и ложусь на кровать. Делать совершенно нечего. Примерно через полчаса раздается стук в дверь, после него она сразу открывается. Принесло в мою комнату Осаму Дазая. Я с силой поднимаюсь с кровати и подхожу к нему. — Чего надо? — начинаю. — Ты сбавь обороты, — говорит он. — Вот ты это говоришь и мне сразу становится легче. — Чего ты добиваешься? Это разве не ты вчера устроил знакомство между нами? А теперь нарываешься. — Я нарываюсь? А что ты мне сделаешь? — Тебе не понравится, — его взгляд темнеет. — Да ну? Попробуешь? Я толкаю его в грудь. Он даже не двигается с места, стойко держась на ногах. Тогда я замахиваюсь для удара, но он останавливает меня на лету и разворачивает, заламывая руку за спину. Я брыкаюсь, но он крепко держит меня. По телу отдается боль. — Пусти, — рычу я. — Успокойся уже, — говорит парень. — Никогда, — бросаю я. Резко наступаю ему на ногу, от чего он на мгновение ослабляет хватку и я успеваю вырваться. Мы стоим напротив друг друга, тяжело дыша. Никто не собирается сдаваться. — Осаму, ты социопат, — озвучиваю свои выводы. — Это не новость для меня, — отвечает он, — ты просто истеричка. — Что?! Я бросаюсь вперед на него, он этого не ожидает и заваливается назад. В итоге мы просто падаем на пол, я прижимаю его сверху, уткнувшись лицом в плечо парня. Хочу выпрямиться, но он резко сжимает меня в руках, словно мы обнимаемся. — Отпусти, придурок. — Все, хватит, — говорит Осаму, — у нас всех сейчас стресс. Мы не должны вымещать его вот так друг на друге. — Это ведь ты пришел сюда. — Вообще-то, это мой дом, — напоминает он. — Вообще-то, мы твои дорогие гости и я требую личного пространства. — Помолчи. Мы так и лежим на полу, я пытаюсь вырваться, но его хватка крепка. И тут я слышу вздох. Поднимаю взгляд, дверь комнаты открыта, а из коридора заглядывают удивленные Акутагава и Накадзима. — Отпусти уже, — возмущаюсь я. На этот раз Осаму убирает руки и я быстро встаю с него, отходя на расстояние. Парень отряхивается и встает следом, поворачиваясь к гостям. — Шоу окончено, — говорит он. Парни исчезают из виду. Мы вновь остаемся вдвоем, но мой боевой настрой уже пропал. Я просто хочу расслабиться. Складываю руки на груди и смотрю на Осаму. — Где здесь можно покурить? — спрашиваю его. — Иди за мной. Мы идем в коридор и доходим до его комнаты. Взяв с тумбы сигареты и зажигалку, он направляется к еще одной двери, ведущей на балкон. И как я не заметил ее в тот раз? Мы выходим и я вдыхаю свежий воздух в легкие, прикрывая глаза. Это не чувствуется безопасным - быть здесь, когда на улице бродят зомби, но все же они не обращают на нас внимания с такого расстояния. Осаму поджигает сигарету и кидает пачку мне. Наконец я затягиваюсь, довольно улыбаясь. — Полегчало? — портит момент парень. — Ты все равно меня бесишь, — отвечаю. — Это взаимно, Накахара. Я оставляю это без ответа, продолжая глубоко затягиваться. Если бы сестра увидела меня, то надавала бы по рукам. Грустно улыбаюсь. Сейчас я сам по себе. И остается только надеяться, что моя семья в порядке. Я не хочу думать о других вариантах. — Тебя совсем не волнует судьба твоего отчима? — спрашиваю Осаму. — Хорошие люди рано умирают, — говорит он, — уверен, Мори жив. — Ты не высокого мнения о нем. — Слишком хорошо его знаю. Не знаю, верю ли я его словам. Этот парень - одна сплошная загадка. Неприятный, грубый и высокомерный. Мне еще не доводилось иметь дело с людьми, хотя бы отчасти похожими на него. Может, он один в своем роде. Печально, что наше выживание зависит в том числе и от него. Куда ни глянь - команда из нас никакая. Акутагава беспокойный и не особо самостоятельный, Накадзима так вообще тряпка. Что мы будем делать, если однажды выйдем за пределы дома? Будем друг за друга или каждый сам по себе? Не могу представить себе. С другой стороны, я понимаю, что и сам не подарок. Я не могу назвать себя нормальным человеком. Все же, кто в своем уме будет слышать голоса? Радует, конечно, что они ко мне не обращаются и ничего не приказывают. Но сам факт, что я слышу то, чего нет - тревожный звоночек. И я боюсь момента, когда они вернутся. Без таблеток они точно вернутся. Никто не отменял тревожность и вспыльчивость. Да и суицидальные наклонности не добавляют мне баллов в апокалипсис. Но я хотя бы не Осаму Дазай. Окончательно уйдя в себя, не замечаю, как сигарета тлеет и обжигает пальцы. Чертыхаюсь и выбрасываю окурок с балкона. Парень рядом указывает мне на пепельницу, куда выбрасывает свою сигарету. Поджимаю губы и захожу обратно в дом. Живот многозначительно урчит. Я спускаюсь на кухню и открываю холодильник в поисках еды. Нахожу какие-то заготовки и разогреваю себе пищу. Ко мне никто не спускается, что меня радует. Я долго сижу на месте, даже когда тарелка уже опустела. Мои мысли несутся как бегущая реклама, я встряхиваю головой, но не избавляюсь от них. Мою посуду и после этого поднимаюсь к себе. Хожу из угла в угол, пока не выматываю себя. Я ложусь на кровать, надеясь уснуть в этот раз. Прикрываю глаза, последние события проносятся в голове, но я стараюсь отбросить это и просто уснуть. *** Я просыпаюсь от громкого смеха. Вот черт, я действительно уснул ранее? И какая сука меня разбудила? Я захожу в ванную комнату, поправляю волосы и иду на голоса. В главном зале я застаю всех троих парней, они сидят на полу и играют в какую-то настолку. — Вы серьезно? — вырывается у меня. — Что не так? — спрашивает Осаму. — Вы даже не подумали меня позвать? Уселись играть тут, словно лучшие друзья, а на Чую наплевать, он сам по себе! — Эй, ты же сам недавно посылал всех. — И? Я не заслуживаю приглашения на ваши веселые посиделки? — Прости, надо было тебе предложить, — встревает Накадзима. — Ты и сам мог найти нас и извиниться, — говорит Акутагава. — Извиниться перед вами? Не много чести? — Ну все, — Осаму поднимается на ноги, — прекрати этот цирк. — О, я еще даже не начал. — А я прошу закончить, — твердо говорит парень, — хочешь играть с нами? Садись и играй. В ином случае - проваливай туда, откуда пришел. — Да пошли вы все нахуй. Я показываю каждому из них средний палец и ухожу наверх. Иду до последней комнаты и вторгаюсь в нее. На тумбе разглядываю пачку сигарет и зажигалку. В полутьме выхожу на балкон. На улице совсем стемнело. Я закуриваю. Нервы ни к черту, руки снова трясутся. Я прищуриваясь, видя группу зомби на улице. Они все вместе идут в одну сторону. И вдруг один из них словно смотрит четко на меня. Быстро присаживаюсь за ограждение, даже не дыша. Он заметил меня с такого расстояния? Его привлек мой запах? Я нервно докуриваю сигарету и, нащупав пепельницу, выбрасываю ее. Разум кричит доползти до двери и убраться отсюда, но я привстаю с места и выглядываю. Слава богу, на меня уже никто не смотрит. Они снова просто плетутся дальше. Я захожу в дом, нащупывая учащенный пульс. Я бы рассказал об этом другим, если бы они не были козлами. Поэтому я ухожу в свою комнату, прихватив с собой сигареты. Может, позже покурю у себя. Кто мне что сделает?