Бог любви и цветы | flowerld

15 мая Минхо уже практически успел заснуть на таком удобном плече, как машина резко остановилась. Со стороны передних сидений послышался шорох и глухие хлопки дверей. Глаза открывать совершенно не хотелось. Прохладный ветерок, создаваемый движением автомобиля, перестал задувать в полностью открытые окна, отчего в салоне становилось невыносимо душно, но для Бога любви это не было проблемой. Он был твердо намерен лежать на таком теплом человеке до последнего. Если вы приехали просто чтоб поспать, могли бы и дома оставаться, - проворчал им в открытое окно Сынмин, и направился к багажнику. Ему то легче говорить, у него за рулем совсем не было возможности поспать в дороге и он совсем не знает как сладок этот плод. Еще в начале дороги они все весело разговаривали, но хватило их не надолго, и уже совсем скоро после отправления, салон черного Volvo погрузился в тишину. Такую комфортную, которую совсем не хотелось нарушать. Все же Минхо решил встать. Они действительно ехали сюда так долго не для того, чтоб спать в машине. Хоть и звучало очень заманчиво. Хо открыл боковую дверцу и вытянул ноги под теплое майское солнце. На улице было свежо. Если абстрагироваться от возни Бога мудрости, вполне можно насладиться тихим шелестом редких деревьев и высокой зеленой травы. Надо бы помочь Сынмину с их импровизированным пикником. Это был первый раз за долгое время, когда им общими усилиями удалось вытянуть Хенджина из дома. Далеко за город, конечно, подальше от людей, но погода позволяла организовать такую поездку. Это даже казалось чудом, что Бог красоты согласился на это, но дважды его никто не спрашивал. Боялись спугнуть такой порыв лишними вопросами. - Ты выходить собираешься? - Бог любви повернулся к парню, на котором лежал всего минуту назад, но тот даже не пошевелился. - Мастер сказала – ультрафиолет вредно для татуировок, - сонно пробубнил Джисон не открывая глаз, которые практически скрывала осветленная челка. Минхо на это лишь закатил глаза, перелезая на переднее сиденье. В бардачке валялся солнцезащитный крем. - Руки, - скомандовал Хо. Флорист недовольно простонал, но все же поднял конечности, полностью отдавая их под контроль Бога любви. Ли начал аккуратно наносить крем на предплечья парня, на которых рядом с тонкими светлыми полосками шрамов красовались яркие цветы. Пару месяцев назад, Хан нашел в городе мастера, которая била татуировки отпечатывая в качестве трансфера на кожу засушенные и живые цветы, отчего рисунки на коже выглядели даже точнее ботанических иллюстраций. Конечно, эта идея невероятно привлекла флориста, и тот решился хотя бы частично перекрыть свои шрамы от селфхарма таким методом. Работа была действительно сложной, но оно того стоило. Минхо нравились эти татуировки. Каждый цветок на теле Джисона он вечерами одаривал поцелуями, из-за чего флорист всегда звонко смеялся. - Я мог бы и сам, - пробурчал Хан, приоткрыв глаза, с нежностью наблюдая за действиями Минхо. - Ты еще спишь, - как только Хо закончил с солнцезащитным кремом, он придвинулся к Джисону вплотную, оставляя легкий поцелуй на кончике носа, - Ты нормально себя чувствуешь? - Мы встали в девять утра, - руки флориста сомкнулись где-то на талии Бога любви, притягивая того еще ближе. Насколько бы часто с ним не проворачивались такие трюки, все равно сердце Минхо каждый раз уходило куда-то в пятки. Привыкнуть к такой нежности после тысяч лет одиночества было довольно сложно, но Хо казалось, что у него вполне себе получится это сделать, - Я чувствую, как душа покидает мое тело… - Ехать в такую даль было твоей идеей между прочим, - не особо впечатленно сказал Минхо, убирая челку парня с любимых глаз. После того, как Джисон все же решился осветлить волосы пару месяцев назад, его волосы стали заметно суше и жестче, но парню все нравилось. Да и Ли он напоминал золотистого ретривера, особенно своими огромными блестящими глазами, что было невероятно мило, - И не надо было пол ночи смотреть видео в интернете. А теперь помоги разгрузить багажник. Весна в этом году выдалась очень теплой. Особенно так казалось после невероятно холодной зимы, во время которой хотелось лишь кутаться в несколько слоев одеял и теплой одежды. Метеорологи несколько раз объявляли рекорды по месячному количеству осадков, что неимоверно радовало местную детвору, лепившую снеговиков на детской площадке, и Джисона, который за эту зиму действительно расцвел. После выписки из больницы и продолжительной терапии, флористу действительно было лучше. Отношения с родителями начали постепенно налаживаться, и после продолжительных разговоров, те все же позволили своему сыну взять академический отпуск. Наконец-то, у Джисона появилась возможность полностью посвятить себя работе с цветами, что приносило ему настоящее счастье. Конечно, не только цветы стали для Хана радостью. Богу любви было сложно забыть ту шоковую реакцию, которую от получил на свое признание, всего через несколько дней после того, как Джисона выписали. Он все же решил довести свою идею до конца, хоть и сомневался в том, что это будет уместно после попытки суицида. Но все же, это было правильным решением. Вместе со своими чувствами, Минхо также открыл флористу свою далеко не человеческую сущность, что для Джисона, казалось, стало немного меньшим потрясением, чем признание в любви. Хан попросил лишь несколько дней на раздумья, после чего пригласил Ли на чай, в их привычное место на маленькую кухню цветочного магазина. С небольшой опаской, парень принял Бога любви и его чувства, и, как он позже сам говорил, ни разу не пожалел. Но не только у флориста все налаживалось. После того, как они начали встречаться, Минхо познакомил Хана со своими друзьями, Богом красоты и Богом мудрости. Каким-то образом, после нескольких месяцев недовольств со стороны Хенджина, они все же сблизились с Джисоном, найдя слишком много общего не только в искусстве, но и в отношении к жизни в целом, и вот у них получилось вытащить Бога красоты из дома, хотя бы под предлогом пикника в живописном месте вдали от людей. Это был огромный прогресс, который невероятно радовал Минхо. На огромном покрывале, раскинутом на траве в тени деревьев, была настоящая идиллия для Бога любви. Бог красоты рисовал в скетчбуке, который ему подарил на день рождения Джисон, тихо переговариваясь о чем-то с Богом мудрости и иногда заливаясь смехом. Минхо в этот разговор совсем не вникал. Он удобно устроился головой на коленях своего флориста, который перебирал собранные полевые цветы и бубнил себе под нос их названия и значения. Позже он вклеит их все в тетрадь, совсем новую, ждущую те сотни рисунков и цветов, которые заполнят ее от корки до корки. Было забавно наблюдать за Джисоном, когда тот, выйдя из машины, сразу принялся изучать местную флору, и как парень извинялся перед каждый цветочком перед тем как сорвать. Он весь был такой. Немного не от мира сего, совсем отличающийся от всех тех людей, кого Боги встречали за вечность, проведенную на земле. Но при этом, Хан вполне себе заставлял Бога любви каждый раз забывать о своей сущности, и чувствовать себя как самый обычный человек, который может испытывать любовь и привязанность. В этом теплом моменте, рядом со своими друзьями и любимым человеком, Минхо хотелось остаться на целую вечность.