***
Эрида шагала взад-вперёд по комнате, нервно теребя подбородок. —Моя госпожа, вам не о чем волноваться. – Десница короля, стоял у дверей, учтиво улыбаясь женщине. – Мы созвали войска, скоро все они прибудут в столицу. Мы не дадим взять замок. —Скажи это Мин Юнги, который в одиночку взял ваш грёбанный замок. – Эрида смахнула пшеничные косы с плеч и строго уставилась на десницу. – Пока сыну нет двадцати одного, я буду регентшей. Сону слишком миролюбив, он начнёт говорить о переговорах и всякой такой чепухе, но я быстро вправлю ему мозги. Назначь коронацию на завтра, созови народ на главную площадь. Пусть каждый знает, кто их истинный король. Он наденет золотую корону почившего отца на глазах у сотни людей. И его войско даст отпор любому, кто усомниться в его правах на престол. – Эрида улыбнулась, в её голове уже чётко сформировалась картинка того, как Сону садиться на трон отца и перенимает правление. —Но Ваше Величество, – осторожно начал десница, – нам необходимо также со всеми почестями похоронить вашего мужа в святом храме, где захоронен прах всех его предков. —На это нет времени. Сожгите тело по-быстрому, проведите обряд и похороните прах в храме, статую делать необязательно. Деньги нам сейчас нужны. Моргана не отступит. Начнёт глупую войну. Мои пташки уже полетели искать её штаб по всей стране и, кажется, я даже догадываюсь где она засела. – Эрида коварно ухмыльнулась, дотрагиваясь до перстня на большом пальце. Внезапно в комнату ворвались двое солдат. —Госпожа, Ваше Величество, храм! Он ограблен! —Как? Святыня?! – Королева злобно нахмурилась, сжимая кулак. —Да, Ваше Величество, святой храм ограблен. Мы полагаем, что это приспешники Морганы. —И что же было украдено? – Спросил десница. —Корона из чёрного серебра, усыпанная сапфирами. Корона единственной королевы Нугласа, правившей ещё три столетия назад. —Ага, а ещё эту королеву звали Моргана. Хах, тонко. – Эрида рассмеялась, подходя к окну. – Корона твоей тёзки не сделает тебя королевой, дорогая Моргана. Тем временем огромный грифон с короной в лапах летел над облаками на север, к своей королеве, чтобы рассказать благие вести. И даже мощный ветер и безжалостный дождь не могли ему помешать. Намджун не мог поверить в то, что Юнги правда решится на такое. Но своими глазами он видел то, как этот ледяной одарённый убил короля и сломал печать, наконец, дав шанс Моргане и её людям проявить себя. Не долго думая Намджун полетел в мраморный храм, где стояли статуи всех правителей Нугласа. А на голове каждой статуи виднелась корона их обладателя. И, конечно, среди всех корон, лишь одна будто была создана для тëмной принцессы. Сделанная из чёрного серебра, усеянная тëмными, как ночь, сапфирами, она выделялась на фоне остальных. И эту корону по праву должна была носить старшая сестра почившего короля. Грифон приземлился у замка, принимая свой истинный облик. Всё нутро Намджуна горело, пока он поднимался по ступеням. Держать такую драгоценность и иметь возможность отдать её своей госпоже – было чем-то сродни сну. Намджун вошёл в тренировочный зал, где как раз были все. Хосок с Давон сразу затихли, обратив внимание на корону в руках одарённого. Моргана обернулась, не поняв, почему все в зале резко замолчали. —Моя госпожа. – Намджун поклонился Моргане, протягивая ей корону. – Ваш брат был убит часом ранее. Посему я подношу вам корону единственной правительницы нашей страны до этого момента, ведь с этой минуты и до самой смерти Вы, королева Нугласа, королева четырёх главных стихий, повелительница людей, Моргана из Эроса. Клянусь служить Вашему Величеству верой и правдой до последнего вздоха. Моргана потеряла дар речи. Сир Хэволт взял из рук ворона корону и, улыбнувшись, спросил: —Вы позволите? Одарённая молчала, долго рассматривая корону одной из самых сильных воительниц их мира. Покойная мать рассказывала, как решила назвать свою дочь в честь одарённой, что перевернула их мир, сделав Нуглас одной из самых сильных держав их континента. И вот сейчас, Моргана повторяла её свершения и собиралась сделать из их страны не просто супердержаву, а свободную страну, способную дать своим людям покой. Этот день должен запомниться её врагам навечно. Теперь королева Моргана обратит жизни всех, кто причинил ей боль, в пепел. —Да, пожалуйста. – Одарённая слегка наклонилась, позволяя старцу надеть корону ей на голову. Затем же сир Хэволт пал на одно колено, склоняя голову перед новой королевой. То же самое сделал каждый в этом зале, начиная от стариков, заканчивая детьми. Лишь Намджун стоял ровно, смотря в глаза своей королевы. Одарённая понимающе кивнула ему, прекрасно зная, что ворон не склонит колена. Это было обговорено между ними ещё три года назад. Намджун преклонит колено лишь перед одним человеком. Перед своим огненным возлюбленным. Моргана глубоко вздохнула, громко проговорив: —Запомните эту минуту и этот день. Это начало нашей свободы. Начало нашей счастливой жизни. Да, дойти до неё будет непросто. Но ничто в этом мире не достанется вам просто так. Вместе мы уничтожим Эриду и её людей, всех тех, кто причинял нам боль всю жизнь. Тех, кто заставлял нас в страхе поджимать хвост. Но мы больше не будем бояться. – Моргана улыбнулась, поднимая руки в воздух. – Пусть они боятся нас. Все одарённые яростно взревели, поднимаясь с колен. Хосок взял сестру за руку, чувствуя, как сердце наполняется счастьем. —"Это то, чего ты хотела. То, о чëм ты всегда мечтала. Мамочка, это возможно. Свобода не иллюзия, она реальна. И я уже чувствую, как она близка к нам", – Чон взглянул на сестру, которая ярко улыбалась, не смея отвести взгляда от королевы. Возможно, они правда могут что-то изменить. Возможно, именно эта женщина приведёт их к победе. Моргана не смогла сдержать улыбки, глядя на своих поданных. Все направились в главный зал, чтобы отпраздновать случившееся. Намджун встал рядом с одарённой, прошептав: —Не ожидал, что это случиться так скоро. —Кто же убил моего брата? – Королева заинтересовано взглянула на ворона. —Мин Юнги. – Намджун не ожидал, что его голос дрогнет. На самом деле, он всё ещё был под впечатлением от представления, что устроил этот одарённый в замке короля. – Но я не знаю почему он сделал это. —Возможно, у него были на то свои причины. Но я ему благодарна. Жаль только, что я не видела этого занимательного зрелища. – Моргана наигранно взгрустнула. – Как там молниеносец? —Спит на одной из моих квартир. Фантомы следят за ним. Он упал в обморок, думаю не скоро очнётся. —Хорошо. Проследи за ним. Я хочу видеть его в замке уже через пару дней. – Моргана кивнула одарённому и зашагала к выходу из зала. Намджун же обернулся вороном и вылетел в окно.***
Чимин быстро шагал по коридору, остановившись у массивных дверей. Стража сказала ему подождать, одарённый им кивнул. Пак прикусил щеку, волнение окутало его, скрутив все внутренности в один комок. Всё происходило так быстро и странно, что Чимин не успевал даже моргать. Всего несколько часов назад Юнги уехал из школы, а сейчас он узнаёт, что король мёртв и святой храм разграблен. —Пак Чимин, королева ждёт вас. – Одарённый кивнул, нервно улыбнувшись. Он прошёл в покои Эриды, которая сидела за круглым столом из красного дерева. Одарённый молчал, ожидая, что скажет королева. Женщина же расслабленно глядела в сторону окна. Небо застилали тучи, шёл сильный дождь, совсем скоро вечерняя тьма накроет столицу. —Поезжай к родителям сегодня. Побудь с ними. С завтрашнего дня будешь жить в замке. Ты нужен мне тут каждую минуту. —Госпожа, я..... —Не поймал Моргану, я знаю. И трусливо отправил Джина рассказать мне обо всём. – Эрида хихикнула. – Твоего дружка цапнули в его же доме. Его братику и остальным удалось сбежать, но не переживай, я достану каждого. —Сокджин мёртв? – Чимин напрягся, глядя в упор на королеву. Одарённая же всё ещё смотрела в окно, не удостаивая Пака взглядом. —Это не имеет значения. Главное, он не с Морганой. Ты лучше мне скажи, как Юнги оказался тут? И почему. Я, конечно, не любила мужа, но оставлять одну лишь голову было жестоко. —"А сжигать приют с детьми было милосердием, как я понимаю", – Чимин нахмурился, проговорив: —Я всегда вам говорил о том, кто он. Он никогда не уважал вас. Ему было плевать на корону и вашу семью. —Да, признаю, тут я ошиблась. Но он оказался именно таким сильным, как я его и представляла. – Чимин сжал кулаки, не веря, что Эрида всё ещё восхищается одарённым, убившим её мужа. Вот это верность. – Слух, что он пришёл сюда из-за молниеносца, правда? Я ничего не знала об этом. Видимо, специальный отряд по отлову этих одарённых сработал быстрее, чем я могла представить. —Я ничего не мог знать о том, кто такой этот парень. Юнги хорошо всё скрыл. – Чимин решил умолчать о всех подозрениях, что он питал к Чонгуку на протяжении последних двух месяцев. Эрида, наконец, развернулась к нему, усмехнувшись. —Больше это не имеет значения. Молниеносец устранён. Юнги тоже. Ничего не помешает завтра моему сыну взойти на престол. —Вы убили Юнги? – Вопрос вырвался сам. Чимин даже не успел подумать. Он не верил своим ушам. Неужели ни Джину, ни Юнги не удалось спастись? Эрида с подозрением взглянула в глаза своего подчинённого, но потом спокойно спросила: —А я должна была погладить его по голове? Завтра утром жду тебя, у нас важный день. Сону станет королём, а я его регентшей. – От этих слов на лице одарённой расплылась широкая улыбка. Чимина прошибло током от неё. —Вам не стоит проводить столь показательную коронацию. Моргана придёт рано или поздно, она.... —Пусть. Пусть наступает. – Королева встала, подходя к Паку. Она смахнула с его плечей невидимые пылинки. – Пусть попытается. Я буду бороться безжалостно. Она почувствует, что такое настоящая сила. Никто, Чимин, никто в целом мире не способен мне противостоять. Ты это понимаешь? – Эрида грубо приподняла голову Пака за подбородок. —Да, Ваше Величество. – Прошептал одарённый, смотря прямо в глаза женщины. Королева довольно хмыкнула, отпуская парня. —Иди. Думаю, родители соскучились по тебе за месяц разлуки. – Глаза одарённой засверкали опасным огнём. Чимин глубоко поклонился и поспешно вышел из комнаты королевы.***
Оказаться в стенах родного дома было жутко приятно. Но было бы ещё лучше, если бы Чимина у ворот не встречали псы Эриды, что якобы "стерегли" его родителей. Чимин фыркнул, проходя мимо них. Дом встретил его музыкой, мама играла на фортепиано любимую сонату, пока отец сидел за газетой, наслаждаясь её превосходной игрой. Чимин не успел войти в комнату, как миссис Пак обернулась на шаги, переставая играть. Её дивное лазурное платье, что Чимин сам сшил ей на юбилей, ужасно шло ей, переливаясь с её глазами цвета неба. Когда она играла, она выглядела так молодо. Будто Чимину всё ещё десять и вся жизнь была впереди. —Дорогой, смотри, кто вернулся! – Женщина подорвалась к сыну, крепко обнимая его. Именно в такие моменты Чимин понимал, что прошёл бы через всё заново, лишь бы его мать также крепко обнимала его. – Как деревня? Ученикам понравилось? Отец пожал руку сыну, слегка улыбнувшись. —Ох, да, очень. Было великолепно. Чимин давно так много не улыбался. И давно так много не лгал. Хотя ему не привыкать. Почти половину жизни он провёл во лжи, питая себя иллюзиями о лучшем будущем. Родителям не хотелось врать, но Пак всегда старался дарить им только тепло, а всё плохое оставлять себе. С проблемами он разберётся сам. Поздно вечером, когда отец уже ушёл спать, Чимин пил чай вместе с матерью, слушая её рассказы о том, как пришлось несколько раз за месяц сменить экономку. —А королева? – Вдруг спросил Чимин. – Она не наносила вам визитов? Солдаты снаружи вас не донимали? – Его кровь кипела каждый раз, стоило ему осознать, как же он беспомощен. Мама как-то странно посмотрела на него, похлопав по стулу, что был рядом с ней. Чимин тут же пересел, взяв мать за руку. Миссис Пак смотрела в глаза сына с такой нежностью, что одарённому стало стыдно. За всё. За ложь, за свою глупость и наивность. За неспособность что-либо изменить. —Нет, ничего такого не было. Но, сын мой, мне кажется или ты чем-то встревожен? —Скоро начнётся война, мам. – Неожиданно для самого себя прошептал Чимин. – Король мёртв. Завтра на площади пройдёт коронация принца. Вам нельзя идти, это опасно. Старшая сестра короля может напасть в любую минуту. Женщина молча кивнула, задумавшись. Чимин не ожидал такой реакции. Обычно мать реагировала на всё довольно бурно, сейчас же она просто улыбалась, глядя на своё пианино. Почему-то улыбка была такой грустной, что Паку стало трудно дышать. Будто она уже всё знала. Будто она знала больше него самого. —Чимин, мы с отцом далеко не глупые люди. Да, неуклюжие, да, бессовестные. Но не глупые. – Её сдавленный шёпот насторожил одарённого, но он продолжал молча слушать. – Ты хорошо скрывал от нас факт того, как, на самом деле, к нам относится королева. Но несколько месяцев назад, когда ты попытался нас спрятать, мы всё поняли. Тебе удалось обмануть всех. Я поражена тем, что ничего не понимала столько лет. Видно, купание в роскоши и драгоценностях ослепило меня, что я не видела дальше собственного носа. Мне жаль, что ты тянул это всё в одиночку. —Нет, не говори таких слов. Я принял это решение сам. И оно было неправильным. Вот я и отдуваюсь за него. – Чимин сильнее сжал чужую руку, но мать всё ещё смотрела на фортепиано, печально хмурясь. —Ты сказал, что скоро начнётся война. И я знаю, что ты стоишь не там где хотел бы. – Миссис Пак повернула голову к сыну, дотрагиваясь пальцами до мягкой щеки одарённого. – Из-за нас. —Мам, я.... —Мы с отцом обсудили всё. Из-за страха за нас ты противишься самому себе. Поэтому мы приняли решение. – Женщина потянулась к маленькому боковому кармашку и достала оттуда бутылëк с неизвестной тёмной жидкостью. Чимин сглотнул, нервно усмехнувшись. —Что это, мам? Я ничего не понимаю. —Яд. Он убивает очень быстро и безболезненно. – Женщина сжала бутелëк в своей руке, кивнув своим словам. Пак всё ещё не особо понимал к чему клонит его мать. Внезапно его осенило. Все эти речи, грустный взгляд, этот проклятый яд. —Вы с отцом, видно, помешались. – Одарённый резко встал со стула, отходя к окну. – Я не знаю, что вы там придумали себе, но я там где должен быть. Мать смотрела в спину Чимина, потом снова взглянула на яд в своей руке. Движения её тела были гармоничными и спокойными, ни тени сомнения или страха. Ровным голосом женщина проговорила: —Мне жаль, что тебе пришлось отдать свою жизнь ради того, чтобы мы с отцом жили счастливо. Я была слепа. Эти месяцы я думала почему же ты ни слова ни сказал нам. Ни намёка. А всё эта Эрида. Она отравляет твою жизнь. Но больше этого не будет. Когда за нами с отцом придут, мы сами всё закончим. Не дадим пытать себя и манипулировать тобой. —Прекрати! Прекрати нести эту чепуху! – Взревел Чимин, разворачиваясь к матери. На глазах застыли слезы, но голос его был строгим и яростным. – Отдай этот чëртов бутылек. – Одарённый подошёл к матери, протягивая руку. Взгляд его был требовательным, но миссис Пак молча покачала головой из стороны в сторону. —Целых десять лет ты отдувался, лишь бы мы с отцом жили счастливо. А где же твоё счастье? Сын мой, если думаешь, что своей такой жизнью делаешь нас счастливей, то ошибаешься. —Мне важно лишь, чтоб вы были счастливы. —Неправда. – Женщина встала, глубоко вздохнув. Она смотрела на сына снизу вверх. – Нашим счастьем тебе никогда не напиться. Тебе будет казаться, что этого достаточно, но это не так. У тебя своя жизнь, у нас своя. Но ты заточил себя в наших мечтах, совсем позабыв о себе. Ты себя потерял, золотце. А нет для родителей хуже несчастья, чем потерянный ребёнок. – Мать вытерла слëзы с щёк сына, изо всех сил пытаясь держать себя в руках. – Мы с отцом прожили прекрасную жизнь благодаря тебе. Теперь остался последний этап на пути к нашему счастью. Твоя свобода. Это наше последнее желание. И не важно, где мы будем, на небесах, с Богами, закопаны в земле или развеяны по ветру. Если ты будешь свободен от её оков, значит мы всё сделали правильно. Я лишь жалею, что раньше всего не поняла. Что раньше не смогла помочь своему ребёнку. —Вы не можете умереть. – Чимин взял мать за руку, брови его были сведены к переносице. Он должен был быть сильным. Должен был защитить свою семью. Но что же получается? Он не в силах сделать даже этого. Одарённый внезапно обнял мать, давая слезам волю. – Я ведь бился за вашу жизнь. Вы должны жить! Я не смогу без вас. —Ошибаешься. – Миссис Пак погладила Чимина по копне красных волос, целуя его в висок. – Твоя жизнь только начинается, золотце. Мы же с отцом сделали достаточно на этой земле. Я ведь знаю, что тебе самому тошно от того, что происходило все эти годы. Из-за нас тебе пришлось стать человеком, которым ты не являешься. Но сейчас всё будет иначе. Не бойся, золотой мой. Ничего не бойся. Ты дар природы. Огонь, что пылает в твоей груди не способен потушить ни один океан, я это знаю. – Мать отпрянула, беря лицо Чимина в свои руки. Красные щеки одарённого были залиты слезами. – Ты дал нам с отцом лучшую жизнь. Мы купались в роскоши, ходили на балы, жили в своё удовольствие. Теперь наш черёд дать тебе лучшую жизнь. Скажи мне, сын, что сделает тебя по-настоящему счастливым? Только не лги, прошу. Хватит с нас лжи. Чимин шмыгнул носом, впервые задумавшись о таком. Он никогда не думал, чего хочет сам. С подросткового возраста счастьем для него были улыбки родителей и их статус в обществе. Но чего от жизни хочет он сам? —Я так виноват. – Чимин зажмурился. – Я всем лгал, предал друзей, вас и себя. Мне казалось, что я делал правильные вещи. Изменилось бы что-нибудь, если бы я рассказал вам раньше? Не думаю. Эрида никогда бы не отпустила меня. Но сейчас. – Одарённый открыл глаза, встречаясь с взволнованным взглядом матери. – Я хочу вонзить кол в сердце Эриды. Миссис Пак хихикнула. —Значит, у тебя всё получится. Я хочу, чтобы ты нашёл себя. – Женщина коснулась груди сына в районе сердца. – Чтобы ты понял, чего желает твоё сердце. Не моё, не отца, не королевы, а твоё. Чимин прикусил щеки изнутри, кивая на слова матери. —Обещай, что вы не станете пить яд без острой необходимости. Я попытаюсь бороться осторожно и незаметно, чтобы она ничего не поняла. Я вас не оставлю. —Это опасно, золото моё, но я обещаю, что мы дадим шанс и себе, и тебе. Но манипулировать тобой я больше не позволю. Иди сюда, дорогой мой. – Чимин снова обнял мать, вдыхая запах её сладких духов. Запах детства. Если бы можно было вернуться в то время и всё изменить, то Чимин не сделал многих вещей, что он сотворил. Но прошлого не вернуть. Ему остаётся лишь работать над своим будущим. Своим. —Завтра рано утром я уеду. Эрида хочет, чтобы я был рядом с ней. Так даже лучше. – Чимин не сразу понял, как стало легче дышать. Все эти годы его жизнь ему не принадлежала. Даже собственное дыхание он должен был контролировать. Но сейчас всё могло быть иначе. Мысль, что родители хотят пожертвовать жизнью ради его будущего, всё ещё злила его. Злила, даже несмотря на то, что будучи ребёнком, он сделал для них то же самое. Но одарённому было свойственно принижать себя, забывать о себе и отдавать всего себя на растерзание миру. —Хорошо. Твоя комната на втором этаже ждёт тебя. Тебе надо хорошо поспать. Но перед этим, могу ли я сыграть тебе? – Миссис Пак села за фортепиано, Чимин сел возле неё, спрашивая: —Что будешь играть? —Я сама сочинила, думая о тебе. Буду играть тише, у отца чуткий сон. – Одарённый кивнул, с интересом приготовившись слушать произведение матери. Пальцы легко коснулись клавиш. Она играла с самых молодых лет, пианино было её отдушиной в самые тяжёлые моменты жизни. Чимин тоже умел играть, но не так хорошо, как мать. Было что-то волшебное в том, как аккуратно она касалась клавиш, заставляя их тише звучать. Музыка будто звучала только для них двоих. Она окутывала Чимина с ног до головы, словно мягкие объятья. Ноты были светлыми и радостными, отражая все чувства миссис Пак к своему сыну. Но внезапно женщина взяла низкие ноты левой рукой, что будто врезались ножом в светлую картину их жизни. Чимин знал, что его ложь ножом жгла сердца его родителей теперь, когда они всё знали. Он глупо надеялся, что сможет до конца своих дней скрывать правду от них. Бас врывался в произведение, мать нажимала на клавиши более яростно, чем до этого. Она так злилась, Чимин видел это. Но злость эта была направлена не на него, а на королеву, что очернила их жизнь. Это чувство передавалось и Чимину. Всепоглощающая ненависть. Внезапно мелодия снова приобрела весёлый и тёплый оттенок. Эта заключительная часть, как казалось Чимину, была о том, что ещё не случилось. О счастливой жизни, которая могла ждать сына этой женщины за пианино. И если надо прекратить свою жизнь ради свободы своего ребёнка, она была готова. Она хотела лишь одного. Чтобы её сын был так же свободен, как музыка, что лилась из-под её пальцев. Чтобы ничто не могло остановить его на пути к своей счастливой жизни. Чимин шокировано глядел на мать, которая резко прекратила играть. —Произведение ещё не закончено. Я перенесу ноты на бумагу, но конец ты должен будешь написать сам. Понял меня? – Впервые за вечер голос матери был таким строгим. Она будто приказывала сыну быть счастливым. Быть свободным от родителей и мысли, что он должен их спасти. Быть свободным вне зависимости от того, каким будет конец войны. —"Потому что свобода, в первую очередь, в голове, а уже потом во всём, что нас окружает", – Чимин грустно улыбнулся, вспоминая слова Юнги и аплодируя матери. Одарённый вошёл в свою комнату, сразу выходя на балкон. Вечер встретил его холодным ветром. Дождь прекратился, что не могло не радовать. Капли воды стекали по лепесткам цветов, что росли на балконе. Внезапно до ушей Чимина донеслось карканье ворона. Он поднял глаза, тут же увидев, как птица приземлилась на перила балкона, внимательно разглядывая парня своими чёрными глазками. —Я знаю, что это ты. Не понимаю, правда, зачем ты пришёл ко мне. Ну, залетай. – Чимин усмехнулся своим словам, возвращаясь в комнату и включая свет. Он развернулся и Намджун уже стоял перед ним. – Выглядишь потрёпанно. Много дел? Уже короновал Моргану? Надел на её головушку украденную корону? —Я не за этим сюда пришёл. – Намджун подошёл ближе к Чимину, спрашивая: —Зачем Юнги сделал это? Почему убил короля? Он ведь никогда бы.... —Я тоже так думал. – Пак улыбнулся. – Но мы с тобой не знали его так хорошо, как хотелось бы. Чонгука убили. Он ведь молниеносец, думаю, ты знал. Вот Юнги и пошёл вершить правосудие. —Чего? – Намджун нахмурился. – Но его не убили. Его ведь украли всего-то. С чего... —Ты не знал, но видимо отряд по ловле таких одарённых, как Чонгук, узнал о нём и рассказал королю. Приют, в который приехала карета с пацаном, взорвали. Намджун ошарашенно глядел на парня. Он рассмеялся, закачав головой. —Но Чонгук жив. Это не люди из приюта забрали его, а я. Он сейчас со мной. Он не очень здоров, но он жив. —Ты шутишь? – Чимин отошёл к своему столу, размышляя над всем. – Значит, Юнги напрасно бросился на рожон. —Он мёртв? – Вдруг спросил Намджун. Ворон выглядел взволнованно и Чимин был уверен, что этот вопрос вырвался из его уст необдуманно. Такое же было и с ним сегодня. —Не думаю, что Эрида оставит его в покое так просто. Я не знаю где он и что с ним. —Он не мог так глупо сдохнуть. Она наверняка держит его где-то в подвалах замка. —Ему плевать на свою жизнь, Намджун. – Чимин сжал губы, поднимая взгляд на давнего друга. Этот одарённый правда таким странным. Пак совсем его не понимал, но от этого он становился лишь интересней. – Он считает, что Чонгук мёртв. Ему плевать, что с ним будет. —Тогда найди его. Найди и скажи, что парень жив. Освободи его. —С чего бы мне делать это?! – Чимин злился, что Намджун так нагло вёл себя, указывая, что ему делать. Ворон резко оказался рядом и схватил парня за воротник его дорогого бархатного пиджака. —Во-первых, я слышал всё, что говорила тебе твоя мать. И я не тупой, понимаю, что ты никогда не был рядом с Эридой по собственной воле. Во-вторых, ты упёртый баран, который ведёт себя сейчас так, будто у него дохуя выборов. Или ты с королевой или нет. И если Юнги жив, ты должен спасти его. Вместе нам будет легче, чëрт возьми. – Намджун оттолкнул парня, отряхивая свои руки. Он злобно глядел на Чимина, который молчал. Огненный одарённый переваривал в голове всё сказанное вороном. – С Чонгуком я разберусь. Пацан сейчас очень нестабилен. Его силы придётся развивать, но вместе с ним мы победим. —Не думаю, что Юнги будет рад этому. Он не хотел бы, чтобы Чонгук был впутан во всё это. – Прошептал Чимин. Своими действиями Юнги давно дал понять, что очень печëтся о ребёнке. —Я знаю. Но я не сделаю ему больно. Юнги сделал. Ложь сильно ранила его. Моргана сможет направить его на правильный путь. —Я не смогу помогать тебе открыто, ты же это понимаешь? – Чимин поднял взгляд на друга. – С завтрашнего дня я буду жить в замке. —Хорошо. – Джун кивнул. – Просто разузнай всё о Юнги. Действуй аккуратно. —Завтра коронация принца. На главной площади столицы. – Чимин тяжело вздохнул, садясь в кресло. Намджун задумчиво кивнул. —Значит, завтра повеселимся. – Ворон усмехнулся. Пак нахмурился, всё ещё чувствуя себя странно. —Я буду драться на её стороне, ты это понимаешь? Против людей Морганы. Против тебя. – Намджун присел на корточки перед одарённым, смотря на него снизу вверх. —Думаешь, я такой глупый, что не понимаю? Я и не прошу тебя об этом. Твоя задача – это Юнги. Я уверен, этот засранец жив. —Прости. – Внезапно прошептал Пак, вызвав удивление в чужих глазах. – Из-за меня он ушёл тогда, пять лет назад. Оставил тебя и Джина. Ты не показывал, но я знаю, он дорог тебе. Сейчас я могу в этом убедиться. Намджун встал и отмахнулся от его слов. —Мне не нужны извинения. Я всё понимаю. – Ворон замолчал, смотря куда-то в пол. Чимину бы очень хотелось знать о чëм он думает. – И ты должен знать, что был мне другом. Я общался с тобой, потому что хотел, а не потому что ты был лучшим другом Джина. Чëртов истеричный аристократ. Чимин тихо рассмеялся, чувствуя, как тепло разливается по всему телу. Их отношения всегда были странными, но Пак чувствовал то же самое к Намджуну. Он был его другом. Чимин встал, ощущая, как накатывает сильная усталость. —Кстати, о моём Джине. Как он? Он с семьёй должны были ещё утром уехать, я прав? – Намджун улыбнулся, стоило подумать о Сокджине. Пак застыл в испуге. Горло будто сдавили чем-то тяжёлым, он не мог вымолвить ни слова. —Эй, ты чего? – Намджун подошёл ближе к одарённому, но тот резко отошёл от ворона, закачав головой. —Ты не знаешь? – Его голос дрогнул. Слëзы грозились снова политься жемчужинами по его щекам. Ким напрягся, глядя прямо перед собой. —Чего не знаю? – Он пытался скрыть волнение, но Чимин легко всё услышал. Страх в его голосе был таким ярким и неподдельным, что самого Пака пробрало дрожью. —Они с Юнги собирались поехать за Чонгуком в приют. А после новостей Мин слишком быстро ушёл. За семьёй Джина пришли солдаты. Тэхён, его мать и сестры успели сбежать. А Джин остался, чтобы дать им время. И... —Он погиб? Говори, как есть, прошу не молчи, Чимин. Пак застыл, не зная, что ответить. —Намджун, я не знаю, что с ним. Но их дом.......произошёл взрыв. Эрида ни слова не сказала о том, что с Джином. Джун облокотился на стену спиной и медленно сполз, садясь на пол. Ворон зажмурился, пытаясь дышать. Но воздуха будто не было вовсе. Мысль о том, что Джин мог погибнуть, вгрызлась под кожу. Она съедала его изнутри, грозясь не оставить после себя даже костей. Намджун чувствовал, как все его конечности разом слабеют. Чимин не знал, что делать, поэтому аккуратно сел рядом. Впервые он видел его таким. Обычно Намджун состоял из сарказма и иронии, его будто никогда ничто не волновало. Едкая улыбочка редко сходила с его уст. Но это всё была маска, упрямо натянутая на лицо. Настоящим этот одарённый был лишь в присутствии Джина. Чимина поражала мысль, что любовь этого одарённого была такой сильной после стольких лет. Пак прошептал: —Они оба могут быть живы, Намджун. Мы должны быть сильными, верно? Я обещаю, что попытаюсь разузнать о них всё, что смогу. И спасу их. Их обоих. Не знаю как, но я сделаю это. —Не боишься о своей семье? Одно твоё неверное движение и они изопьют яда. – Намджун говорил совсем тихо, чувствуя себя просто ужасно, но Чимин его услышал. Одарённый улыбнулся и положил руку на его плечо, сказав: —Вы тоже моя семья. Разве нет? К сожалению, я осознал это слишком поздно. —Никогда не поздно. – Прошептал ворон. Если бы его спросили, как он чувствует себя, Намджун не нашёл бы слов, чтобы описать своё состояние. Он просто будто вдруг потерял свет, оказавшись в кромешной тьме. И одарённый не знал, как выбраться. Он мог с лёгкостью потеряться и остаться в этой тьме навсегда, если бы Чимин не сказал: —Надеюсь, что смогу сделать то, что велит сердце. Слова матери сделали мне очень больно, но они придали мне смелости. И твои слова взбодрили меня. Пора решать на чьей я стороне. Возможно, Джин с Юнги сейчас где-то в плену и ждут нашей помощи. Я не могу оставить их умирать. С меня хватит. Десять лет я разрешал ей медленно убивать себя. Пусть со мной делает, что хочет. Но вас трогать не позволю. Намджун зажмурился, перед глазами стояло лицо Джина. Слова Чимина отзывались болью в груди. Его сердце, его душа, его Джин был сейчас в опасности неизвестно где. Но это был чёртов Сокджин, не побоявшийся в первый же учебный день начать драку с сынком богатых родителей. Огненный одарённый не из тех, кто чего-то боится. Нужно было брать себя в руки. Ради Джина. Ради Чимина, который совершенно не знал, что делать и как вести себя. Им обоим было страшно, ворон это чувствовал. Он резко встал, протягивая Паку руку. —Вот это я понимаю настрой. – Чимин принял руку, также вставая. —Тэхёна ищут? —Да, у королевы двое таких же одарённых, как ты. Один из них принимает обличье ястреба. Думаю, Эрида отправила его за Тэхёном. Но Юнги помог им с транспортом. Они не одни, как я знаю. – Пак снова вышел на балкон, вдыхая запах недавно прошедшего дождя. – Тэхён силён. Он справится. Он весь в брата. Намджун улыбнулся, прошептав напоследок: —Ищи их, но осторожно. До скорого. Ворон вылетел из комнаты, оставляя Чимина наедине со своими мыслями. Одарённый полетел в сторону дома Кимов. Ему необходимо было увидеть всё своими глазами.***
Утро встретило Хосока головной болью и бешено стучащим сердцем. Парень взялся за голову и пытался прийти в себя, вспоминая сон, что только что ему снился и разбудил. —"Мне снилась мама. Чётко помню её образ. Мы бежали по полю, в её руках, кажется, был букет, что я подарил ей. Всё было так прекрасно, пока она не растворилась, превратившись в листья. Ветер унёс их и я даже не успел ничего сделать", – одарённый оглянулся на часы и чертыхнулся про себя, понимая, что опаздывает на тренировку с Михаэлем. Увидеть маму во сне было непривычно. Последний год она совсем ему не снилась. Этот факт расстраивал одарённого, ведь только во снах он мог видеть маму, слышать её голос и говорить с ней. Возможно, это было странно, но Хосок мечтал остаться навек в одном из этих снов. Быстро одевшись, Чон выбежал из комнаты, спускаясь на первый этаж. Замок был невероятно большим и он всё ещё путался в коридорах. Через десять минут одаренный всё же смог найти нужный зал. Михаэль стоял рядом с Давон, говоря девушке что-то. Он увидел Чона и улыбнулся, поприветствовав: —Соня пришёл. —Простите, – Хосок кивнул сестре. —Всё нормально, вы ещё привыкаете, я понимаю. Прежде чем начнём, я должен толкнуть речь. – Михаэль, как всегда, выглядел сногсшибательно. Длинные волосы были заплетены в одну аккуратную косу, туда же были вплетены маленькие васильки. Образ, создавшийся вокруг этого одарённого, был волшебным и притягательным. Но его взгляды, речь и резкие движения говорили о том, что за призмой приятного человека скрывался сильный и, возможно, сумасшедший одарённый. Давон с Хосоком прислонились спинами к столу, приготовившись внимательно слушать Михаэля. —Война уже началась. Сегодня коронация принца и мы совершим первое нападение на столицу. Вы оба должны понимать лишь одну истину. Если не вы, то вас. – Голос Эля, обычно саркастичный, с нотками лукавства, сменился на строгий. – Не важно как, со спины, сжульничав или по-честному, но вам придётся убивать или сильно калечить солдат королевской армии. Здесь нет правил. Вы должны выжить и получить минимальный урон. Понятно? —Мирных жителей мы ведь не трогаем? – Спросила Давон, прикусив ноготь на указательном пальце. —От обычных людей нам ничего не нужно, мы идём туда, чтобы освободить их от тирании Эриды, но жертвы среди них тоже будут. Без этого никак, так как улицы столицы станут нашим полем боя. – Одарённый пожал плечами. На недовольное лицо Давон он лишь сказал: —Не надо думать о каждом человеке, которого вы встретите там. Если будете думать о их семьях и жизнях, вам никогда не удастся убить солдата. И тогда убьют вас, в этом даже не сомневайтесь. Люди Эриды безжалостны, они созданы, чтобы убивать. А мы, – Михаэль замолчал, оглянувшись на других одарённых в этом зале, – мы дары природы, мы лишь берём то, что принадлежит нам. Мы не станем надевать тяжёлую броню, нет. Я научу вас, как брать верх хитростью, а не просто тупой силой. Броня вам и не понадобится. Михаэль поднял руку ладонью вверх, показывая одарённым маленький зелёный росточек. —Из таких вот малышей вырастают огромные цветы, которые способны поразить любого своим головокружительным запахом и красотой. То же самое я сделаю с вами, вырастив из вас прекрасные цветы. Только вот поражать вы будете не красотой, а своей силой. И надеюсь, насмерть. Ну что? Начнём? Давон была под большим впечатлением. Столько лет она слушала от матери, что её способность бесполезна и никому не нужна. Но сейчас она всем сердцем верила, что необходима. Что нужна людям, живущим в этом замке, нужна детишкам, которые резвятся, бегая по коридорам. И если Михаэль мог сделать из них с братом нечто большее, чем просто убийц, то она была готова. Она была готова стать настоящим даром природы, чтобы подарить долгожданную свободу всем своим братьям и сёстрам. —Начнём.❃.✮:▹Два месяца спустя◃:✮.❃
Чимин торопливо поднимался по лестнице, слегка хромая и постоянно кидая взгляд на наручные часы. Он опаздывал. Намджуну это не понравится. Огненный одарённый жил в замке королевы уже два месяца. За это время его жизнь, как и жизнь всех жителей страны, сильно изменилась. Пак вошёл в свою комнату, открывая окно и впуская морозный воздух. Первая неделя января выдалась, на удивление, снежной. В прошлые года такое бывало редко. Видимо, сама природа в бунте от того, что её дары начали войну против друг друга. В комнату через пару минут влетел снегирь, Чимин усмехнулся, закрывая окна. —Чего так долго? Думаешь на улице, ебать как тепло? – Намджун снял капюшон с головы, отряхивая плащ от снега. —Снегирь тебе к лицу. Выглядишь очень мило. – Пробормотал Пак, подходя к одарённому и протягивая ему какой-то ключ. —Вороном опасно перевоплощаться, у замка жутко много охраны. Ястреб королевы так и летает над столицей. Рыщет, сука. Что это? – Намджун принял ключ из рук друга, рассматривая его со всех сторон. —Юнги жив. – Прошептал Чимин. Глаза Намджуна и так были большими, сейчас же они чуть не вывалились из орбит. Он ярко улыбнулся, сжав плечо Пака чуть ли не до хруста. —Ты видел его? Говорил? В каком он состоянии? —Его самого я не видел, но знаю, где его держат. Ты должен будешь превратиться в что-то очень маленькое и отнести этот ключ ему. —Ты сдурел? В замке? Меня тут же прихлопнут. – Намджун приподнял одну бровь, явно не разделяя с Чимином его планов. Но Пак стоял на своём. —Ты должен помочь мне, иначе хуй я доставлю ему туда ключ. Ты станешь каким-нибудь насекомым, я отнесу тебя к подвалу, но дальше ты сам. Перевоплотишься крысой и ключ будет нести очень легко. Главное – это не запутаться в ходах подземелья. —Чимин, я... —Ты предстанешь перед Юнги и отдашь чёртов ключ. И скажешь ему только то, что Чимин скоро освободит его. Королева не знает, что я знаю о нём. Но я уверен, что она расскажет мне об этом. А дальше я сам. Ты, главное, ключ отдай. – Пак говорил всё шёпотом, но внятно и спокойно. Конечно, он провёл над раздумьями больше недели. —Я не понимаю твоего плана, поэтому мне немного страшно. У тебя вообще есть план? – Намджун сжал в руках ключ, нервно прикусив губу. За этот месяц они с Чимином виделись раза три от силы, в декабре вообще увидеться не вышло, но Джун знал, что он сейчас единственный кто есть у Чимина. Так же, как и Чимин единственный друг для него сейчас. Намджун не хотел признавать, но этот месяц был бы невозможно тяжёлым без истеричного аристократа. —Есть. Безумный, рискованный и опасный, но есть. Намджун закатил глаза. Конечно, других планов в голове этого огненного одарённого быть и не могло. —А что Джин? О нём ты что-то разузнал? – Шёпотом поинтересовался Намджун, отводя взгляд в сторону зашторенных окон. —Прости, Намджун, я ищу, как могу. Сам знаешь, сейчас очень тяжело сделать хоть что-то без подозрений со стороны королевы. Но я его найду, обещаю. – Чимин кивнул своим словам. —Я искал везде, как мне казалось. – Ким устало вздохнул, хмурясь. – Ладно, когда провернëм авантюру с ключом? —"Не буду говорить ему о том, что уже знаю, где находится Джин. Не хочу его обнадёживать. Сначала попытаюсь сам спасти его. Это чертовски безумно и мне стоит уповать лишь на удачу, но я готов попробовать", – Чимин улыбнулся другу и сказал: —В субботу в девять часов вечера будь у окна. До этого дня Эрида позовёт меня к себе и расскажет о том, что Юнги жив и она держала его всё это время у себя в подвале. —С чего ты взял, что она расскажет тебе? Что если нет? – Намджун неуверенно отошёл от друга, садясь на кровать. —Расскажет. – Настойчиво пробормотал Пак. – Она назначила его убийство через пару недель и она захочет, чтобы это сделал я, поэтому расскажет. Она думает, что хорошо знает меня, но и я неплохо изучил её за десять лет. Эрида думает, что я всё ещё питаю к Юнги тёплые чувства, поэтому заставит меня убить его, чтобы выбить из колеи. Как она собирается его убить я пока не знаю. Там я уже буду импровизировать. Ты, главное, передай ключ и мои слова ему. —Думаешь, его пытали все эти недели? Пак тяжело вздохнул, пожимая плечами. —С ним могли делать всё что угодно. Ты не сможешь долго говорить с ним, там строгий график. Тебя не должны поймать. —Хорошо, я тебя понял. – Намджун кивнул. Уверенность Чимина передавалась и ему. Но всё же одна мысль не давала покоя. – Но твои родители, Чимин. Когда ты предашь Эриду, солдаты придут за ними. Пак изменился в лице, массируя свои виски одной рукой. Он думал об этом. Думал много, но выхода так и не нашёл. —Они убьют себя, если солдаты ворвутся в дом. У меня есть просьба к тебе, если это всё же случится. – Пак взглянул на ворона, который с сочувствием смотрел на него. —Любая. —Забери ноты матери. Все, что найдешь. Я всё же попытаюсь провернуть всё чисто и красиво. Но если не смогу и они погибнут, прошу тебя забрать все ноты моей мамы. Они лежат в столике возле инструмента. Намджун молча кивнул, вставая с кровати. —Мне пора. До субботы? – Ворон улыбнулся, Чимин кивнул ему, а потом поспешил спросить: —Как там наш молниеносец? Намджун хмыкнул и ответил: —Могло быть и лучше. Ему тяжело. Эти два месяца были трудными для всех. От Тэхёна никаких вестей? —Неа. – Пак медленно покачал головой, вспоминая миловидного одарённого с голубоватыми волосами и квадратной яркой улыбкой. Одним Богам было известно, где мальчик и его семья сейчас. – Никто его не видел. Кажется, даже ястреб перестал искать их. —Может, это и к лучшему. До скорого. Чимин кивнул и приоткрыл окно. Снегирь вылетел из комнаты через пару минут, садясь на ветку ближайшего дерева. Ключ был в его цепких лапках. Пак поëжился от холода и закрыл окно, чувствую себя безумно уставшим. Он прилёг на кровать, укрываясь одеялом. Несмотря на усталость, сна не было ни в одном глазу. Чимин начал прокручивать все события этих месяцев у себя в голове. В тот день, когда на огромной площади был коронован принц Сону, почти тысяча одарëнных напала на столицу. К тому времени ещё не все солдаты Эриды были в столице, поэтому пришлось защищаться тем, что есть. Чимин, в первую очередь, защитил новоиспечённого короля и его сестру, возвращая их в замок. Потом же, как и остальным, ему пришлось сражаться. Пак нахмурился, большую часть сражения он даже не помнил. Всё происходило так быстро и сумбурно, крики и плач слились воедино. Люди на площади суетились, началась давка и как бы Чимин и остальные солдаты не пытались, погибло много простых людей. Самым страшным было то, что он увидел Хосока и Давон среди нападавших. Они сражались храбро, стоя рядом и защищая друг друга. Чимин не смог их тронуть, поэтому его ранили. Одарённый дотронулся до бедра, будто бы всё ещё чувствуя, как железное копьё пронзает его ногу. Благо кость задета не была, но в остальных сражениях он не участвовал, находясь всё время во дворце. —"Но я даже рад, что получил ранение. Благодаря нему я находился всё время во дворце и узнал, где держат Джина", – Чимин встал с кровати и включил лампу, освещая комнату. Снегопад не прекращался вот уже второй день, нога ныла от целого дня беспрерывной ходьбы. Его мысли занимал Сокджин. Пак видел, что сделали с его домом. От него не оставили ни деревца. Самого же одарённого держали в школе, среди остальных пленных детей и учителей. Чимина всё ещё удивлял тот факт, что в их интернате произошёл бунт буквально на следующий же день после коронации короля. Дети и некоторые учителя отвергали Эриду и её детей. Кто-то даже кричал: "Трон королеве Моргане!", "Долгих лет жизни королеве Моргане". Как и ожидалось, Эрида не стала церемониться и убила многих из детей, некоторых же оставила в плену и заперла внутри школы, чтобы иметь рычаг давления на их родителей. —Хах, ничего нового придумать не в силах. – Прошептал Чимин, рассекая тишину зимней ночи. Он не был уверен, но слухи говорили, что Джин тоже там, в школе, закован в цепи, как и многие учителя. Школа стала тюрьмой для бунтовщиков. И Чимин надеялся попасть туда. Как именно он пока не представлял. Впрочем, это было неважно. Главное, не сдохнуть слишком рано. За этот месяц Пак понял, что за жизнь свою он особо не держится. Единственное, что было важно, так это спасти Юнги с Джином. Освободить их. И тогда у них появится больше шансов выиграть эту войну. По крайней мере, Чимин надеялся на это. Намджун перевоплотился у входа во дворец, открывая двери. Вьюга не на шутку разыгралась. В холле его тут же встретила Давон, которая явно была чем-то встревожена. —Намджун, – девушка подбежала к нему, вокруг уже никого не было, большая часть всех жителей замка видела десятый сон. – Чонгук, он... —Что с ним? – Джун напрягся, внимательно смотря на одарённую. —Он стоит у моря уже целый час. Я просила его уйти. Но он не послушал. Он ведь помрёт от холода. Намджун кивнул, тут же разворачиваясь и направляясь к выходу. —Иди спать, Давон. Я разберусь. Одарённый перевоплотился в волка и побежал вниз по длинной лестнице, чтобы быстрее достичь берега. Из-за метели видимость была отвратительной, но силуэт парня Намджун всё же засëк. Чонгук стоял почти у воды, смотря куда-то вдаль. Волны омывали его ботинки, ресницы и коротко стриженные волосы были в снегу. Но молниеносец стоял так неподвижно, будто от этого зависела его жизнь. —Чонгук! – Намджун схватил его за руку, заставляя посмотреть на себя. Фиолетовые глаза, что стали ярче за этот месяц, сейчас горели огнëм, метая молнии в разные стороны. Удивительно, как этот одарённый мог лишь одним своим взглядом прокричать, что он молниеносец. – Тут чертовски холодно! Твои ноги окоченеют сейчас. Идём в замок. —Вода начинает замерзать. Значит, и он тоже? Я чувствую, что ему плохо. Я чувствую, что Тэхён не в порядке. Намджун тяжело вздохнул, не в силах что-то возразить. Тогда, в тот день, Чонгуку казалось, что его забирают люди из приюта, но это были лишь фантомы. Одарённый так переволновался, что упал в обморок. Почти неделю он провёл в квартире Намджуна. Всю ту неделю ворон пытался привести его в чувства и ему кажется, что он всё ещё этого не сделал.‧͙⁺˚*･༓☾Два месяца назад☽༓･*˚⁺‧͙
Намджун вошёл в квартиру, кивая одному из призраков в плаще, который должен был охранять молниеносца. —Как он? Призрак тяжело встал со стула, возвышаясь над вороном. —Проснулся и сидит в комнате, смотрит в одну точку. Спрашивал про вас. Одарённый кивнул и фантом испарился. Джун прошёл в комнату, где оставил Чонгука. Уже четыре дня он живёт в его квартире. Первое время одарённый много спал и почти не ел, приходя в себя после, как оказалось, тяжёлого потрясения. —Эй, привет. – Ворон сел напротив Чонгука, слегка улыбнувшись. Он не собирался рассказывать ему о том, что началась война, Джин с Тэхёном пропали, а Юнги, возможно, был убит. По крайней мере, пока. —Я чудовище? —Что? – Намджун удивлённо приподнял бровь, не понимая о чëм говорит парень. Чонгук поднял взгляд на ворона и сказал: —Они от меня скрывали это. Все скрывали. Я чудовище, не способное себя контролировать? Юнги так сказал. Я слышал. Я уничтожаю всё вокруг. Почему бы тогда просто не убить меня? Почему я тут? Я... —Нет. – Намджун чувствовал себя странно под взглядом этого парня. Он не мог воспринимать его, как обычного одарённого, потому что он и не был обычным. Но уже сейчас Ким понял, что работа предстоит тяжëлая. Силу, что исходила от одарённого, Намджун чувствовал даже сидя в нескольких метрах от него. Она полыхала, ей надоело сидеть взаперти. Стихия, как вольная птица, будучи запертой, потухнет. И признаться, ворон не знал, как Моргана собирается помочь Чонгуку. Любой нормальный одарённый должен развивать свою силу с четырёх лет. Гук же буквально год назад начал хоть как-то пользоваться силой, хоть до этого и были её проблески. – Это неправда. Ты – дар природы. Как я, как все одарённые. Ты не виноват в том, что люди оценивают лишь по обложке, совсем забыв заглянуть внутрь. Идём со мной и Моргана поможет тебе. Ты сможешь контролировать себя и свою стихию. Намджун подошёл ближе, но Чонгук тут же выставил руку, опасливо оглядываясь: —Не прикасайся. Ты делал мне больно. Ты тоже врал. Но ты чужой мне. Тогда почему они мне врали? Молниеносец опустил руку, разглядывая её со всех сторон. Он не знал, что почувствовал в тот момент, когда услышал разговор Юнги и Тэхёна. Боль? Однозначно. Разочарование? Ещё как. Но страх пересиливал всё остальное. Страх навредить, страх покалечить. Поэтому, не раздумывая ни секунды, Чонгук подошёл к Чимину и рассказал ему о том, кто он. Молниеносца тронуло до глубины души то, что огненный одарённый стал его отговаривать и попытался остановить. Возможно, Пак совсем не такой человек, каким его считал Чонгук. Но Чимин не стал его заставлять остаться и отпустил Чона, позволяя ему сесть в карету. Видеть воспитательницу перед собой было невыносимо. Чон будто никогда и не покидал приюта. Забившись в угол, он слышал, как Тэхён зовёт его. Слышал его истошные вопли и просьбы, но не смог пошевелиться. Не смог даже поднять глаза и посмотреть этой женщине в лицо. А потом она, как и охрана, испарилась и на их месте оказались фантомы. Чонгук не знал, чувствовал ли он радость и облегчение, увидев призраков. Скорее, он посчитал, что сходит с ума. Не выдержав столько всего за раз, молниеносец впал в долгий сон. —Почему они молчали? Им было страшно? Неужели они боялись меня? – Чонгук смотрел в лицо Намджуна, который стоял перед кроватью. – Как можно бояться меня, если я сам боюсь всего? Кто я такой? —На эти вопросы ты сам должен найти ответ. – Прошептал ворон. – Я и Моргана можем лишь помочь. Но ты ведь хочешь этого? Хочешь контролировать себя? Хочешь вернуться к Юнги и Тэхёну? Хочешь стать полноценным одарённым? Если да, то идём со мной. Мы поможем. Я не стану насильно держать тебя. Да, насильно держать Намджун правды бы не стал. Но он забыл упомянуть, что молниеносцу некуда идти. Значит, выбора всё равно нет. —Я не знаю. Я... —Поехали, я покажу тебе кое-что. И расскажу. Предупреждаю, это тебе не понравится. – Намджун отошёл от кровати, приглашая Чонгука куда-то. —Мне уже ничего не нравится в этом мире. – Молниеносец встал и пошёл за вороном. Он старался не думать о Тэхёне и Юнги, старался абстрагироваться от боли, что пропитывала всё его тело. —"Ты сказал, что ты единственный, кто скажет мне правду. Но и эти слова оказались ложью, Тэ". Чонгук не знал куда они едут, он просто сидел и смотрел в окно кареты. Намджун же выглядел слегка встревоженным. Но Гук решил не обращать на это внимания. По крайней мере, какое-то время. —Ты кажешься нервным. Что-то не так? – Молниеносец всё же подал голос спустя час езды. Ворон тут же поднял на него взгляд. —Сейчас на улицах опасно. Если что-то пойдёт не так, мне придётся тебя защищать. —Опасно? Но почему? – Гук сильнее вжался в пальто, что ему дал Намджун, недовольно разглядывая одарённого. —Я же сказал, тебе не понравится, что я расскажу. Карета резко затормозила, Чонгук понял, что они приехали. Он первым вышел из транспорта, оглядываясь по сторонам. Они оказались на грунтовой дороге возле леса. Еле заметная тропинка вела глубже в лес. Очевидно, что карете дальше хода нет. Сумерки надвигались, но было ещё не совсем темно, поэтому Чонгук смог вспомнить местность, что его окружала. —Идём, нам дальше. – Ворон зашагал в сторону леса, как Чонгук схватил его за плащ, громко проговорив: —Туда нельзя! Я знаю где мы. Тут рядом приют. Ты решил отдать меня им?! —Никому отдавать я тебя не собираюсь. Выдохни. Ты должен увидеть это сам. – Намджун хмыкнул и пошёл дальше. Гуку ничего не оставалось, как пойти следом. Эти деревья, он видел их всего несколько раз в своей жизни. Когда сбегал в первый раз и во второй. Но он не мог не запомнить их. Его разум впитывал всё, словно губка. Он любил природу. Она успокаивала. Ей не нужно было что-то говорить или просить остаться рядом, она просто была во всём, что окружало одарённого всю его жизнь. Как оказалось, природа была и в нём самом. Мысли Чонгука оборвались, когда они вышли к приюту. Точнее, к тому, что от него осталось. Молниеносец не мог пошевелиться. Здание просто было уничтожено в щепки. —Что....как? —Король и его люди узнали о тебе. Не знаю как. Они взорвали приют, думая, что ты тут. Никто не выжил. Чонгук побежал к обломкам, наступая на камни, деревяшки. Одарённый упал на колени, рассматривая всё, что осталось от его приюта. Ворон оказался рядом совсем неожиданно. Заданный им вопрос выбил из лёгких Чонгука весь воздух. —Почему ты плачешь? Молниеносец даже не почувствовал слëз, что катились градом по его щекам. Он коснулся своего лица, вытирая влагу. Шмыгая носом, Чон ответил: —Я не знаю. —Они не достойны твоих слëз, разве нет? Они мучали тебя. —Да, но. – Чонгук оглянулся на Намджуна, который стоял позади него. – Здесь было столько ни в чëм неповинных детей. – Ворон сам был поражён действиями короля. Конечно, он знал, что он ненавидит молниеносцев, как и все другие, но он не думал, что король настолько жесток. – Они были хорошими и просто ждали момента, когда новые родители придут за ними. И это всё из-за меня? —Королю плевать, сколько детей тут было. Монархия об этом не заботится. Им важно лишь убить молниеносца, который по их мнению опасен для общества. Но опасны здесь только они. Девятнадцать лет назад они уже уничтожили целый народ. И продолжают это делать. Никто не мог поверить в то, что есть такой взрослый молниеносец. Обычно таких, как ты, убивали ещё до десяти лет. Хах, король даже создал отряд отдельных людей, которые вылавливали таких, как ты. —Видимо, этот король очень боится. – Прошептал Чонгук. – Почему я чувствую себя так странно? Будто бушующий огонь разгорается в груди. —Злость. – Намджун сел на корточки перед парнем, чтоб быть с ним на одном уровне. – Ты злишься на него. И это нормально. Я прожил в злости большую часть своей жизни. Мои родители погибли, когда мне не было и трёх из-за короля и его приказов. Так что да, у нас у всех есть причины ненавидеть его. Его, его семью, его дворец и всех людей, что выполняют его мерзкие бесчеловечные приказы. Чонгук, все думают, что ты мёртв и в этом твоё преимущество. Началась война. —Война? Но Юнги говорил, что она не начнётся. – Одарённый смотрел на ворона с такой надеждой, но Ким лишь встал, сказав: —Он много чего говорил. Однако же он сам её и начал. —Ты лжёшь. – Чонгук закачал головой. – Где Тэхён и Джин? Где Чимин? —Война раскидала нас. Я не знаю, где Джин с Тэхёном. Никто не знает. —Почему нельзя пойти и прямо сейчас найти их? – Мысль, что Тэхён где-то один, в опасности, вытеснила любой страх из сердца Чонгука. Если дело касалось водяного, Гук мог сделать многое, о чём раньше даже не задумывался. —Серьёзно? Думаешь, это так просто? – Намджун усмехнулся, но в глазах его читалась злость. Чонгук знал, как она звучит из уст других людей. – Хочешь помочь им? Надо выиграть войну. Надо уметь контролировать свои способности. Надо уничтожить корону и чёртову монархию. На... —Хорошо. – Прошептал молниеносец, вставая с колен. – Я пойду и попытаюсь изо всех сил. Но я делаю это ради Тэхёна и остальных. Я не стану участвовать в битвах, и не проси. Я не стану убивать! – Вскричал Чон, сжимая кулаки. – Я не хочу. Я не смогу. —Хорошо. Никаких битв. – Намджун пожал плечами. На самом деле, он не знал, как Моргана собирается заставить его участвовать в боях против армии Эриды, но это уже была не его забота. Главное, он заберёт его туда сегодня.‧͙⁺˚*･༓☾ ☽༓･*˚⁺‧͙
Намджун всё же увёл молниеносца внутрь замка, спрятав его от стужи. —Не делай так больше. Заболеть ведь мог. – Ворон попытался улыбнуться, но состояние Чонгука не позволило этого сделать. Молниеносец потерянно смотрел по сторонам, будто ища что-то. —Прости, – вдруг прошептал Чон. – Не говори Моргане, пожалуйста. Она недовольна мной последние дни. —С чего ты взял? – Ворон удивился. Моргана терпеливо обучала парня все эти недели, не заставляя его участвовать в битвах или мелких сражениях. —Я слышу это в её голосе, вижу во взгляде на меня. Людям не нужно открытым текстом выражать своё недовольство, чтобы я его ощутил. Я знаком с ним с пелёнок. Ладно, я пойду к себе. До завтра. – Чонгук провёл по своим постриженным волосам и кивнул ворону, зашагав к лестнице. —Спокойной ночи. – Намджун устало вздохнул. Лишь сейчас, спустя два месяца, он понял, что значили те слова Юнги. Ворон меньше всего хотел, чтобы этот волшебный ребёнок, в конце концов, потерял себя. Он слишком привязался к нему, чтобы видеть, как он погибает. Всё-таки эти два месяца правда были жутко тяжёлыми. Вне зависимости от конца эта война уничтожит Чонгука.