Осколки алого

Кейл вбежал в комнату, хлопнув дверью. Он не желал видеть кого-либо сейчас, будь то даже Рон или Бикрокс. В последнее время он не мог контролировать свои вспышки гнева, потому боялся сказать, что-то из того, что может обидеть этих двух, казалось бы единственных более или менее близких ему людей. Словно бес вселившийся в его тело, Кейл сносил все в своей комнате. Полетели вещи с письменного стола, вещи со шкафа, подушки, да и все, что попадало под руку, в какой-то момент в его руке оказался подсвечник, что полетел в зеркало, разбивая его на множество осколков. Те части стекла, что остались в раме, потрескались, и Кейл посмотрел в него. В отражении потрескавшегося зеркала он увидел свое отражение. Взъерошенные волосы стояли дыбом, глаза были ярко-красные, а с рук капали алые капли крови, запачкав когда-то еще белую рубашку. Он смотрел пристально и не мог понять, кого сейчас видит. Разве это он? Это и есть Кейл Хенитьюз? Звук разбитого стекла, кажется, привел его в чувство, и он остановил свое буйство. От самого себя стало вдруг жутко. И он осел, запрокинув голову, облокотившись на кровать, пытаясь привести дыхание в норму, все также смотря в сыплющиеся осколки битого зеркала. Было больно. Но не так больно физически, сколько морально. Он чувствовал себя невероятно уставшим, этот разговор с Виолан и его отцом нещадно помотал его нервы, дак еще и слуги не переставали все это время пялиться, кажется, даже не думая расходится до самого конца. А то как смотрел на него Рон и пришедший под конец всего этого представления Бикрокс. Кейлу даже не нужно было видеть их лица, чтобы знать, что они осуждали его, презирали, были разочарованы в нем. Он сам только и делал, что продолжал питать ненависть по отношению к самому себе, так почему другие должны прощать и продолжать заботится о нем? «Хочу к маме, хочу увидеть ее.» Вставая с пола, переступая все то, что теперь валялось на полу он отправился к комнате Джур. Он давно не приходил навестить ее, слишком больно было находится там. Придя в ее комнату, он уселся на подоконник, заставленный разными подушками. Его мама знала об этой его любви сидеть у окна, смотря на вид сада, где они любили гулять с ним, который открывался только в этой комнате. Он вновь оглядел комнату, пытаясь увидеть не поменялось ли что-то. Но все вещи были оставлены так же, как разложил их истинный владелец, прежде чем больше не войти в эту комнату. Вспомнив кое-что, он встал с подоконника и побрел к шкафу со стеклянными дверцами и достал оттуда бокал вместе с бутылкой вина. Их графство славилось довольно распространенными вкусами разных вин, и у его матушки были пара претендентов на звания лучших. Она не так часто пила, в основном только когда к ней приезжала ее подруга, Виконтесса Убар. И теперь, когда больше некому было его пить, Кейл без зазрения совести вскрыл бутылку. В голове всплыли слова Рона, что он сказал ему в тот день, и он сделал первый глоток, в надежде забыться….

*******************

Сегодня Кейл вновь попытается пробраться в кабинет графа. Ганса сегодня отправили куда-то за пределы поместья, а значит сегодня некому сторожить кабинет отца. Подойдя к двери, Кейл набрался храбрости и решил зайти, не постучав. Зажмурив глаза, он толкнул массивную дверь и влетел в комнату. Зыбучая тишина была единственной, кто встретила его. И он решился открыть глаза, что до этого так плотно сжал, а когда попытался осмотреться вокруг, все что он увидел были темные круги перед ними. В комнате был какой-то странный стойкий запах, из-за чего, когда он попытался найти его источник, все, что он увидел, был его отец, котоый уснул на диване в кругу множества стеклянных бутылок, одна из них висела в его руках, всего в паре сантиметров от пола. Отец спал. И спал так крепко, что даже не услышал, как за спиной Кейла с грохотом хлопнула дверь. Он подошел к мужчине, от которого разило застоявшимся запахом перегара, и осторожно толкнул того в плечо. Не увидев никакой реакции, он застыл в нерешительности, не зная, что ему теперь делать, его отец сейчас явно не был настроен на какой-либо разговор, когда даже не пребывал в сознании. Неожиданно дверь снова распахнулась, и на пороге кабинета появился старик в строгом костюме дворецкого. — Молодой господин, вас сейчас не должно здесь быть. Кейл застыл в неуверенности, что ему теперь делать, переводя взгляд со спящего отца, на появившегося дворецкого. Кажется Рон снова поймал его. — Вы снова прогуливаете занятия мистера Фицберга. — Я не собираюсь слушать занудство этого старика. Рон тяжело и протяжно вздохнул, словно принимая поражение. Этот сопляк был столь же упрям, что и его мать, от чего переубедить его в чем-либо и заставить делать то, что он категорически не хотел, было действительно сложно. — Тогда, позвольте мне проводить вас до комнаты Понимая, что теперь когда Рон нашел его он больше не может оставаться здесь, Кейл сдался и поплелся в сторону дворецкого, что терпеливо ждал его, открыв дверь. Идя по коридору, Кейл то и дело трепал края шелковой рубашки, не переставая. Эта была его привычка, когда он усердно о чем то думал, пытался что-то вспомнить или же просто волновался о чем-либо. — Ммм, Рон? — Этот слуга слушает вас, молодой господин — Почему…. Почему люди начинают пить? Рон слегка сбавил шаг, растерянный из-за вопроса своего щенка. Перед его взором вновь предстал мальчик, что смотрел на графа посреди стопок пустых бутылок. Он не мог не начать вновь мысленно ругаться, на графа, что предстал в таком виде перед маленьким мальчиком. Но понимая, что от него все еще ждут ответ и не собираются отстать, посмотрел на ребенка. Все таки до чего же паршивец был похож на покойную госпожу. — Порой, людям может быть так больно, что они начинают искать любой действенный способ забыться, молодой господин. И алкоголь, первое что приходит на ум, так как мысли их становятся спутанными и создается иллюзия того, что им больше не больно. — Значит, отец хочет забыть про маму? — Скорее, приглушить боль от слишком ярких и еще живых воспоминаний. Ваша матушка, не из тех, кого так просто можно выбросить из головы, выпив пару бутылок спиртного, молодой господин. Кейл, вновь опустил голову думая о чем-то своем. И черт знает что за мысли закрались в голову бедового ребенка. Но кивнув чему то своему, тот перестал теребить края одежды и просто пошел вслед за Роном.