1. — ДЕВУШКА ПО СОСЕДСТВУ
harry
Весна была моим любимым временем года, пока не появилась она. Ожидание новой, набирающей силу жизни, наблюдение за тем, как деревья расцветают, а цветы распускаются — заставляло меня чувствовать своего рода обновленную надежду. Надежду, что все каким-нибудь образом изменится. Надежду, что я наконец добьюсь успеха. Надежду, что этот год, мой второй год владения цветочным магазином, станет лучше первого. Затем она переехала и разрушила все это. Лучшая подруга сообщила мне эту новость еще до того, как я узнал, что торговое помещение по соседству стало сдаваться в аренду. Оно так долго пустовало, даже задолго до того, как я сам здесь оказался. Это и была одна из причин, по которой я выбрал это место. Я не хотел никаких соседей, мне нравилась моя тишина и пространство. — Похоже, у тебя появился сосед. Мой взгляд метнулся вверх, на голос, принадлежащий моей лучшей подруге, Баффи, которая вошла в парадную дверь моего магазина — Flower Boy. Колокольчик тихонько звякнул, когда она вошла, и еще раз, когда дверь за ней закрылась. Приятный звук, которого мне не хватало. — Ну, супер. Не могу дождаться, — проворчал я, снова опуская взгляд на букет, который в данный момент собирал. — А если мне повезет, то это будет либо кондитерская, либо сувенирная лавка, которая окончательно порушит мой продажи. Я сосредоточился на лепестках, поморщившись от их цвета. Я ненавидел розовые цветы больше, чем многое другое. Каждый раз, когда поступал заказ на букет ярко-розового цвета, меня тошнило, но я все равно заставлял себя улыбнуться покупателю. Моя способность очаровывать людей была непревзойденной, иногда я был уверен, что это единственное, что удерживало меня на плаву. — Ты такой негативный, — Баффи закатила глаза, запрыгнула на прилавок рядом с моим рабочим местом и взяла розовую примулу, чтобы вдохнуть ее сладкий аромат. — Нет, это что-то другое. Внутри все черное, а снаружи висит большая неоновая вывеска. — Я все еще не в восторге, — прокомментировал я. — Ты в большинстве случаев не в восторге, — выпалила она в ответ, приподняв бровь. Вместо ответа я просто пожал плечами и нахмурился. Я был в ужасном настроении, и так продолжалось весь день, благодаря недавней ссоре со своей девушкой Джессикой по поводу брака. Очередной ссоры. Она отчаянно хотела, чтобы я сделал ей предложение, постоянно намекая на это, даже подписала меня на несколько рассылок самых дорогих ювелирок, которых смогла найти. Я продолжал объяснять ей, что хочу подождать, пока дела в моем бизнесе не наладятся. Она не понимала, почему я просто не согласился работать на наших отцов, которые были деловыми партнерами. Она никогда не поймет, каково это — желать работать за свои собственные деньги. Джесси не хотела с пониманием относиться к тому факту, что у меня были проблемы с финансами и почему я отказывался клянчить подачки. Плюсом аренды помещения в Уэйстлонде была цена. Я арендовал его за гроши, а это именно то, что мне было нужно после того, как я перестал просить помощи отца. Недостатком же было то, что бизнес шел наперекосяк почти всегда, кроме поздней весны или лета, которые были туристическими сезонами. Это было самое оживленное время для всех — от карнавалов до баров и ресторанов. Люди приезжали сюда отдыхать из близлежащих крупных городов — они бездельничали на пляжах, пили ледяную маргариту и катались на аттракционах, установленных на набережной всего в нескольких ярдах от витрины моего магазина. В большом городе Джунайпер-Бей существовало четкое разделение территорий. Верхняя половина, прозванная Хайлендс, была довольно снобистской — там проживало много богатых семей, владевших загородными летними домиками, а некоторые выходили на пенсию и жили там круглый год. Хотя рос я не только в Джунайпере, большую часть своей жизни я проводил здесь лето, путешествую туда и обратно между Америкой и Англией. Моя мама была родом из Лондона, а папа — из Коннектикута. Он частенько отдыхал в Хайлендсе, как и его отец, и отец его отца, и так далее. Хайлендс всегда казался мне домом, даже больше, чем Лондон, больше, чем Хартфорд, где мой отец владел одной из крупнейших финансовых консалтинговых фирм. Нижнюю половину, сразу за пристанью, все жители Хайленда прозвали Уэйстлондом. Там было много «синих воротничков», тех, кто занимался тяжелой работой, которую снобы с другого конца города отказывались выполнять. Уэйстлонд не был ужасным местом для жизни, просто он и близко не был таким приятным, как Хайленд. Переезд в Уэйстлонд был для меня серьезным решением, который мой отец и Джесси не поддержали и изводили до самого последнего момента. Для меня это было нелегким выбором — переехать в более дерьмовую часть города только для того, чтобы получить возможность позволить себе собственный бизнес. Вся моя жизнь была предопределена с того дня, как я родился. Я должен был поступить в университет, заняться отцовским бизнесом, стать следующим генеральным директором, когда он уйдет на пенсию, жениться на Джессике и завести маленьких идеальных деток и парочку собак. Все это было продумано еще до моего рождения, и от меня ожидали, что я буду следовать этому плану, делать то, что мне говорили, вести ту жизнь, которую они все хотели для меня. Но потом произошел несчастный случай, и вся моя жизнь изменилась. Теперь пути назад не было. Я развязал свой темный фартук, когда закончил собирать букет для мужчины, который звонил ранее, желая подобрать что-нибудь для своей жены на их годовщину. Восхищаясь своей работой, я протянул букет Баффи, чтобы она тоже посмотрела. — Как тебе? Слишком розово, да? — прокомментировал я, снова поморщив нос. — Великолепно. Желтые акценты очень миленькие. Похоже на закат, — ответила она, спрыгивая со стойки и поворачиваясь ко мне лицом. — Вы с Джесс снова поссорились? — Как узнала? — сухо спросил я, начиная заворачивать букет в упаковочную бумагу. — О, даже не знаю, может быть, потому, что вы ссоритесь каждую секунду каждого дня, и, как правило, несчастны вместе, — саркастически усмехнулась она и запустила руку в вазочку с мятными конфетами, стоявшую у моей кассы. Я шлепнул девушку по руке, но ей все равно удалось ухватить конфету, которой она помахала у меня перед носом, как ребенок, прежде чем развернула ее и сунула в рот. — Мы не несчастны, просто… — я замолчал, выдохнув и покачав головой. — Устали? Надоели друг другу? Наскучили? Мне все еще нравится «несчастные». Думаю, это слово лучше всего описывает всю эту ситуацию, — Баффи закатила глаза, качая головой в мою сторону. — Не хочу снова спорить. Это всегда заканчивается одинаково. Я понимаю, ты привязан к ней, вы вместе с тех пор, как оба достигли половой зрелости, ее отец ведет бизнес с твоим… и все такое. Она все равно тебе не подходит. — И я полагаю, ты точно знаешь, кто мне подходит? — с насмешкой спросил я, поворачиваясь, чтобы посмотреть на нее. — Ага, кто-то с характером для начала, — пробормотала она, переводя взгляд на витрину моего магазина, где с другой стороны двое мужчин выгружали из своего грузовика большую вывеску. — О, а вот и название. Может быть, это даст нам подсказку. Надеюсь, это еще один цветочный магазин, чтобы ты вообще слетел с катушек. — Идиотка. Что там написано? — спросил я, подходя к окну. — Good… Какое второе слово? Этот придурок закрыл собой все. Баффи последовала за мной к окну, выглядывая наружу, и мы наклонили головы, пытаясь прочитать вывеску, которую несли к магазину по соседству. Она начала смеяться, когда следом вышел и третий мужчина, тянувший большую коробку с этикеткой сбоку, утверждающей, что в ней 100 «эрекционных колец». Мои глаза расширились от этой надписи, а кожа вспыхнула. — На вывеске написано Good Vibration, — Баффи не могла перестать смеяться, даже когда мое лицо покраснело, а во мне начало закипать раздражение. — Это секс-шоп, — сердито выдохнул я, направляясь к двери и грубо распахивая ее. — Гарри! Подожди… — начала Баффи, следуя за мной и пытаясь схватить меня за руку и остановить. — Секс-шоп? Серьезно?! Прямо за стенкой моего цветочного магазина? Цветочного магазина, который я открыл из-за… — я оборвал свои слова, сжимая руки в кулаки и бешено жестикулируя в сторону соседнего помещения. Мужчины, которые вывешивали табличку, остановились и уставились на меня, выглядя слегка смущенными, а затем продолжили заниматься своей работой. Вывеска была неоново-розовой, я видел это даже без подсветки, и заранее поморщился от яркого свет, который, как я знал, она будет излучать в ночи. Мой тихий уголок, мое спокойное местечко в Уэйстлонде — все исчезло. У меня была точка в этом богом забытом месте, которая не напоминала крысиное гнездо туристов, а теперь я знал, что они будут ползать с соседним от меня магазином, смеяться над товарами через витрину и вести себя как идиоты. — Не придирайся. Ты не привык к соседству, так что закатил бы истерику, независимо от того, что это был бы за магазин. Какая разница — секс-шоп это или нет? — пробормотала Баффи, скрестив руки на груди и посмотрев на магазин. — Не веди себя так, будто туристы не купятся на это дерьмо. Это отнимет у меня все деньги! Кто вообще захочет покупать цветы после покупки… мерзкой… секс-игрушки? — я понизил голос на последних двух словах, не желая, чтобы кто-нибудь меня услышал. — Перестань вести себя как девственник, — она рассмеялась, направляясь к магазину. — Пойдем глянем на владельца. Ты же должен знать своих соседей. Баффи не понимала моей ненависти ко всему, что связано с извращениями. Она понятия не имела о моей поездке в Нью-Йорк, которая произошла после несчастного случая и привела к неуверенности в себе, расспросам и замешательству. Я никогда никому об этом не рассказывал. Просто вернулся домой и сразу же начал жить свою обычную жизнь дальше с Джесси, задвинув это на задворки своего сознания, отказываясь позволять себе думать об этом. Но сейчас… теперь, когда все эти игрушки были совсем рядом… невозможно было избежать воспоминаний о прикосновении чужой кожи к моей и о том, как улыбалась та девушка, превращая меня в того, кем я никогда себя не считал. — Я туда не пойду, — я покачал головой, скрестив руки на груди. — А если ты пойдешь сама, то можешь сваливать сразу после этого. — О боже, ты серьезно устраиваешь эту истерику прямо сейчас? Это всего лишь магазин, Гарри, — застонала она, потирая лоб, как будто из-за меня у нее разболелась голова. В этот момент из магазина вышел мужчина. У него были черные волосы с ярким кроваво-красным мелированием, вздернутый нос и полные губы. Я заметил, что у него были подведены глаза и накрашены ногти красным лаком в тон цвету волос. Он улыбнулся нам и поднял руку, слегка помахав. — Ты цветочный парень? — спросил он с сильным и знакомым мне акцентом. — Цветочный… — пробормотал я, усмехаясь, и кивнул головой. — Да, я. Гарри. А ты… парень с секс-игрушками? Мужчина громко рассмеялся, хлопая в ладоши в ответ на мою шутку, но в конце концов покачал головой. — Не, я из Pink Couch, бара на другом конце улицы, — объяснил он, оглядываясь через плечо на мужчин, которые устанавливали вывеску. Он внимательно наблюдал за ними, убеждаясь, что они нормально отработали свои деньги, а затем повернулся, чтобы снова посмотреть на нас. — Я Финн. Кажется, ты провела несколько ночей в моем баре, милая, — он протянул руку Баффи, которая изящно вложила свою в его. Он улыбнулся и поцеловал ее костяшки пальцев, сохраняя при этом зрительный контакт. — Баффи. Да, я частенько бывала в Pink Couch, успела подружиться с вашим унитазом, — она слегка рассмеялась, склонив голову набок. — Там есть бармен… девчонка — миниатюрная, темненькая, дерзкая… — Дэни, — он тепло улыбнулся. — Моя близкая подруга. — Может ее хотя бы немножко интересуют женщины? Просто она такая… — Баффи замолчала, присвистнув, а я закатил глаза. Она твердила об этой барменше уже пару недель, с тех пор как впервые заметила ее. Умоляла меня прийти в бар и посмотреть на нее, но я отказался. Я не тусовался в Уэйстлонде, я проводил все свое время за работой или отсиживался в своей квартире, выпивая в одиночестве. Я не хотел, чтобы люди видели, как я общаюсь с туристами. Я все еще придерживался некоторых своих стандартов. — Боюсь, что нет, милая, но она будет флиртовать с тобой, пока ты не влюбишься, независимо от того, какие у тебя гениталии, — он снова усмехнулся, шагнул вперед, не сводя глаз с вывески, и крикнул людям на лестницах. — Слева криво! Нет, с моего лево! Моего! Да, вот так. Идеально. Белли разозлится, если что-то будет неидеально. Я скорчил гримасу на его крик. Он сказал Белли? Что это за имя такое — Белли? — Белли? Это владелец? Он где-то поблизости? Мы надеялись с ним встретиться, — сказала Баффи, и Финн повернул голову, чтобы улыбнуться нам обоим. — Арабелла ушла по делам. Она будет здесь вечером. Ты сразу же узнаешь ее, когда увидишь, — он помахал нам, направляясь обратно в магазин. — О, в пятницу, кстати, у нее вечеринка по случаю открытия. Вы оба должны прийти! — Мы придем! Приятно было познакомиться! — крикнула Баффи, улыбаясь и махая рукой. Я потянулся, чтобы остановить ее ладонь, свирепо гладя на нее, когда она все-таки посмотрела на меня: — Мы не пойдем на эту вечеринку! — Да, боже, Гарри. Ты не забыл, что теперь живешь здесь, м? Рано или поздно тебе придется начать проводить время с этими людьми, ты ведь знаешь, насколько сплочено это сообщество, а ты для них посторонний! — она пошла за мной обратно к моему магазину, колокольчик над дверью громко задребезжал от того, с какой силой я распахнул дверь. — Я прекрасно справляюсь, никого здесь не зная, благодарю, — пробормотал я, обходя стойку, чтобы закончить свой последний заказ на сегодня. Я быстро подсчитал в уме, пытаясь понять, какую прибыль я получал сегодня, но это было немного. Никогда не было много. Гнев и разочарование закипели во мне, и я знал, что Баффи прочитала это на моем лице, потому что она сжала губы в прямую линию и внимательно посмотрела на меня сверху вниз, не говоря ни слова. Раньше она была из тех друзей, которые могли бы уговорить меня спуститься с карниза, но ей пришлось прекратить это делать, потому что в последнее время я так часто в этом нуждался. Я до сих пор помню горечь ее слов, когда она сказала, что ей пора перестать быть моей матерью. После этого мы не общались целую неделю, пока я, наконец, не понял, что она была права. — Позвонишь мне позже? — спросила она, прикладывая огромное усилие, чтобы больше ничего не сказать, заставляя себя не вмешиваться и не помогать мне справляться с моим дерьмом, как всегда было раньше. — Да, — пробормотал я, опустив глаза на свои руки, пока они подрезали стебли и расставляли цветы. Когда Баффи ушла, снова прозвенел звонок, а я наблюдал, как она повернула налево, осознавая, что она снова пошла в тот секс-шоп, чтобы поболтать с Финном. Я знал, что ей было бы интересно там работать, и понимал, что эта работа ей идеально подходит, но все равно чувствовал, что начинаю злиться от этой идеи. Арабелла. Арабелла. Арабелла. Это имя с раздражением повторялось у меня в голове, как та придурковатая Ян Брейди скулила о своей еще большей придурковатой сестре Марсии. Баффи могла любезничать с новыми соседями сколько угодно, но я этим заниматься не собирался. Секс-шоп ухудшит мой бизнес, я чувствовал это. Я просто не знал, насколько все может стать хуже. Может быть, она хорошая девушка. Может, мы станем хорошими и близкими друзьями. Моя более спокойная и мягкая сторона пыталась урезонить меня, а я вздохнул от этих мыслей. Мне это не нравилось — секс-шоп находился прямо за стенкой, но я мало что мог с этим поделать. Может, она будет не такой уж и плохой соседкой. Может, дела в ее магазине пойдут даже хуже, чем в моем, и она съедет. Это было бы здорово. Я закончил свой рабочий день пораньше, но все равно задержался в магазине, просто на случай, если придут новые клиенты. Несколько пожилых женщин обнюхали выставленные снаружи букеты, но быстро прошли дальше, а кроме них — никто не входил в магазин и даже не приближался к нему. Я подумал, не потому ли это, что я был из Хайлендса, и все они это знали. Из-за этого мне потребовалась целая вечность, чтобы начать привлекать клиентов, когда я только открылся, но, пробыв здесь год, я подумал, что это уже давно позади. Однако приближалось лето, а туристы редко знали что-то о круглодичном соперничестве между каждой стороной пристани. Они всегда были рады зайти и потратить деньги в моем магазине. Нужно было только провести несколько свадеб в Уэйстлонде в межсезонье, чтобы помочь моему делу в финансовом плане. Заперев магазин, я направился к задней лестнице, которая вела в мою квартиру. Я живу в квартире над магазином с тех пор, как открыл его, и не по своей воле. Я бы предпочел каждый день ездить на работу из Уэйстлонда в Хайлендс, но мой отец отрекся от меня, когда я рассказал ему о своих планах на будущее. Если я не собирался заниматься семейным бизнесом, он не хотел меня видеть. В последние дни мы редко общались. Квартира была маленькой, но достаточно уютной. Я старался не напрягаться, так как не хотел, чтобы эта квартира превратилась в мой вечный дом, и думал, что если мне станет здесь слишком комфортно, то я никогда не уеду. А я не хотел вечно оставаться в Уэйстлонде. Моим любимым местом в квартире был задний балкон. Я провел много летних ночей, куря на нем и наслаждаясь разнообразными звуками, издаваемыми туристами на набережной. Что мне не нравилось, так это то, что он находился так близко к балкону соседней квартиры, что я мог легко перепрыгнуть на него, если бы захотел, ну или кто-то мог перепрыгнуть ко мне. Войдя в свою квартиру, я взглянул на дверь, ведущую на балкон, и на мгновение задумался, будут ли Финн или Арабелла также жить в квартире над ее магазином. Я не мог вспомнить, когда в последний раз у меня был такой близкий сосед. Наши магазины разделяла стена, но я не был уверен, насколько толстыми тут они были. На самом деле мне не очень хотелось заводить соседа, но, прислушиваясь к звукам жизни по соседству, я почувствовал, как мое тело расслабляется в тишине. «Может быть, соседство, в конце концов, окажется не таким уж плохим», — подумал я про себя, доставая пиво из холодильника и отвинчивая крышку бутылки краем рубашки. Как только я сделал глоток, снаружи послышалось громкое хихиканье. Моя балконная дверь была заперта, но окна повсюду были открыты, и я не мог точно определить, откуда именно доносился звук. Сдвинув брови, я замер, прислушиваясь более внимательно. Снаружи сгущались сумерки, небо темнело прямо на глазах, когда я подошел к задней двери, вглядываясь в темноту. Раздалось еще одно хихиканье, за которым последовали звуки громкого стона. Что-то в этом стоне побудило воспоминание в моей голове, и я моргнул, чтобы прогнать его. Я потянулся к дверной ручке, готовясь выйти на балкон и посмотреть вниз, чтобы найти источник звуков, когда заметил движение на балконе рядом с моим собственным. Мой взгляд метнулся в ту сторону и остановился на бледной шее, подставленной небу. Девушка примерно моего возраста сидела на выступе балкона, крепко вцепившись пальцами в перила и запрокинув голову. Мои глаза проследовали за изгибом ее шеи, наблюдая, как женская грудь медленно поднимается и опускается с каждым выдохом, который она делала. Тогда я заметил, что кто-то сидел между ее ног, оттуда торчал пучок черно-красных волос, в которых я узнал Финна. Его руки задрали ее юбку к бедрам, крепко сжимая ее, а она прижала ладонь к его затылку. Ее пальцы сильнее надавили на его голову, когда она подалась бедрами вперед, отчаянно нуждаясь в большем контакте, и еще один стон сорвался с ее губ. Все внутри меня горело, от кончиков пальцев ног до макушки. Я уже собирался со стыдом отвести взгляд, когда девушка внезапно опустила лицо, позволяя мне разглядеть себя как следует. Ее глаза распахнулись и встретились с моими, как будто она знала, что я буду стоять там. Мое сердце на мгновение перестало биться, когда я узнал девушку на балконе. Я погрузился в воспоминания, которые заставили все мое тело напрячься, вспоминая то хаотичное время в моей жизни, когда я ненадолго повстречал женщину, которая теперь оказалась моей новой соседкой. Это было пару лет назад, сразу после несчастного случая. Я искал неприятности на свой зад, проводя время со своими старыми друзьями из Хайленда. Один из них рассказал мне о месте в Нью-Йорке, которое называлось Apartment X. Он сказал, что это был элитный секс-клуб, и туда можно было попасть только по приглашению, с высоким членским взносом. Прежде чем получить приглашение, нужно было заполнить обширную анкету, которую мой друг заполнил от моего имени, предоставить справки и доказательства отсутствия ЗППП. Для меня это было не проблемой, так как я был только с Джесси, а мы всегда предохранялись. Мой друг долгое время был членом клуба и рассказывал мне несколько историй о том, что там происходило, но мне было трудно поверить, что такое место действительно существует… пока меня самого туда не приняли, и я не увидел это своими глазами. Вплоть до той ночи я знал свою сексуальную жизнь только такой, какой она была с Джесси, и на тот момент, когда я попал в Apartment X, я ни разу не изменял ей за те десять лет, что мы были вместе. Это был первый и единственный раз. Прошло около недели с тех пор, как я решился отправиться в Apartment X, рассчитывая просто понаблюдать, пока не почувствую себя достаточно комфортно для того, чтобы стать непосредственным участником. Это как с водой. Сначала стоишь на мелководье, позволяя своему телу привыкнуть к температуре воды, а потом окунаешься полностью. Потом я увидел ее и прыгнул бомбочкой с трамплина. Я позволил ледяной воде окатить меня с головой. В ту ночь я так и не узнал ее имени, но теперь знал, что ее звали Арабеллой. Я мысленно перебрал все, что мы делали в той темной спальне. Думал о том, чему она меня научила, и о том, что я чувствовал, когда она прикасалась ко мне- так как будто никогда раньше не испытывал прикосновений вообще. Мой желудок сжался от осознания того, что теперь она живет по соседству со мной. Я никогда не думал, что увижу ее снова, особенно здесь. Я ожидал, что Арабелла взбесится, когда увидит меня, точно так же, как я взбесился, увидев ее. Ожидал, что она спрыгнет с перил и одернет юбку. Ожидал, что она назовет меня извращенцем за то, что я наблюдал за ней из темноты, как придурок. Но она не сделала ничего из этого. Она посмотрела мне прямо в глаза, слегка приподняв брови и давая знак, что узнала меня. Ее взгляд смягчился, и я задался вопросом, помнит ли она то, о чем мы говорили в Apartment X, или она полностью забыла меня. Она вздохнула и снова громко застонала, пока Финн продолжал ублажать ее на балконе. Ее губы приоткрылись, и она высунула язык, чтобы осторожно облизать их, привлекая к ним мое внимание. Как только я взглянул на ее губы, она ухмыльнулся мне. Мой взгляд переместился обратно к ее глазам, встречаясь с ней взглядом, когда она бурно кончила, а ее тело задрожало от оргазма. Я вспомнил, как прижимал ее тело к своему, когда она точно так же дрожала. Вспомнил те слова, которые мы говорили друг другу в той комнате. У меня голова шла кругом. Арабелла первой разорвала зрительный контакт, но только для того, чтобы зажмуриться, когда ее сотряс оргазм. При виде этого у меня по рукам побежали мурашки, когда я подумал о том, что она чувствовала, когда была со мной. Снова, и снова, и снова… Мы провели взаперти в той комнате семь часов. Я закрыл глаза и быстро отошел от двери, выходя из оцепенения и ощущая, как стыд и гнев одновременно захлестнули меня. Я убрал ту ночь так далеко в глубины своего сознания, что она показалась мне почти сном. Сказал себе, что с этим покончено и мне никогда больше не придется сталкиваться с этим лицом. Убедил себя, что это была одноразовая ошибка и что Джесси никогда об этом не узнает. Сказал, что мне никогда больше не придется видеть эту безымянную девушку, никогда не придется сталкиваться с тем, что мы сделали, или с тем, что я ей сказал. Никогда не придется вспоминать о том, что я чувствовал с ней. Но теперь она жила по соседству.