POV от Третьего лица.
Если спросить любого, кто живет далеко на севере, он скажет, что мартовская погода — отвратительна. И сегодняшняя погода лишь подтверждала это. Дождь лил как из ведра, ветер сдувал всё на своем пути. Облака были убийственно темными, изредка появлялись разряды молний, за которыми следовал раскатистый гром. Флаги и навесы срывались и уносились по пустым улицам. Мелкие деревья вдоль улиц тряслись так сильно, что казалось, что они могут упасть в любую секунду. Некоторые даже уже упали. Ни машин, ни людей не было в поле зрения, никто не смел выходить на улицу в такую ужасную погоду. Нью-Йорк фактически был закрыт на день. Большинство Мстителей собрались на Общем этаже, и Сэм и Роуди приехали из Вашингтона на несколько дней, как они иногда делали. Все они использовали ужасную погоду как возможность взять утро выходного, расслабиться и провести время друг с другом. Наташа и Клинт сидели на полу перед диваном, горячо играя в Mario Kart. Баки сидел на диване и слушал, как Стив рассказывал близнецам Максимофф историю о войне. Тони почувствовал странное желание что-то сделать хорошее и попытался приготовить завтрак. Подчеркнем — попытался. Сэм и Роуди — те, кто был ближе всего к нему, — вмешались, чтобы ничего не сгорело и Тони не умер. — Интересно, что заставило Тора быть в плохом настроении, — сказала Ванда с улыбкой, глядя на ужасающую погоду снаружи. — Кто знает, — ответил Клинт, находясь рядом с Наташей, в его голосе прослеживалось увлечение. Его глаза сверкали зловеще, когда он выбил Наташу в лаву. Рыжая женщина лишь зарычала и сильнее сжала контроллер, как будто это что-то исправит. Баки сидел на диване, но его разум был совершенно в другом месте. Солдат отсутствовал в мире вокруг него. Его замороженные мысли и воспоминания погружали его так глубоко, что он не мог ухватить ничего, что кто-то говорил после этого. Но он слабо слышал смех вокруг, за которым последовало — О Боже, ты мог бы этого не делать? — от мужского голоса. Баки даже не пытался выбраться из этого состояния. Он знал, что попытки выбраться были бы напрасными. Он просто сглотнул это состояние и погрузился глубже и глубже в своё прошлое. И, как по волшебству, воспоминания начали приходить к нему. Они накрыли его как волна и он почувствовал, как его мозг быстро работает. И вот, внезапно, воспоминания вернулись. Это были воспоминания о базе Гидры, в которую его поместили несколько лет назад. Воспоминания о человеке. Мальчике. Баки не заметил, как встал и начал ходить. Он даже не осознавал, что напряжен как канат; его тело было жестким и неподвижным, а лицо многократно искажалось от реакции на все, что происходило в его мозгу. Он шагал, как будто у него была какая-то цель, но эта цель еще не раскрывалась. Все в комнате заметили это. Игра в Mario Kart была приостановлена, и потенциальные кулинарные катастрофы на кухне были забыты. Все глаза были обращены на Солдата. В этот момент он действовал совсем не как Баки, и другие обменивались взглядами с недоумением. Никто не посмел говорить, они всего лишь терпеливо ждали, что произойдет дальше. И вот воспоминания начали разгораться. Я стою перед мальчиком. Мальчик моложе меня. Возможно, десять или одиннадцать лет. Слишком молодой, чтобы сражаться со мной. Ведь так? Он ребенок. Маленький и хрупкий на вид. У меня нет времени беспокоиться. Бой начинается. Мальчик сильный. Обманчиво молодой. Он может блокировать мои атаки слишком легко. Откуда у него такая сила? Бой продолжается, но нас просят остановиться. Я не знаю, почему. Мне не хочется снова сражаться с этим опасным ребенком. Он слишком молодой. Один из агентов Гидры тащит нас в одну камеру и оставляет там. Я в замешательстве. Дни идут своим чередом, как обычно. Рутина. Но я нахожусь в одной камере с этим ребенком. Ребенок. По-прежнему в замешательстве. Мы не разговариваем. По мере того, как проходят дни, все дальше от последней промывки мозгов, мой разум проясняется. До сеанса стирания остается час. Я начинаю разговаривать с ребенком. Я не знаю, почему. Мне просто кажется, что мне нужно сказать что-то. Он кажется таким… пустым. Не грустным, но пустым. Я это чувствую. Мне не хочется, чтобы ребенок чувствовал себя так. — Эй… Ты хочешь, не знаю, послушать историю? На упоминании о истории ребенок приходит в себя и немного кивает головой. Он выглядит так, будто не верит в реальность. — Ну, я… Я знал человека по имени Стив Роджерс… Я рассказывал ему разные истории так часто, как мог. Мы стали близкими. Он был добрым со мной, и я старался быть добрым к нему. Нас объединяло то, что мы оба почти одинаковы. Мне нравился этот ребенок. Он никогда не улыбался, и это меня разрывало. Но я мало что мог сделать. Когда он казался слабым, я отдавал ему часть своей еды. Он упрям и часто отказывался от нее. Мои истории помогали ему расслабиться, и в этом был смысл. Мне хотелось обнять его и не отпускать, но это казалось странным. Мне хотелось защитить его, но я чувствовал себя бессильным. Почему меня это так волнует? Я не заботился о ком-то так сильно с тех пор… Этот ребенок — мой единственный друг за долгое время. Это печально. Я не мог говорить с ним большую часть времени из-за промывки. Я ничего не могу сделать, но обещаю, что сбегу с этим ребенком. Однажды Мужчины пришли, чтобы забрать меня на миссию. Прежде чем я ушел, я обернулся к ребенку, которого я знал как «Паук». — Я вернусь. И я заберу тебя отсюда, — прошептал я так тихо, что только он мог услышать. Я собирался вытащить этого ребенка, даже если это означало, что мне придется остаться в ловушке навсегда. Прежде чем я успел увидеть его выражение, меня унесли прочь. Это был последний раз, когда я видел мальчика, которого считал своим другом. Глаза Баки в этот момент начали заполняться слезами, когда он продолжал ходить взад и вперед. Одна из его рук быстро проходила по волосам, а другая была на подбородке в задумчивом выражении. Его брови сжались от грусти и раздражения. Губы тонкие, искривлены в выражении сожаления, стыда, грусти — всего, что можно считать негативным. — Я дал обещание. Проклятое обещание, которое я не смог выполнить, — думал Баки, в ярости обращаясь к самому себе, когда он снова повернул, чтобы продолжить свой невидимый путь. На этот момент все остальные Мстители были почти максимально обеспокоены. Стив быстро встал и положил руку на плечо Баки, надеясь, что это даст опору. Это сработало. Внезапно прекратилось бесцельное брожение Баки, и его мрачные глаза встретились с обеспокоенными синими. Хотя он ничего не сказал и не плакал, взгляд солдата передавал, как сокрушительно он чувствует себя разбитым. Безнадежным и потерянным. Стив обнял Баки крепко и сделал круговые движения на его спине в попытке успокоить своего лучшего друга. — Эй, все в порядке, Бак. Все в порядке. Что случилось? Это был очередной приступ? — спросил Капитан тихим голосом, неслышным для всех, кроме его друга. Он вырвался из объятий и повернулся лицом к своему товарищу-суперсолдату, слегка наклонившись, чтобы сделать их разговор более приватным. — Да. Я… Я дал обещание кому-то, и не смог его выполнить, и он… он может быть мертв, — ответил Баки, который продолжал бормотать одно и то же о «обещаниях», «смерти» и «Пауке». Мстители были встревожены. Капитан направил Баки к лифтам, оглядываясь через плечо на остальных. — Мы вернемся позже. Они поняли. Как только они остались наедине, вдали от взглядов тревожных глаз, Стив заговорил с той же добротой, что и раньше, но тоном, побуждающим к действию. — Баки, посмотри на меня. Нам нужно знать, что произошло. Может быть, мы сможем помочь. — Я только что вспомнил что-то. В один момент, когда я был в Гидре, меня отправили на другую базу на несколько месяцев. Это была не моя обычная база в Сибири. Это была другая база. Я думаю… Я думаю, что меня туда отправили для того, чтобы я сразился с кем-то. Чтобы доказать, кто лучше, возможно? Мне так и не сказали. — Баки задержал дыхание на мгновение, готовясь к следующей части. Стив только посмотрел на него ободряюще, как и всегда. — Он был еще одним из нас, суперсолдатом. Но он был… другим. — «Другим»? В каком смысле? — Он был другим, опасным. Очень опасным. Может быть… Может быть даже опаснее, чем я. Не помню. Губы Стива сжались в тонкую линию, а в глазах появилось недоверие. Опаснее Баки? — Но он был младше меня. Это было пару лет назад, когда я сражался с ним. На вид ему было лет десять или одиннадцать. — На это лицо Стива исказилось от шока. — Можно было сказать, что он уже был орудием убийства для людей. На его лице было такое же пустое выражение, как и у всех нас. Но его способности были непревзойденными. Только я не могу вспомнить, в чем они заключались. Люди попросили нас прекратить бой, пока мы не смогли нанести реальный ущерб. — Что произошло дальше? — Они посадили нас в одну камеру. И так каждый день. Режим был обычным, но мы были сокамерниками… наверное, ни один из нас не знал, почему. И однажды у меня всплыло воспоминание. О тебе, Стиви, — Баки натянуто рассмеялся, но все равно оставался захваченным волнением. Стив усмехнулся вместе с ним и откинулся на подголовник. — Это было… что-то, что мы делали, когда были моложе. Я подумал, что он бы хотел услышать что-то новое, и это было так. Это продолжалось какое-то время. Я вспоминал наши приключения и войну. И я рассказывал ему об этом. Мне кажется, я даже несколько раз рассказывал ему о Мстителях. Не знаю точно, как. Ему нравились эти истории. Ты понравился ему, Стиви. Он хотел с тобой встретиться. Я сказал ему, что ты умер, потому что в то время я думал, что ты умер. Стив успокаивающе положил руку на плечо Баки, когда у последнего снова начались слезы. Он замолчал, чтобы дать возможность собеседнику продолжить. — Мальчик… У него не было имени. Они называли его Арахнид. Думаю, из-за его способностей. Я называл его просто «Паук». — Барнс поморщился от нахлынувшей на него грусти. — В общем, я помню, что мне понравился этот парень. Мы с ним подружились. Но потом Мужчины взяли меня на задание, и я… я… я никогда не возвращался к нему. Перед тем как уйти, я пообещал ему, что вытащу его оттуда… — …Прошло четыре года, и он вполне мог погибнуть. Я забыл о нем. Забыл. В этот момент из блестящих глаз Баки потекли беззвучные слезы, и он оперся на руку Стива. Стив молча обнял его и погладил по спине, шепча слова поддержки. Стиву было грустно, что Баки так себя чувствует. Грустно за мальчика, которого он называл «Пауком». Грустно за обещание. Грустно. — Почему бы нам не попытаться найти его? — спросил блондин, как только его лучший друг успокоился. — Так просто? Это не может быть так просто, верно? — Может, и нет, — пожал плечами Стив, — но попробовать стоит. У Тони и Брюса, наверное, есть техника, которая может найти всевозможную информацию. И Фьюри со своей командой. Стоит попробовать. Баки бросил на него настороженный взгляд и еще более настороженно кивнул.***
Стив рассказал Мстителями эту историю. Их реакции были явно меланхоличными. — Пятница, вызови Фьюри, — приказал Тони, поняв, что им следует искать этого «Паука». — Видеовызов или аудиовызов, сэр? — вежливо ответила искусственный интеллект. — Видео. — Да, сэр, — ответила она. И вдруг телевизор превратился в видеовызов. Он позвонил один раз. Два раза. Три раза. Четыре раза. Фьюри поднял трубку. — Слушай, Старк, ты лучше не трать мое время. У меня много дел, — он прервался, увидев непривычную серьезность в глазах Тони, а также нервозность на лице Стива. Он вздохнул: — В чем проблема? — Можешь обыскать базу данных Гидры и найти для меня кого-то? — Это может занять некоторое время, — сказал Фьюри строго с видеоэкрана. — Кого ты ищешь? Тони посмотрел на Роджерса в поисках помощи. — PTR Arachnid… Что-то вроде этого. Я не совсем уверен. Прошло еще несколько секунд. Директор вздохнул. — Мы сообщим вам, когда найдем что-нибудь. — Спасибо, Фьюри.***
Прошло три дня, прежде чем Фьюри снова позвонил им. Над головой пронеслась очередная буря, почти такая же сильная, как и предыдущие. Из спокойного и расслабленного состояния все очень быстро превратились в напряженное и нервное. — Есть только один PTR Arachnid. Номер 24601, — сказал Фьюри, как только связь установилась. — Мы нашли соответствие. Он находится на базе на юге Италии. Мы пытаемся точно определить ее местоположение, но она серьезно спрятана, так что ты мне будешь еще должен, Старк. Я предлагаю вам приехать в штаб-квартиру ЩИТа. Так будет проще. Фьюри положил трубку, не предоставив им выбора.***
Час полета на квинджете пролетел незаметно, и они уже находились в штаб-квартире ЩИТа вместе с директором. Вся информация была аккуратно отображена на компьютерах и голографических экранах перед ними. — Ваш маленький Паук, похоже, находится здесь, — Фьюри указал на точку на отдаленной территории Италии. Это была точка под землей, внутри крутой скалы, над красивой поверхностью воды. — Проложи маршрут, Фьюри, мы отправляемся на охоту за Пауком, — улыбнулась Наташа, в ее глазах замелькал блеск предвкушения. Игра началась. Паука нужно было поймать.***
Арахнид проснулся от кошмара, трясясь и обливаясь потом, когда заставил себя открыть глаза. Он так ярко помнил миссию со Стервятником, словно она была нарисована на его веках. Вздохнув и пытаясь вытеснить из сознания слабые воспоминания о пережитом ужасе, чтобы дождаться приказа. В этот момент ожидания, взятого им как должное, он подошел к стене и добавил еще одну линию, бормоча: — Тысяча сто восемьдесят три дня с тех пор, как ушел мужчина со своими историями. Ему так сильно хотелось вспомнить его имя. Четкое лицо. Его глаза. (Его глаза всегда были такими добрыми, но почему он не мог вспомнить?). Любую информацию. Не успел Арахнид долго думать о нем, как резкая боль пронзила его голову, заставив ноги подкоситься, а голову — забыть о том, о чем он только что думал. Когда парень пришел в себя и ноги вернулись к нему, в комнату вошел один из Мужчин и сказал, что пришло время тренировки с другими. И Арахниду ничего не оставалось, как покорно идти с ним в боевую комнату, зная, что сопротивление приведет к иглам в шее. Его ноги тряслись всю дорогу, все еще не окрепшие после падения, и агент Гидры заметил это, хлопнув его по спине и подтолкнув вперед. Арахнида заставили сражаться с кем-то — девушкой, которая была моложе его не более чем на четыре года — в бою. Он чувствовал, как он сражается, но не осознавал, что это неправильно. Для него это было нормой. Все всегда было правильно. Он был хорошим оружием. Созданным для того, чтобы слушать и выполнять приказы без вопросов. Схватка продлилась всего минуту, и соперница уже проигрывала. Арахнид видел, как она борется на земле, и в его голове не было ни малейшего вопроса о том, правильно ли это. Он просто смотрел на ее умоляющее, испуганное лицо, не осознавая, что его равнодушие может стоить ей жизни. Он посмотрел на Мужчин, ожидая приказа убить. И именно это он и получил. — Яд, — сказал один из них. Он моргнул. Эти моменты никогда не были веселыми для наблюдения. Подождите. Откуда это взялось? Арахнид моргнул снова. Просто мысли. Просто слабость. Глубоко вздохнув, он прижал ее к себе и опустил голову к ее шее. Без колебаний его зубы быстро вошли в ее кожу, за ними последовали стоны и крики от боли. Он не смотрел на нее. Но Арахнид хотел, чтобы она перестала. Остановись, остановись, остановись. Ей так страшно. Ее крики были отчаянными, а ее руки на его спине били его, требуя остановиться. У парня появилось чувство ужаса, но его было недостаточно, чтобы остановиться. Лишь достаточно, чтобы заставить его задуматься, правильно ли это. (Однако, какая-то часть его говорила, что это неправильно. Но более сильная сторона говорила, что все было нормально). Тело девушки дрожало и подергивалось, становясь все бледнее с каждой секундой. Ее лицо покраснело, и из ее блестящих, податливых глаз лились слезы. И внезапно все это закончилось. Она лежала на земле перед склоненной головой Арахнида с пеной у рта. Двое Мужчин с радостью утащили ее. Раскаяние. Он не должен испытывать угрызений совести. Она была всего лишь девочкой. Ничто для него. Поэтому он не чувствовал ничего. Он отвернулся от ее безжизненного тела и ждал новых приказов. Снова бой. Мальчик на год младше, дрожащий и испуганный после того, как увидел, как он убил девочку. Арахнид не винил его. Иногда он боится сам себя. Своего равнодушия, когда все кажется не так, как надо. Бой продолжался еще минуту или две — мальчик хорошо владел рукопашным боем. В конце концов, один из мужчин бросил Арахниду пистолет. Быстро и безболезненно. (Ведь так?). Зажав парня у стены, Арахнид прижал пистолет к его виску. Младший парень всхлипывал и умолял, но старший не имел выбора. Он почувствовал странную боль. Это послушание, но неправильное. Эта правильность во всех худших смыслах. Это грязное безразличие, с которым он познакомился за долгие годы, Арахнид отвел взгляд и быстро произнес «прости», прежде чем нажать на курок. Звук выстрела разнесся по комнате и пронзил его ушные перепонки резким звоном. Кровь расплескалась, но ей не уделяли внимания. Арахнид не оглянулся на парня. Мужчины утащили его. Это было нормально. Он был хорошим оружием. Созданным для слушания и исполнения приказов без вопросов. Арахнид был оттащен обратно в свою камеру и оставлен там несколько часов. Ему оставили мокрое полотенце, чтобы вытереть кровь. Тук-тук, тук-тук. Исцарапанный мальчик дернулся, но встал прямо и неподвижно, пока дверь не открылась. Обыденная жизнь подсказывала ему, что пришло время пыток. Или, как любят называть Мужчины, «дисциплина». Арахнид вошел в абсолютно пустую комнату и лег на медицинский стол, наблюдая, как вибраниевые ограничения удерживают его руки, шею и части ног. Затем они ушли. Он ждал молча, смотря на потолочные плитки, пока что-то не случится. В комнату вошел другой агент с повязкой в руке, которую он завязал ему на глаза и голову. О, это было наказание. Их любимое. Арахнид его ненавидел. Агент поправил фиксаторы на ногах, чтобы можно было снять штаны и нижнее белье, оставив мальчика неловко обнаженным. Затем агент снял фиксаторы на ногах у убийцы и поднял его ноги и икры на плечи, раздвигая его ноги. Арахнид знал, что ему лучше не бороться, чтобы избежать худших последствий. Было больно. Арахнид вертелся, чувствуя себя грязным, в звуках, наполнивших эхающую комнату. Неохотно Арахнид прикоснулся к этому месту, и когда его палец снова появился на свету, он окрасился в тошнотворно красный цвет. Не сильно, но все же. Он с трудом поднялся, стиснув зубы. Его унылые медовые глаза были наполнены слезами от боли при движении, но Паук заставил себя их вытереть. После того как он навел порядок и переоделся, его насильственно вывели из комнаты. Время шло, и Арахнид перешел к своей «учебной» сессии. Все прошло очень успешно. Он допустил только одну ошибку, что означало один порез. К моменту, когда он вернулся в свою комнату, кровотечение остановилось и закупорилось. Обладание фактором заживления было невероятно полезным. Час пребывания в камере прошел, а мысли мальчика все время возвращались к человеку с рассказами. Он скучал по нему. Он надеялся, что с ним все в порядке. Он думал о людях, которых называли Мстителями, и о парне по имени Капитан Америка. Как они убили бы такого как он. (Надеюсь?). Но эти размышления были нарушены тем, что его тяжелая железная камерная дверь — очень тяжелая и обитая вибраниумом — была открыта в спешке. — Выходи немедленно, Паук! На нас напали, — закричал один из Мужчин, бросив Арахниду его боевой костюм. Арахнид задался вопросом, интересно, кто напал? Он размышлял, закрепляя на себе держатели оружия. Он пустился бежать по коридорам, но благодаря боли в низу живота ему удавалось с трудом, и он терял концентрацию, так как в данный момент не было ничего, на что можно было бы сосредоточиться. Арахнид прибыл на место событий и увидел группу… Супергероев? Каких-то супергероев. У них были костюмы супергероев, причудливые технологии и… подождите, нет… Не просто супергероев. Мстителей. Они выглядели так, как он их описал. Мальчик даже узнал красный, белый и синий цвета Капитана Америки. Стив. Это действительно Стив! Из рассказов. Он выглядит так, как его описывали. Арахнид не мог не остановиться в изумлении. Потому что он жив. Стив жив, и это означает, что, возможно, тот мужчина из рассказов нашел его? Люди отдали Арахниду приказ убивать прямо перед тем, как вколоть ему в шею еще одну иглу. Зрение убийцы на мгновение помутнело, а затем в его голове началась острая боль, после чего все вернулось к норме. Мужчины повторили приказ, но Арахнид не слишком внимательно слушал. Его тело услышало его. Его тело отбросило в сторону безразличие и правильность поступков. Его тело не волновала мораль. Ему было важно послушание. Как и всему ему, верно? Как обычно, его разум замер, и Арахнид почувствовал, что он сидит и смотрит — но при этом все равно контролирует — на скоро начавшийся бой. Внезапно Мстители не казались такими добрыми. Вдруг у него появилось желание убивать. Баки бесконечно ходил по каюте квинджета, звуки его ботинок тупо топали под разговор остальных, обсуждающих, что делать. Они были близки к базе — минуты от посадки — и проходили последние подробности. Миссия? Проникнуть. Поймать Паука. Получить любую возможную информацию. Взорвать что-то. Уничтожить некоторых людей Гидры. Выйти. Просто. Но Баки все равно беспокоился. А если они сделали что-то ужасное с Пауком? А если Паук больше не помнит его? А если Пауку удастся убить некоторых Мстителей, включая его самого? А если им не удастся его поймать? После интенсивных споров и протестов с Наташей и Стивом, в конечном итоге Баки согласился остаться на джете. Команда не была уверена, как он реагирует на все происходящее, поэтому они пришли к выводу, что ему лучше остаться. Он останется с близнецами Максимофф, Виженом и Брюсом до момента возвращения. Пятеро из них были запасным вариантом в случае чрезвычайной ситуации, а Брюс был медиком и последним спасательным кругом. — Так, ребята, мы приземляемся через пять минут. В нескольких милях к северу от базы. Приготовьтесь, — раздался голос Клинта из кабины пилота. Эти пять минут прошли для Баки как когти по его нутру. Он наблюдал за выходом Мстителей, чувствуя себя абсолютно беспомощным, и только когда Ванда бросила на него отчаянный взгляд, позволил оттащить себя от окна. Девушка с наглой ухмылкой протягивала ему пачку карт «Уно». — Хоть как-то скоротать время, — монотонно похвалил Барнс. Все произошло так быстро. Утес внезапно превратился в руины, реактивные двигатели гудели от мощности. Обломки падали и с громким плеском тонули в спокойной воде внизу. Герои, не умеющие летать, оказались внутри базы, а те, кто умел, обследовали ее и атаковали сверху. Всего несколько секунд потребовалось, чтобы абсолютно всех в базе оповестили о их внушительном присутствии. Агенты Гидры были вырублены или взорваны слева направо, не представляя столь серьезного сопротивления, как ожидалось. Это было настолько просто, что Сокол мог позволить себе украсть время и выйти незамеченным, чтобы найти какие-либо файлы или жесткие диски, которые попадут ему в руки. Не успели Мстители пройти мимо всех этих агентов, как поняли, почему они не представляют особой сложности. Вот он. Среди драки, взрывов и хаоса появился он. Мальчик в черной боевой одежде пробирался к Мстителям. Конечно, агентам не было особого дела до драки. Они рассчитывали на то, что этот мальчик спасет их всех. — Хорошо, придурки. Отдайте нам парня-паука, и мы уйдем. В противном случае все вы умрете, ясно? — Тони сказал уставшим голосом. — Мы можем сделать это легким путем или тяжелым. Никто не ответил. Вместо этого, словно робот, Зимний Паук выстрелил паутиной в эгоистичного миллиардера, потянув его вперед. Когда Железный человек оказался в его досягаемости — до того, как человек успел отреагировать — Паук схватил его за руку и бросил его о стену с громким шумом. — Тяжелым путем, — ответил Паук, скучая. И тут начался настоящий ад. В Паука полетели стрелы, ножи, щит, бластеры. Он ловко уворачивался от всего, кроме одного из ножей, который едва задел его левое бедро. Не теряя самообладания, мальчик продолжал сражаться, тихо радуясь, что не взорвались опорные балки — на них удобно раскачиваться и маневрировать. Арахнид уклонялся по крайней мере от девяти из десяти брошенных в его сторону предметов, одновременно сдерживая остальных своими стремительными атаками. С одного замаха Соколиный Глаз пустил стрелу в паутину, отчего подросток упал на землю. Когда он поднялся, лучник выстрелил еще раз — транквилизатор попал ему в руку. Даже не повернувшись лицом к нему, Зимний Паук поймал стрелу Соколиного Глаза и бросил ее на землю. — Что за дерьмо?! Как? — вскрикнул Соколиный Глаз, потрясенный, практически невозможным до сих пор действием. — Это было хорошо, но не достаточно, — ответил Паук, и, прежде чем Соколиный Глаз успел что-либо сделать, он был парализован паутиной. — Язык, — услышал он голос Черной Вдовы, за которым последовало: — Не время! от Стива. Паук продолжил движение, в конце концов поймав щит Стива и бросив его ему обратно. Он сошелся с Наташей в рукопашном бою, но Наташа достала несколько ножей и успела нанести несколько порезов. Они не были серьезными — лишь немного замедлили его и не нанесли вреда. Она была здесь, чтобы схватить, а не убить. (Пауку все же удалось связать ей руки). Уголком глаза Зимний Паук заметил, как Соколиный Глаз пытается уйти с документами и чемоданом. Не успел он подумать о том, чтобы остановить его, как дорогу ему перегородил Воитель. Парень увернулся от выстрелов старшего и в конечном итоге смог круто выбить его из строя, все это время уклоняясь от щита Кэпа. Стив побежал за ним, чтобы его ударить, но безуспешно. Паук повернулся в последний момент и отразил удар, схватив руку Кэпа. Капитан попытался ударить его, но рука Зимнего Паука сжала его кулак, заставив солдата на мгновение замереть. Паук схватил Капитана за руку и жестко бросил его в надвигающегося Тони. Оба они были выбиты на землю. Уголком глаза он видел, как они стонали, вставая. Однако парень был слишком занят другими событиями, чтобы обратить на это внимание. Он почувствовал боль в шее. Игла. И мир стал черным.