Когда вода спадет, появятся камни

Тьма давила со всех сторон, пробивая купол самоконтроля, выработанного годами. Он разбивался тысячей осколков, осыпаясь белым светом к ногам, терзая душу, разрывая изнутри на части. Но Лань Ванцзы не сбавлял шага, уверенно пробираясь сквозь тернистую дорожку, на которой только недавно появились немногочисленные следы ног. Ему нельзя останавливаться. Каждый шаг подобен пытке, каждый шаг — увядание в трясине эмоций и непонимания. Каждый шаг — попытка вернуть те крохи самообладания, которые оставили его, стоило Лань Ванцзы отвернуться от спящего Вэй Ина и покинуть пределы небольшого поселения Вэнь. Он торопился, так торопился скорее отправить письмо, понимая, что ещё немного — и брат точно заподозрит что-то неладное. Ему было тяжело убедить сюнчжана отпустить его на короткий срок, прикрывшись ночной охотой. И несмотря на то, что Сичень прекрасно осознавал, что истинная цель Ванцзы в другом, он понял и отпустил. Был крайне недоволен, встревожен и опечален, однако ничего не сделал для того, чтобы его остановить. Ванцзы был благодарен в тот момент, но ещё больше благодарен сейчас. Если бы брат его не отпустил, если бы запер в Облачных Глубинах, как советовал дядя, Ванцзы бы не узнал правды. Он бы не… Погрузившись в тревожные мысли, Ванцзы не смог уследить за дорогой и споткнулся, едва не теряя равновесие. Это будто стало последней нитью, связывающей его с реальностью, потому что в следующее мгновение перед глазами всё поплыло, а силы покинули его тело, будто только сейчас осознавшее, что последние два дня он пролежал в лихорадке под неизвестным проклятьем. Тяжело привалившись к ближайшему дереву, до иссохших корней пропитанному тёмной энергией, Лань Ванцзы в отчаянии уставился перед собой, не в состоянии различить окружающий его пейзаж. — Я виноват, Вэй Ин… Хриплый шёпот заглушил шелест сухих листьев, то тут, то там срывающихся с погибших деревьев, до которых успела дотянуться энергия обиды до того, как Вэй Ин, такой чуткий и заботливый, не оградил её непроницаемым барьером, не позволяя и дальше причинять страдания людям, живущим неподалёку от Могильных Курганов. — Вэй Ин… «Даже сейчас ты продолжаешь заботиться о других, совершенно забывая позаботиться о себе», — подумал Лань Ванцзы, чувствуя, как сердце сжало болезненным спазмом. Он так долго искал причину, так долго пытался понять, как такой солнечный человек, как Вэй Ин, мог отступиться от света, от всего, что ему дорого, всего, что приносило радость и яркую, самую красивую улыбку на его прекрасных губах. Он так отчаянно пытался найти ответ, даже не догадываясь, что причин слишком много — слишком опасно и слишком лично, чтобы их озвучить вслух. Он так виноват. Терзаясь эгоистичным желанием присвоить, спрятать от глаз посторонних и глупых слухов, он так и не догадался хотя бы попробовать услышать, понять, что кроется за колкими речами и грубыми ответами Вэй Ина. Он так и не смог заглянуть в изломанную душу того, кого любил всем сердцем отчаянной, запретной любовью. Не такой чистой и возвышенной, как думал он сам. Эгоистичной. Изломленной. Он сгорал в своей страсти, сгорал в глупой ревности к тому, кто ему принадлежать не мог, потому что принадлежал всему миру, раз за разом выбирая благополучие всех вокруг, но не себя самого. И не его. Не Ванцзы. — Я виноват, Вэй Ин… Он не узнаёт собственный голос, с ужасом отмечая, что следом за неосознанными извинениями с губ срывается такой непривычный, посторонний всхлип. Лань Ванцзы с удивлением проводит рукой по щекам, отмечая струящуюся влагу, солёную, такую забытую. Он думал, что разучился плакать много лет назад. Страх, который всё это время прорастал у него внутри, овивая душу и сердце шипастыми лозами, выплёскивался слезами, и он сжал до крови на ладонях пальцы. Они победили в войне против Вэнь, но проиграли взамен человечность, купаясь в ненависти и крови абсолютно безвинных людей. И лишь Вэй Ин, до краёв наполненный энергией обиды, укутанный тьмой, словно в кокон, сохранил чистоту души. Лишь его взор оказался свободным от кровавой пелены. Ванцзы был виноват. Они вместе клялись защищать тех, кому требовалась защита. Вэй Ин сдержал клятву, даже свернув с пути меча. Ванцзы же не сделал ровным счётом ничего. В картинках, что мелькали перед глазами, словно кошмарный сон, который он никогда не будет в состоянии забыть, то и дело всплывала такая любимая улыбка. И только сейчас он начал понимать, насколько же натянутой и фальшивой она становилась со временем. Однако Вэй Ин всё же находил в себе силы улыбаться. С той самой встречи в далёком детстве, о которой Лань Ванцзы давно успел позабыть. Замёрзший мальчишка в подранной одежде, с барабанчиком в руках, что Ванцзы ему подарил. Лань Ванцзы виноват. Ещё тогда у него был шанс помочь, уберечь Вэй Ина. Он мог уговорить дядю и брата забрать Вэй Ина в Гусу ещё тогда. Но не стал. И позже, когда он, ведомый ненавистью и злобой, страхом и отчаянием, искал пропавшего Вэй Ина и нашёл его изменившимся. Почему у него не хватило духа выведать хотя бы отголоски правды? Почему он так и не решился понять?.. Ещё один всхлип и ещё, пока редкие слёзы не перешли в безудержные рыдания, а с губ не сорвался крик, эхом отразившийся от проклятой горы: — Я виноват, Вэй Ин! Я виноват… Лань Ванцзы опустился на мёртвую землю, не в состоянии удержаться на внезапно ослабевших ногах, абсолютно не заботясь о сохранении чистоты клановых одежд, не беспокоясь, что в этом богами покинутом месте кто-то может увидеть момент его падения. Ему было всё равно. Тот старый Лань Ванцзы умер в его понимании тогда, когда увидел и почувствовал падение Вэй Ина в Могильные Курганы. Нет, возможно, и раньше. В тот самый момент, когда золотое ядро наконец-то покинуло своего хозяина и перекочевало к новому на вторую ночь проведения операции. Спрятав лицо в окровавленных ладонях, Лань Ванцзы тихо продолжал ронять извинения, пытаясь как-то заглушить тысячи голосов всплывающих воспоминаний Вэй Ина, с обречённостью понимая, что к ним начинают пробиваться и голоса неупокоенных душ горы Луаньцзан, а тьма, чувствуя брешь в его душе, непреклонно наступает, пытаясь проникнуть в него через сбившееся дыхание и затуманенный взор. Где-то в отступающем под таким напором сознании мелькнули панические мысли о том, что нельзя поддаваться, нельзя позволить энергии обиды подчинить его, однако их быстро перебил образ Вэй Ина, такого сломленного, безоружного и абсолютно одинокого в моменты его первого пребывания в Могильных Курганах. И в тот самый момент, когда Лань Ванцзы был готов уже сдаться, он ощутил прикосновение. Легкое, неуверенное прикосновение чужой ладони к своей голове, будто человек, оказавшийся рядом в момент абсолютной беззащитности и недопустимой слабости Второго Нефрита, боялся его. Шум в ушах тут же стих, голоса умолкли, взор прояснился, а тело, тренированное годами, напряглось, будто готовое к сиюминутной атаке. Касание пропало, и послышался шорох листьев, будто человек, что стоял до этого над ним, отскочил в сторону, подобно испуганному оленю. Резко подняв голову и проморгавшись от остатков влаги на ресницах, Ванцзы подскочил на ноги, с удивлением обнаружив перед собой Вэнь Нина. — М… молодой господин Лань… — прошептал мертвец, не сдержав заикания. — П… простите, я… И замолк, пряча взгляд и попятившись на пару шагов. Ванцзы молчал. Но это молчание было не привычным нежеланием лишний раз вступать в диалог. Он просто не знал, что сказать, растерявшись от того, что его не только поймали в момент слабости, но и спас от тьмы тот, от кого меньше всего ожидал. — Я просто услышал крик и пошёл на него, а потом увидел вас и много тёмной энергии, — затараторил Вэнь Нин, а затем вдруг поднял на Лань Ванцзы уверенный жёсткий взгляд, так похожий на взгляд сестры. — Вы многое пережили за последнее время, было крайне неразумно уходить вот так одному! — Мгм, — автоматически ответил ошарашенный внезапными переменами в поведении Вэнь Нина Лань Ванцзы. А затем выдохнул, чувствуя, как тьма окончательно отступает, а сознание проясняется: — Спасибо. Несмотря на застывшую мимику, Вэнь Нин теперь выглядел не менее ошарашенным, чем ощущал себя Лань Ванцзы. Казалось, он, так же как и Ванцзы, не знал, как себя вести, но очень старался поддерживать тот зыбкий контакт, который они наладили в этом немногословном диалоге. — Я ведь ничего толком не сделал, — зачастил Вэнь Нин и забегал глазами по деревьям, будто ища, за каким из них спрятаться. — Я просто не мог позволить тьме коснуться вас, молодой господин Лань! Молодой господин Вэй очень переживал за вас всё это время, ни на мгновение не отходил, если бы с вами что-то случилось, это убило бы его. В груди разлилось тепло, а взгляд Лань Ванцзы неожиданно смягчился, что, казалось, ещё больше напугало непривычного к такому мертвеца. «Вэй Ин… переживал за меня?» — с трепетом подумал Ванцзы и едва не схватился за сердце, которое защемило от этой мысли. Как он мог позволить себе быть слабым? Как он мог потерять контроль, зная, что его ждут? Что Вэй Ин ждёт его. Лань Ванцзы обязан позаботиться о Вэй Ине. О нём и обо всех людях, которых тот так старался спасти. Ванцзы обязан приложить все усилия, чтобы тот, кого он любит всем сердцем, оказался в безопасности. Он обязан сделать всё, чтобы Вэй Ин вернулся к жизни. Даже если он не согласится вернуться к самому Ванцзы. Он слишком долго был беспечен и эгоистичен в своих поступках. Он любит Вэй Ина и признаёт это. А значит, теперь от него зависит, как сложится их судьба, и Ванцзы сделает всё, чтобы Вэй Ин был счастлив. С души будто упал камень, и Лань Ванцзы распрямил плечи, ловя вопросительный взгляд Вэнь Нина своим — уверенным. — Я собираюсь вытащить вас отсюда, — произнёс Ванцзы. — Надо спасти Вэй Ина. Вас всех. Вэнь Нин устремил на него изумлённый взгляд, а в следующее мгновение согнулся в низком поклоне. — Я не смею просить подобного, молодой господин Лань! — воскликнул мертвец, а затем и вовсе припал к земле. — Но всё же вы можете положиться на меня! Я приложу все усилия, чтобы помочь вам спасти молодого господина Вэй и мою семью! Лань Ванцзы никогда бы не подумал, что чести и преданности у лютого мертвеца может быть больше, чем у живых людей. В голове тут же нарисовался план действий, и он, не прощаясь, зашагал в сторону деревни. Перед ним стоит непростая задача, однако Ванцзы никогда не отступится и сделает всё возможное. Ради Него.