Выстрел за двоих

      В салоне было раздражающе шумно. Играла музыка, разговаривали работники и клиенты, галдели фены и машинки — Су Хёк не слышал собственных мыслей. Администратор была занята телефонной беседой, но практически вломившийся в помещение мужчина, который теперь угрожающе стоял за спиной одной из работниц и неотрывно наблюдал за её действиями через зеркальное отражение, сразу привлёк её внимание.       Пак Суён укладывала пышные локоны клиентки, брызгая на каждый из большого розового флакона, и её сосредоточенность казалась прокурору проявлением неслыханной дерзости. В укороченных чёрных брюках, майке без рукавов и длинной рубашке до самых колен светло-коричневого оттенка, без привычных париков и маскировки, девушка выглядела совершенно обыкновенной, возможно, чуть более симпатичной, чем большинство из прохожих.       Закончив с клиенткой, она как бы невзначай обернулась, будто её мало беспокоил прокурор, с трудом удерживающий внутри себя целый океан кипятка. Его хищный вид, если и насторожил Пак Суён, то она ничем не выдала себя. Сняла перчатки, выбросила в урну и протёрла рабочую поверхность антибактериальным средством.       — Забежали подстричься, прокурор Ким? Мы работаем только по записи, но, если вам так… — раздражающе-расслабленный голос и эти слова, которые были похожи на издёвку; Су Хёк подавляюще двинулся на неё, обрывая девушку на полуслове.       — Я похож на идиота?       Пак Суён больше не оборачивалась. Она складывала расчёски и ножницы в контейнер, делая вид, что не наблюдает за прокурором, стоящим прямо у неё за спиной. Он подошёл слишком близко, чтобы это осталось никем незамеченным; слишком близко, чтобы Суён могла по-прежнему ощущать себя в безопасности.       — Должно быть у вас выдался тяжёлый день…       — Если ты немедленно не посмотришь на меня, выведу отсюда в наручниках.       Он не грозил, а ставил в известность; Пак Суён прекрасно понимала, что он не стал бы шутить или щадить её репутацию. Она планировала продолжать работать в этом салоне, поэтому не хотела, чтобы на глазах у коллег произошло нечто подобное. Смирившись с необходимостью опять быть в проигрыше, девушка отложила всё, что было у неё в руках и, понурив голову, тихо попросила:       — Давайте выйдем.       Суён открыла дверь, глотнув свежего воздуха и осенней прохлады. Достаточно было одного взгляда на припаркованную прокурорскую машину, чтобы её больше охватило тревожное напряжение. Пак Суён уже давно так не нервничала. Они не прошли и нескольких шагов, как прокурор крепко схватил девушку за предплечье и потащил за угол, втиснув её в стену соседнего с салоном здания. Шок на лице девушки стремительно сменился растерянностью, а затем злостью.       Она не стала вырываться, потому что мимо проходили люди, совсем рядом оставались коллеги и постоянные клиенты, а Ким Су Хёк склонялся над ней, как грозная туча, и руку не отпускал, и дышал так шумно… прямо ей в волосы, как тогда… Суён дёрнулась, вдруг стало слишком некомфортно. Она попыталась отодвинуться подальше, но ещё больше втиснула себя в ту проклятую стену, почувствовала холод, проникший через несколько слоёв ткани, и неприятные мурашки, побежавшие вниз по позвоночнику.       — Я смотрю, вам нравится это. Не можете пройти мимо, чтобы не зажать меня в каком-нибудь углу. Что с вами, а?       Ким Су Хёк, казалось, все её слова никак не воспринял, они будто проскочили мимо, не достигнув цели. Пак Суён глазела на него исподлобья, но готова была поклясться, что так зловеще и загадочно прокурор ещё не выглядел. Девушка не понимала, в каком направлении хлестали бурные потоки его мыслей. И, без того острые скулы мужчины, вдруг заострились настолько сильно и стали казаться такими выразительными, что Пак Суён могла бы подумать (если бы вообще думала об этом), что о них можно порезаться. От одной мысли об этом, Суён опять вздрогнула и попыталась скрыть это, потому что не хотела, чтобы прокурор подумал, будто она настолько испугалась его.       — Ты была права. Чтобы упрятать Пак Мён Су за решётку мне не потребовалось много доказательств. А теперь представь, что я могу сделать с тобой, если располагаю всеми необходимыми уликами.       Суён никогда не думала, что асфальт под ногами может так пошатнуться. Это был не страх; то, что она почувствовала это совсем не страх, скорее ужас, от которого кровь застыла в жилах. Всё, что связано с отцом, было её слабым место. При одном упоминании об этой чудовищной несправедливости Пак Суён становилась очень беззащитной. Ей бы не хватило слов, чтоб как следует возмутиться и при этом не привлекать ненужного внимания.       Вздохнув Ким Су Хёк выпустил её предплечье. Участок кожи, которого он касался, почему-то покалывало, даже сквозь одежду и это… озадачивало. Несколько мгновений они оба молчали. Прокурор опустил глаза, роняя взгляд на ладони Пак Суён, которые она стискивала в кулаки, комкая ткань своей рубашки.       — Дай мне телефон.       Пак Суён вложила мобильник в протянутую ладонь, уже прикидывая, как и когда отплатит ему за всё это. Пока любой план не казался ей правдоподобным на фоне той власти, которую получил Ким Су Хёк над ней, да и над всеми bones. Если бы он хотел использовать лишь её, было бы проще, но он хотел большего. Пак Суён не могла лгать своим людям и играть их жизнями.       Прокурор вернул приложение на её телефон и это ощущалось гораздо хуже, чем наручники.       — Раньше ты казалась мне умнее, Пак Суён.       — Вы просите невозможного.       — Я не прошу. — строго исправил Ким Су Хёк. — Свою часть сделки я выполнил.       — Хорошо. Но, больше не появляйтесь здесь.       Пак Суён ожидала очередного выпада, но Су Хёк удивил её, когда просто кивнул и неожиданно огляделся, будто лишь сейчас осознал, что всё это время нарушал вне существующие законы приличия и личные границы девушки. Взгляд, да и в целом мимика, прокурора сильно изменились, он шагнул назад. Помрачнел, словно не собирался всё это говорить.       — У вас действительно плохой день… — шепотом произнесла Пак Суён.       — У меня нет желания и времени возвращаться к этому разговору.       — Дайте мне время.       — Лишь одно подозрение о том, что ты пытаешься играть со мной…       — И вы размажете меня по стенке. — догадливо улыбнулась Пак Суён.       — Угум. Стенку жалко. — поправляя галстук, тихо проронил прокурор, но Суён смогла расслышать это и с возмущением скривилась.       Ким Су Хёк ещё недолго смотрел на неё, как будто хотел что-то сказать или ждал, что она скажет. Суён неотрывно наблюдала за тем, как прокурор уходил и желала ему поскорее сгореть в аду, но, заметив, как её коллеги облепили окна и перешептываются, она вдруг ласково улыбнулась и помахала рукой. Ким Су Хёк всего на миг глянул в зеркало заднего вида пока пристёгивался и замер, увидев, как Пак Суён складывает пальцы в небольшое сердце и провожает его восхищённой улыбкой.       «Что за чёрт…?»       — Кто это был? — девушка, что работала за соседним столом и делала маникюр, тут же подскочила к Пак Суён, едва она вошла в салон, мысленно отплевываясь от слащавой улыбки, которую подарила прокурору совершенно не заслужено.       — А… слишком темпераментный поклонник.       «Сволочь редкостная!»       Пак Суён взяла перерыв, чтобы позвонить помощнику.       — Алло, нуна?       — Им Джи Хун, собери парней.       — Случилось что-то?       — Я приняла решение и хочу, чтобы все узнали.       — Какое решение? Нуна, таким голосом ни о чем хорошем не сообщают.       — С завтрашнего дня мы начинаем сотрудничать с чанами. Я подумала, что нужно выходить на другой уровень. Ты был прав, это разумно.       — Нуна, что с тобой? — Им Джи Хун ни капли не поверил. Ну, конечно же, за такое короткое время Пак Суён просто не могла превратиться из гуманиста в беспринципного торговца оружием и наркотиками.       — Считай, что ты убедил меня. Остальное позже.