Выстрел за двоих

      К ноябрю Сеул начинал замерзать. Температура воздуха опускалась всё ниже с каждым новым днём. Веяло прохладой, хотя плотное безмятежное небо оставалось ясным, а переменная облачность не угрожала ничем, кроме лёгкой грусти.       Массивное чёрное авто припарковалось высоко на склоне, у самой кромки ухабистой тропы, ведущей к обрыву и волнующейся реке. Холодная вода бурлила, гонимая порывистым ветром. Сквозняк небрежно трепал лацканы бежевого пальто и чёрный платок, обвязанный вокруг шеи и головы. Спрятав руки в карманы чёрных приталенных брюк, Пак Суён наблюдала за плывущими облаками. Она слышала шум подъезжающей машины и, обернувшись, сняла затемнённые очки.       Из автомобиля вышел водитель и, почтительно опустив голову, открыл перед приближающейся девушкой дверь. Она изящно скользнула на задние сиденье, закинула ногу на ногу и, шумно выдохнув, стянула с головы платок, встряхивая немного запутанные локоны. Рядом послышался безобидный смешок, и девушка посмотрела на мужчину, продолжая приглаживать волосы.       — В чём дело руководитель Чан? Я думала, вы хотите избавиться от меня, после всего произошедшего…       — А что, собственно, произошло? — как ни в чём не бывало, улыбнулся Чан.       — По моей вине погиб ваш помощник, а потом многих арестовали.       — Ах да, так оно и было. — всё ещё с улыбкой на лице, кивнул он.       — Недавно меня пытались убить.       — Верно. — спокойно согласился лидер чанов.       — И? — Пак Суён пожала плечами, в её глазах горело любопытство. — Вы так легко согласились на встречу, что я в растерянности. Может мне стоит бояться?       — Госпожа Пак, я уже говорил: лично против вас я ничего не имею. Это все лишь моя работа. Да, я устраняю конкурентов. Да, я зарабатываю на чужом горе. Да, я поступаю с людьми мерзко и жестоко. Да, я продаю оружие, наркотики, женщин; да — мой бизнес грязный. Я — глава огромной группировки. Ты понимаешь меня, потому что твой отец был таким же, как и я.       — Папа другой, поэтому он сейчас за решёткой.       — Да, и мы знаем, по чьей вине он там.       — Покушение — это не ваших рук дело, так ведь?!       — Ты же слышала, что я не боюсь признаваться в своих грехах. Если бы, действительно, сделал это, стал бы скрывать?!       Пак Суён перевела дыхание. Её внимательный взгляд выхватил из целостной картины дикой природы водителя, который занимал своё время тем, что осматривал округу. Девушка, хоть и выглядела безмятежной и приветливой, успевала анализировать не только то, что говорил Чан, но и то, как он себя вёл. И Пак Суён поверила, что к покушению он не причастен, скорее всего…       — Я хочу работать с вами. Я правда хочу этого, господин Чан. Вы были правы… Папа всегда мечтал о большем, и я не могу топить то, что он так долго выстраивал. Поэтому прошу вас принять мои извинения. — девушка низко опустила голову в знак смирения.       Чан тихо засмеялся и, слушая его смех, Пак Суён замерла в тяжёлом ожидании, не поднимая головы. Она ждала его слов.       — Пак Суён, я знал, что ты умная девочка. Хочешь власти?       — Я хочу добиться большего, чем отец. — вскинув голову, она гордо улыбнулась уголками губ. — Признаю, мне нужна ваша помощь.       — Ну что ж, я тоже заинтересован в нашем сотрудничестве. Давай попробуем, госпожа Пак.       Она улыбнулась сочно и искренне, часто кивая и с готовностью пожала руку, которую протянул мужчина. Перед тем, как выйти из машины, девушка взглянула ещё раз на собеседника и с интересом прищурилась:       — Я могу спросить?       — О чём? — кажется мужчина был польщён её поведением и доволен результатом разговора.       — Как вас зовут на самом деле? Мне просто…любопытно.       Любимый парк Пак Суён оказался закрыт для посещения, как и близлежащие заведения. Сон У Гиль покружил вокруг, но в поисках хорошего ресторанчика пришлось потратить больше времени, чем он рассчитывал. Он постоянно смотрел назад, подмечая уставший и задумчивый вид своего босса. Им Джи Хун сидел рядом с водителем и нервно теребил пальцами пуговицы на своём пиджаке. Он был одет в обычные джинсы, спортивные кроссовки, светло-голубую рубашку в едва заметную клетку и тёмно-бордовый пиджак свободного покроя, этого же тона шарфик был повязан на его шее вместо галстука.       Суён предпочитала традиционную кухню, поэтому Сон У Гиль привёз их в небольшой ресторан Gaon. Они сели за самый дальний столик, чтобы не привлекать внимание. Заказали тушёную курицы, горячие токпокки, ореховые пирожные и фруктовый чай.       Сон У Гиль сел рядом с боссом, помог ей снять пальто и аккуратно сложил её шарф и всё это под прицельным взглядом Им Джи Хуна, который без устали наблюдал за происходящим. Они молчали пока готовился заказ, а, когда на столе появились ароматные блюда, Пак Суён заговорила:       — Руководитель Чан не имеет отношения к тому случаю.       — Он сказал, и ты ему поверила? — в голосе сквозило скептицизмом.       — И я ему поверила.       — Нуна… — от недовольства Им Джи Хуна буквально выворачивало наизнанку, он усидеть на месте не мог. Злился. — Какого чёрта происходит? Что ты замышляешь за нашими спинами? Откуда взялась такая любезность к господину Чану?       — Я бы сказала, что это не твоё дело, но оно и твоё тоже, поэтому просто скажу, что объясню всё позже.       Им Джи Хун обронил парочку крепких словечек и принялся агрессивно молчать, методично поглощая свою порцию. Когда после трапезы Суён отошла в уборную Им Джи Хун умыкнул со стола её телефон и, хотел разблокировать, поскольку знал ключ (посмотрел и запомнил пару недель назад), У Гиль помешал ему, выхватив мобильник прямо из рук.       — Ты совсем спятил? — угрожающе произнёс он. — Если не боишься, то хотя бы уважай её.       — А тебе не интересно, во что нуна ввязалась? Мы будем вынуждены пойти за ней и лично я бы хотел знать куда именно.       — Тебя здесь никто не держит. — Сон У Гиль спрятал телефон босса в своём кармане.       — Послушай, меня начинает напрягать твоя заносчивость.       Заметив возвращающуюся Пак Суён, У Гиль наклонился ниже и тихо прошептал: — Это твои проблемы.       — Вы снова собачитесь?       Пак Суён села за стол и, допив чай, попросила счёт.       До вечера Суён работала в салоне, а потом девочки собрались поужинать в баре всей командой, чтобы немного выпить и расслабиться. Пак Суён пришлось тяжко из-за вопросов коллег. Им всем было до ужаса любопытно, почему Суён скрывает своего ухажёра и ничего о нём не рассказывает. Придумывая красивую легенду, в которую поверили бы немного выпившие девушки, жаждущие романтических подробностей, она перемотала в глубинах памяти около десятка сериалов, выуживая детали, от оттуда, то отсюда. И, как назло, в этот же момент, на её мобильник стали приходить звонки от Ким Су Хёка.       «Изыди!» — Суён агрессивно скидывала все звонки.       Усмехнувшись, прокурор Ким в последний раз набрал её номер и, с каким-то извращённым удовольствием, дождался очередного сброса. Что не так с этой женщиной? Почему она не может просто ответить с первого раза?! Чем таким занята? Отложив телефон, он перевёл взгляд на свою помощницу, которая что-то говорила, но Су Хёк ни единого слова не разобрал, поэтому попросил её начать заново. Девушка уточнила, с какого именно момента он потерял нить беседы, но прокурор был вынужден признать, что вообще ничего не помнит, потому что начал звонить этой мерзавке как раз, когда помощница постучала в его кабинет.       — Нам удалось установить личность жертвы, найденной в парке. Это — Хван Ё Джин, 24 года. Её прописка поддельная, то есть девушка без определённого места жительства. Она работала на улице.       — Родственники, друзья, знакомые? — перелистывая отчёт о вскрытии, поинтересовался Ким Су Хёк.       — Никого нет.       — Что насчёт свидетелей?       — По нулям. Но видеокамеры зафиксировали машину, въехавшую на территорию парка. — помощница передала прокурору распечатку нескольких фотографий. — К сожалению, номерные знаки были замазаны грязью и водителя не видно.       — Что насчёт татуировки? — по правде говоря, это интересовало Су Хёка гораздо больше всего остального.       — У нас есть примерный эскиз. — она снова открыла папку и положила листок с рисунком перед прокурором. — Но, больше ничего выяснить не удалось.       Татуировка без лишних слов демонстрировала, кем была жертва. Пак Мён Су убивал домашних и приличных девушек, которые посещали библиотеки, учились на отлично и ужинали дома с семьёй, а теперь неизвестный убийца решил очищать улицы от ночных бабочек.       — Что по поводу второй? — сдержанно проговорил он.       Вторую жертву нашли этим утром, ещё до рассвета и она была в таком же состоянии, как и первая, только лежала в городской канаве, укрытая мешками с мусором. И у неё на теле тоже был свежий след от татуировки.       — Следов не найдено. Личность ещё устанавливается. Но травмы аналогичные. Будут какие-то распоряжения, прокурор Ким?       — Нет. Можешь идти.       Судя по геолокации, Пак Суён находилась недалеко от салона, в котором работала, а именно в небольшом баре, поэтому Су Хёк решил, что наведается к ней, как только она отправится домой, чтобы как можно меньше людей стали невольными свидетелями их общения. Прокурор вернулся в свою квартиру к девяти часам вечера, а телефон Пак Суён всё ещё оставался на месте.       «Девушки из одного района. Работа и умерли неподалёку друг от друга, скорее всего, и жили тоже… приблизительно здесь…» — Су Хёк начертил квадрат красным фломастером на карте города. — «В первую очередь стоит найти их точки и тех, кто за них отвечает — сутенёров».       Было уже больше десяти часов, когда пришло оповещение о том, что Пак Суён начала движение. Судя по скорости, она села в машину — свою или такси — неизвестно, но девушка перемещалась в сторону многоэтажных домов, а через несколько мгновений она позвонила сама.       — Кхм, прокурор Ким…       — Я слушаю.       На том конце провода девушка протяжно вздохнула.       — Вы свободны?       — Нет.       Неожиданный ответ прокурора сбил Суён с толку и она, набрав воздуха, чтобы что-то сказать, внезапно умолкла. Ким Су Хёк, словно наяву увидел, как она озадаченно морщится и зажимает губы, обдумывая следующую реплику.       — Я… я была не одна, поэтому ответить на ваши звонки не смогла. Я могу приехать, куда вы скажите.       Суён крепко держала руль, ожидая ответа. Она слышала только дыхание прокурора и не могла понять, злится он или действительно настолько занят, что просто не может оторваться от дел, чтобы определиться с местом встречи. Всё было таким хрупким; ей не хотелось вступать в открытые конфликты.       — Арочный мост на реке. Янхва-тэгё.       — Я поняла.       Мост предназначался только для пешеходов. Подъехав, Суён увидела прокурорскую машину, оставленную под светом звёздного неба. Было уже очень темно, поэтому разглядеть человека не так-то просто. Пак Суён выбралась из автомобиля, заблокировала двери и ступила на мост. Он был длинным с очень красивыми деревянными опорами, похож на взлётную полосу и вёл на остров, утопающий в зелени деревьев и кустарников.       Статную фигуру прокурора она заметила, пройдя примерно половину пути. Увидела его и остановилась. Очевидно, Ким Су Хёк прибыл раньше неё (бросил все свои дела или всё-таки солгал по телефону) и, дожидаясь её, неторопливо прогуливался в абсолютной тишине.       Как обычно, в тёмно-синем однотонном костюме и чёрном пальто, полы которого слегка трогал лёгкий ветерок. Услышав шаги у себя за спиной, прокурор обернулся. Коротко глянул на девушку, словно удостоверяясь, что это именно она, и кивнул, снова отворачиваясь.       Пак Суён подошла к деревянным перилам, чуть наклонилась упираясь на вытянутые руки, и произнесла вслух:       — Лидер Чан не против. Он обещал, что будет нашим компаньоном. — вспомнив дословно утреннюю беседу, девушка хмыкнула. — Сказал, что тоже заинтересован в этом сотрудничестве.       — Осторожней с ним. Не дави. — непривычно мягко посоветовал прокурор и Пак Суён в недоумении посмотрела на него.       — Я была паинькой. Я чуть на колени перед ним не встала. Противно как…       — Опять обвинительный тон. — Ким Су Хёк повернулся к девушке, окинул её недовольный вид строгим взглядом. — Ты забываешь, что не делаешь мне никаких одолжений.       — У меня превосходная память. — она взглянула ему прямо в глаза, удерживая дрожь возмущения. — Я сделала всё так, как вы велели. Когда вы начнёте действовать? Когда подадите прошения по делу моего отца? — она вглядывалась в его сухое, упрямое лицо с больной надеждой, ведь готова была на всё, ради заветной цели.       Су Хёк отвернул голову, напряжённо вглядываясь в тёмное пространство и, доведя Пак Суён своим молчанием до предела, глубоко выдохнул напряжение одной фразой:       — Для начала покончим с этим делом. Сейчас у меня нет времени на ещё одно расследование.       — Ещё одно?       — За три два трупа. — вот так просто в «лоб» заявил прокурор. — Один — в парке. Другой — в сточной канаве.       — Так вот почему… — догадливо шепнула Суён. — Кто жертвы?       — Это конфиденциальная информация. Я и так сказал больше, чем должен был.       — Господин прокурор, пока вы так крепко держите меня, у вас не будет более верного человека, чем я.       То, как пристально Ким Су Хёк посмотрел на неё, можно было бы счесть за первую победу девушки, но она упустила момент и не стала убивать этот тихий, и едва-едва восстанавливающийся, хрупкий миг доверия. Тонкую грань.       Суён ни капли не верила этому человеку, она сомневалась в каждом его слове, в каждом вздохе, в каждом взгляде. Она знала, что он играет с ней, использует её… Возможно, Ким Су Хёк вовсе не собирался исполнять обещание, но… Ей было нужно хотя бы примерное направление, чтобы знать, от чего отталкиваться. И, несмотря на все подозрения, Суён чувствовала в этом мужчине, пожалуй, то единственное, что всегда её восхищало. В нём чувствовала «порода». Это — особый взгляд, это внутренняя стать и гордость. Полное отсутствие бесхребетности и сила, которую чуешь, будто зверь зверя.       Глянув на часы, Пак Суён обеспокоенно замычала. Время шло, а ей требовался хороший сон, чтобы продолжать эту игру, в которой самое сложное — это не проиграть саму себя.       До машин они добрались вдвоём. И, перед тем, как открыть дверь, Суён решилась сказать: — Прокурор Ким?       Он замер, положив руку на крышу, внимательно посмотрел, давая понять, что слушает.       — Я могу кое о чём попросить вас?       Взгляд мужчины стал пристальнее, глубже, острее.       — Среди моих парней завелась крыса. Я не в силах поймать эту тварь. Помогите мне.