Frater Familias

В последующие дни Альфред почти не виделся со своим отцом. Если они и пересекались, то не разговаривали и всячески избегали друг друга. До Альфреда доходили слухи, что генерал и его двое младшеньких приносили всем извинения за случившееся на фронте, ну, или, по крайней мере, нечто похожее на извинения, ибо Британская Империя не был мастером принесения оных. Зи выписали из госпиталя, но она всё ещё накладывала повязку на повреждённую руку. По-видимому, блудный папаша, желая загладить перед дочерью вину, обрушил на девушку всю свою нежность, что мог соскрести со стенок своего характера, а также позволил ей свободно разгуливать по военной базе к большому неудовольствию находившихся там мужчин. Зи всячески оправдывала его, и Альфред полагал, что пройдет ещё совсем немного времени, прежде чем она окончательно простит отца. На Джека обрушился такой же поток любви, как только Артур отыскал сына. В отличие от сестры, юноша, казалось, стремился заслужить расположение отца и поскорее помириться с ним. Австралиец старался выкинуть из головы обиды прошлых дней как можно дальше и более не вспоминать их. Джек всегда доверял отцу и имел добрый нрав, хотя Альфред не был уверен, что Артур этого заслуживал. Брат ещё переживал пору своей юности. Милая детская пухлость ещё не сошла с его лица, не обнажила угловатый подбородок, который вырисовывался постепенно по мере того, как у сына всё больше и больше проявлялись в облике отцовские черты. На протяжении всего времени пребывания Альфреда на базе, Артур намеренно избегал разговоров с американцем. А ему не особенно-то и хотелось беседовать с отцом. Альфред всё ещё на него сердился, а очередная ссора не принесла бы никакого проку. Тем более сейчас, когда Империя и его отпрыски выпрашивали прощения у высокопоставленных лиц и простых граждан. Тем не менее, Джек начал украдкой поглядывать на брата через плечо всякий раз, когда Артур предлагал новый план наступления или обещал привести подкрепления. Альфред не сразу понял, что юноша искал не столько его поддержки, сколько его одобрения. У Альфреда было предчувствие, что когда-нибудь они с отцом ещё из-за этого поругаются. - Но они же в порядке, так? То есть... настолько в порядке, насколько вообще сейчас возможно быть в порядке? – взволнованно спросил дребезжащим голосом Мэттью. Он остался дома, за океаном, и только тысячи миль подводных кабелей связывали его сейчас с Альфредом. - Да, у них всё хорошо. Думаю, будут поправляться чуть дольше, чем обычно, но ничего страшного с ними не случится. - Прекрасно. Ну а сам как? Альфред хотел было подколоть брата за его мамочкин тон, но сейчас, когда между ними было невероятно огромное расстояние, забота Мэтта была даже к месту. - О, у меня всё отлично, - ответил Альфред, шевельнув плечом, борясь с желанием почесать то место у ключицы, где после Перл-Харбора поселилась тянущая боль. - Рад уже тому, что вовремя пришёл на помощь. - Я тоже рад..., - мрачно сказал Мэтт и замолчал на целую минуту. - Жаль, что тебя в это втянули, Ал. Но я тоже не прыгаю от радости от участия в войне, если честно. Альфред скрипнул зубами и засопел от краткой вспышки гнева на отца. - Хоть иногда должна же эта семейка собираться в полном составе, а? - пошутил он, так как больше, в общем-то, нечего было и сказать. Артур пробыл на базе чуть больше недели. За это время братья и сестра привыкли собираться за завтраком вместе, в офицерской столовой. И вот однажды утром, когда Альфред, как обычно, пошёл подкрепиться, он обнаружил, что Джек и Зи почему-то запаздывали. Мужчина уже успел съесть яичницу и половину своей порции блинчиков, когда брат и сестрёнка наконец-то изволили явиться. Джек повесил нос, а Зи была просто в ярости. Они тихонько опустились на скамейку напротив Альфреда. - Папа уехал, - резко сказала Зи. - Стоп-стоп-стоп! Чего? - нахмурился Альфред, так и не дожевав. - Уехал... С утра пораньше, видимо, - буркнул Джек. - И никому не сказал даже, что собирался домой. Даже с Зи не попрощался! А про себя я вообще молчу! - А это он оставил тебе, - сказала Зи, протягивая брату через стол маленький конверт. - Господи..., - простонал Альфред, принимая его. Брат с сестрой с интересом наблюдали, как мужчина открыл его и бегло оглядел содержимое. Внутри был лишь лист из записной книжки. Солнце осветило его, и Зи смогла увидеть, что бумага была сплошь исписана аккуратным почерком их отца. - Что пишет? - нетерпеливо спросил Джек. Альфред сидел с каменным лицом, пока читал. Наконец он глубоко вздохнул и сунул записку в нагрудный карман. - Пишет, что я ему бутылку джина должен, - сказал Альфред. Зи вопросительно посмотрела на него, но брат ясно дал понять, что больше ничего не скажет. Тогда она покачала головой и вышла из-за стола. - Джеки, чаю хочешь? - Не, спасибо, - отмахнулся юноша, всё ещё пребывая в расстроенных чувствах. Он бестолково отковырял щепку от края стола, а потом отбросил её в сторону. Брови Джека застыли в причудливом печальном раздражении. Альфред посмотрел на него и подумал: так ли выглядел он сам, когда отец оставил его одного на берегах Виргинии? - Не расстраивайся ты так, - сказал он Джеку. - Ты уже знаешь, что когда война, папа ведёт себя по-мудацки. Но это же не навсегда. "Надеюсь, что не на годы или, того хуже, десятилетия". - А пока, - Альфред перевернул свою тарелку на 180 градусов и протянул Джеку вилку, - у вас есть я. Я буду здесь столько, сколько вам нужно. Можете обращаться ко мне с любыми просьбами. - Честно? - Джек с благодарностью взял вилку и оглядел два блинчика, оставшиеся на тарелке брата. - Честно-пречестно. Джек игриво отсалютовал Альфреду вилкой и принялся за еду. Контрабандный кленовый сироп явно поднял ему настроение. Вскоре и Зи вернулась с чаем и подсела поближе к Джеку. Альфред потягивал свой кофе. Пока войска проводили учения, а офицеры передавали туда-сюда новые разведданные, двое братьев и сестра, долгое время разделенные самым большим в мире океаном, впервые за долгое время отдыхали вместе. А о том, какой у них безнадёжный папаша, они успеют подумать как-нибудь в другой раз.