***
Луч солнца светил прямо в глаза, так что хотелось отвернуться, чтобы скрыть свое лицо и тем самым сберечь свой сон. Так Осаму и сделал, вдобавок прикрывшись рукой. Но долго это не продлилось, так что он убрал ее и открыл глаза. Повернув голову вправо-влево, он убедился в отсутствии человека рядом с собой и уселся на кровати, сонно потянувшись. Так хорошо ему не было давно, а хорошо освещенная комната сильно напоминала свою, только в совсем другом месте, далеко-далеко от дома. Встряхнув головой, Дазай спустился с постели, по привычке заправив кровать одеялом и накрыв пледом сверху, он непривычно осмотрелся в комнате. Было не известно, где находился в этот момент Федор и когда шатен с ним увидится. Ждать было нечего, так что Осаму решил заняться своими делами. Распахнув перед собой дверь, он прошел на обширную террасу, не забыв надеть недалеко стоящие тапочки, которые наверняка принадлежат Федору. В нос ударил утренний аромат свежести, заставив сердце трепетать. Лениво зевнув, он подошел к перилам, рассматривая красивый утренний пейзаж и наслаждаясь прохладным свежим воздухом. Вчера ему открылась другая сторона его жизни в этом доме. Уютные коридоры, приятные для глаз стены, его чувства и отношение к Федору — все кардинально изменилось. В целом задался слишком странный день, и было сложно понять что делать дальше. С одной стороны, его держат здесь насильно, вдалеке от дома, но с другой, к нему относятся с аккуратностью, Николай, хоть однажды выбросив что-то, портящее сложившиеся к нему отношения, тоже в какой-то мере заботился об Осаму, а Федор… Мысли о нем заставляли бросить привычку думать, потому что все было так непонятно и сложно для его понимания. Только успел Дазай сложить картинку в голове «злодея-похитителя», как следующим же днем он предстает в виде нежного, волнующегося о состоянии шатена человеком. Два этих факта просто не укладывались в голове. Как бы ему хотелось, чтобы кто-нибудь помог ему, сказал кто друг, а кто враг. Самому делать это казалось нелегким занятием. Хмыкнув, Осаму покинул террасу и прошел в ванную, найдя там свои брюки. Натянув одежду, он подошел к зеркалу и поправил неровность штанин у колена. После он умылся, чтобы освежить лицо и вытерся махровым полотенцем, что висело по правую сторону от парня. Раздумывая над своими последующими планами, он вышел из уборной и напоследок осмотрелся в комнате, в которой провел ночь. В свои покои возвращаться ему ой как не хотелось, да и дорогу он вчера не постарался запоминать, о чем сейчас очень сожалеет. Так что, Дазай предпочел найти кого-нибудь, кто даст ему какой-нибудь совет. Только Осаму зашагал по коридору, как нему на встречу вышел Николай, разговаривая по телефону. Блондин удивленно остановился, явно не ожидая увидеть пленника возле комнаты Федора, что находилась чуть ли не в другом крыле дома. — Позволь-ка мне узнать, прежде, чем я отведу тебя обратно в твою комнату, что забыл ты тут, солнце мое ясное? — сбросив трубку, светловолосый положил телефон в карман и подошел к Осаму, оценивая растрепанный вид юноши. — Очень хороший вопрос… — пробурчал Дазай, бегая глазами вокруг себя в поисках защитника от возможной угрозы в виде Николая. — Заблудился, если можно этим назвать. До комнаты мне дела нет, вы поможете мне больше, проводив меня к Федору. — Нечего тебе у него делать. — помотал головой человек напротив, сложив руки на груди. — Лучше его не беспокоить, а пока пойдем на кухню, время завтрака уже час назад закончилось. Такой вариант более, чем устраивал шатена, ведь признаки голода уже начинали проявляться. Кивнув, он последовал за проводящим, попутно изучая коридоры вокруг себя. Насколько Осаму понял, кухня находилась на первом этаже и шли до нее они недолго. Спустившись на первый этаж, Дазай стал осматривать пространство вокруг себя внимательнее, надеясь на то, что наткнется глазами на выход, который пригодится в случае побега. Однако, до него дело не дошло и спустя время перед ним распахнули двери кухни, пропуская гостя впереди себя. Кухня тоже была выполнена изящно и красиво, точно в стиле Федора. Пройдя к квадратному столу из натурального дерева, Осаму отодвинул стул и уселся за него, чтобы не блуждать по кухне, нервируя, итак, занятого Николая. Благо, еда была уже на столе и Осаму, поблагодарив парня, принялся за завтрак. Тот прощально махнул рукой и, снова приложив телефон к уху, покинул помещение. Кофе был сварен изумительно хорошо, уж в этом Дазай разбирался, ведь сам работал в кофейне напротив своего университета. Формируя бутерброды из сыра и колбасы, сделав порядком трех штук, он убрал от себя нож и откусил от одного кусочек, следом запивая кофе. В таком же порядке юноша покончил со всем завтраком и, наевшись вдоволь, вышел из-за стола. Было интересно узнать, какова кухня во своем объеме, а после можно рискнуть осмотреть и первый этаж. Сделана она была в современном виде, бытовой техники типа кофемашины и тостера было достаточно много. Имелась бы возможность, Дазай обязательно приготовил чего-нибудь здесь, так как питал какую-то страсть к кухонным приборам. Ведь они только и делают, что создают кулинарные шедевры, одновременно упрощая процесс готовки для повара или кондитер, при этом формируя самые разные формы и консистенции.Feeling good — Michael Bublé
Пожав плечами, Осаму закончил с осмотром первого помещения и взглянул на двери, ведущие наружу. Вздохнув, он распахнул их перед, открывая перед собой вид на большой широкий коридор. Шагая смело, напевая себе под нос песенку для придания вида первооткрывателя прекрасного, он старался заглянуть в каждый уголочек, не позволяя скрыться от него никому и ничему. Где-то рядами стояли стеллажи с книгами, рядом с ними стояли столики с креслами неподалеку. В основном было пусто, но это лишь подчеркивало большие пространства дома. Это тебе не барахольщик Огай Мори, у которого на каждом метре ненужная вещь да мебель стоит. Да здравствует минимализм! Вдруг он остановился, взглянув на заветные двери. Он стоял посередине фойе и, следовательно, прямо перед ним в нескольких метрах находилась единственная преграда от того, чтобы уйти отсюда и быть по-настоящему свободным. Сердце бешено застучало и Дазай максимально сбавил шаг, приближаясь к выходу пугливо и разрываясь от нетерпения. Осматриваться тоже не забывал, чтобы убедиться в том, что за ним нет слежки. Ощущения были непередаваемые, будто что-то особо желанное уже чувствуется на кончике языка, слегка позволяя давать о себе знать, но при этом находясь все еще далеко. — Вот и ты. — тихо прошептал Осаму и прикоснулся рукой к аксессуару двери, обхватив его пальцами и с замиранием сердца повернув. Дверь поддалась и характерно проскрипела, из-за чего парень молча выругался, но не остановился. Может, сбегать он и не собирается, ибо тапочки на голых ногах, легкая белая рубашка здоровье не сулят в середине ноября. Однако Дазай таки вышел, сжавшись от холода и осмотрелся вокруг себя. Пройдя в центр, парень увидел гараж, который был закрыт на массивный железный замок. После его внимание привлекли ворота, которые он впоследствии тоже рискнул отворить. Шурша подошвой тапочек об асфальт двора, шатен приблизился к ним. — Какого черта тут все открыто? — спросил Дазай, удивившись такой легкой победе. Вот — его и трассу с мимо проезжающими, хоть и редко, машинами разделяли пару метров гравия. Все, что ему нужно — это выйти поближе, словить попутку, а после сообщить водителю о ситуации. Тот конечно же все выслушает и поймет, согласится помочь бедному замерзшему юноше. Любезно довезет до города, а может и до дома. Наконец, выйдя из машины, парень на секунду замрет, его глаза чуть прослезятся и он помчится навстречу отцу и матери, упав в их объятия. Такой хороший конец… Улыбнувшись, Осаму почувствовал на себе чей-то взгляд. Конечно, он под присмотром, кто бы сомневался. Еще раз с легкой надеждой в глазах посмотрев на путь отбытия, он зашагал обратно к воротам. Закрыв те за собой, он обратился взглядом к попивающему кофе с утра Федору, что стоял на террасе. Если Дазай правильно помнит, находится она рядом с его рабочим кабинетом. — Добро утро! — махнул приветственно шатен. — Я смотрю, вас замки не научили ставить. Не боишься, что кто-нибудь войдет или выйдет? Федор взаимно помахал рукой, отложив чашку на рядом стоящий столик. Вид его был расслаблен, а сам он, словно отдохнувши, подпер голову рукой. Хоть было высоко, шатен видел каждую эмоцию на лице темноволосого. Не так давно привык, что чаще всего оно безэмоционально, а искренней улыбкой или взглядом, полного гнева, пленника одарили по пальцем одной руки можно сосчитать раз. — Замки я ставлю в голове, Осаму-кун. — очень миловидный разговор, правда. Вот только один надменно ушел вглубь дома, оставив другого обессиленно поникнуть. Конечно Федор был чертовски прав и Осаму выяснил настоящую причину, почему сейчас не может и с места двинуться, не говоря уже о том, чтобы убежать.Дазай, какие тапочки? Ты серьезно думал, что именно это мешает тебе сейчас покинуть это место?
Нет, это что-то не материальное, что-то вязкое, как клей, в голове, не дающее и подумать о том, чтобы сбежать. Кивнув самому себе, он поспешил скрыться со двора, на который с надеждой смотрел первые два дня, обещая себе, что в первую же возможность сбежит отсюда куда подальше. Было весьма стыдно перед бывшим собой за свою слабость, так что закрыв входную дверь, он поспешил скрыться как можно глубже, в самый дальний угол этого дома. Первым же местом, в котором Осаму собирался забыться была библиотека, но по пути он зашел на кухню, чтобы взять себе что-нибудь для разбавки одиночества в виде бутылочки слабоалкогольного напитка, который наверняка прикупает себе Николай. Подняться на четвертый этаж почти не составило труда, ровно, как и найти библиотеку. Захлопнув за собой дверь, он прошел в слабоосвещенное, сильно пропахшее запахом старых книг помещение и уселся на излюбленный диван. Чисто для отвлечения мысли прихватил первую попавшуюся книжонку и уселся читать. Прочитав первую страницу, Осаму вспомнил о наличии принесенной вещицы и тот час открыл банку, издав характерный пшик. Отглотнув немного, он изменился в лице, явно не ожидав того, что будет очень приятно на вкус. Усмехнувшись, он сделав еще пару глотков и снова погрузился в процесс чтения, иногда строя вопросительные или удивленные гримасы, словно меряя на себе эмоции героев книги. Хватило парня на половину книги, сюжет был максимально предсказуемым, так что он даже дочитывать не стал, уже представляя, как закончится сюжет. Вот бы и его историю кто-то, прочитав, прокомментировал как что-то элементарное. После чего сел и рассказал, что будет дальше и что ему делать, чтобы был иной исход истории, как избежать ошибок. Где бы ему найти такого доброго человека — очень интересно, но непонятно. Так что, он положил книгу туда же, откуда взял, уважая внутреннюю идиллию этого места и обратно сел, допивая последние оставшиеся на дне капельки напитка. Несмотря на то, что содержание алкоголя было небольшим, парня начало клонить в сон, создавая эффект ватной головы. На такую идею времяпровождения юноша с удовольствием согласился и, улегшись поудобнее, чтобы не проснуться со сломанной спиной, позволил своему сознанию уплыть далеко в свои облака, погружаясь в сон.***
— Как я и говорил… — улыбаясь, гордо тянул по слогам Федор, заставляя своего друга закатить глаза уже раз пятый за эти две минуты совместного перемещения по коридору. — Пожалуйста, избавь меня от своих едких комментариев. — артистично прокрыл Гоголь лицо рукой, рассмешив того. — Можно подумать, я был против твоих слов. На это брюнет пожал плечами и остановился возле нужной двери. Николай же пошел дальше, махнув рукой на прощание. Все дела были закончены и оставшееся время можно потрать на что-то поинтереснее. Съездить в город, например. Может Федор и привык сидеть в одной норе неделями, сам блондин задыхался от долгого нахождения в одном и том же месте, а душа требовала смены обстановки. Зная о потребностях подчиненного, Федор со вздохом позволял тому уезжать. Их способы расслабляться сильно отличались, но препятствовать друг другу никто из них никогда не любил. С утра пораньше от агента снова начали поступать звонки. Исход первых попыток найти Осаму, видите ли, не удовлетворил Мори Огая. Не теряя настроя, он продолжает копаться в этой земле, яро пытаясь найти своего сыночка, что абсолютно не волновало самого похитителя. Своими действиями Мори может всяческим образом повлиять на Дазая, объявив о себе, что снесет к чертям все старания Федора. Только-только у них с шатеном едва сформировалась доверительная связь, а тут такое. Поэтому он опять провел все утро в размышлениях о том, как оттянуть день, когда волнующиеся родители добьются мимолетной подсказки. Составив план, Достоевский отдал поручения своим подчиненным, чтобы те выполняли четкие указания своего руководителя в тех или иных ситуациях. Теперь можно было выдохнуть и провести время для себя, что Федор и сделал. Разве что, в первую очередь, потратив большое время на поиски Осаму. Он обошел все три этажа, но почему-то меньше всего догадывался, что лучшее место для того, чтобы спрятаться от Федора — это библиотека. Толкнув дверь, брюнет тихо прошел внутрь, стараясь не привлекать внимание, и начал блуждать мимо стеллажей в поисках гостя. Заметив того на диванчике в самом дальнем углу, Федор расплавился в улыбке, наблюдая за хмурившемся во сне Дазаем. — Ну здравствуй, Осаму. — сказал парень и уселся на спинку дивана, положив руку на голову шатена. С одной стороны ему не хотелось бы его будить, но с другой — день только начался, а значит для сна это не лучшее время. Голова разболится от пересыпа, а ночью он потом и глаза не сомкнет. Заботливо перебирая завивающиеся пряди волос, темноволосый раздумывал о ранее произошедшем событии. Тот лишь поморщил нос, сквозь сон услышав свое имя, но пробуждения, как такового, не произошло. Вздохнув, Федор слез и обошел диван, после чего на корточки сел возле сладко спящего Осаму. Что только сподвигло его на такой крепкий сон посреди дня? Принявшись блуждать глазами вокруг, он наткнулся на пустую бутылку и усмехнулся. Взяв ту в руки, он потряс ее, чтобы убедиться, точно ли исчерпан такой ресурс. Однако внутри еще оставалась жидкость и он прислонил сосуд к губам, чтобы узнать каков на вкус полюбившийся Николаю напиток. На языке почувствовался четкий вкус грейпфрута и легкой сладости, приятной, а не приторной. Снова потрепав чужую макушку, он продолжал смотреть на юношу. На этот раз спящий начал ворочаться, а после совсем открыл глаза. Нахмурившись, Осаму лениво поднялся на диване, освободив место для Федора, чем тот воспользовался и уселся рядом, пока тот постепенно приходил в бодрствование. — Чем ты тут занимался? — улыбнулся брюнет, помахав перед глазами юноши пустой бутылкой. — Если хотел горе запить, мог бы что-нибудь покрепче у меня взять, чего Николая то обворовывать сразу. Потерев глаза кулаком, Дазай зевнул, словно находясь в своей какой-то атмосфере, совсем не вникая в слова что-то говорящего Федора. Однако на имени Николай он вопросительно поднял бровь, намекая на повтор поставленного вопроса. — Д-давно ты тут? — размяв затекшую шею, спросил Осаму. Как бы не старался парень во время погружения в сон найти более-менее безопасную позу, все равно результат оказался тем же. Рука, на которой благополучно лежал юноша затекла и онемела, а шею неприятно тянуло. Говорить вообще не хотелось, но долго ли его пытались растормошить — информация полезная. — Нет, только пришел. — сказал Федор и встал, положив руки в карманы. Оценивающим взглядом осматривая свое помятое, не проснувшиеся чудо, Федор размышлял. Значит, неудавшийся побег решил запить? Что ж, его можно понять. — Чудно. — хмыкнул Дазай и обратно лег на диван, сложив руки на груди. На самом деле, Федора он тут явно не ждал, но даже если тот и явился, пусть проходит дальше. Дазай отдыхает и ничто ему не имеет право препятствовать. — Как видишь, все нормально, можешь идти. Закатив глаза, Федор наклонился к парню, взял того за руку и потянул за собой, словно повелевая встать на свои, хоть и подкашивающиеся, ноги. Возмущению Осаму не было предела, но его не слушали, молча выводя сначала из библиотеки, а потом по коридору. Шатен, итак, провел много времени в мирном одиночестве. Пусть спит хоть до потери пульса, но зато в нормальной кровати у себя, либо у него в комнате. Сам же потом будет на боли жаловаться, ведь темноволосый на своем опыте тоже грешил там ночи проводить, а потом возмущался по утрам, кряхтя и сгибаясь от неприятных ощущений. В один момент Дазай отдернул руку, забрал ее себе, потирая запястье после такой сильной хватки пальцев Федора. — Не трожь ты меня. — пробурчал шатен конфликтующим голосом и зашагал самостоятельно прямо по коридору. Зачем его только вытащили из такого прекрасного места Осаму не понимал и даже не пытался понять. Опять свои заморочки хочет в жизнь произвести, вот только кареглазый более, чем против. — А ты веди себя нормально и не придется тебя трогать. — процедил нахмуренный Федор, идя следом за шатеном. С самого утра настроение было не ахти, а выходки этого человека только сильнее разжигали желание Федора вставить кому-нибудь пиздюлей. Вдруг шатен остановился и развернулся к Федору, заставив того слишком сильно затормозить, чтобы не снести человека впереди с ног, ну или просто не стукнуться лбами. — Это как, на минуточку? — расставив руки в боки, с вызовом решил уточнить шатен, поставив того на какое-то время в тупик. — Это, например, не набухиваться каким-то дерьмом до отключки и не прятаться в самую дыру, чтобы мне тебя не приходилось искать. Быть послушным и смирным мальчиком. — перечислил перечень раздражающих фактов Федор, загибая три пальца по одному. Усмехнувшись, Дазай, не понимая откуда у него столько смелости, впритык встал к парню и прошептал слова прямо в губы, заставив того широко распахнуть глаза. — Тогда, без ошейника с поводком в твоей руке не обойдется. — сказал шатен и надменно сверкнул глазами. Тот остался стоять на месте, в замешательстве провожая глазами довольного своей выходкой Дазая. Оказывается, все, что нужно было для раскрытия сущности этого скромного молодого человека — бутылка слабоалкогольного, чуть ли не сока, и капля воли перед этим. Такое поведение слегка сорвало крышу парню, а в голову ударил импульс желания. Рассмеявшись, Федор приложил ладонь ко лбу и прикусил нижнюю губу. Такая сторона своего пленника заводила получше любого видео с сайтов для взрослых. Несомненно, его уделали, но за такое можно и пару лет жизни отдать. Если он не увидит этих глаз снова, когда будет нависать над желанным, обнаженным телом шатена, то пускай вся жизнь его идет к черту.