про красивые коленные чашечки и глупых мальчиков

      — У тебя красивые коленные чашечки, — буднично сообщает Пит.       Что за хуйня.       Они сидят в гостиной на диване, купленным Хеленой в каком-то причудном антикварном магазинчике, и играют в мортал комбат, пока Джерард очень безуспешно делает вид, будто не трахается со своим парнем в подвале. Вспоминая об этом, Майки морщится. В основном, потому что это противно — когда твой брат занимается сексом, но также, может быть, он немного завидует, что они с Фрэнком не были идиотами, тянущими так долго.       Майки ведёт плечом.       — Спасибо? Я полагаю, — отвечает он, хотя изначальный план был в том, чтобы задать первый вопрос, всплывший в голове, но Майки его уже напрочь забыл, так что даже не стал пытаться. — Это был странный комплимент, чувак.       — Ну, это как если бы я сказал, что у тебя красивые глаза, — Пит отбрасывает джойстик, потому что безбожно пососал у Майки, о чем их оповещает всплывшая на экране надпись, — это просто факт.       — У меня красивые глаза? — выпаливает Майки до того, как успел бы забыть и этот вопрос.       — Это именно то, что я и сказал только что, — почему у Пита такой обыденной тон? Они не расхваливают коленные чашечки и глаза друг друга каждый чёртов день. — Кроме того, у тебя красивое, ну, знаешь, лицо.       — Оу.       Щёки, конечно же, вспыхивают.       Никто в жизни не говорил Майки, что он симпатичный (пускай даже таким странным способом, но у Пита странное всё, так что без разницы), типа, да, не то чтобы он прожил так уж много — пятнадцать лет кажутся мелочью, если сравнивать с возрастом его родителей или даже Джерарда, но всё-таки. Это до неожиданного очень приятно.       — Просто чтоб ты знал, — начинает Майки, — ты тоже очень… хорошенький. Я говорю это не потому, что чувствую себя обязанным.       Хорошенький. Он действительно не смог придумать ничего лучше. Так держать, Майкиуэй, отлично справляешься с тем, чтобы попытаться намекнуть своему лучшему другу о том, что его чувства не так уж и незаметны и вполне взаимны. Сказать прямо как-то… духу не хватает.       — Ты такой милашка, мышонок Майки, — Пит валит его на диван и принимается щекотать, за что получает ладонью куда придётся, потому что Майки не нравится задыхаться от смеха, очевидно, — Микки-Микки-Микки-и-и!       — Я больше в жизни не скажу тебе хороших слов, идиот, — кое-как выбирается из этой отвратительной щекотательной ловушки Майки, пускай и остаётся в захвате рук Пита.       И, конечно, он врёт, ведь если как-то и надо признаваться в любви, то не через оскорбления.       Это правило действует только в случае, если вы братья, и даже они с Джи редко прибегают к оскорблениям, потому что действительно слишком любят друг друга, хотя их отец и считает, что это ненормально как для мальчишек. Но Джерард пару раз откровенно посылал его нахуй, ведь это всё тупые стереотипы, начиная Большие Скандалы, за что Майки начал восхищаться им только больше.       Майки понимает, что пытается отвлечься мыслями о брате от того, что Пит всё ещё, типа, нависает над ним и, кажется, даже не планирует менять этого, хотя Майки и не возражает особо.       — Ну что, мышонок Майки, какими будут твои действия? — шепчет Пит. Он не приближает своё глупое (но хорошенькое) лицо ближе, так что Майки берет всё в свои руки и вытягивает шею, оставляя на чужих губах лёгкий чмок. — Ой.       Пит вдруг резко садится.       Миллион дурных мыслей тут же проносится у Майки в голове, но затем он замечает, что Пит трогает свои губы с горящими щекам, и — да! Наконец-то Майки здесь не единственный, кто так отчаянно краснеет.       — Я первый хотел поцеловать тебя! — возмущается Пит.       — Так надо было действовать.       — Вот прямо сейчас возьму и буду действовать.       — Действуй.       — Вот и бу…       Договорить Пит не успевает: Майки опять приходится делать всё самому, и на этот раз он целует уже подольше, хотя это всё ещё просто невинное соприкосновение губ. Он отстраняется, но тут же его втягивают обратно в поцелуй, и теперь-то они раскрывают рты, из-за чего, как оказалось, легко столкнуться зубами, а ещё дужка очков Майки больно упирается в переносицу, и всё-таки на это как-то легко забить, когда тебя целует Пит Вентц.       — Ты мне нравишься! — выпаливает Пит, когда отстраняется. — Фух. Хоть это первым успел.       Майки легонько щёлкает его по лбу.       — Дурак. Ты мне тоже.