Авария — начало новой жизни

— Сестра, ты тут? — в помещение сунулся Старскрим. Я поспешила смахнуть омыватель с фейсплейта. Но от моего брата хуй что скроешь! Глазастый, блеать! — Ты что, плачешь? Стрим, что случилось-то? — Да ничего, все хорошо, — попыталась улыбнуться я, но, видимо, неудачно, потому что Скримыч уселся рядом. — Тебя Мегатрон запугал? А ты как думала? — Эта война... произвела немалое впечатление. Жаль, что все мои прошлые воспоминания полностью стерты, было бы легче все пережить. Воспоминания, как черти, застряли в голове. Я снова разрыдалась. Старскрим сидел с отупевшим видом — видимо, та Слипстрим вообще не рыдала. Никогда. Он осторожно протянул манипулятор и слегка коснулся моего плеча, но тут же дернулся. Да не буду я тебя бить, изверг! По крайней мере, не сейчас. Осмелев, его ладонь мягко сжала плечо, словно утешая. Хоть какая-то от тебя польза есть, ненаглядный мой брат! — Ничего, ты быстро привыкнешь, как и тогда. Правда, тебе было вообще по фиг, кто кого убивает, страшно это или не страшно. Знаешь... Мне кажется, что хоть ты и осталась странной, но именно такой, как сейчас, нравишься мне больше. — Ну... Я же отражаю какую-то часть тебя самого, а после ава... то есть, той дезактивации, словно почувствовала себя отдельной личностью, а не чьим-то клоном, — да, что-что, а красиво врать и ухищряться я могу, даже когда нахожусь в депрессивном состоянии. Конечно, отборный русский мат выдает меня с потрохами, но пока десептиконы ничего не заподозрили. Я же псих, как расписал меня Нокаут. Я замолчала, пытаясь придумать, что бы еще такого сказать, как в отсек вошла Арахния. — Стрим, почему ты... — она запнулась, увидев мой зареванный фейсплейт. Четыре окуляра слегка сощурились. — Ты плачешь? На тебя это непохоже, Стрим. А ты что здесь делаешь, фиолетовый заместитель Мегатрона? — Пытаюсь утешить, не видно, что ли? — огрызнулся брат. — Я пришел, а она тут... — Да ладно, думаю, хватит с меня ваших утешений, — я еще раз утерла фейсплейт тыльными сторонами манипуляторов. — Я просто среагировала на новую обстановку. Реакция организма. Знаете, что это такое? Нет? М-да, меня окружают одни идиоты, да благословит их Праймус... Что? Не в обиду сказано! Ладно, сейчас поясню... Не успела я начать увлекательный рассказ о свойствах организма, как дверь отсека снова раскрылась, и на пороге показался Айс. А вас зачем сюда принесло? Как пчелы на мед слетелись, честное слово. Других дел нет? Ну ладно, не обижаюсь. Поддержка моральная все-таки. — Ты плачешь? Блядь, вы издеваетесь? Блитц, ты третий, кто об этом спрашивает. Так, и кто следующий на очереди? Сансторм? Или Тандер? Там очередь за дверью стоит с этим поганым вопросом? — Да не рыдаю я! — фыркнула я, скрестив манипуляторы на грудной пластине. — Ты еще Хотхэда с Рэндомом позови, пусть они тоже зададут тот же вопрос! — Но ты же плакала. По тебе видно. И когда по коридору шла, никак не среагировала на мои выкрики. Что случилось? — Блитцвинг облокотился о стену. Я невольно засмотрелась. — Объясняю: она в шоке от войны, — пояснила Арахния. Тот смерил ее холодным взглядом. — А тебя не спрашивают, женщина! — Опа, опять фраза из моего лексикона. Так я иногда обращалась к паучихе, естественно, в шутливой форме, а со стороны Айса фраза звучала весьма устрашающе. Арахния предостерегающе зашипела. Я поспешила разрядить обстановку. — Заткнитесь оба, а то стащу дрона Саунда, сфотографирую вас, затем с помощью фотошопа, если таковая программа у вас имеется, отредактирую их так, что над вами вся десовская армия хохотать будет, уяснили? Что, опять ничего не поняли, идиоты безмозглые? Не знаете, что такое фотошоп? — Кажется, тебе нужен психолог, — заключил Айс. — Давай мы отведем тебя к Нокауту. — К доктору-мучителю? Да я только что оттуда, из этого санатория Сатаны! К тому же, нужен не психолог, а психотерапевт. Причем, нам обоим, — я начинала злиться, но еще могла говорить спокойно. — Никуда я не пойду. Что... что ты делаешь, гад? А ну, быстро поставил ее величество на пол, живо! Чертов Хотхэд! Блитц схватил меня в охапку и припустился к медику. Я болталась из стороны в сторону, как тряпичная кукла. Сейчас ты о себе все узнаешь, психопат! И вообще, чего ты обо мне так печешься? Ну поплакала немножко от испуга, зачем надо сразу тащить меня к Нокауту? — А ну, вымелись отсюда! — кричал Ноки на моих друзей. — Мне нужно поговорить со Слипстрим наедине, понятно? И никаких посиделок за дверью! Она сама придет, как только я закончу! Дверь отсека с шумом закрылась. Доктор, все еще злясь, повернулся в мою сторону. Я сидела на его любимом операционном столе. — Что на этот раз, белковое существо, называющее себя Лерой? — накинулся он на меня. Пропустив воздух через вент-системы, я объяснила сложившуюся ситуацию. Под конец Нокаут соизволил смягчиться. — Ах, вот оно что... Тебе нужно поспать, Слипстрим. — Я не смогу уснуть, — я покачала головой. — Мне будут сниться кошмары. Нокаут задумался. — А что употребляют в вашем мире для того, чтобы спать без снов? — Снотворное, например. Но травы вряд ли у вас тут растут. Еще может помочь вино, мартини или шампанское. Правда, потом наступает жуткое похмелье. Доктор-мучитель, немного поколебавшись, все же скрылся за очередной дверью. Спустя несколько астросекунд он вернулся с небольшим кубом энергона под мышкой. Перед тем, как отдать его мне, немного повертел в манипуляторах. — На. Выпьешь столько, сколько сможешь. Отключишься быстро, а завтра зайдешь ко мне. Поблагодарив, я осторожно схватила куб и донесла его до своего отсека. Рэндом и Арахния опять ругались. Я уже привыкла — часто такое можно увидеть. Скрим стоял в сторонке и наблюдал, как бот и фемка вот-вот вцепятся друг в друга. — Думаю, пора прекратить ваш очередной словесный поток. Смотрите, что мне Ноки дал! Забухаем! Через полчаса мы, в жопу пьяные, решали, кто пойдет пиздить очередной куб. Выбор пал на весьма угарного Айса или же Хотхэда. Старскрим уже ходил, но ничего не смог стырить. Айс пытался отнекиваться, мол, пусть Арахния сходит, но та сообщила, что ноги ее подведут. Я бросила опустевший куб в трехрежимника. Тот поспешил ретироваться, но вернулся. Естественно, с добавкой. — Ну вот, какой умница наш психопатик! Честь тебе! — я неуклюже взмахнула манипулятором. — Что мы будем делать? — Старскрим уже сидел на полу, слегка покачиваясь. — Не тут же сидеть! — А давайте дебоширить! — заплетающейся глоссой провозгласила я. «Веселье» помнила смутно, отрывками. Единственное, что запомнилось — это разучивание песен «Du hast», что-то про коня и «Только рюмка водки на столе...» А чем закончилась наша попойка, не помнила... Проснулась я от того, что кто-то крепко меня стиснул. Жутко разболелась голова. Надо будет сходить к Нокауту, он поможет. Пошевелившись, включила оптику. Первое, что увидела — безмятежную мордашку спящего Айса. Так... так это ты меня лапаешь? Я быстро вскочила, о чем сразу же пожалела. Тот что-то пробормотал, схватил меня за манипулятор и притянул к себе. — Блитц! Просыпайся и отпусти меня! — заверещала я слегка осипшим голосом. Очнувшись, тот отпрянул от меня со скоростью хорошего истребителя. — Стрим, ты только ничего такого не подумай! — принялся оправдываться он. — А что я должна подумать? — Ребят, сделайте одолжение: заткнитесь, а? — послышался голос моего братца. Мы обнаружили того в углу вместе с паучихой. — Старскрим! — заорали я и Айс одновременно. Тот моментально очнулся, а когда увидел, с кем спал, с визгом ужаса отполз куда подальше. Тут и Арахния стала подавать признаки функционирования. — Я... с ним? Фу, какая мерзость! — завизжала фемка, старательно отряхиваясь. Она быстро осмотрела себя. — Не дай Праймус, если ты со мной что-нибудь сделал! — Да на фига ты мне сдалась? — поднявшись, Скрим дернулся от отвращения. Похоже, намечалась разборка Питерская, но я снова подала голос: — Кто-нибудь помнит, что мы делали вчера? Компашка дружно отрицательно замотала головами. Плохо дело... — А что у тебя на спине? — Стар указал на Блитцвинга. Ни хуя себе царапины! Это кто ж его так? Я в задумчивости уставилась на свои когти. Это я, что ли? — Вспомнила! Правда, боюсь, что вам это не понравится... — пробубнила паучиха. — Кажется, мы куда-то летали, а так как я не умею летать, то, скорее всего, зацепилась за кого-то... — она неопределенно пожала плечами. Ох, не к добру все это. У меня появилось плохое предчувствие. — Выйдем? — предложила я с опаской. Те согласно кивнули. Ой, лучше бы вообще не высовывали свои носы из отсека... Все стены были сплошь изрисованы различной краской. Было что-то похожее на неумелое граффити плюс какие-то письмена. Я различила свой корявый почерк. Где-то на моем любимом русском языке, где-то по-кибертронски. Много чего было написано: «Мегатрон — лох», «Rammstein 4EVER», «Problem?», «Даешь Старскрима в лидеры!» и прочее. Позади меня послышался судорожный вздох Арахнии. Я поняла, почему: в самом низу, ближе к полу, были коряво нацарапаны инициалы всех четверых. — Идиоты! — а вот и Мегз пожаловал. Он яростно размахивал чьей-то секирой. Увидев нас, тот бросил оружие к нам в ноги. — Какого Юникрона вы делали в Декагоне сегодня ночью? Почему ко мне с утра заявляется Оптимус Прайм и говорит, что четыре неадекватных десептикона нагло ворвались в его отсек и заграбастали секиру? — он запнулся, уставившись на стены. Просто лишился дара речи. Тут к нему подскочил Саундвэйв. — Повелитель, важная информация! — отрапортовал тот, размахивая дроном. Качнув головой, Мегатрон пошел за Саундом, мы же поплелись следом. Ну, теперь нам полный пи... Саундвэйв каким-то образом воткнул бедного дрона в компьютер. На экране появилось видео. Мы так и застыли. На первом плане появилась моя в усрачку пьяная мордашка, которая улыбалась. — «Айс, снимаешь? Снимаешь, да? Круть! Сейчас мы кое-что покажем... Называется: «Десептиконы в тылу врага». Блядь, Айс, камеру не урони! В стекло не попади!..» Это было... ужасно и одновременно смешно. Блитцвинг, стоящий рядом со мной, сложился пополам от смеха, Скримыч вылупил свои зеньки, а Арахния была готова вот-вот грохнуться в обморок. После просмотра Мегатрон долго молчал, затем сделал несколько шагов в сторону нашей компании. Я — организатор, соответственно, мне и отвечать... — Что вы скажете в свое оправдание? — деланно спокойно спросил лидер. Мы замялись в нерешительности. Наконец я подняла голову и невнятно пробормотала: — Где здесь ведра, вода и тряпки? Мы убираться пойдем...