Пока ты меня держишь за руки, у меня ничего не болит

Кажется, он стал выше. Шире в плечах, пусть незначительно, но заметно, особенно в подчеркивающем фигуру серо-стальном,строгом костюме. Волосы уложены непривычно и словно стали чуть короче. Взгляд... Взгляд. Че оправил пиджак и рубашку, впившуюся воротничком в горло, и, скользнув рукой во внутренний карман, достал небольшой пистолет, Кольт Мустанг. Время стало вязким. Ким посмотрел в чёрное дуло, направленное в его сторону, и медленно поднял открытые ладони. - Подойдешь ближе - прострелю плечо, - равнодушно отметил Порче. - Или коленную чашечку. И лучше бы тебе мне поверить, пи'Ким. Порш испытал непреодолимую потребность уткнуться лицом в собственную ладонь. - Как скажешь, Порче, - медленно произнёс Ким, не сдвигаясь, впрочем, со своего места. Помедлив, Че убрал оружие и вновь развернулся к Танкхуну, весь этот краткий диалог нечитаемо смотрящего на младшего: - Идём устраивать обыск в твоём гардеробе, пи? Вдруг найдётся что-то нейтральное. - Идём... - протянул Ткхун и широким шагом все-таки зашёл в ожидающий лифт. Че едва успел заскочить в закрывающиеся двери. Повисла тишина. - Поговорить, да? - толкнул Порша в плечо Кинн. - Вот и поговорили. Ким их не слышал. Он только медленно опустил руки и так и стоял, смотря в след ушедшим. Затем развернулся и вышел из дома. Где-то во дворе взревел мотор машины, затем всё стихло. Кинн, успевший налить себе на два пальца бренди, внезапно размахнулся и кинул стакан в Чана, вошедшего в гостиную сразу после того, как ушёл Ким. Чан увернулся, и бренди некрасивой кляксой растекся по полу, переливаясь в брызгах стекла. - Ты! - заорал Кинн. - Ты какого чёрта ему дал оружие! Да ещё то самое, из которого он стрелял в отца! - Я не... - начал было Чан, но замолчал, увидев в руках своего босса второй стакан, пока ещё пустой. - Виноват, кхун Кинн. - Не кричи на него. Порш налил партнёру бренди и силком заставил выпить пару глотков. - Почему ты думаешь, что это Чан? - Позвольте мне ответить, кхун Кинн? - Чан вопросительно смотрел на босса, и Кинн только устало махнул рукой. Черт возьми, этот день был слишком длинный. В последнее время все дни были слишком длинные, это начинало надоедать. - Это оружие кхун Порче, - ответил Чан таким тоном, будто бы это всё должно было сразу объяснить. - Его именное оружие. Подобранное по его руке, пристрелянное им. Оно должно находиться у него. Особенно теперь. Кинн кивнул. Мотив Чана он понимал: преданный семье до мозга костей, тот был готов на всё, чтобы защитить нового, самого молодого её члена. И если это означало вернуть проклятый Кольт Мустанг его владельцу, то так тому и быть. Кинн не сомневался, что узнав о пересечении воздушной границы самолётом Порче, Чан первым делом отправился в хранилище, чтобы забрать оружие... - Мы до сих пор не выяснили, кто его тренировал... - негромко заметил Порш. - Это ведь не ты? Чан только отрицательно покачал головой и, взглядом спросив разрешения, закурил. Кинн кивнул ему на соседнее кресло. - Он обрадовался, получив обратно Кольт, - неторопливо начал Чан. - Он держит его уверенно, рука не дрожит. Кхун Порче не тренировался сам, по видео или симуляторам: это было бы заметно. Никаких спортивных стоек. - Не забываем, как он умело скидывает хвост, - проворчал Порш. У него самого это получалось хуже. - Это точно не Вегас? Пит? - Ты ещё Макао вспомни! - раздражённо рявкнул Кинн. - Нет, это не кузены и не Пит. Чан? Может, это ты все-таки гонял нашего младшего в хвост и в гриву? У тебя была возможность. - Нет, кхун Кинн, - терпеливо покачал головой Чан, пережидая вспышку нервозного раздражения босса. - Клянусь. - Проклятье... - Кинн помассировал виски и допил-таки бренди. - У нас не так много вариантов... - Узнаем, в конце концов, - Порш присел на подлокотник его кресла и обнял за плечи. - Рано или поздно, так или иначе. - Твой фатализм иногда меня бесит, - проворчал Кинн, прижимаясь головой к горячему прессу партнёра под тонкой футболкой. - Пока я не начал молиться в постели, тебе волноваться не о чем.. - промурлыкал Порш. - Или медитировать на твой... - Порш! Кинн бросил быстрый взгляд на молчаливо курящего Чана и вдруг весь подобрался. За спиной главы охраны бледной тенью застыла Нампхын. *** Свернувшегося под пледом в компактный комок Порче не смог развернуть ни Танкхун лично, ни призванный на помощь Пол, ни обещания старшего рыдать и ныть перед могильной плитой, если "малыш Че" умрёт от недостатка кислорода в своём импровизированном убежище. - Я позову Кима, и тебе придётся распаковаться... - пошёл ва-банк Танкхун, беря младшего на понт. - Ты этого не сделаешь, пи. Из-под пледа показалась взлохмаченная голова Че с красными параллельными следами на щеках. Танкхун заворковал, окончательно выковыривая юношу наружу и втискивая в его ладонь стакан воды. - Надо было бы - сделал, - заметил он невинно. - Но ты оказался умнее и вылез первым. - Ненавижу вас, - буркнул Порче, вылезая на свет и стягивая пиджак. - Тебя я тоже ненавижу, - потряс он в воздухе невинным предметом одежды, отбрасывая его в сторону. - Мы собирались подобрать тебе что-нибудь нейтральное... - Танкхун, успевший закопаться в собственный гардероб, выглянул из-за дверцы. - Ныряй, дорогой. Тут множество неизведанных глубин. Уверен, что-нибудь точно вместит в себя всю ширину твоих внушительных плеч. *** - Мама? - взлетел птицей со своего места Порш. - Как ты себя чувствуешь? Что случилось? Нампхын, по своему обыкновению, молчала. - Кхун мэ, садитесь... Порш, не стой столбом. Кинн был само спокойствие, словно бы и не он четверть часа назад бросал в главу охраны полные бокалы бренди. Поршу с трудом, но удалось усадить мать в кресло, расправив длинное нежно-розовое платье так, чтобы ей было удобно, и дав в руки стакан воды. Нампхын отпила и уставилась на сына огромными, пустыми глазами. Поршу было больно. Да, он не помнил мать полностью, все детали детства все-таки ускользали от его памяти, травмированной и разбитой, но видеть её такой - потухшей, бесцветной, было до слез обидно. Где-то в глубине души ещё жив был мальчик, прятавший свои горести и радости в материнских руках... И было ему горько и пусто. Нампхын устремила свой взгляд на Чана, затем перевела его на дверь, и так несколько раз. - Я покину Вас, кхун Кинн, - поклонился Чан, вставший, как только обнаружил женщину за своей спиной. - Проверю, как дела у Арма. Когда Чан вышел, Нампхын перевела взгляд на Кинна и неожиданно заговорила. - Я не доверяю ему. Голос у неё был хриплый, но довольно мелодичный. - Ему доверяю я, - ухватив взметнувшегося Порша за запястье, Кинн с силой удержал партнёра от необдуманных слов и действий. - Вернее Чана здесь никого нет. - Не ошибись, дракон... И отпусти моего сына. Вырвавшись, Порш упал перед матерью на колени и зарылся горящим лицом в подол её платья. - Мама, мам... Мама, ты говоришь, мама... - всё повторял и повторял он, захлебываясь в собственных чувствах. Кинну было неловко, но и оставлять Порша наедине со своими переживаниями он не собирался. Присев рядом с совершенно разбитым мужчиной, он аккуратно приобнял партнёра за плечи. - Порш... Порш, очнись, ты пугаешь кхун мэ. Порш поднял заплаканное лицо на мать. Нампхын неуверенно, словно вспоминая, отвела с его лба прилипшие волосы и погладила мужчину по макушке. - Такой взрослый... Совсем большой. В её хриплом голосе явно читалась растерянность, словно воспоминания сталкивались в её голове с реальностью, из которой она очень, очень много пропустила... - Ещё воды, кхун мэ? - Да, пожалуй... Вдвоём они напоили женщину и Порша заодно, и уже спокойнее устроились рядом с её креслом, на полу. - Ты не доверяешь Чану, почему? - Старую собаку не научишь новым трюкам, - ответила Нампхын. Рука её надежно потерялась в волосах Порша. - Он всегда был правой рукой моего брата, он делал всю грязную работу. Он подбирал охрану. Он знает об этой семье больше кого бы то ни было. Кинн отрицательно покачал головой. - У меня есть причины верить ему. - Как знаешь... Я хочу увидеть Порче. Порш только вопросительно посмотрел на мать: - Откуда ты знаешь, что он здесь? Ты помнишь его?! - Помню. Мой милый, я помню очень много - и так мало. Я помню твои первые неуклюжие рисунки, скорость, с которой ты бегал по нашему двору и ловил руками ветер. Как мы ездили на полигон, и ты избегал его вдоль и поперёк. Я помню запах макушки Че, то как он упрямо добивался своего - плачем, молчанием, криком, как играл с гильзами в коробке вместо погремушек. Но не знаю я ещё больше. Помнит ли он отца. Хотя бы запах или руки. Помнишь ли ты, как я учила тебя держать оружие. Знает ли Порче, как его любил отец, как готов был защищать вас ценой своей жизни.... Голос Нампхын угас, как и взгляд. Порш смотрел на мать во всё глаза, а в голове у Кинна медленно зарождалась мысль, совершенно безумная, но если отбросить в сторону все остальные варианты, то останется только один. Каким бы невозможным он ни казался. - Это были Вы, кхун мэ... Это Вы научили Порче держать пистолет, - медленно, но чувствуя себя всё более уверенно с каждым словом, проговорил Кинн. Рядом задохнулся Порш. - Вы его научили уходить от слежки, да, в теории, но Порче - мальчик умный... - Кинн, нет... - Да, Порш. Я уверен. Порче не убивал отца. Кинн встретил равнодушный взгляд Нампхын и едва заметно вздохнул. - Это она убила его.