Пока ты меня держишь за руки, у меня ничего не болит

Флешбек За долгие годы до основных событий Ему пятнадцать. У него ясный взгляд с затаенной на дне тревогой. Он в первый раз покрасил волосы в ярко-рыжий цвет и неумело подвёл глаза. Он в первый раз за неделю, с опаской и телохранителями, вышел из дома: посещение терапевта назначено в частной клинике на полдень, и он очень не любит опаздывать. Он подгоняет шофёра и просит включить пятую симфонию Чайковского. Уплывая мыслями вслед прозрачной мелодии, он совершенно теряется в пространстве и времени, и на приём приезжает с радостной улыбкой. - Кхун Танкхун, я счастлива вас видеть, - улыбается ему врач - женщина средних лет, очень комфортная и профессионально-отстраненная. - Мы выпьем с вами чаю и приступим. Он кивает и устраивается на своём привычном месте: кресло мягко обнимает его, утапливая в собственных подушках, и юноша довольно смеётся. Его охрана за дверью - всё, что происходит в этом кабинете, не должен слышать никто. - Вы в хорошем настроении, это очень хорошо, - терапевт вносит заметки в свой блокнот, удобно устроившийся на изящном колене, обтянутом легкомысленным летним платьем. - Классическая музыка, мадам... - хитро смотрит на неё Танкхун, и женщина щурится. - Вы смотрите французские фильмы? - тут же догадывается она. - И какой вам больше всего запомнился? - Высокий блондин в красном ботинке! Он уморительный. Я думаю начать составлять коллекцию. - Что ж, это прекрасно - то, что у вас появляются новые увлечения. Итак, приступим? ... Когда приём заканчивается, а дверь не открывается, охрана врывается внутрь. Но всё уже кончено. Терапевт лежит на полу в луже крови, а Танкхун - отсутствует. И это уже его второе похищение. Он плохо помнит подробности - спасибо несовершенной человеческой памяти и психике, которая вытеснила кровавые и жестокие картинки из сознания. Неполных четыре дня он тогда провёл в плену. Запертый на верхних этажах небоскрёба в самом центре города, словно в насмешку над сказкой о Рапунцель, он сгорал каждый день под палящим солнцем, умываясь собственным потом от стоящей в помещении жары. Вынести это было тяжело, и целых полгода потом ему приходилось просыпаться в кошмарах: комната, выстуженная кондиционером до зябких плюс семнадцати, вновь и вновь превращалась в огненную клетку. Он плохо помнит спасение, но кое-что врезалось ему в сердце сильнее всего: надёжные и крепкие руки того, кто выносит его из жаркой комнаты. Сначала ему казалось, что это отец пришёл за ним, но отцу было не до него: он с завидным упорством начал лепить наследника из бедного Анакинна, ещё ничего не понимающего, но жаждущего угодить отцу. Молодой невысокий телохранитель, на девять или десять лет старше Танкхуна, - всегда в тёмных очках, всегда застегнутый на одну пуговицу меньше, чем требуется. Он несёт Танкхуна, горячего, пылающего, на руках, держа так крепко и аккуратно, как только может. Льет ему в рот воду, не доверяя никому, вытирает дрожащие губы чистым платком. Почти ничего не говорит. С тех пор Чан ассоциируется у него с надёжностью, уверенностью и защитой. Даже когда, приняв на себя обязанности старшего телохранителя, начинает гонять наследников империи Терапаньякул в зале, вбивая навыки самообороны, стрельбы, приводя в должный вид физическую форму. Нет, у них и раньше был тренер, но сейчас тренировки выходят на новый уровень. Вечерами Танкхун и Кинн расползаются по своим комнатам, едва дыша от усталости, и это прекрасно. Можно меньше думать. Новый терапевт теперь приезжает к Танкхуну в комплекс. Его не выпускают из поля зрения охраны, только позволив отстоять конфиденциальность бесед, и это совсем не то. С новым врачом они не пьют чай. Их встречи сугубо деловые, и Танкхун замечает, что больше пользы приносят зубодробительные тренировки у Чана. После них он лучше спит, меньше паникует - особенно после тира. Именно эти тренировки помогают Танкхуну через несколько лет. Спасают его. Дают возможность выжить - ту самую, необходимую фору убежать, затаиться, спрятаться. Чан находит его. Находит - и в первый раз пугается того, что видит. Танкхун, всегда подтянутый и всё ещё изящный в свои восемнадцать, перемазанный кровью, грязью и слезами, прячется под опорами виадука недалеко от города. Он едва не подстреливает Чана из украденного оружия, но успевает узнать его голос. Из Танкхуна словно выбивают все опоры, словно обрезают ниточки над марионеткой - он роняет оружие, он кричит, он впадает в панику и истерику. Чану это ни по чем. Он держит, держит, держит... Пока Танкхун не замолкает и только тихо плачет, пока его вновь несут на руках к машине. Чану невдомёк, почему он не хочет никому доверить свою ношу. Он не готов это не то что обсуждать - просто думать. Он слишком обязан кхуну Корну, чтобы хоть как-то по-особенному отнестись к его старшему отпрыску. Всё, что он себе позволяет, это вот так нести спасённого на руках в машину, тренировать его, чтобы тот смог за себя постоять, и всегда быть на страже спокойствия главной семьи.... Конец флешбека *** - Ты готов, Ким? Порче ярко улыбнулся и поправил старшему ворот футболки, мимолётно погладив горячую кожу. Ким только глазами сверкнул и, поймав руку Че, прижался к центру ладони губами. - Словами! - рассмеялся Порче, пока щекотные мурашки табуном пробежали по его спине. - Готов, - кивнул Ким. - Итак, проныра! - сидящий в кресле Танкхун взмахнул тростью. - Пять! Четыре! Три! Два! Один! Вперёд! Ким рванул с места. Его мягкая обувь не позволяла услышать, в какую сторону он убежал, вылетев из гостиной. Сидящие родственники переглянулись. - Вегас, на тебе первый этаж и подвал, - начал Кинн. - Макао, Порш и я поделим между собой жилые этажи. Порче, за тобой медицинское крыло. Танкхун, на тебе координация нас всех, будьте на связи, возьмите наушники. Ты будешь здесь или... - Я посижу у себя, там привычнее, - улыбнулся Ткхун. - Мой приглашённый специалист Арм выведет мне на экран нужные этажи. - Че, - начал было Порш, но младший перебил его. - Мы все работаем всерьёз. Никто не поддаётся. Ким тоже не будет прятаться в самых очевидных местах. - Может, мы просто тут два часа посидим... - протянул Вегас. Ему очень не хотелось шататься по первому этажу, хотя против подвала он ничего не имел. - Нет, пи'Вегас! - стукнул кулаком по подлокотнику кресла Порче. - Почему Вы так не верите в своего младшего кузена? Макао расхохотался. - Да наоборот, Порче! Он в него наоборот верит и не хочет терять два часа там, где реально не справится! - Мак!.. Ты заслуживаешь трепку, - рявкнул Вегас. Макао только язык ему показал: - Пи'Тэ меня в обиду не даст. - У Тэ, в отличие от тебя, ещё крупицы совести остались, он в процесс воспитания вмешиваться не будет. - Вегас, Макао, - остановил обоих Кинн. - Потом доспорите, время. Всё присутствующие надели наушники и проверили связь. Танкхун оставил их расходиться по своим точкам и медленно пошёл в свою комнату, тяжело опираясь на трость. Верный Арм караулил под дверями гостиной и тут же пристроился рядом, предохраняя своего господина от внезапного падения. В комнатах Танкхун он прошёл в спальню и, усевшись за компьютер, кивнул хозяину: - Я вывожу вам основные камеры сюда, кхун. Звука не будет, чтобы не забивать оперативку... - И не надо, - кивнул Танкхун, растягиваясь на кровати и устало отбрасывая трость в сторону. - Если закончил, можешь быть свободен, я хочу отдохнуть. - Но... - Иди, Арм. Кофе выпей, не знаю, печеньку съешь. Оставшись один, Танкхун включил общий канал в наушнике и послушался. Облава шла ни шатко, ни валко. Вегас умудрился вляпаться в паутину в подвале и теперь материл Кинна за то, что он оставил такое ценное место без уборки и должного присмотра. Кинн в ответ ворчал, что пусть Вегас этим занимается, лично, а то у него горничные в обморок падают от представленных рабочих инструментов, на которых, между прочим, ты сам настаивал, Вегас! Порче в медицинском крыле умудрился напороться на врача, от которого сам скрывался долго и упорно, забыв о ежегодном осмотре. Врач не отставал и грозился провести необходимый осмотр прямо сейчас, Порче отнекивался и клятвенно заверял, что придёт завтра в это же время. Макао пришлось ликвидировать небольшой потоп. Именно в тот момент, когда он проходил мимо одной из комнат, на него налетела испуганная горничная и оглушила криком, что всю башню может залить до первого этажа, если ей не помочь. Макао плюнул и отправился на помощь. Каким-то чудом перекрыв воду и вызвав сантехника, Макао ещё долго ржал в эфир,что выиграл бы сегодня конкурс мокрых маек и, видимо, фотографировался на селфикамеру, чтобы отправить фотографию Тэ. Порша, который после очередной операции забыл вернуть в оружейную Глок, атаковала Эрика. К счастью, словесно, а не с применением арсенала, которым заведовала, но на мораль и совесть она воздействовала умело, нещадно, и уже вскоре Порш был готов под землю провалиться, но вернуть Глок на место. Кинн, которого постоянно отвлекала перебранка в эфире, гогот Макао, ворчание Вегаса, а вдобавок - ехидные замечания Танкхуна, который мог бы и промолчать, но считал себя выше этого, тоже был не очень счастлив. - Хорошая работа, Ким, - пробормотал Танкхун, временно отключая микрофон и оставаясь лишь слушателем. - Всем нашёл задачку. Время шло безрезультатно - найти Кима не представлялось возможным. Он словно растворился в комплексе, и хоть братья с кузенами действительно старались его отыскать, занятие это было бесполезное. - Отбой, - скомандовал Кинн. Голос у него был зверски уставшим. - Танкхун, сообщи ему, что он выиграл. Порш, ты мне срочно нужен. - Ну уж меня-то ты знаешь, где искать, - откровенно мурлыкнул в общий канал Киттисават. Со стороны остальных участников диалога послышались звуки отвращения и реплики: - У меня сейчас всё слипнется! - Вегас. - Кинн, тебе помочь в поисках? - Макао. - Я не хочу ничего об этом знать! - Порче. Танкхун снял наушник и отбросил в сторону, выключая. - Выходи, Кимми, - шепнул он. - Время вышло. Что-то прошуршало, звонко упало, и в поле зрения Танкхуна появился Ким.