***
Плотный завтрак из риса, мисо-супа и тамагояки практически позади. Рин внимательно разглядывает лицо своего парня, уныло ковыряющегося в миске с рисом. Кажется, еда Йоичи пришлась по вкусу, но он изо всех сил оттягивает момент отъезда. Рин тоже не хочет прощаться, но это необходимо. Итоши неторопливо дожевывает кусочек омлета и откладывает палочки в сторону. — Милый, ты еще не закончил? Исаги поднимает свои глубокие синие глаза и впивается взглядом в Рина. — Да, наверное, закончил… — Йоичи действительно уже наелся, но хочется продлить этот завтрак в уютной тишине между ними. В горле появляется горестный ком, но брюнет его проглатывает вместе с рисом. С Рином так хорошо, что хочется скулить от одной лишь мысли о разлуке на полгода. Рин поднимается со своего места и подходит к Йоичи со спины. Изящные пальцы ложатся на острые плечи. Итоши наклоняется и тихо шепчет Исаги в ушко: — Я тоже буду очень скучать, но обещаю, все будет хорошо, — зеленоволосый невесомо касается губами кромки уха, — пойдем в спальню, хочу тебе кое-что отдать. По лицу Исаги заметно — он заинтригован. В мутной глубине синевы даже появился азартный блеск, а уголки губ приподнялись в легкой улыбке. Да, его парень все-таки идеален во всем. Кто бы мог подумать, что на деле Рин Игоши окажется таким бесконечно заботливым и милым. Улыбаясь своим мыслям и крепко сжимая чужую ладонь, Йоичи позволяет Рину увести себя из кухни.***
— Вот, — Итоши достает из встроенного в стену шкафа трое плечиков с худи и кладет их на кровать, — Выбирай. Исаги изумленно вскидывает бровь и всматривается в спокойное лицо напротив. — Что? Зачем? — Ну я же тебе говорил избавиться от той толстовки. И что я отдам тебе другую свою. Вот топ-3 моих любимых, выбирай, — Рин кивает на кровать. Исаги добродушно усмехается и мягко целует Рина в щеку. — Даже я об этом уже забыл, как мило, что ты помнишь, — от проницательного взгляда не скрыть покрасневшие кончики ушей Рина, отчего Йоичи улыбается еще лучезарнее и наконец его настроение приходит в норму, — тогда в какой последовательности они в топе? Рин бросает задумчивый взгляд на одежду, аккуратно сложенную на мятно-зеленых простынях. — Хм, это моя любимая, — Итоши показывает на черный оверсайз худи с небольшой вышитой белой надписью простым шрифтом с засечками. Надпись на английском, но перевод вполне понятен, что-то вроде «Весь мир — БДСМ, а ты забыл стоп-слово». — Ха, позитивненько, — Йоичи звонко хихикает. Честно говоря, надпись не самая подходящая для его парня, но, судя по последним событиям, Исаги еще многое предстоит узнать о Рине, который, оказалось, более многогранный, чем думалось ранее. Итоши рассеяно пожимает плечами, игнорируя комментарий и кивает на следующую толстовку. Эта куда больше в стиле Рина. Также черная, а на ней большими гротескными буквами написано «TOXICTOXICTOXIC». Правда забавно, что буквы последовательно окрашены в цвета радуги. — Ну и последняя, — Рин аккуратно поднимает вещь за плечики, показывая Исаги. На первый взгляд — обычный просторный белый худи. Но зеленоволосый показывает спинку, на которой выполнена достаточно качественная печать изображения в классическом японском стиле. Два журавля на фоне красного круга. Красиво. Действительно красиво, но почему-то едкая кислота вновь жжет гортань. Рин был тем самым журавлем в небе. Но стоило синице сдохнуть — и вот — Исаги уже в теплых объятьях, спокойно живет, наслаждаясь мягкостью белых перьев. Еще и этот круг кроваво-красного цвета. Йоичи трясет головой, заставляя четкую картинку с кровавой лужей на полу в лазурной комнате исчезнуть. Заставляя бессмысленное чувство вины свалить куда подальше — прочь из его головы. Под пристальным взглядом Рина надоедливые флешбеки отступают и Йоичи кивает на черный худи с токсичной надписью. — Тогда хочу ее. — Без проблем, — Итоши пожимает плечами и убирает оставшиеся вещи в шкаф, — Хотя я ожидал, что ты выберешь первую. — Да, она бы подошла больше, но не хочу лишать тебя любимой толстовки, поэтому выбрал топ-2! — Йоичи с улыбкой жмется к широкой груди своего парня, — а эту ты носил тоже много, поэтому буду надевать ее и думать о тебе! Рин мягко целует Исаги в лоб и взъерошивает Итак лохматые тёмные волосы. — Нам пора выходить, Йоичи.***
Мягкий язык Рина лениво исследует чужой влажный рот. Руки бережно придерживают Исаги за талию, чуть сжимая черную ткань худи с радужной надписью. Их языки сталкиваются в нежных касаниях. Так неспешно они лижутся, сидя в машине, уже продолжительное время. Словно оттягивают момент расставания. Но разлука неизбежна. Это понимают оба, но Исаги даже не пытается остановиться, он готов расплавиться в руках своего парня, лишь бы целовать любимые губы вечность. А вот Рин наоборот — дарит нежность максимально сдержано. Да, это стоит колоссальных усилий, но прагматичный мозг диктует свои правила, устанавливая четкие рамки и не давая позабыть о лечении от наркозависимости. В последний раз язык мягко скользит по сочной, зацелованной нижней губе и Рин отстраняется. — Милый, мы увидимся на выходных, — ловкие пальцы заботливо одергивают худи, Итоши разглядывает брюнета, проверяя, не выглядит ли он слишком растрепанным. Исаги по-детски насупился и показательно отвернулся, скрестив руки на груди. — Хочешь скорее от меня отделаться! Рин цокает языком и пронзительным взглядом впивается в лицо напротив. Йоичи быстро сдается, к тому же ссориться не было в его планах. Скорее немного подразнить Рина. — Хорошо, тогда я пойду, — Исаги прячет взгляд сапфировых глаз, лишь бы не показать, что на них навернулись слезы. — Йоичи, запомни, я буду тебя навещать, все будет прекрасно, только не реви, — Рин осторожно приподнимает лицо парня за подбородок. Невозмутимый, теплый взгляд цвета хвойного леса успокаивает, как и всегда. От этого Исаги правда легче. Но предательские слезы по-прежнему стынут в глазах, превращая сапфиры в синие льдинки. Льдинки, которые тут же тают от тепла любимых пальцев. Рин аккуратно смазывает влажную дорожку, скользнувшую по щеке. И следом прижимается горячими обветренными губами к мягкой коже. Йоичи прикрывает глаза. Как бы печально не было сейчас, он все равно счастлив. Короткий вздох, как бы помогающий собраться с мыслями. — Я пойду, Рин. Мягкие объятия на прощание. Йоичи открывает дверь с пассажирской стороны и выходит из машины. Гравий, словно битое стекло, хрустит под подошвой кроссовок. «Только не оборачивайся, только не оборачивайся». Синие льдинки тают с удвоенной силой, оставляя соленые дорожки на бледной коже, пока Йоичи притворно уверенно идет к высоким воротам больницы.***
Время ползло невероятно медленно. Дни постепенно закрашивались черным крестиком на настенном календаре, приближаясь к первому сентября, обведенному красным маркером. День выписки, которого Исаги ждал невероятно сильно. Томительное ожидание скрашивали лишь выходные. Рин не соврал, он действительно старался навещать Йоичи каждую субботу. Но именно их встречи пролетали молниеносно, сменяясь очередным скучными днями заточения в рехабе. Да, Исаги было, чем заняться в клинике. Медикаментозное лечение, чтобы устранить синдром отмены. После — когнитивно-поведенческая терапия. Арт-терапия и разные тренинги. Даже программа двенадцати шагов, которую так любят показывать в западных фильмах: выглядит, как секта, но, к счастью, ей не является. Режим дня расписан поминутно, времени думать о наркотиках не хватает просто физически. Зато Рин уже в подсознании. О нем Исаги думал постоянно. И скучал, безумно скучал. И вот, по прошествию половины года, наркотический делирий отпустил. Теперь реальность предстает так четко, а жизнь, кажется, начинает налаживаться. Улыбка касается губ Исаги. Губ, которые приобрели здоровый оттенок после месяцев реабилитации. Теперь их не покрывает тинт, маскировавший ранее нездоровую бледность. Теперь они не сухие и покрытые трещинами от постоянных лихорадочных облизываний. Теперь Йоичи полностью здоров, наркотиков в его жизни больше не будет. Жить в иллюзии страшно. Жить в зависимости от этой иллюзии — страшнее вдвойне. Теперь иллюзия рассеялась. Морок отступил. Исаги сжимает тканевую ручку спортивной сумки с вещами и идет к выходу из палаты, ставшей его пристанищем на ушедшие полгода. Рин уже приехал и ждёт его у ворот рехаба в своем лексусе. Йоичи уже представляет эту картину: Его парень расслабленно сидит в дорогом салоне своего автомобиля, бирюзовые глаза чуть прищурены, внимательно высматривают Исаги. Рин спокоен, как и всегда. И лишь постукивающие по рулю пальцы выдают небольшую нервозность от радостного ожидания. Йоичи ускоряет шаг. Через металлическую черную ограду с острыми колышками на концах он уже видит знакомую машину. Практически бежит к воротам. Последняя преграда между Исаги, Рином и их счастливым будущим. Металлическая калитка легко поддается и Йоичи уже несётся быстрее ветра в объятия к любимому, выходящему из серебристого авто. Руки обвивают шею, а губы в пылком порыве жмутся к родным губам. Рин по-хозяйски притягивает Исаги за талию к себе и углубляет поцелуй. Нежно ласкает каждый потаенный уголок рта, ведет языком вдоль зубного ряда и мягко касается напоследок сочных губ, обжигая их пылким шепотом. — Милый, давай продолжим дома? Йоичи неохотно отстраняется и послушно кивает. За прошедшие полгода близость между ними была, но не так часто, как хотелось бы, по понятным обстоятельствам. Поэтому сейчас синеволосый делает глубокий вдох, игнорируя привставший член и, пока Рин складывает сумку на заднее сидение, садится на свое место. Он так долго ждал, когда снова сядет рядом с Рином в машину, как они поедут по знакомым дорогам обратно в осенний Токио. Как останутся наедине и будут болтать долго-долго о повседневных вещах, о планах, о будущем, обо всем на свете! Как лягут в обнимку и включат какой-нибудь дурацкий фильм. Исаги даже согласен на ужасы, ведь он невероятно скучал. Итоши садится за руль и поворачивает ключ зажигания. Его легкая улыбка играет на губах и заставляет сердечко Йоичи биться быстрее. — Домой? — с теплой улыбкой спрашивает Рин. — Домой, — даря ответную улыбку в ответ, уверенно отвечает Исаги.***
Йоичи удобно устраивается на диване. Как же он соскучился буквально по каждому уголку в этой квартире! Уютная обстановка в доме Рина навевает нежные воспоминания. Но сейчас важнее реальность. Реальность, в которой им никто и ничто не помешает быть вместе. Реальность, в которой сейчас Исаги подбирает фильм для совместного просмотра, а Рин на кухне распаковывает китайскую лапшу из доставки. Реальность, что лучше всякой иллюзии. Рин заходит в комнату и вручает вок Исаги. Пшеничная лапша с говядиной и овощами невероятно ароматна. Отчего у брюнета почти текут слюнки. Не то, что бы в платной больнице его плохо кормили, наоборот — хорошо и слишком правильно. Просто вредная еда из доставки, заведений или приготовленная лично Рином вызывала больший интерес. Рин садится рядом на диван и открывает свою коробочку с лапшой. Указательный палец задерживается на большой кнопке на пульте, включая фильм, выбранный Исаги. Какой-то типичный слешер про группу студентов в съемном домике в захолустье. Рин смотрел подобное сотни раз, но этот особенный. Йоичи рядом, с удовольствием уплетает лапшу из доставки. Его бедро плотно прижато к бедру Рина. Пока на экране студентики спорят о том, кто в какой комнате будет спать, не подозревая, что следующую ночь им не пережить, зеленоволосый ловко подхватывает палочками креветку, в надежде успокоить мысли разной степени развратности по отношению к Исаги. Оголенная кожа Йоичи ниже края коротких шорт вплотную прижимается к ноге Итоши. Даже через ткань серых спортивных штанов Рин умудряется собирать ворох мурашек на своем бедре. Собственный голос здравомыслия в голове шепчет, что сейчас не время, Исаги голодный и уставший, ему нужно дать время прийти в себя. Итоши нервно сглатывает ком в горле вместе с креветкой и откладывает в сторону недоеденный вок. Кусок в горло не лезет от этих мыслей. — Милый, знаешь, у меня есть новости, — Рин внимательно и излишне серьезно смотрит на своего парня и кладет руку ему на колено. Йоичи отвлекается от лапши и заглядывает в глубину зеленых глаз. — Что-то случилось? — Итоши слишком серьезен, это заставляет Исаги немного нервничать. — Нет, ничего страшного, я… — Рин пристально смотрит на брюнета. Его лицо спокойно, но Исаги знает своего парня и ему легко уловить небольшую перемену — тот явно мнется с ответом, но все же продолжает, — я получил оффер от Реала. И я согласился, в следующем сезоне нужно лететь в Испанию. Исаги замирает, не дожевав кусочек говядины. Холод скользит вдоль позвоночника, будто кто-то резко открыл в комнате окно, впуская сквозняк. Внутренности сковывает тонкой коркой льда. «Ну вот и всё. Недолго длилось наше счастье» На глаза наворачиваются слезы, что готовятся брызнуть самым настоящим фонтаном. Зажившее сердце пропускает удар, готовясь вскрыть старые шрамы. Исаги молчит и отворачивает лицо. — Эй, ну ты чего? Не хочешь лететь вместе со мной? — Итоши аккуратно поворачивает лицо Исаги к себе, не давая отвернуться, — ты чего погрустнел? — Я…я… — Йоичи из последних сил пытается скрыть дрожь в голосе. Неудачно. — Я буду скучать. — О чем ты, Йоичи? — Рин непонимающе смотрит на своего парня, — Я хотел бы чтобы ты полетел со мной. Резкая мысль, что Рин не собирается его оставлять, пронзает черепную коробку насквозь, заставляя кость трескаться до боли в голове. Последние месяцы были спокойными. Но это не значит, что ресницы не готовы увлажниться за секунду из-за малейшей пугающей мысли, способной спровоцировать очередной рецедив. Дыхание перехватывает от мертвой петли американских горок, собственноручно возведенных в голове. Йоичи успокаивается и ставит лапшу на журнальный столик, чтобы не мешала. Немного неловко забирается на колени к Рину, обхватывая бёдрами его торс и шепчет в любимые губы. — Да, я хочу полететь вместе. Рин немного обескуражен резкой переменой поведения своего парня, но старается не зацикливаться. Если что-то серьезное, Йоичи бы не стал молчать. Гораздо важнее то, что сейчас его алые губы так близко, крепкие бедра обхватывают талию, а задница кокетливо ерзает прямо на детородном органе. Нет, Рин больше не готов ждать. Впрочем, от него этого никто и не требует. Йоичи облизывает собственные губы, соблазнительно увлажняя их слюной и целует Рина. Длинные пальцы опускаются на талию, забираются под широкую футболку. Бока Йоичи прохладные, но кончики пальцев будто жжет огнем от касаний к нежной коже. Рин углубляет поцелуй. Его язык хаотично блуждает по чужому рту, пока Йоичи плавится от горячих пальцев. Исаги слегка выгибается, вжимаясь в тело своего парня. Итоши торопливо освобождает брюнета от мешающей футболки и снова тянется к манящим, алым от зыбких поцелуев, губам. Очередной пламенный поцелуй, перетекающий в неистовые покусывания губ. Йоичи глухо стонет в рот. Рин планировал побыть дома, пообедать, посмотреть фильм, после прогуляться и вечером организовать для Исаги встречу с его друзьями. А ближе к ночи — нежный секс на чистых, идеально отглаженных простынях. Но планы стремительно рушатся, как и самообладание Рина, рассыпаясь мелкими мурашками по всему телу и пульсацией в паху. Идеальный секс после идеального дня, такой долгожданный, нежный, способный каждой лаской показать всю их безграничную любовь. Не сегодня. Рин ощущает буквально звериный голод по этому телу. Хочется коснуться каждой его клеточки. Искусать до багряных отметин. Шептать «моё-моё-моё», после каждого укуса. Отыметь так жестко и так глубоко, и чтобы Исаги кричал и стонал так пронзительно, что даже если соседи услышат — плевать. Плевать, ведь сейчас Йоичи от и до принадлежит Рину. Рин стягивает короткие шорты вместе с нижним бельем и вновь усаживает Исаги себе на колени. Пальцы нетерпеливо скользят по опухшим губам, проникая в рот. Другой рукой зеленоволосый сжимает маленькую бусинку соска. Йоичи абсолютно голый. Он безупречен и невероятно соблазнителен. Полгода в рехабе пошли ему на пользу и в физической составляющей. Рин вытаскивает влажные пальцы из чужого рта. Ниточка слюны волнующе тянется от нижней губы к фалангам. Итоши вцепляется ногтями другой руки в упругие ягодицы, чуть раздвигая их. Губы впиваются в сочные губы Йоичи, когда кончик пальца аккуратно входит внутрь. Йоичи едва слышно шипит, а Рин, практически сразу, добавляет второй палец. — Тише, Тише, Йоичи, скоро будет приятно. Голос Итоши такой нежный, с бархатной хрипотцой, вызванной возбуждением. Член в штанах уже готов взорваться. Исаги крепко сжимает тонкие пальцы колечком мышц, но от такого родного и ласкового голоса слегка расслабляется и утыкается лбом в плечо Рина. Зеленоволосый медленно двигает пальцами внутри, слегка растягивая плотные стенки. Боже, как же хочется скорее вставить в эту дырку свой член. Йоичи едва слышно скулит в плечо, но уже сам начинает двигаться по направлению к пальцам. Уголок губ Рина приподнимается в ухмылке и он жарко опаляет ухо синеволосого своим дыханием, после тут же увлажняя языком. Итоши добавляет третий палец, отчего Исаги впивается зубами в острое плечо, в попытке заглушить стон. Рин едва слышно шипит, и слегка прикусывает мягкую мочку уха. Пальцы проникают глубже внутрь. Кажется, Йоичи уже готов. Зеленоволосый оттягивает резинку собственных трусов, доставая член, истекающий прозрачной влагой. Йоичи немного разочарованно ерзает, когда чувствует пустоту внутри себя. Но Рин не планирует долго дразнить парня, он уже сам едва-едва держится. Итоши подставляет головку ко входу и резко входит буквально на треть. У Йоичи перехватывает дыхание, но он поднимает голову, чтобы потянуться к желанным губам. — Глубже, Рин. Губы Исаги прижимаются к губам Рина, когда последний резко вгоняет член на полную. Йоичи страстно цепляется за углы плеч и стонет в рот. Итоши начинает хаотично вбиваться внутрь. Его член горит и, словно увеличивается в размерах. Обжигающие стенки внутренностей давят, тесно обхватывая пульсирующую плоть. Их стоны мешаются пьянящим коктейлем, дыхание сбивается. Пальцы Рина впиваются в упругую задницу, помогая насаживать Йоичи на свой член. Исаги чуть отстраняется и уже не сдерживаясь стонет, запрокинув голову. Член Рина настолько глубоко, что при каждой фрикции проходится по простате. Итоши резко поднимается на ноги с Йоичи на руках и, не выходя и него, опускается на диван, нависая всем телом. Синеволосый изящно прогибается в пояснице, позволяя войти в себя глубже. Пальцы Рина блуждают по бледной груди с алеющими бусинами сосков. Дыхание перехватывает в очередной раз за вечер от представшей перед глазами картины. Ноги Йоичи разведены в стороны, губы искусаны жадными поцелуями, твердые соски притягивают взгляд. Стоны, слетающие с губ настолько развратны, насколько и дырка, с хлюпающим звуком принимающая в себя член. Рин больше не в состоянии сдерживаться. Несколько резких движений и Итоши изливается внутрь под очередной пошлый стон и выплескивающуюся сперму из узкой щели на головке члена Исаги. Рин устало опускается на Йоичи, в надежде, что тому не будет тяжело. Пальцы Исаги зарываются в мягкие зеленые пряди. Кажется, теперь у них одно дыхание на двоих. Тихий шепот в унисон. — Люблю тебя.***
Капли конденсата стекают по жестяной банке. Пальцы Исаги сжимают пиво так крепко, будто его у него сейчас украдут. Это первый алкоголь за последние полгода. Йоичи уже отвык пить, но у него и не было никогда алкогольной зависимости. Да и выпить в честь воссоединения случай позволяет. Прохладное пиво леденит горло. Но это, черт возьми, так приятно. Рин напротив — сидит на стуле и курит. Это уже стало какой-то традицией для Йоичи — после секса заворожено наблюдать за причудливыми узорами едкого дыма. Вечерний Токио прекрасен. Как и холодное пиво, как и едкие узоры сигаретного дыма. Как и секс. И, естественно, как и Рин. Исаги бросает взгляд в сторону Кабуки-тё. Район, который был его домом последние годы. Взгляд синих глаз немного тоскливый, но в глубине теперь плещется уверенность в будущем. Скоро в гости придут Чигири и Кунигами. Они выпьют, поужинают. Обсудят последние новости и дальнейшие планы. Йоичи безумно скучал по своему лучшему другу. Чигири, наверное, разозлится, оттого что Исаги собрался в Мадрид. Разозлится, но все равно будет счастлив за друга и поедет провожать в аэропорт. Рин поднимается со своего места и обнимает Йоичи со спины. Он не умеет читать мысли, но по задумчивому виду Исаги можно определить, что он с оптимизмом планирует свое будущее. Их общее будущее. Вечерний Токио безупречен. Как безупречны тонкие длинные пальцы Рина, сплетающиеся с пальцами Исаги. Как безупречны их нежные объятия и отношения, полные любви и понимания. Это и есть безупречный мир Йоичи Исаги. Новогоднее омикудзи предсказание сбылось. Их любовь безупречна и справится с любыми препятствиями.Пролог
Рыжие волосы бликуют розовым в свете заходящего солнца, проникающего через окна раздевалки. Изящные пальцы сжимают яркие пряди у корней. Тяжелый вздох, мучительный, будто пришел конец света. Впрочем, все действительно кончено. Боже, это какая-то карма? Бумеранг? Или жизнь просто шутит таким изощренным способом? Сае запрокидывает голову назад, ударяясь затылком о металлический шкафчик. Затылок тут же начинает ныть, отчего парень недовольно цокает. Рин уехал, бросил его. К тому же будет играть за Реал Мадрид. Происходит все ровно то же самое, что и в их подростковом возрасте. Только теперь картинка отразилась. Чувства на реверсе. И вот уже Сае играет в посредственном футбольном клубе в Японии и собирает свое разбитое эго по крупицам. Веки тяжело опускаются на уставшие глаза. Яркий свет из окна щекочет длинные ресницы. Очередной трагичный вздох. Вообще-то театральность не свойственна Сае, поэтому эти тяжелые вздохи воспринимаются лишь способом медитации для душевного успокоения. Только вот душа не унимается. Чувство брошенности не исчезает. Одинокая и безлюдная атмосфера раздевалки лишь усиливает его. Воспоминания картинками предстают в голове. Куда бы Сае не пошел — всё напоминает ему о Рине. Даже эта чертова раздевалка. Шкафчик его младшего — соседний. А теперь ничей. Ведь Рин его действительно бросил. С этой реальностью нужно смириться. Только как? «Как?» — Да ебал я… — Тихо шепчет себе под нос Сае, раздраженно зажмуриваясь. — О-о-у, и кого же ты ебал? От неожиданности Итоши едва не подпрыгивает на скамейке и открывает глаза. Чуть ли не отшатывается назад, вовремя вспоминая о преграде в виде шкафчиков позади. Прям над ним нагло нависает загорелый высокий парень со светлыми волосами. Видимо, Сае слишком глубоко погрузился в свои мысли, которые, словно рой мух, жужжали в голове и глушили все вокруг. Не заметить приход столь шумного парня сложно, но Сае смог. Поспешно возвращая лицу привычную маску, он впивается своими бирюзовыми глазами в глаза напротив. Рюсей Шидо. Они встречались в синей тюрьме. Он такой надоедливый, шумный, а еще, кажется, жуткий извращенец. Да, такого сложно забыть. Как и их совместную игру. Для такого гениального плеймейкера, как Сае, Шидо был идеальным нападающим. Непредсказуемый, безумный, уничтожающий всё и всех на своем пути. Их симбиоз был настолько невероятным, что даже сердечко Сае, покрытое коркой льда, трепетало в тонких холодных оковах. Как игрок, Шидо бесподобен. Как человек — под большим вопросом. Довольно настырный и абсолютно бесстыжий. Такого держать только на коротком поводке или гнать прочь. Нижнюю часть лица блондина рассекает ухмылка, когда Сае презрительно щурится и сплевывает холодные слова. — Тебя это не касается. Отодвинься, мне пора идти. Ухмылка становится шире. — Знаешь, за тобой должок. Ты мне так и не дал свой номер. Отодвинусь, если дашь циферки или пойдешь со мной выпить. Итоши недовольно цокает языком. Впрочем, судя по всему, Шидо будет играть в их команде вместо Рина. Номером можно и поделиться. Но не более. — Записывай, дьяволенок. Сае мерит высокого блондина снисходительным взглядом, достает из внешнего кармана спортивной сумки визитку, вручает сокоманднику и, не оборачиваясь, выходит из раздевалки. Рюсей с той же хищной ухмылкой провожает уходящего Итоши. Если бы взглядом можно было съесть, Сае бы уже практиковал нётаймори. — Хм, люблю с характером. И задница у него охуенная. Шидо довольно улыбается и отворачивается к шкафчику, уже представляя, как перед сном будет клеить в мессенджере этого своенравного красавчика. Удачно он зашел просто оставить вещи в раздевалке.