Атеистка

Мы вернулись на постоялый двор. Несмотря на то, что дверь всё ещё была открыта на распашку, за это время к нам в номер, судя по всему, ещё никто не успел зайти. Все вещи лежали на месте и оставались нетронутыми, включая и мешочек с деньгами. Весь оставшийся день мы обсуждали произошедшие. Я задавала Хуа Се всё больше вопросов, а он старался давать на них ответы. Один из них меня поразил. «Я чувствую что в скором времени вознесусь на небеса, поэтому и решил что рядом со мной тебе находится опасно…» Я состроила недовольное и не понимающее выражение лица. «Вознесение? Что за бред?! Это же просто мифы, придуманные недалёкими людьми!» Хуа Се оставалось только глубоко вздохнуть и потереть точку между бровей. К окончательному решению этого вопроса мы в конечном итоге так и не пришли. Но Хуа Се сказал, что останется со мной. Сейчас мне этого достаточно. Так же я неуверенно подняла ещё одну тему. Я хотела начать претворяться мужчиной, но без помощи у меня этого сделать не получится. Хуа Се сначало удивился такому вопросу, но в итоге поддержал моё решение. Все данные для того что бы начать притворяться мальчиком у меня уже были: высокий рост (по сравнению с обычными девочками), телосложение (из-за постоянных тренировок), лицо же не выдавало определённого пола, всё зависит от причёски и глаз смотрящего. Одной из важнейших проблем являлась грудь. Для двенадцати летней девочки она была достаточно большой, я скорее выглядела на четырнадцать нежели на двенадцать. Но благо грудь это вам не кость (как обычно изображают её в играх) её можно скрыть просто туго перевязав и тогда моё телосложение уже сто процентов нельзя будет отличить от мальчишеского. Мы остались в постоялом дворе на неделю, а после вновь отправились в странствия. Денег, что собрал Хуа Се в итоге хватило на целый год, но это только по тому, что мы вновь жили как и раньше. Хуа Се помогал мне притворяться мальчишкой. Он называл меня «Ян-Ди¹» вместо привычного «Ян-Мэй²» и от чего-то, когда он произносил эти слова, на его лице появлялась нежная ностальгическая улыбка. Так же он помогал мне перевязывать грудь. Для этого мне нужно было оголять верхнюю часть тела, но я совершенно не чувствовала никакого смущения в себе или извращённого взгляда от Хуа Се, который часто можно увидеть у некоторых отвратительных мужчин. С голосом всё тоже самое, что и с лицом, он был звонкий и ясный, но не настолько женственный, что бы считать его проблемой. Когда мне было пятнадцать, мы остановились в деревушке. Рядом с ней находился густой лес и пологая гора. Мы зашли в одну из пещер на вершине горы. «Думаю в ближайшее сорок лет я смогу вознестись. Здесь хороший поток духовных сил, я останусь и буду медитировать тут» «Ты опять за своё?!» Я не смогла сдержать свой недовольный возглас. Хуа Се тем временем нежно посмеялся и продолжил. «Я вовсе не держу тебя здесь, Ян-Ди. Ты можешь приходить и уходить когда тебе угодно. Если ты решишь попутешествовать и после вернёшься сюда спустя десять лет, то, возможно, мы сможем встретиться снова…» «Ты снова пытаешься избавится от меня?» — перебила я его, не выдержав больше этого слушать — «я остаюсь здесь, понятно тебе?!» Хуа Се на эти слова не знал: плакать ему или смеяться? В итоге я поселилась в ближайшей деревне. Все сельчане приняли меня радушно, без лишних хлопот. Я помогала им в работе в полях и рассказывала различные истории из путешествий. Все слушали меня с восхищением, обо мне ходили только хорошие слухи. Что же касается моего образа мужчины? Пока что всё удавалось. Сначало возникали небольшие трудности с тем, чтобы перевязывать грудь самой, но со временем приловчилась. С месячными тоже никаких проблем не возникало. Вообще, если честно, месячные это и есть одна большая проблема в древнем Китае! Разумеется, здесь никакими прокладками даже не пахло и практически всегда приходилось пользоваться чем попало. До сих пор помню, как это произошло в первый раз в этом мире. Мне тогда только месяц как исполнилось двенадцать. Меня разбудил мой старший братишка. Весь его белый халат, которым я укрывалась ночью как одеялом, был в крови. Сначала в его глазах была паника, а потом, когда он понял что всё-таки случилось, его взгляд сменился смущением. Хоть и явно было видно, что Хуа Се в этом многого не знает, но он, преодолевая смущение, искренне старался помочь. Мой образ мужчины на столько удался, что мне даже поступало несколько предложений брака! Все девушки были писанными красавицами, очень милы и почтительны, но в очередной раз приходя в дом к родителям, я находил сотни ответов на каждое их: «почему вы не можете стать суженным нашей дочери?». Чаще всего помогал ответ: «от меня у вашей дочери не будет наследников», в подробности после такого ответа предпочитали не вдаваться. Родители девушек смотрели на меня с сожалением и жалостью, а сама же девушка начинала смотреть с разочарованием. Я приобрёл статус честного человека и готового всегда прийти на помощь если попросят. Конечно, в деревушке уже во всю распространились слухи на счёт моего «бессилия», но дальше шутливых смешков это никогда не заходило. За счёт того, что я поддерживал хорошие отношения со всеми в деревне, у меня всегда была бесплатная еда и кров. Часть еды я приносила Хуа Се. Сначала я приходила каждый день, потом раз в неделю, затем и вовсе раз месяц. Он действительно всё это время никуда не уходил и продолжал сидеть в позе лотоса в пещере. В один из таких дней, когда я поднималась к нему на гору, я принесла корзинку, доверху наполненную фруктами. Я увидела, что прошлые фрукты, которые принесла, уже засохли и, судя по всему, к ним даже не прикасались. «Он что, солнцем питается?» — подумала я про себя. Но даже если он и был одним из тех странных монахов, что питаются солнцем, откуда солнцу взяться в пещере? Я прошла дальше в пещеру, Хуа Се, как и всегда, сосредоточенно сидел в позе лотоса с закрытыми глазами. Признаться честно, когда мой старший братишка выглядит таким сосредоточенным, я испытывала немного давящей атмосферы, но я всё же решилась подойти и отчитать его. Он сидел спиной ко мне, я подошла и потыкала его за плечо. Хуа Се резко раскрыл глаза и посмотрел на меня. От этого неожиданного действия я отшатнулась. Сначала Хуа Се несколько секунд присматривался к тому, кто его потревожил. Позже, похоже, только поняв, кто это, он нежно улыбнулся мне, так, как делал это всегда. «Ян-Ди, какими судьбами?» «Т…ты опять ничего не съел, ты же так с голода помрёшь!» Забыв о недавней напряжённости, негодующим голосом воскликнула я. «Чтобы к моему следующему приходу эти фрукты были съедены!» Я показала пальцем на корзинку и посмотрела на Хуа Се сверху вниз. Хуа Се оставалось только нервно посмеяться и принять моё негодование. Уходя вниз с горы с корзинкой фруктов месячной давности, я обернулась и увидела как Хуа Се виновато доедает апельсин. Я улыбнулась улыбкой победителя и спустилась в деревню. Когда мне было девятнадцать в этом мире произошел ещё один поворотный случай. Я, как и каждый месяц, поднималась в гору с корзинкой фруктов. До пещеры оставалось совсем немного, буквально десять-пятнадцать минут размеренной ходьбы. Сквозь деревья я увидела, что ранее ясное небо, неожиданно, заволокло густыми тучами. Как и за всю свою жизнь в этом мире, я не предала этому большого значения, всего лишь посмотрела пару секунд и пошла дальше. Помимо туч, быстрыми темпами начал накрапывать дождь, так же быстро становясь ливнем словно водопад. Я попыталась по-быстрее добежать до пещеры, до неё оставалось каких-то пять минут. С неба на землю летели разъярённые молнии, возможно мне только казалось, но больше всего их было как раз рядом с пещерой. Я забежала внутрь, уже вся промокшая насквозь. Прямо перед входом в пещеру прогремела одна из многочисленных молний. От неожиданности я свалилась с ног и фрукты рассыпались по земле. Я решила пока что не задумываться над этим, поднялась, оставила фрукты как есть и пошла в глубь пещеры, где последние четыре года неподвижно сидел Хуа Се. Когда я заглянула внутрь, чтобы посмотреть как он там, меня окатил резкий луч света. Я рефлекторно закрылась руками, но, похоже, из-за этого верхний слой кожи на них обгорел. Этот резкий, из ни откуда взявшийся свет продолжался всего секунду. Когда я вновь открыла глаза, Хуа Се уже не было на привычном месте. Вместо него там была вызженная земля. Я не могла поверить своим глазам «он что опять ушёл?!» так и вертелось у меня в голове. Но этот ответ не соотносится с тем, что я отчётливо видела его буквально каких-то несколько секунд назад. Я зашла в центр обгоревшей от молнии местности и посмотрела наверх. Ровно в этом месте была небольшая дыра, сквозь которую можно было даже увидеть небо, которое вновь так же неожиданно стало ясным и безоблачным. Теперь я уже окончательно перестала понимать происходящее. «Что здесь вообще происходит?!..» Разумеется, мне никто не ответил. Я не знала, что мне сейчас делать и принялась размышлять. Я собрала фрукты в корзинку. Из-за того, что они были сырыми и попадали на пыльную сухую землю, сейчас они все находились в грязи. И ведь как на зло, так неожиданно закончился дождь. Их уже не помыть. Уже близился вечер. В деревню я решила не спускаться, а дождаться Хуа Се прямо здесь, в пещере. Я расположилась на обгоревшей земле, на том самом месте, где все эти четыре года, не вставая, сидел Хуа Се. Молния сожгла всю пыль, что здесь была до этого, что на земле, что в воздухе, так что дышать здесь было не настолько душно. Укрывшись своими верхними одеждами, как одеялом, и наблюдая за яркими и ясными звёздами в отверстие в пещере, я уснула.