С любимой целоваться, что медом упиваться.

"Я принадлежу своему возлюбленному, а он принадлежит мне — той, что пасется среди лилий".

С тех пор всё как бы пошло горкой вниз. Бесспорно, она имела за спиной крепкого мужчину, готового стать ласковым котёнком в руках, а также обнажить копье и перерезать глотку любому, кто посмеет ей пригрозить, однако печали и опасения на ее душе всё ещё тяготили. С похорон отца прошло чуть больше месяца, Гань Юй всё пыталась освоить царское устройство. Матушка и сестрички уехали в другой дворец, возможно еще давно девушка позволяла себе думать, что они не являются ей должной опорой. Узнав о "позорной" связи с собственным подчиненным, они поспешили собрать последние вещи, чтобы покинуть девушку с тяготой на сердце. Она никогда не думала, что жизнь сыграет такую шутку с ней, однако был и еще один вопрос: за какие заслуги? Те ей были неизвестны. В своём рыцаре она не находила такого ужасного греха. «Mon ange, Приходи к полуночи. Знаю, твоя смена заканчивается ближе к часу, и всё же. Я позволю себе воспользоваться своим словом, в качестве нынешней правительницы. Не подумай, что я так безраздумно отдаю приказы, чтобы лишь увидеть тебя, нет, вовсе нет, моя гордость выше этого, Сяо. Будь на моем месте другая девушка, совершенно другая королева... Склонился бы ты? Ах, с твоей гордостью, вряд-ли... Я же приказываю тебе, как любовница твоего сердца. Возвращайся поскорее. Пожалуйста. » Томно вздохнув, она скатала бумагу в трубочку, перевязала ниточкой. Такие письма она отправляла Сяо каждую ночь со смерти отца. Порой ей было страшно засыпать: любые звуки вызывали панику, слезы сами накатывались, стоило кровати чуть заскрипеть. Они оба прекрасно помнят тот вечер, тот самый, когда скончался король. Возможно, Гань Юй всё ещё винит себя за то, что не была рядом с ним в тот миг... Однако именно тогда она ощущала первое счастье за долгий период времени. Любовь ей тогда представлялась столь прекрасной, что она хотела ещё и ещё, не отставала от него, не давала покоя своими горячими поцелуями. Ей нужно было знать, что в соседних покоях мирно, во сне, умирал ее отец. Впрочем, прошлого не изменишь. Распустив свои шелковистые волосы, ныне королева лишь краем босой ножки выступила из покоев, чтобы отдать письмо одному из охранников ее спальни, — Передайте старшему командиру, пожалуйста. — этим она промышляла каждый вечер абсолютно каждого дня, поэтому люди во дворце давно всё бы поняли и без ее слов. Гань Юй же этого не замечала. Думала, что их отношения такие секретные, что секретнее не придумать! Ещё долгое время она глазком смотрела за тем, как рыцарь спешит далеко к ее "принцу", чтобы отдать ее письмо. Сердце обливалось таким теплом... И радостью, смешанной с возбуждением. Так она его ждала, что не могла унять чувств: бродила по комнате в разные стороны, поправляла шторы, то раскрывая, то наоборот закрывая их, падала лицом и боком, и спиной на кровать, громко выдыхала да закрывала лицо ладошками. — Агх, да где же ты, diable...! И именно с этими словами дверь в ее просторную спальню наконец приоткрылась. Хоть она и не видела того, кто пришел, но уже во всю думала о том, как Сяо, перешагнув порог ее покоев, переглянулся со своими подчиненными, кивнул им о том, чтобы они не тревожили, поправил свой воротничок и армейский пиджачок, вот уже поднес кулак к деревянной полке, чтобы легонько постучать... И вправду постучал. — Гань Юй? Одного его голоса хватит, чтобы успокоить самую плаксивую, боязливую и больную душу. Королева тут же приподнялась на своих двоих, убрала ладошки от глаз, какое-то время цветные кружочки мерещились ей перед ними, затем наконец увидела своего возлюбленного, который тут же вызвал в ней самую нежную на этом свете улыбку, такую яркую, что она способна осветить пол планеты своим благом. — Неужели ты собиралась лечь спать так рано? — легкий смешок, пару секунд, вот он уже прямо перед ней. Всё такой же нежный и необычный... Совсем таким же она вспоминала его всего месяц или два назад. Тогда, когда он спас ее от нежелательного замужества. — Без тебя не могла... Однако, оставаться бодрой тоже. — невозмутимо она взглянула на свою бледную ладонь, всё такая же девственная и молодая. Они оба понимали, что на ней не хватало самого красивого на свете кольца, которое всё же не смогло бы выразить всей любви полковника. Оттого он и поцеловал ее безымянный палец украдкой, затем погладив ее руку, окутав ее собственным теплом. — Я знаю, что ты хочешь обручиться со мной, как можно быстрее, моя принцесса. — Сяо улыбнулся, но затем выдохнул, — Однако церковь... Вряд ли она примет такой брак, тем более когда рядом нет твоего отца, который мог бы заставить их. Гань Юй погрустнела, это было видно. Женское сердце всегда желало выйти замуж и завести большую, любящую семью, а не править, медленно ползти к старости от дорожки царского кабинета. — Но нам и не нужен брак, Гань Юй. Ты королева. Ты можешь делать всё, что угодно, а значит никто не в праве критиковать твои действия. Иначе... — казалось, что меч на его поясе грозно сверкнул. — А-хах... Я поняла, поняла. Давай без физического давления... — она посмеялась, а затем чуть от него отдались, прежде чем рухнуться на большую и прохладную кровать, — Мне так тягостно... Принимать серьезные решения для страны в одиночку ужасно трудно, будто божественный ангел перевязал мне руки. Из меня совершенно никакой божий помазанник...! Как я могу заседать на военных советах, когда мои мысли всё ещё возвращаются к тому вечеру... — чуть покраснев и как бы "проглотив" собственные слова, она не посмела продолжить. — Тот? Это какой? — Ты прекрасно знаешь, какой... — Ах, значит ты про тот... — Сяо вновь улыбнулся, нет, скорее сейчас это было похоже на самодовольную ухмылку. С того вечера они ни разу не прибегали к подобному, той страсти хватило с горлом на остальное и нынешнее время до какого-то периода, однако вспоминать об этом и вправду было приятно. Сяо вздохнул, его взгляд вновь стал нежным, страсть смыло с лица, — Я понимаю твои чувства. Ты молода и красива, девушки в таком возрасте совершенно необыкновенны для того, чтобы забивать свою голову таким бредом... Но ты лучше других девушек. Ты женственна своей натурой, красива, словно яркий подсолнух в один из жарких дней горячего лета. Однако ты и мужественна в той же степени. Ты не опустила руки после похорон своего отца, продолжаешь заседать на "таких скучных военных советах", исполняя свой гражданский долг перед странной. — он перешел на шёпот, — Женственная, мужественная... Как бы назвать твою особенность вечно думать обо мне, Гань Юй? Услышав его последние слова, она не то запищала, не то замерла от удивления, чтобы затем потрясти головой, пытаясь подобрать слова. — Мне это льстит. Знай, что я думаю о тебе в те же секунды, когда ты позволяешь себе думать обо мне. — без лишнего ожидания он прильнул к ней, поцеловал так славно и сладко, что губы пересохнут и закатятся от одной лишь нежности. Эта ночь позволит себе множество событий, которые подарят им небывалую радость в будущем. С похорон отца Гань Юй не позволяла себе так легко прыгать в объятия Сяо, чтобы поддаться своим желаниям ещё разок... Но день перемен наконец настал, значит, стоит жить дальше. — Если я стану матерью... Мы сможем наконец обвенчаться. — она глядела в окно, пребывая в легкой сорочке, ее пальцы нервно придерживали шторы, — tu es prêt? (1) — одна ухмылка и она резко закрыла шторы, окунув их спальню в сплошную тьму.