Times of Change

— Эй проснись! Разум Гарри вернулся в сознание со всей деликатностью сходящего с рельсов товарного поезда. Его голова протестующе застучала, когда он заставил себя открыть глаза из-за боли от нескольких синяков и болей, портивших его тело. Самым примечательным был окровавленный след укуса на его плече. Он не думал, что рана последовала за ним в мир бодрствования, но боль наверняка последовала за ним. Стиснув зубы, он бросил мрачный взгляд в сторону голоса, который был достаточно дерзким, чтобы так бесцеремонно его разбудить. — Что? Мужчина, в котором он смутно узнал партнера Джимми, ухмыльнулся в резком свете. Гарри вспомнил, что его звали Майкл Корнер, но он не мог совместить это сморщенное лицо Рэйвенкло с мальчиком, которого он знал в школе. Родственник, может быть? Но различий было слишком много, чтобы их можно было сосчитать. — Пора завтракать, подонок. Гарри остался равнодушным, даже когда ему через нижнюю щель в решетке пнули поднос с безвкусной едой. Если этот аврор пытался его запугать, то он выбрал совершенно неподходящее время. Хоть он и был связан, его магия искрилась на его коже, словно провод под напряжением. Он давно, даже не желая этого, выжег руны на магически запечатывающих манжетах на каждом запястье. Его магия волнами пульсировала наружу, пожирая любую чужеродную магию, словно рой саранчи, беззаботной и вечно голодной. Гарри закрыл глаза, заставил себя судорожно выдохнуть и принялся успокаивать себя и свою магию. Он не хотел этого признавать — Мерлин, Гарри даже не хотел этого признавать — но он чувствовал, как Дары жадно пульсируют, надежно спрятанные в мешочке из молескина, который когда-то давно подарил ему Хагрид. К счастью, чары, делавшие его невидимым, все еще действовали, но само его присутствие было постоянным искушением, с которым Гарри боролся. Как бы сильно он сейчас не любил человека перед ним, Гарри все равно не хотел распылять его или кого-либо еще, если уж на то пошло. Последнее средство, — твердо сказал он себе. Гарри вздохнул. Он хотел выпить. Немного огневиски прямо сейчас сотворило бы с ним чудеса. Это всегда помогало немного притупить эмоции, или, по крайней мере, Гарри любил притворяться, что так оно и есть. Еще раз устало покачав головой, Гарри наконец начал есть, прежде чем его вспыльчивый характер смог убедить его в обратном. Это был кусок варенья между двумя мягкими кусками белого хлеба, увенчанный яблоком незадолго до истечения срока годности. Ему редко дарили что-нибудь более изысканное, и это, вероятно, было к лучшему, потому что ему никогда не доверяли какую-либо утварь. Гарри задавался вопросом, как его обращение по сравнению с лечением в Азкабане. — Где Джимми? — спросил он, внезапно заинтересовавшись. Обычно именно он подавал ему еду, и мальчик все это время лепетал, каким-то образом умудряясь отвлечь его от печального вкуса еды, которую он ел. На самом деле Гарри редко когда-либо видел партнера Джимми, рычащего и насмешливого Майкла Корнера. — Я не знаю, да и вообще это не твое дело. Краткий ответ не был неожиданным, но, тем не менее, раздражал. Во-первых, Гарри все еще не доверял Корнеру. Этот человек слишком напоминал ему некоторых фанатиков, которых он встречал в свое время. Кроме того, Корнер, несмотря на весь свой фанатизм, похоже, избегал Дамблдора. Гарри практически мог рассчитать время прибытия старика до того момента, когда аврор решит скрыться. Тогда, конечно, Гарри придется иметь дело с Джимми, который дуется из-за того, что его партнер снова сбежал, и оставляет молодого человека одного, заикающегося, на очередной встрече со своим бывшим профессором. Все это очень раздражало. Раздраженно Гарри отставил поднос и подтянул колени к груди. Опустив голову, он попытался успокоить боль, массируя виски. К сожалению, он ничего не мог сделать, чтобы избавиться от зуда под кожей. Он ненавидел это. Его окружала маленькая камера, старый кирпич и камень — единственное, что отделяло его от внешнего мира. Гарри ненавидел эти стены, решетку, которая издевалась над ним, презренные обереги, мешавшие ему сбежать. Они были шуткой! Жалкие создания, кто-нибудь действительно верил, что они смогут удержать его здесь с помощью стали и камня? Магия Гарри бурлила, разжигая натиск эмоций, заполняя каждый уголок маленькой камеры, пока Гарри практически не подавился силой. — Хэй! Что ты делаешь? Явная глупость тех, кто пытался его сдержать. Они заплатят. Он бы поставил их на место. Это было его право… — Прекрати это! Что ты... Из тумана Гарри вырвала внезапная тишина и отчетливый и слишком знакомый запах горящей плоти. Корнер допустил ошибку, задев решетку. По какой причине Гарри не мог знать, но результатом стали три почерневших пальца и почти парализованная правая рука. Корнер тупо смотрел на деформированную плоть, по-видимому, в шоке, когда его рот открывался и закрывался, как скумбрия, получившая пощечину. — Черт, — тихо простонал он, наполовину изнуренный, наполовину просто не желая справляться с неизбежными последствиями. В конце концов Корнер действительно закричал, но к этому моменту Гарри перевернулся и лег на бок лицом к стене, отключаясь от истерических ругательств и ненормативной лексики, когда гнев Корнера наконец начал проявляться. Он вздрогнул, когда фантомная боль в шее вспыхнула. Он понятия не имел, почему Том начал проявлять наклонности новорожденного вампира, но это, мягко говоря, раздражало. В какой-то момент ему придется дать понять, что он не будет просто лежать и позволять своей плоти терзаться ненасытной похотью. Но сейчас он будет спать, поскольку дни были необычайно насыщены событиями с тех пор, как его затащили в эту проклятую клетку. ***** — Вы читали Пророка? Том лишь наполовину осознавал происходящий перед ним разговор, но упоминание о газете привлекло его пристальное внимание к Ориону, который кипел от негодования среди своих коллег. — Еще аресты, а улик все еще нет! Теперь у Диггори хватило наглости арестовать члена семьи Блэков! — Орион полузакричал, его глаза приобрели безумный вид, когда он наконец стал достаточно недовольным, чтобы встать и начать расхаживать. Поистине свидетельством безумия семьи Блэков было то, что даже самые вялые из ее членов все еще были склонны к случайным приступам психоза из-за кровотечений. Несмотря на эту маловероятную страсть одного из своих рыцарей, Том не чувствовал ни капли веселья. Дело действительно вышло из-под контроля, но его раздражало то, что у него было так мало средств для противодействия нынешней угрозе. На этот раз Пророк не приукрасил никакие факты, поскольку истина с самого начала была достаточно диковинной. Удивительным был не тот факт, что их арестовали без улик, поскольку действия в подобном духе происходили уже несколько недель, начиная с Гарри. Нет, волшебники отвратительно умели игнорировать наиболее неприятные аспекты реальности, одни только аресты не вызвали бы такого неодобрения, по крайней мере, пока Министерство было занято придумыванием оправданий. Что действительно попало в заголовки газет и вызвало протесты почти каждого слизеринца, так это то, что среди недавно арестованных был первый человек древнего и благородного происхождения. Вчера были арестованы еще четыре волшебника, и, как горячо упомянул Орион, один из этих волшебников был темным. Член ветви семьи, но, тем не менее, темный. Чистокровный представитель богатой и известной семьи был арестован без улик и, скорее всего, не предстанет перед судом в течение как минимум нескольких месяцев, если вообще предстанет. Том не мог понять мысли такого явно идиота, но цирковое представление, которым было британское министерство, уже давно утратило всякую легкомысленность. При таких темпах у Гарри было меньше шансов быть обнаруженным и больше шансов затеряться в путанице бюрократических махинаций. По иронии судьбы, «расследование» министерства было больше похоже на охоту на ведьм, чем на что-либо еще. Дело в том, что чистокровные с гораздо большей вероятностью были тайными сторонниками дела Гриндельвальда, чем кто-либо другой. Никто, конечно, не признавал этого факта, что было лишь еще одним доказательством того, как далеко могут завести деньги, когда дело дойдет до Министерства. Но растущее общественное беспокойство перед лицом постоянных неудач не прекратилось бы просто потому, что этого хотел Диггори. Своей вопиющей демонстрацией силы и очевидной готовностью атаковать где угодно и когда угодно, Гриндельвальд довел и без того отчаявшегося министра до такой степени, что он развалился. Дамблдор увидел возможность реализовать свои собственные планы и схватил Диггори, как стервятника, которым он и был. Достаточно еще одного громкого нападения, и весь фарс гражданского общества рухнет сам по себе. — Садись, Блэк. Ты выставляешь себя дураком, — голос Абраксаса прозвучал с кажущимся безразличием, но с явной чувствительностью к проницательным ушам Тома. — Ой, заткнись, Малфой, — резкий и вполне свойственный ответ Ориона вызвал у Абраксаса возмущенный звук. Выражение лица Блэка исказилось в уродливой усмешке, как будто провоцируя его ответить. Если ситуация обострится еще больше, Тому придется вмешаться, чтобы его последователи не бросились друг на друга, как магглы-звери. — Почему бы ему не злиться? Ты в такой же опасности, как и все мы, Малфой. Если министерство готово зайти так далеко, то даже ваши деньги вас не защитят. Блондин болезненно стиснул зубы, услышав ехидный комментарий Эйвери. Хотя большинство хранило молчание, было ясно видеть, как беспокойство распространяется среди слизеринцев и, что более важно, среди его рыцарей. Маэн Принц и Элиас Нотт сидели дальше всех от его позиции и вели тихую беседу. Время от времени они делали паузу, чтобы послушать, что говорилось в основной дискуссии, прежде чем вернуться к своей собственной форме обсуждения. Тем временем Лестрейндж посылал ему поклоняющиеся взгляды, как прислужник, молящийся о божественном вмешательстве. Том не был богом, но это были его последователи, и он наверняка не позволил бы Дамблдору добиться успеха в обелении всего волшебного мира. Не без боя. — Сколько времени пройдет, прежде чем они начнут совершать набеги на дома? Нужно что-то сделать… — Достаточно. Внезапная тишина в комнате привлекла внимание остальных слизеринцев, но никто из них не оказался настолько глуп, чтобы нарушить ее. — Вы все вполне серьезно попадаете в ловушку Дамблдора, — лицо его оставалось спокойным и равнодушным. Не стоит показывать, насколько сильно он был напуган. — Дамблдор? За всем этим стоит Дамблдор? Том прищурился на бездумное вмешательство Эйвери, едва наслаждаясь тем, как он вздрогнул и опустил голову от стыда. Казалось, несвоевременные действия студента учащались. С этим нужно что-то делать. — Действительно, Эйвери, — холодно сказал он. — У Диггори не хватит смелости попытаться сделать что-то подобное. Не без помощи. Том нахмурился при мысли, что Диггори каким-то образом воодушевился соучастием Дамблдора. Старик был уверен в своих планах, считая Гриндельвальда единственной угрозой своему замыслу. Он считал, что Гарри беспомощно заперт, а Том слишком молод, чтобы делать что-то большее, чем просто наблюдать со стороны. Дамблдор будет жить, чтобы сожалеть об этой ошибке. — Но на этот раз ты прав, Эйвери. Что-то действительно нужно сделать, — Том задумчиво склонил голову набок, красные глаза опасно сверкнули. — Принц, Нотт, — внезапно приказал он, заслужив испуганные почтительные взгляды двух мальчиков. — Я подозреваю, что Дамблдор воспользуется сложившимися обстоятельствами, чтобы провести что-то вроде чистки в школе. В этом ему помогут авроры. Ваша задача — убедиться, что ничего сомнительного характера не обнаружено. По крайней мере, не в Слизерине, — Том приятно улыбнулся и добавил следующую часть, как будто легко забывающуюся мысль. — У вас есть 24 часа. Принц и Нотт стояли в тандеме, и каждый из них трясущимся поклоном перед тем, как быстро исчезнуть, осознавая, какую огромную задачу им нужно было выполнить менее чем за день. Том выжидающе наблюдал, как Абраксас и Орион побледнели от внезапной новости. Он слегка ухмыльнулся, вспомнив, что у каждого из них была спрятана своя порция Темных артефактов. Том был благодарен за данное ему предупреждение, но даже он сомневался, хватит ли у Дамблдора наглости сделать такой поступок. Даже если бы он был директором, старик, скорее всего, получил бы словесную порку от Совета и ряда родителей. Дамблдор не был директором школы, но в настоящее время у него в школе был собственный отряд авроров. Анасса делала все возможное, чтобы максимально ограничить их передвижения, но пока Гриндельвальд оставался возможной угрозой, авроры, скорее всего, оставались. Гарри знал старика лучше, чем Том. Насколько он мог понять, Гарри в будущем стал объектом большей части планов Дамблдора. То, как он догадался о заговорах старика, все еще ускользало от него, но если Гарри думал, что Дамблдор может и пойдет на абсурдные меры, чтобы продвинуть свои собственные планы, Том был склонен ему доверять. Что за мысль. — Эйвери, я помню, что в твоей семье был хотя бы один член Отдела тайн. Канус Эйвери глупо покачал головой в ответ на этот вопрос. Стремятся угодить. — Ходят слухи, что в этом отделе у Гриндевальда было несколько шпионов. Узнай больше, — он закончил легко. Какой это был расплывчатый приказ. Позже Канус понял, что предполагаемый шпион, скорее всего, был одним из членов его семьи, чем кто-либо другой. Если это так, Том займётся этим вопросом лично. Возможно, жестоко, но эффективно. Он начал терять терпение по отношению к Темному Лорду. Том оставил этого человека заниматься своим делом, когда терроризировал другие страны, но теперь Гриндельвальд заинтересовался Британией. Он заинтересовался Гарри. Именно сочетание этих элементов заставило Тома замышлять смерть будущего/бывшего Темного Лорда. В мире не было места двоим, не говоря уже о стране. Том не хотел, чтобы у него украли его собственную базу власти. В данный момент Гриндевальд его не знал и поэтому не считал его угрозой. Превентивные действия были бы наиболее эффективным подходом. — Позаботьтесь обо всем здесь. Я собираюсь на обход старосты, — Том стоял спокойно, не интересуясь реакцией других слизеринцев. Ему нужно было побыть одному, чтобы начать планировать свой следующий шаг. Его внезапный уход не должен был стать неожиданностью. Том всегда был несколько отчужден, из-за своей внутренней уверенности в превосходстве, но в отсутствие Гарри он стал еще более замкнутым. Хотя это не повлияло на повседневные взаимодействия, за исключением сокращения его и без того непродолжительного терпения, Том обнаружил, что он предпочел бы в любой момент побыть один, а не участвовать в тонком плетении паутины и интеллектуальных играх, которые ему когда-то нравились. Возможно, возвращение Гарри возродит прежний статус-кво, но это еще предстоит выяснить. Они бродили по коридорам, не имея намерения осуществлять какое-либо патрулирование, поэтому покинули территорию Слизерина и отправились наружу. Остальные авроры знали, что лучше не выходить на улицу по ночам. Том по-настоящему гордился тем, как Анасса сумела полностью ограничить движения одной из основных групп оппозиции. Какой бы властью Дамблдор ни обладал через авроров, ей серьезно препятствовала простая угроза окаменения. И, возможно, даже смерть. Оставалось лишь сделать последний рывок, что-то, что выбьет старика из-под ног и вытолкнет его из школы раз и навсегда. Дамблдор быстро набирал силу. Если когда-либо и должно было быть идеальное время для удара, то это было сейчас, когда хаос скроет любые признаки правонарушений и обеспечит большую маневренность. Для этого ему нужно больше информации о Дамблдоре, что-то, что дало бы ему преимущество, когда придет время прояснить свою историю. Том резко остановился, тихий звук приглушенных шагов предупредил его о присутствии еще одного человека. Он почувствовал смутную волну раздражения, когда нарушитель продолжал оставаться скрытым, как будто надеясь, что Том просто потеряет интерес и уйдет. Магия вспыхнула вокруг него, наполнив коридор своим тяжелым присутствием, его красные глаза опасно вспыхнули, когда он почувствовал присутствие прямо за ним и нахально скрылось от его взгляда. Глупый. Едва он шевельнул рукой, скрытое существо рванулось вперед, вопль сорвался с губ мальчика, и длинный шелковый кусок ткани полетел в ожидающую руку Тома. — Карлус Поттер, — сказал он, не впечатленный. — Тебе следует знать, что лучше не бродить по коридорам после комендантского часа. И это действительно было важнее, чем обычно. «Таинственное» окаменение многих авроров, призванных защищать школу, побудило Диппета ввести более ранний и гораздо более строгий комендантский час. Тот факт, что Карлус Поттер так поздно отсутствовал посреди неизвестной угрозы, указывал одновременно на смелость и изрядную долю идиотизма. Четверокурсник с растрепанными волосами смотрел на него со всей яростью, на которую был способен. Том даже не вздрогнул. — А что насчет тебя? — Гриффиндорец бросил вызов. — Ты тоже выходишь. Если ты меня сдашь, я возьму тебя с собой! Резкий шепот мальчика вызвал у Тома новый приступ раздражения. Было поздно, он устал, а у Тома было так мало терпения, которое он мог тратить на пустяки. Еще вчера его бы разозлил вид этой неполноценной копии, этого мальчика, так похожего на Гарри, но в то же время совсем не похожего. К счастью для маленького льва, его желания недавно были удовлетворены. Самодовольная ухмылка появилась на его лице, когда он вспомнил, как сильно он восхитился, оставив Гарри, и полную уязвимость этого человека, когда он достиг пика. Несмотря на то, что это был всего лишь сон, Том чувствовал себя подчеркнуто удовлетворенным и, возможно, даже немного игривым. Он ухмыльнулся. — Я не уверен, что ты слышал, но я староста, и поэтому мне поручено патрулировать школу после наступления темноты. Возможно, именно поэтому я здесь, или, возможно, директор Диппет разрешил мне официально расследовать исчезновение мистера Эванса, и мне были предоставлены определенные вольности как таковые. Том сделал угрожающий шаг вперед и был удовлетворен, увидев, как Карлус инстинктивно отступил назад. В отличие от Гарри, этот Поттер, похоже, обладал некоторым самосохранением. — Или, может быть, я занимаюсь темной и злой магией, холодными и опасными заклинаниями, о которых мир за пределами Слизерина даже не подозревает, — прошептал он, и жестокая улыбка заиграла на его лице. Глаза Карлуса расширились, он явно не понимал, насколько утверждения Тома были правдой. Но маленькому гриффиндорцу удалось сосредоточиться, он покачал головой и собрал всю свою смелость, чтобы ухватиться за одно из своих предыдущих утверждений. — Значит, это правда, — тихо сказал мальчик. — Эванс не просто ушел. Мысль о Гарри и его внезапном уходе чуть не довела Тома до еще одного злополучного приступа ярости, но мальчику перед ним удалось отвлечь его достаточно, чтобы предотвратить катастрофу. — Я знал, что профессор Дамблдор лжет, — прошептал он. — Разногласия в рядах? — Том наслаждался этой мыслью, как кот, готовящийся к броску. Похоже, старик был удовлетворен во многих отношениях. Гарри предположил, что в какой-то момент Дамблдор сможет собрать и накопить поистине отвратительное количество политической власти. Том уже знал, что, как заместитель, Дамблдор будет следующим в очереди на должность директора, если с Диппетом что-нибудь случится. Это само по себе было бы катастрофой, но одной лишь мысли о том, что коварный старик будет иметь полный контроль над образованием поколений волшебных детей, было достаточно, чтобы Том почувствовал себя физически больным. Это нужно было остановить. Сбор нескольких ключевых групп станет первым шагом в свержении Дамблдора. Пока внимание старика оставалось за пределами школы, Том использовал эту возможность, чтобы ограбить то, что осталось от его последователей. Гарри преодолел разрыв, и теперь Тому предстояло вонзить кинжал. Такие люди, как Карлус, уже были готовы за кем-то следовать. Возможно, это как-то связано с делом Лордов, размышлял он. В любом случае, это был план, который он мог сделать вместо того, чтобы сидеть и бессильно ждать, пока кто-то другой сделает свой следующий шаг. Это было бы просто, да. Просто, но непросто. Никогда не бывает легко. — Ты еще недостаточно взрослый, чтобы учиться на курсах тринотов мистера Эванса, но я видел тебя на собраниях клуба. Карлус покраснел и пробормотал ответ. — Мистер Эванс хороший учитель. Он умный и крутой, и он всегда замедляется, когда мне нужна дополнительная помощь, и, — вполне возможно, мальчик покраснел еще сильнее. — Он не мог просто уйти, по крайней мере, не попрощавшись. Незачарованные глаза Тома сверкнули в темноте. — Ты прав, — внезапный ответ вызвал у четверокурсника тихий вздох, но Том не обратил на него внимания. — Мистер. Эванс не ушел. Его забрали из замка совершенно неохотно, когда его предал человек, которому он доверял. Том сделал паузу, чтобы это утверждение как следует усвоилось. Он не назвал никаких имен, но был уверен, что юный Карлус придет к собственным выводам и, надеялся, что распространит информацию. — Но хватит об этом, — резко сказал он, вздрогнув. «Держи их в равновесии», — сказал он себе. С Гарри такие игры были бы гораздо приятнее. Самого человека предсказать было не так-то легко, но, увы, ему придется обходиться. Во всяком случае, пока. — Независимо от причин, я все еще староста, а вы все еще нарушаете комендантский час, и поэтому вам нужно будет сообщить об этом. — Твой блеф, — прошипел Карлус. Его ухмылка превратилась в хищную ухмылку. — Я? — Он наслаждался этими словами. Ах, прошло слишком много времени с тех пор, как он как следует играл со своей добычей. В темноте ночи Том почувствовал, как на его лице появилась кошачья ухмылка, когда Карлус дрогнул, его гриффиндорская храбрость подвела его. На этот раз Поттер был более осторожен, тратя время на то, чтобы обдумать свои слова, прежде чем говорить. — Э-это так? Тогда мне пора идти. Могу ли я получить это обратно? Том чуть не рассмеялся из-за внезапной нерешительности. А так у него не было причин продолжать дразнить маленького Поттера. Он, конечно, мог навредить мальчику, но Том был почти уверен, что Карлус Поттер — дедушка Гарри, и не стоит вмешиваться в такие сложные дела, как путешествия во времени. Однако на плащ в его руках смотрели с некоторой тревогой, и Тому было очень любопытно. — Что это? — спросил он, изучая легкий кусок ткани. Том почти назвал бы это воздушным. Он текла, как вода, и почти ничего не весила. Хотя на воротнике был тонко вплетен символ. До боли знакомый символ. — Это плащ-невидимка. Мой отец очень рассердится, если мне удастся его потерять. Том услышал, как надломился голос Карлуса, когда он произнес слово «отец». Если его информация была верной, то глава семьи Поттеров все еще находился в коме в больнице Святого Мунго. Том едва сумел удержаться от насмешки над этим мнением. Да, этот мальчик и его отец формально были семьей Гарри, но они этого не знали. По его мнению, Гарри разорвал все связи со своим прошлым, придя в это время. У него был Том. Гарри больше никто не был нужен. — 30 баллов от Гриффиндора за пропуск комендантского часа. А теперь уйди с глаз моих, Поттер. Мальчик выглядел так, будто хотел протестовать, но, вероятно, понял, что легко отделался в плане наказаний, и поспешно принялся исчезать, чтобы Том не передумал. Четверокурсник был на полпути к коридору, когда он остановился и обернулся, осмелившись заговорить, несмотря на раздражение Тома. — Ты ведь найдешь мистера Эванса, не так ли? Том угрожающе оскалился в пародии на улыбку. — Я уже нашел мистера Эванса, — уверенно ответил он. — Это просто вопрос его возвращения. ***** Той ночью Том появился перед фигурой Гарри, вступив в пустоту их общих мыслей без страха и колебаний. Мужчина перед ним не выглядел удивленным его появлением, но Тому в этом не было нужды. Если Гарри не найдет выход из заключения, Том осуществит свои планы. Он освободит Гарри и уничтожит его врагов одним махом. — Расскажи мне все, что ты знаешь о Дамблдоре и Гриндельвальде.