***
За обедом Дин односложно рассказал о своем ненасущном, о том, что оставил автомастерскую на совладельца, мистера Гюнтера, и дядю Бобби, который обещал иногда заглядывать, а также о своих вчерашних авантюрах с миловидной официанткой (от подробностей их ночных кульбитов Сэм попросил его избавить). О делах домашних, в частности об их старике, рассказать он пока не решился. Однако Сэм надолго не задержался – наскоро дожевав омлет, он схватил канцелярию, ноутбук и отправился на занятия, предоставив Дина до вечера самому себе. Найти чем себя занять в полупустом доме Дин не нашел, даже обойдя все немногочисленные комнаты. Порылся в телефоне вновь (ни единого звонка или сообщения за последние сутки не поступило, разве что дядя Бобби спросил, хорошо ли он добрался), помыл посуду, затем, все же, почувствовав необходимость смыть с себя усталость с бурной ночи и дорожную пыль, он направился в душ. В комнате его надменной сверкающей белизной встретила старая раковина и унитаз с плюшевым чехлом с россыпью ромашек (видимо каприз хозяйки, но веселее было думать, что Сэма). Заглянув в зеркальный шкафчик над раковиной, чтобы поставить щетку и пенку с бритвой Дин усмехнулся: «Педант» – все вещи были расфасованы по пластиковым контейнерам. Закрыв дверцу шкафа, он пригляделся к зеркалу – на него смотрели слегка покрасневшие уставшие глаза. Вздохнул. Синяк на небритой щеке все наливался. Дин осторожно коснулся пальцем к гематоме, слегка надавил и поморщился. Неприглядное зрелище. Моральный дух его тоже был не из приподнятых. Нет, Дин, конечно, дрался раньше и получал травмы, иногда гораздо серьёзнее, чем кровоподтек, однако именно этот служил навязчивым напоминанием об ударе по вещам более серьезным, нежели подпорченное личико. В зрачках блеснуло раздражение. Он решил побыстрее залезть под теплый душ. Вода, окутавшая тяжелые плечи и спину, расслабляла тело. Однако теплый поток, стекавший по макушке, навязчивые раздумья ни выбить, ни смыть в силах не был – чем дольше Дин пытался отвлечься, тем чаще возвращался мыслями к злополучному вечеру. Вздохнул: «Да и черт с ним», - постоял, что-то про себя решая, и начал что-то мычать себе под нос. Сначала негромко, почти про себя, затем бессвязные напевы в какой-то момент начали складываться в вполне определённый мотивчик излюбленной песни: «…. Буду скитаться, распевая песню. Буду продолжать искать свою малышку... Буду продолжать путь по всему свету Не могу отказаться от этого чувства, Буду продолжать свои поиски. Никак не могу найти свою птицу счастья!»* Воодушевленный голос его уже почти перекрыл шум воды, когда в глубине квартиры послышался грохот двери. Дин тут же замолк и выключил кран. - Сэм? Забыл что-то? – Дин замер и прислушался, однако брат не ответил. Подумав, что тот его не слышит, Дин отодвинул шторку и вытянул намыленную голову в сторону двери, - Сэмми! Более настойчивый зов также остался без ответа. Дин смахнул с лица капли, провел ладонью по лбу, чтобы шампунь не лез в глаза. Что ж, видимо, ему померещилось. Дин решил, что столкнулся с издержками многоквартирного жилья – картонного и лишенного звукоизоляции (в особенности в ванной). Впрочем, он тут же воспротивился – на слух он до сих пор не жаловался, и шум двери был достаточно отчетливый, чтобы отринуть сомнения о разыгравшемся воображении. А может к брату зашли в гости? Решив на всякий случай чуть подольше прислушаться, Дин придвинулся к краю ванны, что оказалось ошибочным шагом, причем буквально – пальцы его соскользнули с вычищенной до блеска мокрой покатой поверхности, нога полетела назад, а сам он – вперед. Хватило миллисекунды, чтобы выругаться и на ситуацию, и на рьяность младшего брата в уборке. Еще бы немного, и Дин, возможно, лежал бы голой лягушкой с разбитым о плитку носом, но схватился за шторку – вовремя, чтобы успеть обрести равновесие и увернуться от металлической балки, полетевший вниз, когда его кулачище сорвал спасительный полиэстр. Решив, что на сегодня плесканий в душе хватит, Дин ополоснулся и привел ванну в порядок. Выйдя, он обернул полотенце вокруг бедер, решив быстро пройтись до свежих вещей так, благо стеснятся было некого. Проходя мимо открытой двери спальни Дин замер и шагнул назад, почувствовав, как по ногам бьет холодный воздух. Оглядел гостиную, где установилась чуть ли не летняя жара, и, озадаченный, зашел в комнату брата. Дин проверил окно – оно было глухо закрыто. Подошел к воздуховоду и подставил ладонь, проверяя, гуляет ли воздух вообще, пощупал стены – даже для осенней погоды в комнате было слишком холодно. Вернулся в гостиную, проверил воздуховоды там. Пошарив по квартире в поисках котла, нашел он его за дверью около кухни. В крошечной комнате-шкафе хватало место только для железного аппарата и вешалок на стенах для мелочевки, где висел чехол с инструментами. Недолго думая, Дин включил свет и отворил металлическую дверь. Сертифицированным мастером он, конечно, не был, но подумал, что неработающий котел от сломанного он наверняка отличит, послушал, проверил провода на наличие внештатных поломок – все казалось в исправном состоянии, по крайней мере котел добросовестно гудел. Вернувшись в спальню, Дин открутил решетку и вынул фильтр. Фыркнул, очищая нос от попавшей в нос пыли, посветил фонариком телефона внутрь вентиляции – вдруг там трубу забило плесенью, а может вообще какой грызун застрял и сдох. Ничего сверхъестественного он не обнаружил, но с учетом общего состояния ненового дома, ему хватило бы немного, чтобы вновь покрыться серым слоем. Дин прошелся по комнатам, собирая фильтры и решетки и поставил их стопкой на балкон, благоразумно решив, что не будет ранить чувства брата, положив их на вылизанный ковролин. Вернувшись в «котельную», Дин выключил железного монстра, с удивлением обнаружив, насколько тихо стало в комнате, и достал со дна большой фильтр – вот его точно давненько не трогали. Дин сразу же понес его к остальной стопке, чтобы очистить пыль на улице и не осквернять лишней грязью кафельную обитель. Он на всякий случай прикрыл дверь, чтобы пыльные комки не залетели внутрь. Остатки грязи он смоет потом. А пока он рыскал в поисках подходящей тряпки или щетки. На всякий случай заглянув в коробку, которая стояла на балконе и подвернулась под руку, ничего полезного Дин не обнаружил. Тут он, решивший вернуться внутрь, чтобы найти хозяйственную утварь (уж она у Сэма наверняка должна была быть) и в конце концов, одеться и обуться, столкнулся с непредвиденной проблемой. Дверь на балконе заела и не хотела открываться. Дин несколько раз подергал ручку, силясь отодвинуть раздвижную створку, попытался сдвинуть с места саму стеклянную дверь, однако она оставалась неумолимо стойкой и, словно дразня, открывала немые виды на внутреннее убранство квартиры, включая на телефон, одиноко лежавший брошенным на софу. Дин выругался и с раздражением долбанул кулаком по пластиковой поверхности – стекла глухо зазвенели, но открываться не стали. Меж тем конечности обдавало прохладным осенним ветром, пятки топтались по деревянным доскам настила (хорошо хоть занозу не посадил) и даже светившее в голую спину солнце в сложившейся для Дина ситуации радости приносило немного. Чуть подумав, Дин начал осматривать дверь на наличие хоть каких-либо внешних замков или скважин, тешимый надеждой каким-то образом поддеть застрявший механизм или в конце концов сломать и освободиться. Поиски его успехом не увенчались. Вновь выругался и огляделся вокруг. На соседних балконах живых душ не водилось – его единственными зрителями оставались соседские гортензии. До вечера еще оставалось несколько часов и рабочие будни варились на пике своей активности. Погода благоволила прогулкам на свежем воздухе, чем пользовались пенсионеры в летах и мамаши с колясками и без, хотя большинство жильцов апартаментов, по всей видимости, пребывало на работе или учебе. Что хорошо, жизнеутверждающе подумал Дин, потуже затягивая на бедрах голубое махровое полотенце – свою единственную броню от посторонних глаз. Когда очередной порыв ветра окатил его со спины, Дин вздрогнул, с нажимом потер плечи, пытаясь пересилить озноб, и вновь принялся дергать, приподнимать, давить и даже уговаривать непослушную дверь. Время, проведенное под полуденным солнцем и над безуспешными попытками он считать перестал. В какой-то момент нервы его начали сдавать, и он принялся нещадно, с вложенным в действия почти остервенелым бешенством трясти створку в надежде, что расшатанную дверь может быть даже удастся раскрыть грубой силой (разбивать стекло в чужом доме он побоялся, в своем он уже давно молотил бы несчастную дверь ногой). - Стерва! – Дин шумно выдохнул, переводя дыхание, и со злостью оглядывая недруга. - Извините? – Дин замер, негромкий голос раздался откуда-то вне его поля зрения. Подумав, что обращаются не к нему, он все же прислушался и оглядел соседние балконы, которые пустовали, - Мистер, все в порядке? Догадавшись выглянуть, Дин посмотрел с перил вниз, затем принялся вертеть головой, пока его робко не подозвали сверху. С балкона верхнего этажа за ним с любопытством и плохо скрываемым опасением наблюдала девушка. Первое, на что можно было обратить внимание, это огненно-рыжие волосы молодой особы, на свету и на фоне голубого неба казавшиеся еще ярче. Столкнувшись с ним взглядом, она неловко улыбнулась краем губ и приветственно подняла маленькую ладонь, сложив пальцы в вулканском салюте. Кажется, рыжеволосая соседка стала невольной слушательницей всех его грязных ругательств. Дин смутился, но вида решил не подавать. - Эм, привет, - стоя, вывернувшись и задрав голову, Дин помахал в ответ, высунулся еще больше, чтобы рассмотреть собеседницу получше, затем, вспомнив, что находится в полунагом состоянии, спохватился и поспешил чуть отодвинуться, - Я тут немного… зависаю. - Да, я... так и поняла, - девушка медленно кивнула, - Все нормально? - Вообще-то нет. Я дверь не могу открыть, - Дин неловко засмеялся сам себе, почесав еще влажный затылок, и указал на предмет разговора, - она, кажется, захлопнулась. - Чем я могу помочь? Вызвать 911? Дин, представив, как под любопытные взгляды местных зевак, а может быть даже под прицелами смартфонов, к нему на пожарной лестнице поднимаются спасатели, чтобы его – голого, трясущегося и опозоренного – снять с балкона, как молочного котенка с дерева, вспыхнул и быстро отмахнулся: - Слушайте, входная дверь должна быть открыта, - вспомнил он об этом очень своевременно, прикинув, что за братом он дверь запирать не стал (если, конечно, к нему не захаживали, когда он с голым задом намыливал голову и напевал Led Zeppelin), - Вы не могли бы зайти и отпереть балкон изнутри? - Ну, - соседке эта идея, видимо, не особо пришлась в радость, однако (видимо, решив для себя, что она уже достаточно погрязла в ситуацию) она вновь кивнула, - окей. Сейчас спущусь. Дин крикнул ей вслед номер квартиры, а сам, поправив на бедрах полотенце, принялся ждать неминуемую помощь. Пока ждал, вновь настороженно огляделся вокруг, надеясь, что других свидетелей его узничества нет. Краем глаза заметив, некое движение внутри комнат за стеклом – ему показалось, как из прихожей быстрым шагом выходит человек – Дин встрепенулся, поправляя осанку (дабы предстать не полным неудачником, особенно перед леди), однако повернувшись, никого не обнаружил. Пока он, прильнув к стеклу, озадаченно всматривался, входная дверь распахнулась и в нее несмело вступила худенькая девчушка в смешной футболке и безразмерных пижамных штанах. Чувствуя себя аквариумной рыбой, Дин натянул стоическую улыбку, словно бы говоря «да, это я, голый и запертый, но по-прежнему очаровательный, клянусь, я не придурок» и картинно развел руки. Тела своего он не стеснялся, благо знал, что противоположному полу (иногда и не противоположному), он частенько приходился симпатичным, но текущие обстоятельства не выставляли его в лучшем свете. Впрочем, и не сказать, что спасительница казалась впечатленной. За долю секунды на лице соседки отразился весь спектр недоумения, паники, смирения, щепотки смешинки, которыми, впрочем, можно было бы обрисовать всю сложившуюся ситуацию. Соседка семенящими быстрыми шагами подошла к двери, под её пальцами ручка замка легко повернулась, и створка мягко открылась, словно бы и не захлопывалась никогда. Девушка тут же отошла на пару шагов назад. - Спасибо большое, подруга. Буду в долгу, - Дин взглядом судорожно начал искать, чем бы прикрыться, и прикидывал, как бы свести все в шутку, чтобы не было так стыдно. Впрочем, мало ли с кем бывает, - Так как тебя, говоришь, зовут? - Вообще-то, я не называлась, но я Чарли. - Дин. Рад встрече, - джинсы Дин нашел, но начать натягивать их при ней постеснялся, а Чарли, видимо, не до конца понимала, как ей стоит поступить, и некоторое время они стояли друг перед другом, не зная, что сказать, - Прикольные штаны, - тут нашелся Дин, - Гриффиндорка? - Конечно, - вслед за кивнувшим Дином Чарли оглядела собственную домашнюю одежду, на футболке её красовался вздыбленный магический лев, а по штанам прыгали золотые шарики снитчей, - Герми рулит. Конечно, ей лучше бы остаться с Гарри, а не с Роном, но она все равно моя любимица… - Да, она... крутая. Слушай, ты не против, если я… - вытянул её из мечтательных дум Дин и приподнял джинсы, намекая, что не прочь привести себя в порядок в уединении. - Оу, разумеется, - Чарли улыбнулась, принимая всю смехотворность ситуации и, наконец, дав волю своему веселью, - В следующий раз будь осторожнее. - Буду. Никаких замков и прогулок нагишом в этом доме, - Дин клятвенно поднял правую руку, - Обещаю. Они рассмеялись. Уже закрывая за собой дверь, Чарли вдруг замычала в раздумьях, на полушаге остановилась и выглянула обратно: - Кстати, Дин, а это не ты случайно тот придурок, который бессовестно крадет мой вайфай? – вопрос был неожиданный, и, прежде чем Дин успел его осмыслить, она назвала комбинацию каких-то букв и чисел, которые Дину показались бессмысленной абракадаброй. Взглянув в его искривленное в недоумении лицо, Чарли что-то про себя решила и, быстро попрощавшись, выпорхнула обратно. Дин готов был поклясться, что слышал её удаляющийся смех.***
- …Вайфай? – Сэм перестал печатать, повернулся всем корпусом, опасно скрипнув стулом, и положил локоть на спинку с покоцанной краской. Дин, вооружившийся отверткой и фонариком и все это время мерявший деловитыми шагами квартирку, чтобы разобраться в тонкостях местной циркуляции воздуха (вычищенные фильтры и решетки он вернул на место), встал у раковины, чтобы помыть руки после копошения в котле. Все это время в кухне стояла нестерпимая духота, ибо самоназванный «мастер-ломастер», как его несолидно нарек младший брат, решил проверить, прогревается ли вообще спальная комната, если выкрутить термостат до алой отметки. Любые попытки протеста были им решительно отклонены, и развернувшуюся в негабаритных апартаментах бурную деятельность лениво пытался обдувать лишь прохладный поток с злосчастного балкона (Дин запретил ее плотно закрывать в принципе). - Да, видел бы ты её лицо! – Дин прыснул, стряхнул кисти и непринужденно вытер остатки влаги о футболку, - Вообще странная она какая-то. Знаешь, немного... как их звали-то?.. Ну, вот комиксы, фантастика… - Гик? – Дин утвердительно кивнул, а Сэм усмехнулся, возвращаясь к подготовке материала на завтра, - Ты сам недельную депрессию словил, когда умерла королева Амидала. - Ты точно бездушный козел. Падме до последнего верила, что Энакин ещё вернётся на сторону добра, хотя он убил её. Беременную! – возмущенно воскликнул Дин, хлопнув дверью холодильника, откуда достал две бутылки пива, - И вообще, не было у меня никакой депрессии… Мне просто было грустно. Три дня, просто было грустно... Открывая протянутый ему алкоголь, Сэм опустил голову, едва подавив хохот, хотя насмешливое выражение с его лица не сошло. С напускным трауром в голосе он проговорил: - Извини. Это большая потеря для народа Набу… - Дурак, - Дин сел напротив и расслабленно закинул ноги на стол с видом утомившегося работяги, пока брат безмолвно выражал свое недовольство тем, что на обеденном столе лежат человеческие ступни, пусть и в носках. Дин в свою очередь притворился, что не заметил его неодобрительный взгляд, и даже напротив – медленно отпил из холодной бутылки, с наслаждением причмокнул и выдохнул протяжённое «а», чувствуя, как по горлу растекается холодное пиво, - Это ведь ты да? Тыришь у Чарли интернет. - Тырил, - простодушно признался Сэм, пожав плечами и тоже сделав глоток, - Но меня быстро засекли. Как ты уже понял. Сейчас одалживаю его у кого-то с SSID, - он несколько раз щелкнул мышью, что-то выискивая в углу экрана ноутбука, - с названием Angel_N8. - Очаровательно. Молись на него. А сам роутер установить не можешь что ли? У тебя скучно – просто очешуеть. Как ты живешь вообще? - Да, я заметил, как тебе скучно. Соседей мне не распугай, Маугли, - Сэм хрюкнул от смеха, продолжая выстукивать пальцами по клавиатуре, - Мне кажется, ты как старший должен был подавать пример… Дин с тем же почти правдивым возмущением задохнулся и сдвинул брови, пронизывая уже откровенно глумящегося всем своим видом брата взглядом широко открытых глаз. - Вот ты издеваешься, а помнишь я говорил, что приеду с подарком? Теперь увезу его с собой, - угрожающе ткнул в его сторону указательным пальцем Дин, словно хотел проткнуть ему переносицу, - И хрен тебе, а не свежие вафли! Сэм удивленно выгнул бровь: - Ты купил вафельницу? - Не просто вафельницу, а мультимейкер, - объявил Дин почти с гордостью, укорительно продолжая размахивать в его сторону рукой, - С четырьмя, повторяю, четырьмя насадками! Антипригарными. Там даже гриль есть! - Тебе бы в промоутеры. Ты когда в шефы подался? - Я уже знал сто и один способ приготовления макарон с сыром, когда ты еще под себя ходил. - Что есть то есть. Отец же не готовил почти, - проговорил Сэм, не отрывая взгляда от экрана, но едва эти слова вылетели, он подумал, что сморозил то, что не стоило, не подумав, и зря. Он сам себя застал врасплох и почувствовал неловкость, будто это он выскочил на улицу голым и оказался под судом чужих глаз. Правда, слова его достигли слуха только одного человека, который тоже вдруг замолчал. Чуть подумав, Сэм осторожно поднял взгляд и тише спросил, - Как он? Дин меж тем сам переменился в лице. Выражение его стало непроницаемым, искорки веселья, до сих пор прыгавшие в глазах, быстро потухли, сухие губы сомкнулись. Он едва заметно скривился и прищурился, будто синяк на щеке начал ныть. Дин опустил глаза, принявшись невидяще разглядывать этикетку Margiekugel’s – лишь бы не поймать взгляд брата. В такие минуты он вдруг вспоминал, что не выносит этот проницательный, испытывающий и при том всегда какой-то сочувствующий взгляд. - Да как обычно, - тон его вкупе с напускным безразличием (слишком очевидным) отозвался в Сэме с каким-то щемящим внутри смятением. Сэм вдохнул, будто набираясь решимости, и с некоторой неохотой задал вопрос, который беспокоил его с первого звонка брата, при этом понимая, что ему рано или поздно нужно было бы его озвучить, ибо напрашивался он сам собой, логически. - Вы повздорили? – Дин ничего не сказал, только коротко кивнул. Было видно, что сам он все еще не готов обсуждать предмет их ссоры несмотря на то, что Сэм сделал встречный шаг. Правда это навеяло на него еще больше беспокойства. Значит брата тяготил не столько сам факт конфликта, сколько его причина, - Это он тебя… так? Дин вновь качнул головой с какой-то странной усмешкой, будто говоря, что дело вообще не в синяке. Не то, чтобы ему никогда не доставалось от отца, однако случалось это в подростковые годы, часто по глупости. Хватало обыкновенного подзатыльника, чтобы сыновья все осознали, как и многие мальчишки, впрочем. Теперь, задумываясь об этом, Сэм подумал, что Дин в целом всегда был более покорным сыном, это ему отец не смог простить упрямства. С тех пор, как он ушел из дома брат оставался единственным связующим звеном с домом. Теперь это звено сидело напротив, хмурый как туча, пусть и не признававшийся в этом. Над столом, за которым сидели задумчивый Дин и не находивший что сказать Сэм, как купол росла тишина, наливаясь плотной меланхолией, давила на голову стуком часов и гулом холодильника, раздражала выпревшую от духоты кожу тканью неудобных одежд. Сэм как оглушенный продолжал ждать, что на другом конце что-то скажут. Может быть, даже расскажут... Что-то в воздухе ожило, когда скрипнул старый стул. - Будешь вафли, Сэмми? – спросил вдруг Дин, возвращая на лицо еще не улыбку, но смягчившийся взгляд. Он посмотрел брату прямо в глаза. В этом миге оказалась достаточно взаимопонимания, чтобы купол развеялся, а сами они смогли, если не выдохнуть, то хотя бы избежать тишины и взбодриться. - Давай. Сэм улыбнулся мысли, что он уже давно не ел стряпню брата.