i don't mind the past don't mean shit to me, shit to me, shit to me, shit to me… (now that's a lie) (frank iero and the patience — oceans)
Это изначально была плохая идея, но Мин У и предположить не мог, что вот так сразу всё пойдёт к коту под хвост. Вчерашний крутой паренёк, что лихо использует скиддинг, сегодня же предстаёт обычным ботаном-задротом — вот вам и история Золушки в современном сеттинге. Джун Су, кажется, говорил что-то про это, но кто мог знать наверняка, что президент студсовета реально окажется стереотипным унылым старшеклассником? Школу-то Мин У уже давно не посещает, вот и не видит особо смысла следить за школьными новостями. Конечно, сейчас ситуация немного иная, и можно было бы узнать у парней из команды про обстановку перед тем, как идти самому, но они сами те ещё раздолбаи, а из нормальных знакомых, что ходят в учебное заведение каждый день, остаётся только сестра. Да вот только надеяться на неё бесполезно. Она никогда не делится сплетнями, корча из себя гордую и не такую, как все остальные. И иногда её нежелание помогать ощущается палками в колёсах. Юн Ха вроде и стремится помочь, по меньшей мере, так она сообщает на семейных ужинах, но никогда не делает это так, как от неё требуется. Такой вот она человек — странный и непонятный. Поэтому, раз уж хочется сделать всё хорошо, значит, нужно сделать всё самостоятельно. Над головой обнаруживается табличка с надписью «2—1». Полдела сделано, теперь остаётся только войти в класс, поздороваться с президентом и позвать его вечером погонять на великах. Возможно, даже получится уговорить его присоединиться к команде. Джун Су, например, явно не будет против нового лица, но нужно, чтобы и все остальные были за пополнение. Всё же команда сформирована давно, все друг друга отлично знают, и впускать новенького может быть не самым рациональным решением. «Вот дерьмо. Никто ещё никуда не вступил, а я уже беспокоюсь об этом. Вот бы он согласился хотя бы покататься, а там уже дальше посмотрим, как оно всё пойдёт», — тяжело выдыхает Мин У и натягивает самую дружелюбную улыбку из всех, что есть в арсенале. Это должно сработать и дать нужный эффект; по крайней мере, с девчонками всегда прокатывает невинное выражение лица, а с парнями… Ну на них производит впечатление банковская карточка. Стоит только показать чёрный пластик, зажатый между пальцами, так все сразу зависают с открытыми ртами в ожидании. Сейчас такая тактика, вероятно, будет казаться дикой, однако далеко карточку Мин У не убирает. Вдруг окажется, что президент студсовета не прочь подзаработать лёгких бабок. Всё же он тоже человек, а значит, ему не чуждо желание обогатиться за просто так. Дверь класса «2—1» со скрипом разъезжается. Девчонки, собирающиеся выйти в туалет, чтобы подправить макияж, резко тормозят у прохода и замолкают. Они смущённо поглядывают друг на дружку, узнав Мин У, и рассеянно хлопают глазками, из-за чего их наращенные ресницы неестественно болтаются вверх-вниз. У одной из них около правого нижнего века немного подтекает что-то белое и плотное. Вероятно, это клей, который ещё не успел толком высохнуть и как следует закрепить синтетику. Выглядит это дело довольно забавно. Стараясь не засмеяться, Мин У разглядывает смазливые лица, которым косметика придаёт лишь лишние года, а не красоту, и слащаво улыбается в ответ, вызывая своим действием бурную реакцию. Визги девчонок тут же режут слух, возбуждая интерес у всех остальных в классе. Излишнее внимание, конечно, хорошо, если бы не одно но, стоящее неподалёку и болтающее с подружкой. Мин У делает вид, что совершенно не в курсе, что в этом классе учится его сестра, и просто продолжает флиртовать с девчонками, готовыми растаять в любую секунду от проявленной заинтересованности в их адрес. Юн Ха, почувствовав неладное, тут же поворачивает голову в сторону шума. Она хмурится, заметив наглую рожу брата, окружённого фанатками, и, не выбирая выражений, начинает возмущённо комментировать происходящее. Её уже порядком подзадолбало, что Мин У так безответственно относится к учёбе, а если всё же и позволяет себе спуститься с небес до смертных школьников, то только для того, чтобы пофлиртовать со всеми подряд, да нарушить парочку школьных правил. «Как же это раздражает!» — бормочет она. Ми Ён тревожно дёргает её за рукав рубашки, пытаясь успокоить и предотвратить намечающийся конфликт, однако заведённая Юн Ха лишь сильнее поддаётся собственному негодованию. Топнув ногой, она чуть ли не кидается на брата с кулаками, когда тот, оторвавшись от девчонок, проходит мимо, обзывая её прыщавой тёткой, и пристраивается рядом с нужной партой. Ещё бы чуть-чуть, и могла бы начаться самая настоящая драка. Благо, Ми Ён вовремя подхватывает Юн Ха за предплечье и отводит немного в сторону, сочувственно поглаживая. Мин У высокомерно ухмыляется, чувствуя себя победителем этой схватки, а затем оглядывает президента с головы до пят. Тот, слегка наклонившись вперёд, что-то активно обводит карандашом в жирные кружочки. — Hi. Взгляд на долю секунды отрывается от учебника и скользит по фигуре напротив. Джа Хён фыркает, понимая, что его отвлекли просто так, и незаинтересованно ведёт плечом, продолжая старательно подчёркивать ответы и игнорируя незваного гостя, внезапно появившегося из ниоткуда и нарушающего покой с личным пространством. Мин У озадачено почёсывает затылок. С ним впервые случается такое. Ещё никто до этого вот так, в наглую, не решался игнорировать его персону. Это больно бьёт по самолюбию. Обычно все наоборот, ждут, когда же к ним проявят хоть каплю заинтересованности, но, видимо, президент не такой уж простачок, каким кажется на первый взгляд. Оглядевшись по сторонам и вновь наткнувшись на сестру, показывающую кулак, Мин У решает, что светить банковской карточкой, чтобы привлечь внимание к себе, сейчас совершенно гиблое дело. Если Юн Ха увидит отцовскую карту, то придётся провести весь день в медкабинете, прижимая лёд к носу. А такой расклад дел вовсе не входит в заданный план. Теперь нужно срочно придумывать что-то новое. Немного поразмыслив и не придумав ничего лучшего, Мин У просто берёт и хлопает рукой по учебнику, перекрывая половину текста. Решение кажется довольно глупым, однако это работает. Джа Хён вынужденно поднимает голову и глядит вопрошающе, желая получить ответ на немой вопрос. — Ты… любишь гонять на велике? Хочешь в нашу команду? — выпаливает Мин У на одном дыхании, совершенно позабыв о том, что пригласить Джа Хёна он собирался лишь после совместного проката. — Вчера ты был довольно крутым. Твой трюк со скиддингом вызвал сильный ажиотаж у парней. У тебя кроссовый велик? Что за модель? Она же явно не из дешёвых. Сам купил или угнал у кого-то? Ты давно катаешься? Я вообще впервые вижу, чтобы кто-то из нашей школы увлекался велоспортом. Хэй, ты знал, что недавно открыли новую площадку недалеко от метро? Теперь «Зефирос» часто там зависает. Для нас даже делают скидку в тамошней местной забегаловке. А как ты относишься к соревно… — Извини? Джа Хён перебивает льющийся на него поток нескончаемых вопросов, позволяя себе передохнуть от чужой болтливости, и поправляет очки. Ему совершенно нет никакого дела до этого парня и всего того, о чём тот говорит. Хотя, если всё-таки попытаться разобрать протараторенную речь и вникнуть в её суть, то можно выделить для себя несколько вещей, вызывающих интерес. И, наверное, если бы не было учёбы и не будь этот странный нарушитель спокойствия настолько навязчивым, то можно было бы предположить дальнейший диалог с уточнением некоторых моментов. Однако сейчас такой расклад вряд ли возможен. Небольшая пауза, образовавшаяся между ними, затягивается и становится неуютной. Мин У убирает руку с текста и засовывает её в карман. Вновь открывшийся обзор на учебник позволяет вернуться к нерешённому заданию, однако Джа Хён не спешит снова взяться за карандаш. Вместо этого он лишь слегка прикусывает внутреннюю часть щеки, уходя в раздумье. До него вдруг резко доходит, что почему-то вместо раздражения, которое было бы довольно справедливой реакцией в данном случае, проскальзывает что-то близко похожее на зависть. И это так странно. Джа Хён никак не может понять, что конкретно вызывает сейчас эту эмоцию и откуда она вообще взялась. Нахмурившись, он быстро утыкает взгляд в парту, не позволяя себе развивать эти мысли дальше, боясь наткнуться в них на что-то, с чем он может не справиться. — Меня не волнуют такие ерундовые вещи. Поэтому, если тебе больше ничего от меня не нужно, то просто оставь меня в покое. Если ты не заметил, то я пытаюсь учиться. — Огрызается, пытается отогнать от себя. Ему хочется, чтобы его оставили в покое и не лезли туда, куда он сам не в силах залезть. В груди бешено колотит сердце. Что-то скрытое и давно похороненное пытается вырваться наружу, напомнить о прошлом, напомнить о нём. Это опасно, нужно скорее переключиться на что-то другое. — Ерундовые вещи? — улыбка на лице Мин У тут же гаснет, а сам он мрачнеет и опускает плечи в бессилии. Он не ожидал подобного. Не был даже близко готов к такой пощёчине. Почему-то ему казалось совершенно очевидным получить в ответ радостное согласие на своё предложение. — Ладно, я понял. Сорян, что отнял у тебя драгоценные минуты, которые ты мог бы потратить на это, — кивает на изображение параллелепипеда и вновь пытается приподнять уголки рта. Выходит неестественно и криво. — Надеюсь, оно реально стоит… Чего бы оно там не стоило для тебя. С трудом удерживая себя от желания пнуть железную ножку парты от злости, Мин У разворачивается к выходу и, показывая средний палец сестре, удаляется к себе в класс. Юн Ха кидает ему вслед несколько ласковых слов, а затем утыкается носом в грудь подруги, жалуясь ей на то, как её бесит придурок-брат, который ни во что её не ставит. Участливо поглаживая Юн Ха по спине, Ми Ён обеспокоенно поглядывает в сторону Джа Хёна, застывшего в одной позе. Она одна из немногих, кто ценит и уважает личные границы, не перешагивая через них. Но сейчас ей очень хочется узнать у него, что только что случилось между ним и Мин У, но ей слишком неловко вот так просто брать и вторгаться в чужое пространство. Хотя, наверное, в этом не должно быть чего-то странного и смущающего. Всё же она знает его довольно давно и даже может назвать его другом. Однако природная стеснительность не совсем согласна с ней. Юн Ха что-то ещё бормочет под ухом что-то о несправедливости. Джа Хён сильнее сжимает карандаш в руке и давит им на тонкую бумагу. Слова паренька застревают в голове, и где-то вдалеке раздаётся звонок.×××
Трещина на смартфоне не даёт считать мокрое касание, из-за чего приходится нервно тыкать в экран. После десятой попытки приложение с музыкой всё-таки отзывается и включает остановленный плейлист. Пространство вновь наполняется звуками саксофона, прерванными её звонком. Телефон плавно и бережно опускается на поверхность плетёной бамбуковой крышки корзинки для белья. Образовавшаяся картина вызывает хриплое ха-ха. С каких-то пор он вдруг начал ценить вещи, что она покупает ему за последние деньги с зарплаты уборщицы в торговом центре. И даже назойливые и раздражающие разговоры с ней про школу с учёбой не провоцируют на столь бурные реакции гнева и желания кинуть или разбить со всей дури что-нибудь, как раньше. Возможно, он просто перерос свою детскую обиду на мир, а может, это всё Сун Мин, выбивший в какой-то момент всё это дерьмо. В любом случае, теперь всё, что она приносит тайком или отдаёт напрямую в руки, успевая застать дома, хранится, насколько оно вообще может храниться в целости и сохранности у вспыльчивого человека. «Blue moon» завершается на плавной ноте, а за ней сразу же включается задорная мелодия «Speak Low». Коулмен Хокинс весело играет на саксофоне, пытаясь вовлечь в озорной танец. Отражение в зеркале, стараясь сохранить всю суровость и незаинтересованность, всё же дёргается. Ю Бин скалится, взъерошивает волосы, приводя их в ещё больший беспорядок, и переводит взгляд на подвесную керамическую тумбу, не в силах играть с самим собой в гляделки. Он скептически смотрит на пожелтевший, с вкраплениями плесени пластиковый стаканчик, в котором, наклонившись, одиноко и горделиво стоит красная зубная щётка. Хотя таковой назвать её язык не поворачивается. Щетинки топорщатся в разные стороны, а в некоторых рядах не хватает парочки пучков — результат агрессивной чистки. Ю Бин хмыкает и, не задумываясь, приподнимает левую руку, проводя указательным пальцем по эмали передних зубов. Десна между центральными резцами после утренней напористой чистки оказывается припухлой; крошечная шишечка выпирает и цепляется за отросший ноготь, заставляя поморщиться. Если не трогать пострадавший участок и не задевать его языком, то дискомфорт практически не ощущается. Однако Ю Бин, игнорируя неприятные покалывания, лишь сильнее надавливает пальцем на десну. Шишечка лопается от оказываемого на неё давления; по зубам бледными красными каплями размазывается кровь. Непродолжительный поток из бранных слов заполняет ванную комнату, нарушая тишину между песнями. Боль не настолько сильная, чтобы реагировать на неё именно так, но почему-то безумно хочется ругаться и шипеть. И непонятно ещё, на что больше: на свою упрямость, на глупую шишку или просто на всё сразу только потому, что он так может и ему позволяет ситуация. Не став обременять себя лишними раздумьями, Ю Бин сплёвывает в раковину бледную кровавую кашицу и, не позаботившись об антисептике, хватает зубную щётку, смачивая ржавой проточной водой и тут же вставляя её в рот. Металлический привкус на нейлоновых щетинках отвратный и тошнотворный, но сделать пока с этим ничего нельзя. Сантехник от управляющей компании говорит, что нужно менять всю систему в ванной комнате, а это довольно дорогое удовольствие, которое позволить себе может не каждый. Ю Бин тарабанит пальцами по бедру, прикидывая, отравится ли он сегодня водой и перейдёт со следующего дня к чистке зубов на кухне или пронесёт. До слуха долетают звуки уведомлений, явно прилетающих в диалог от Сун Мина. Гон со сто процентной вероятностью сидит с чистой совестью, словно она у него есть, и с ехидной лыбой отсылает все конспекты за сегодняшний день. Но зря только старается и засоряет память своего телефона, поскольку ни один здравомыслящий человек, прогуливающий школу, не станет переписывать эту ерунду. Только лохи занимаются этим, а Ю Бин, стоит заметить, лошком себя не считает. Пожевав пластиковую головку, перекатив её из одного уголка рта в другой, и так и не найдя зубную пасту с любимым вкусом, он с неохотой вытаскивает зубную щётку, щёлкнув по ней пару раз молярами. Несколько нейлоновых волокон застревают между зубами, неприятно впиваясь в дёсны. Приходится поддевать их языком, тратя на эту процедуру последние нервные клетки. Глупое занятие выводит из себя. Давно стоит выкинуть это красное безобразие да купить новое, но всё время находятся какие-то отмазки, не позволяющие заглянуть в ближайший круглосуточный супермаркет. «Блядство», — матерится про себя Ю Бин, языком выталкивая последнее прозрачное волокно. Всего он обнаруживает их семь штук, размазывая указательным пальцем в разные стороны по керамике. Ещё один пучок благополучно покидает своё место, оставляя после себя пустоту; на щётке беглым взглядом насчитывается от силы всего двадцать два пучка из пятидесяти пяти изначальных. Ю Бин кривится и выкручивает оба вентиля на полную. Ржавая вода быстро утекает в слив, утаскивая за собой щетинки. На телефон поступает ещё несколько сообщений, но, судя по сменившемуся рингтону, они приходят не в мессенджер, а в папку с смс-ками, да ещё и все от одного единственного забитого номера в контактах. Цокнув и выключив воду, Ю Бин ставит щётку обратно в стаканчик. Она тут же, не найдя точку опоры, заваливается на бок, отворачиваясь щетинками влево. Выглядит вся эта картина довольно осиротело и ничтожно. И если когда-то там раньше зубных щётки стояло две, из-за чего создавалось ощущение хоть каких-то уюта и дома, то теперь насчитывается всего лишь одна побитая и приходится воочию лицезреть своё одиночество. И, наверное, думается ему, он это заслуживает. Устав разглядывать подвесную керамическую тумбу, на которой всё равно ничего не меняется, сколько бы её не дырявили взглядом, Ю Бин тянет руку к трубе, собираясь стянуть с неё голубое полотенце. Однако до боли знакомый запах лаванды заставляет его затормозить. Он несколько секунд проводит в оцепенении, а затем резко срывает полотенце, утыкаясь носом в модал. «Точно лаванда». Так пахнет только после того, как мама постирает вещи на руках. Ю Бин точно знает об этом — в детстве он часто просил использовать мыло именно с таким запахом, потому что все остальные не переносил из-за аллергии. «Но почему, чёрт возьми, оно пахнет так? — безмолвно вопрошает он в пустоту, отрываясь от полотенца и сжимая его края в руках. — Она снова была здесь и ничего не сказала мне об этом. Раздражает». Злобно посмотрев на зеркало, словно именно оно виновато в том, что мама вновь вторглась без разрешения и навела порядок, о котором её никто не просил, Ю Бин набрасывает полотенце на голову, жёстко и не терпеливо проходясь им по мокрым волосам, стремясь как можно скорее их высушить. Покончив с этим делом и взяв наконец-то в руки телефон, он первым делом выключает музыку и с нетерпением открывает сообщения от Сун Мина, игнорируя смс-ки от мамы. Помимо скинутых фоток домашки, написанной просто невероятно ужасным, неразборчивым почерком, и ссылок на страницы с порнухой, Ю Бин находит кое-что занимательное. Последним вложением Сун Мин прикрепляет ссылку на официальный канал «Fafreeca TV», где в прямом эфире показывают велогонку между Тэ Янг и Санг Мо. Сама эта стычка не сильно впечатляет, — школьные междоусобицы его никогда не интересовали, — однако один из участников, что лишь на долю секунды попадает в объектив камеры, даже очень. «Юн Мин У, какая неожиданность». Ю Бин скалится и выключает трансляцию. Он быстро набирает по памяти нужный номер. После трёх гудков раздаётся сонный мужской голос.