стандартная процедура идеального расставания

      Спустя три недели своей осознанной беременной жизни Сана также поняла три вещи: 1) Она абсолютно ненавидела быть беременной, потому что тошнота, слабость, отсутствие аппетита и общее хмурое настроение преследовали ее все время, не давая нормально есть, спать и в принципе жить. И так как она все еще была студенткой, ей приходилось совмещать посещение занятий и выполнение домашних заданий с регулярными походами в туалет (хотя то, что Мина выполняла за нее большую часть заданий (несмотря на то, что у них были разные специальности, но это Мина), а Чонен носила ее сумку, имело определенные плюсы, но черт возьми, она даже не была на достаточно большом месяце, чтобы ее можно было считать такой беспомощной); 2) Она абсолютно пожалела о том, что рассказала о беременности кому-то, кроме Мины, потому что Наен, Чонен и даже Момо превратились в телохранителей-медсестер-сиделок, которые преследовали ее с постоянными вопросами о ее самочувствии, предложением очередного лекарства, которое должно было снизить симптомы, и не подпускали к ней, по большому счету, никого из ее не таких близких, но все же друзей. Бедный Банчан два дня ходил и оглядывался по сторонам, потому что Момо слишком сильно захлопнула шкафчик, когда он попытался пригласить Сану на действительно дружеский обед, и оставила на нем вмятину (она клялась, что это было не специально, но Сана видела ее ухмылку); 3) И, наконец, она испытывала абсолютное, всепоглощающее чувство вины, которое за это короткое время выросло в несколько раз (спасибо гормонам). Ее друзья так заботились о ней, искренне переживали и поддерживали, что она физически чувствовала отвращение к тому, что скрывала от них всю правду. Вся эта беременность была одним огромным пузырем лжи, и Сана не уверена, что она сможет действительно выжить, когда он лопнет.       Это не дотягивало до четвертой фундаментальной вещи, но Сана действительно вымоталась от скачков своих гормонов, потому что сегодня все клиенты в магазине как никогда раздражали ее. В самом деле, она никогда так не валилась с ног, объясняя какой-то очередной богатой женщине плюсы и минусы двух совершенно одинаковых сумок, когда сама покупательница уже выглядела словно новогодняя елка, разодетая во всевозможные люксовые бренды. Она была консультантом, в конце концов, а не экстрасенсом, который умеет угадывать, что именно необходимо конкретному клиенту. Хотя ее сегодняшняя выручка и отразится в виде хорошего процента в конце месяца, все эти переживания явно того не стоили.       Однако, конечно, в беременности были свои плюсы. Прямо сейчас уставшая, но довольная Сана растянулась на диване, изредка бросая взгляд на очередную дораму, которую поставила Момо, но ее глаза продолжали возвращаться к небольшому кухонному островку, где сейчас толпились Чонен и Момо, чтобы приготовить ужин. К чести Саны, она пыталась предложить помощь, но ее прогнали со словами: «иди полежи или займись чем-нибудь, чем занимаются беременные женщины». Она отправила еще одну дольку апельсина в рот, улыбаясь про себя. Да, в беременности определенно были плюсы. — Эй, таким темпом нам придется заказывать еду, а меня с утра живот мучает из-за голода, так что поторопитесь, — Наен вальяжно вошла в комнату, скидывая ноги Саны с половины дивана и громко усаживаясь туда. Иногда Сане кажется, что это вовсе не ее комната общежития. — Может, ты тоже беременна? — крикнула Чонен, получив короткий хлопок по плечу от Момо, которая еле сдерживала смех. — О, заткнись, Чонен! Только если от святого духа, потому что я не помню, чтобы в последний раз у тебя был член.       На этот раз Момо прыснула со смеху, чуть не опрокидывая их уже приготовленные ингредиенты для кимчхиччигэ. Чонен лишь шлепнула ее по голове, бормоча что-то с красным лицом в кастрюлю с кипящей водой. — Придурки… — покачала головой Наен с улыбкой. — Как мы собираемся воспитывать нашего ребенка, если нас окружают такие тупые друзья? — Они умные, Наенни. И это мой ребенок, — указала Сана, притворно надувая губы и кладя ладонь на живот. — Как скажешь, — пробурчала Наен, закатывая глаза, но все же мельком бросая мягкий взгляд на живот подруги.       Постепенно Сана свыклась с мыслью о том, что она беременна (на самом деле нет, но она пыталась убедить себя, что теперь ей легче об этом думать). В ней и правда сейчас развивается настоящий маленький организм, каждое утро она поднимала свою ночную рубашку и долго рассматривала относительно плоский живот в поисках любых изменений, которых пока не было. И это нормально, было слишком рано. Доктор на приеме сказала ей, что первые видимые признаки проявляются в среднем лишь спустя двенадцать недель, а она была близка к восьмой. И все же это существенная цифра, которая продолжала увеличиваться, забирая возможность выбора. Скомканный буклет все также лежал у нее в ящике с нижним бельем, и Сана не хотела возвращаться к нему, но он уже прочно поселился у нее в голове.       Встряхнув головой, она столкнулась взглядом с нейтральным выражением Наен. Та в последнее время часто так смотрела на нее, ничего не говоря. — Ты снова думаешь, — проговорила она со знанием дела, отворачиваясь. — Что такое? — Все люди думают. — Не ёрничай, ты знаешь, что я имею ввиду, — возмущенно добавила Наен, легонько стукнув Сану по ноге. — По-моему, насилие по отношению к беременной женщине наказывается чуть строже по закону, — ответила та с ухмылкой. — Тебе к Джихе, это она у нас юридический ботаник.       Они вновь замолчали, потому что Сана все еще не могла слышать это имя. Иногда разговор девушек снова заходил о ней и том, что было бы правильнее рассказать ей, хотя бы просто потому, что она была их другом. И хотя никто из ее подруг не сказал этого, Сана знала, что они чувствовали себя не в своей тарелке, когда им приходилось притворно улыбаться, стараясь не поскользнуться и не сказать что-то, что могло бы раскрыть этот секрет. Сана уважала их за то, что они продолжали обходить эту тему стороной. Ей просто нужно немного собраться с силами. В конце концов, Джихе была не чужим человеком, конечно на нее повлияла бы новость о беременности бывшей девушки. Или Сана продолжала на это надеяться и именно этим оправдывала то, что она не могла отвлекать ее от важной стажировки. Она была трусихой, как и всегда. — Рано или поздно она узнает, ты знаешь? — М-м-м, — Сана лишь утвердительно промычала, стараясь сосредоточить взгляд на происходящем на экране. — Особенно если ты решила оставить его. Ты…решила? — осторожно спросила Наен.       Сана некоторое время прокручивала в голове события прошедших недель и ее поход к врачу, чтобы действительно задуматься над вопросом Наен. Она была на приеме одна, очень долго и упорно уговаривая своих друзей отпустить ее обещаниями о том, что они обязательно пойдут с ней в следующий раз, и она угостит всех выпивкой. Им она это объяснила простой нервозностью и тем, что много людей вокруг вызовут у нее истерику, но на самом деле она хотела поговорить с доктором наедине. Поговорить о ее вариантах, в том числе о прерывании беременности, потому что это было абсолютно нормальной мыслью в ее ситуации. Ее бы не стали осуждать за это? Наен уже называет этого ребенка их общим, Чонен постоянно шлет в их групповой чат мемы с детьми, а Момо и Мина воркуют каждый раз, когда проходят мимо маленького ребенка в милой одежде, но стали бы они осуждать ее за выбор избавиться от него?       Конечно, нет. Все таки речь идет о ее мягких друзьях. Возможно, Наен могла бы долго ныть о том, что она почти свыклась с мыслью стать мамой в двадцать три года, а Мина бы молча возвращала все купленные ее богатой задницей детские вещи, но они бы приняли ее выбор. Сана позволила себе погрузиться в это умиротворение хотя бы на несколько призрачных минут. Пока Наен не разрушила ее иллюзию. — Эй, ты пропала, — она несильно потрясла ее за плечо, разглядывая с беспокойством. — Все нормально, у тебя еще есть время, просто с этим опасно затягивать. — Да, я знаю, — Сана улыбнулась, но ее улыбка не коснулась глаз.       Через какое-то время, когда Чонен и Момо наконец-то пришли к соглашению, и ужин был почти готов, в комнату вошла Мина, устало потянувшись у двери. В этот день недели у нее всегда были занятия допоздна, так что все девочки смиренно ждали, пока последняя отсутствующая присоединится к ним. Девушка махнула всем рукой, усаживаясь на пол и мягко сжимая колено Саны в процессе, бросая ей ободряющую улыбку через плечо. Разместившись в небольшом кругу, они принялись за трапезу. Хотя Сана старалась особенно не налегать на еду, так как она почти вся выходила из нее, но в последнее время ей, казалось, становилось легче, поэтому она решилась присоединиться ко всем и поесть что-то кроме сухих фруктов, овощей и соков.       Позже тем вечером, когда комната опустела, а Сана свернулась калачиком рядом с Момо, она наконец-то почувствовала приятное чувство сытости. И небольшого спокойствия, потому что еда была отличным транквилизатором, особенно для беременной девушки, которая теперь ела за двоих. При этой мысли Сана улыбнулась, слегка хихикнув. — Что такое? — Момо сонно приподнялась со своего места, сильнее прижимаясь к Сане сзади.       Иногда последняя задумывалась, кто из них был действительно младше, потому что Момо, будучи большим ребенком (каким она и является), на вопрос о том, почему она не ляжет в свою постель, просто всегда мямлила что-то о холодной кровати (хотя первая половина сентября в Корее была чуть ли не самым душным периодом) и вкусном запахе, который Сана распыляет на свои простыни. И Сана всегда закатывала глаза, но все равно пускала ее к себе, потому что с уходом Джихе ее постель тоже казалась холодной и слишком пустой. — Ничего, просто подумала кое о чем, — немного поерзав, Сана опустила руку на ладонь Момо, которая сейчас покоилась на ее животе. — Твоя девушка не будет беспокоиться о том, что ты прижимаешься ночью к какой-то случайной беременной женщине? — Мина не моя девушка. — А небо не голубое. — Оно не голубое, оно черное, это просто атмосфера и все такое. — Не притворяйся умной. — Заткнись.       Немного помолчав, Сана тихо добавила: — Я даже не назвала ее имя. — Если ты сейчас не пойдешь спать, я буду всю оставшуюся жизнь рассказывать твоему ребенку каждую неловкую историю, начиная с той, где ты решила, что вибратор отлично подойдет для взбития…       Момо не успела договорить, потому что Сана резко развернулась к ней лицом, со смехом затыкая рот рукой и шикая. — Хорошо-хорошо, — переведя дыхание, она уставилась в темноте на свою подругу, прослеживая ее черты лица. — Но если серьезно, то ты же знаешь, что Митан обожает тебя. Каждый раз, когда ты появляешься в ее поле зрения, из ее глаз буквально начинает капать мед. Это уже даже не шутка.       На это девушка только вздохнула, поворачиваясь на спину. Сана почувствовала это, Момо даже не нужно было говорить о неуверенности, бурлящей у нее под кожей. И иногда Сана не понимала, как кто-то такой замечательный, как Момо, может быть не уверен в себе или в способности искренне понравиться кому-то. В этом они были разными, потому что Сана точно знала, когда кому-то было приятно ее общество и наоборот. И именно поэтому ей хотелось помочь своему близкому человеку поверить в то, что это реальность. — Просто Мина… — начала Момо, теребя рукой край одеяла. — Она замечательная, умная, добрая, веселая. В ней столько прекрасного, что я просто боюсь, что не смогу угнаться за ней. Она что-то вроде яркой путеводной звезды, а я лишь одинокий моряк со своей невзрачной шхуной. Мне суждено постоянно следовать за ней, но я никогда не смогу ее достичь. — Это было слишком поэтично, чтобы быть похожим на Момо, — Сана изо всех сил старалась сдержать смех, но несколько звуков все же вырвались из нее, заставив Момо повернуть голову в ее сторону и надуть губы. — В любом случае, ты меня поняла. И с каких это пор мы переключились на мою личную жизнь, когда ты буквально лежишь рядом и ждешь ребенка? — Просто вся эта история с моей беременностью и тем, как вы носитесь вокруг меня… Это в моем мире сейчас беспорядок, но вы продолжаете жить, и я хочу также разговаривать с вами о чем-то важном. — Все в порядке, — Момо мягко улыбнулась, притягивая Сану ближе к себе. — У нас все равно пока не происходит ничего интересного, но если что-то будет, ты узнаешь первой, — она подмигнула, вызвав смешок у подруги. — И вспоминая о разговорах… Тебе нужно сказать Джихе, Сана. Не потому что она твоя бывшая, а просто… — Я знаю, я знаю, — быстро прерывала ее Сана, закрывая глаза и закусывая нижнюю губу. — Это сложно. Она в Лондоне осуществляет свою мечту, она так усердно работала ради этой стажировки, я не хочу, чтобы что-то влияло на нее там, понимаешь? — немного помолчав, девушка неуверенно добавила: — К тому же, мы расстались по ее инициативе. Будет плохой идеей просто взять и написать ей: «эй, Джихе, мы не общались уже семь месяцев, и я просто хотела сказать, что беременна». Это глупо. — Она спрашивает о тебе, — медленно проговорила Момо.       Сана снова подняла взгляд, нахмурив брови и вопросительно уставившись на нее. — Что? — Каждый раз, когда она звонит Наен или Чонен, она всегда спрашивает о тебе. Хорошо ли ты питаешься, не забываешь ли ты пить свои препараты в сезон цветения, успела ли ты на распродажу той странной обуви для каждого пальца, потому что тебе такое нравится, и все в таком духе. Она заботится о тебе, и, думаю, ей было бы важно узнать что-то такое большое. Ты ведь оставляешь его, верно?       Сердце Саны опустилось в пятки. Ее дыхание немного ускорилось, но она попыталась быстро проморгаться, отгоняя наваждение. Именно поэтому они с Момо были лучшими подругами: они порой знали друг друга так хорошо, что одной не нужно было произность что-то в слух, чтобы другая это поняла. Внутренне Сана боялась этого, потому что если Момо предположила, что она собирается оставить его, значит, возможно, и сама Сана уже решила это. Девушке стало страшно, она старалась не думать об этом, отгоняя важный ответ от себя, как какое-то насекомое. Как она могла решить все так скоро? И как она могла решить оставлять его, когда точно знала, как именно ребенок появился внутри нее? — Все в порядке, не думай об этом, — Момо мягко подняла ее подбородок, заставляя Сану со слегка трясущимися губами посмотреть на нее. — Мы будем рядом. Это твой выбор, и мы поддержим тебя в любом случае. Мина уже неделю смотрит на какой-то нелепый костюм хомяка для младенцев, у меня не получится отговаривать ее так долго.       Сана подавила водянистый смешок, смаргивая слезы. Когда Момо вот так тихо успокаивала ее в тишине их комнаты, мягко водя кругами по спине, ей начинало казаться, что она действительно справится. Было легко поверить в это, когда ее окружала поддержка и любовь самых близких для нее людей. И Сана впервые заснула с легким сердцем, отпуская все заботы хотя бы на эту ночь.