Искусство ухаживания: как добиться Гермиону Грейнджер за двенадцать месяцев

      — Итак, как продвигается ухаживание? — спросил Блейз за пинтой пива.       — Ну, думаю, я пригрозил подать на нее в суд.       — Очаровательно, — он одарил Драко ничего не выражающим взглядом.

____________________________

      Драко никогда бы не признался вслух, но за прошедшие годы ему стало вполне комфортно на площади Гриммо, 12. Он даже не возражал против малышей Поттеров, которые по полвечера проводят у него на коленях, ведь они, надо признаться, просто очаровательны. Ко всему прочему, из-за этого Уизли задумался, не предпочли ли маленькие Джеймс и Лили Драко вместо него. (Очевидно, ответ — однозначное да.)       — Это просто потому, что ты не так часто бываешь рядом, как я, поэтому кажешься им новеньким, — рассуждал Уизли.       Драко хотел сказать что-то вроде «это потому, что я во всем лучше тебя». Но во время последнего ужина у Поттеров, на котором присутствовала Грейнджер, он так разозлил Уизли, что тот стал такого же цвета, как и его волосы. После этого Драко потратил немало времени, чтобы уговорить трехлетнего Джеймса начать кричать «Красное лицо! Красное лицо!», указывая на Уизли. Хоть он и гордился своим достижением (с возрастом Уизли стало все труднее вывести из себя), Грейнджер — нет. Она огрызнулась: «Тебе обязательно всегда быть таким придурком?» — и игнорировала Драко мучительные двадцать минут, что немного омрачило его успех.       Так что сегодня вечером Драко поставил себе цель показать Грейнджер, что ему необязательно всегда быть таким придурком.       Поэтому он просто сказал:       — Наверное, ты прав, Уизли.       (И да, это не было приятно. Но, возможно, стоило того, чтобы увидеть ошеломленный взгляд Грейнджер.)       — Да, прав. Я же их дядя! К тому же я знаю, что ты пичкаешь их сладостями, когда думаешь, что никто не смотрит!       — Так вот почему мы всегда не можем уложить их спать после твоего ухода? — резкий голос Джинни возвестил о том, что она вошла в гостиную. Поттер за ее спиной бросил на Драко осуждающий взгляд.       — Я отрицаю абсолютно все обвинения, выдвинутые против меня, — сказал Драко, который не скрывал страха перед леди Поттер.       — Мхм. Ужин готов.       Драко встал, передал детей родителям — рыжеволосую Лили матери, маленького Джеймса отцу — и поплелся за остальными в столовую. Поскольку он вырос не в лачуге (в отличие от некоторых за столом), то выдвинул стул для Грейнджер и занял место рядом с ней.       Очевидно, сдержанность Драко не произвела на Уизли впечатления, потому что тот продолжал искать дополнительное подтверждение у Грейнджер:       — Ты уверена, что они любят меня больше?       — Конечно, — сказала она. — Ты же их дядя! Кроме того, ты прав — я думаю, что тоже полюбила бы Малфоя, корми он меня шоколадом в каждый свой визит.       — Неужели это все, что нужно, Грейнджер? — прошептал Драко, который не смог устоять перед такой вкусной возможностью (намеренный каламбур) подразнить ее.       К несчастью для него, он никогда не умел говорить шепотом.       Он надеялся на язвительный ответ покрасневшей Грейнджер. Она и правда покраснела, но все, что собиралась сказать, было заглушено криком Уизли, раздавшимся с другой стороны от нее.       — Что за хрень, Малфой?       — Что он сделал? — спросил Поттер.       — Он флиртует с Гермионой!       — Где ты был? — фыркнула Джинни. Поттер снял очки и устало потер лоб.       Драко и Грейнджер молчали, пока он мысленно проклинал себя за бесстыдный флирт в такой близи от любопытных Уизли.       — Что именно он сказал? — допытывалась Джинни. — Какую-нибудь непристойность? О Мерлин, надеюсь, что да.       — Джинни! — одновременно воскликнули Поттер, Уизли и больше не немая Грейнджер. Драко почувствовал, что лучше ему промолчать. Джеймс и Лили казались довольными происходящим, будто троица разыгрывала чрезвычайно забавную пьесу исключительно ради них.       — Он… он… он намекнул, что будет кормить Гермиону конфетами с рук, чтобы завоевать ее любовь, — заикался Уизли.       Не то чтобы Драко действительно заботило отвращение в тоне и выражении лица Уизли, однако теперь он счел необходимым оправдаться, нарушив свой обет молчания.       — Грейнджер упомянула, что могла бы влюбиться в того, кто снабжает ее конфетами, а я просто спросил, так ли это на самом деле. Ведь у такой необычной ведьмы, как Грейнджер… — он ведь себе не помогал, верно? — …наверняка должно быть больше условий, разве нет?       — И тебя интересуют эти «условия», да? — спросил Поттер, принимая позу Защитника Поттера, которую Драко просто терпеть не мог.       Он почувствовал, как потеплели кончики ушей.       — Невозможно удержаться от любопытства, — сказал он, решив сосредоточиться на ковырянии в тарелке перед собой.       — Это абсолютно ненормально! Это же… мы же говорим о Малфое! То есть я знаю, что он не такой плохой, как раньше, но он все еще Малфой!       Вклад Уизли снова оказался неуместным. О чем Драко уже собирался сообщить ему, но вспомнил, что его цель на сегодня — показать Грейнджер, что он может мирно сосуществовать с теми, кто важен ей. Поэтому он просто нахмурился, глядя на свое жаркое.       — Рон, прекрати. Он практически член семьи.       — Не надо меня оскорблять, Джин… — Драко был прерван ударом по голени, несомненно, от Поттера.       — Мерлин, член семьи? Ты совсем спятила?       — Рональд, остановись. Ты ведешь себя грубо. Малфой ничего тебе не сделал… сегодня, — добавила Грейнджер, когда Уизли запротестовал.       Драко был настолько опьянен ощущением того, что Грейнджер встала на его сторону, что забыл о своей главной цели на вечер.       — Да, Уизли, тебе обязательно быть таким придурком? Или планируешь продолжать и дальше вести себя как клоун?       Это была ошибка.       Грейнджер резко повернула голову, смерив Драко жестким взглядом.       — Ты себе не помогаешь.       Все, что Драко мог сделать, это пробормотать:       — Он первый начал.       — Дети, вы оба, честное слово, — рассердилась Грейнджер, вскинув руки в воздух.       Поттеры с сочувствием посмотрели друг на друга, а отчитанные Драко и Уизли вернулись к еде. Дальнейшие попытки Драко завязать разговор казались неестественными и безуспешными. Ему больше повезло в общении с Лили, поскольку он был искусным болтуном.       — Я хочу сделать объявление, — наконец сказала Грейнджер, прервав увлекательную дискуссию с Лили о преимуществах ношения, а не употребления картофельного пюре. — Я создала программу наставничества для маглорожденных и только что получила одобрение Макгонагалл.       Поздравительные пробки вылетели под восторженные возгласы. Пусть Драко и не имел на это права (особенно после недавнего проступка), он смотрел на Грейнджер с гордостью.       — Расскажи нам все детали, — потребовал Уизли с набитым ртом.       Драко внимательно слушал Грейнджер, пока она излагала официальные подробности программы — вероятно, те же самые, что рассказывала Макгонагалл.       — Вообще-то, за основную идею я должна благодарить Малфоя, — закончила Грейнджер. Драко был рад услышать, что она произнесла его имя без малейшего раздражения.       — Потому что я гений, — смиренно сказал он.       — Малфой подал тебе идею?       — Не впадай в шок, Уизел, — усмехнулся Драко, недовольный тем, что Уизли отнимает драгоценное время у Грейнджер, которая восхваляла его.       — Хватит, — прервал Поттер бормотание Уизли. Грейнджер выглядела такой же рассерженной, как и он сам, хотя Драко и понимал, что, скорее всего, причина в нем.       — С нетерпением жду публичной благодарности, когда ты объявишь о старте программы, — пошутил Драко (что вышло немного неловко).       В ответ он получил следующее: убийственный взгляд Грейнджер, неэлегантный хохот Уизли, хихиканье Поттер (урожденной Уизли) и закатывание глаз Поттера.       — Тебе нужна какая-нибудь помощь с финансированием? — еле слышно спросил Драко, желая вернуть расположение Грейнджер.       — Спасибо, у меня уже есть идея по сбору средств, — небрежно бросила она.       — Не за что, — несчастно проворчал он.       — Чаю? — Грейнджер резко встала и устремилась на кухню прежде, чем кто-либо успел ответить.       — Ловко, — сказала Джинни, когда Грейнджер уже не могла их услышать. — На меня особенно произвела впечатление попытка купить ее любовь.       Драко поморщился.       — Я не пытался купить ее любовь, — защищался он. По крайней мере, он так не думал, хотя, как Малфой, мог признать, что разбрасываться галлеонами у него в крови. Кроме того, он действительно хотел ее поддержать. — Я просто…       — Ее не впечатляет твое хранилище в Гринготтсе.       — Я знаю…       — Но она неравнодушна к чизкейку.       — Что? — Драко моргнул.       — Чизкейк, — медленно повторила Джинни. — Для кормления с рук, — добавила она, сопровождая слова довольно непристойным движением.       Поттер и Уизли поперхнулись. Лили и Джеймс разразились безудержным хихиканьем.       — Учту, — выдавил Драко.