Неет! Он вернулся...

Теркель не понял, как уже обнимал своего друга за шею, жадно прижимая к себе. Словно этого он мечтал с первой же минуты их встречи, но чувства свои понял только, когда тот спас его тогда в лесу. Свободная рука Джейсона же ухватилась за ногу друга, чтобы от его хватки не упасть прямо на него. Вскоре он отстранился и посмотрел на друга как-то серьезно и словно пытаясь понять, что испытывает его друг. — Слышь, Кудряха Сью, мы об этом не должны никому говорить, а то ещё подумают, что мы педики... Теркель даже сначала не понял, но потом до него дошло... Вот же засада, они оба парни, и то, что они испытывают, или только Теркель ненормально. — Д... Джейсон, что это было, а как... Как же Джоанна..? — Да она меня достала вообще... Да и что за глупые вопросы... Короче, отстань, достал уже! Почти сразу же после этих слов Джейсон отпустил парня, убрав его ногу со своих колен. Поправив шапку, смущенно отвернулся от него. Теркель же неловко положил свою руку на его, заставив на себя повернуться. — Слушай... Не знаю, как ты, но я давно хотел тебе это сказать... Слушай, ты давно мне нравишься... Я знаю, что это ненормально, ты встречаешься с Джоанной... Но этот поцелуй много для меня значит... Агх... Кудрявый зажмурился и вместо ещё одних слов просто нежно поцеловал друга в щеку. Что теперь между ними, они ведь не просто тусуются, а что-то большее? Джейсон так ему и не ответил, но они посидели ещё немного и посмотрели разные фильмы на дисках у парня. Пока всё же мама Теркеля не позвонила и не сказала, что ему пора домой. Пока они сидели, уже начало темнеть, и страх и переживания вновь вернулись в прежнее русло. Услышав снова эти странные шорохи в кустах, он взял всю волю в кулак и заглянул туда. Но заметил себе на удивление своих одноклассников, они не заметили его, и он притих. Это были Нигель и Саки... — Эй, придурок, что ты такое творишь... Эй, нас тут увидят! Говорил один со своим заметным украинским акцентом. Тот, что был выше, казалось, его не слушал, он наклонился к другому так близко, что Теркель смутился. Ох, он же сейчас подглядывает за ними, а что, если бы это был он и Джейсон..? — Да прекрати ты, Нигель... Нет тут никого, нас никто не увидит, уже поздно... Казалось, они оба уже пьяные, ведь рядом с ними была куча бутылок, пока вскоре они оба не поцеловались, у Теркеля аж свело живот от такого, и он быстро ринулся из кустов домой. Что это такое было!? Разве они не просто друзья... Конечно, порой они вели себя странно, словно у них что-то большее, но то, что это оказалось правдой, так странно! Он бежал со всех ног, пока не оказался дома, табачный дым, что шел из кухни, да и, в принципе, был по всему дому, сразу ударил в живот. — Теркель, где ты был!? Я же говорила тебе не ходить после школы на рампу!? Мне не нужны твои сломанные колени... Сразу же начала мать, парень что-то промямлил под нос и пошел в свою комнату, бросив рюкзак рядом с кроватью, он плюхнулся на кровать и довольно растянул свои губы в улыбке... Он не безразличен своему другу, и он так рад этому. Открыв глаза на потолке, он заметил остатки той самой красной краски, живот противно свело от воспоминаний. Его до сих пор мучают кошмары, что в итоге Гуннар его убил. Тут на телефон пришло сообщение от неизвестного... Кто это был... Дыхание сперло, а глаза просто стали на мокром месте... В сообщении было: «Тебе не сбежать от меня...» Он сразу же подскочил с кровати, стал всё осматривать в панике, ведь они же его убили, как-то может быть, ещё жив. Он же своими глазами видел, как ломик попал ему прямо в голову... И, подойдя к столу, ноги подкосились, руки задрожали, а слезы уже почти не шли, его сковал жуткий страх, отчего он просто не смог подвинуться. На его столе лежал тот самый ломик, он был весь в крови, на этот раз не краска, а настоящая кровь. Рядом же с ним была записка, на кончиках которой были красные кровавые отпечатки и явно засаленные кончики бумаги, словно её кто-то теребил, пока писал это, словно со злобой или нетерпением. Парень решил побороть страх, он подошел к столу, взял листок и, развернув, начал его читать, глаза быстро бегали по строчкам, и с каждым новым словом его словно переполнял всё более сильный уже животный страх.