Аттентат

      Вишневый крем-мед предлагает насыщенный вкус спелых кисло-сладких вишен, сбалансированный с пряной сладостью меда              «Письмо от 31 июля 1969 г. в редакцию газеты «Таймс Геральд» (Валледжио)       Дорогой редактор.       Я – убийца двух подростков в прошлое Рождество на озере Герман и девушки 4 июля. Чтобы доказать это, я сообщу некоторые факты, которые знают только я плюс полицейские…»        - Привет, Пчёлка, - девушку от чтения отвлек поцелуй в щеку. Она вскинула голову и подставила уже губы, пачкая Драко розовой помадой. Тот, перегнувшись через скамью, тут же с удовольствием поцеловал Гермиону. Затем нехотя отстранился и опершись на спинку, зарылся носом в кудри девушки. Краем глаза посмотрел, что она читает вырезку старого письма, перепечатанного в учебнике. – Ммм, выбираешь планы на Рождество или 4 июля? – Пошутил Малфой. У него, человека проводящего много времени с серийными убийцами и профайлерами, было особое чувство юмора. Которое девочке из мафии нравилось.        - Почему люди убивают, а, Глазастик? – Отсмеявшись, спросила она. Приглашающе постучала ладонью рядом с собой. В этом жесте не было высокомерной снисходительности. Лишь нетерпеливое желание забраться ему на колени, едва Драко сел на скамью. Они снова поцеловались и апрельское солнце обняло их. Мир был наполнен свежей зеленью и юные сердца жаждали друг друга, как никогда. Юная пара почти не сдерживала себя. Почти все возможное время они проводили в постели, постигая новые грани друг друга. Секс у них больше не был неловким. Вдвоём они поднимались на удивительные вершины, оставив Эверест далеко позади. В своих чувствах и страстях оба были куда выше. Головокружительный подъем на небеса. Не меньше.        - Ты же у нас мафия, вот и скажи мне, Пчёлка, - Драко крепко удерживал девушку, чтобы та не ерзала на нем. У них обоих перерыв был слишком коротким и идти на пары умирая от желания Малфой не хотел. Они оба рассмеялись, понимая его логику. Гермиона закатила глаза и кому-то помахала. Её вундеркинд расслабленно улыбался. За пять месяцев Драко привык иметь отношения. Те не сделали его более социальным, он всё также разрывался между работами и не посещал вечеринок, но любовь стала частью его жизни, потому парень не стесняясь целовался с Гермионой в коридорах. Потому что вдруг понял – за это ничего не будет. Никто не осуждал. Вот это – норма в студенческом обществе. – А если серьёзно, то это слишком сложный вопрос. Мне кажется, всё дело в чувстве власти. Ничто так не пьянит, как она.        - И все те вещи, которые творят насильники тоже? Связывания, увечья…? Мужчинам так нужна власть?        - Всем нужна власть, просто каждый выражает её по-своему. Что за мрачные мысли? – Обычно Драко любил обсуждать с удивительно умной девушкой различные сферы юриспруденции, но старался избегать бесед о насилии и убийствах. Ему казалось, она видела побольше его в возрасте, когда девочкам положено думать о чём-то более приятном и пытался оберегать Гермиону. Никогда не говорил с ней о своей работе над VICAP. – У меня сегодня нет работы…        - Ммм, хочешь немного власти надо мной? – Она промурлыкала это ему на ухо. Как Драко становился нормальней день ото дня, так Гермиона из робкой девушки превращалась в женщину, которая училась соблазнять. Драко поцеловал её в обнаженное плечо, с которого спадал свитер.        - Пытаюсь пригласить тебя на ужин. Что бы ты хотела?        - Тебя. Под любым соусом, - Пчёлка попробовала отвертеться. С тех пор, как она узнала о материальном положении Глазастика ей было неловко принимать от него цветы и другие знаки внимания. Она ссылалась на тысячу обстоятельств, чтобы Драко не тратился на нее, взамен приглашая его к себе. За эти месяцы парень чуть набрал в весе её стараниями. Больше его ребра её не кололи. Он как-то окреп. – Давай останемся дома? Зачем тратиться?        Драко отстранился и нахмурился. С новогодней ночи они с Гермионой ни разу не обсуждали его положение и ему было комфортно. Только не в такие моменты, когда Пчёлка пыталась его пожалеть.        - Не унижай меня пожалуйста. Я – мужчина, Пчёлка. И я способен сводить тебя на ужин.        - Ой, ну не обижайся. Просто ты так много работаешь и не хотелось бы тратить деньги на разные…        - Это мои деньги. Я могу решить сам. – Он хмурился всё сильнее. Гермиона поцеловала парня меж бровей. Примиряюще улыбнулась, ведь поняла, что расстроила Драко. Потому согласилась на ужин, просто мысленно пообещав себе выбрать что-то самое доступное. Её сердце в такие минуты разрывалось. Этот парень был таким идеалистом. Ему хотелось дать ей все, что он имел и больше. А Гермионе кроме него самого ничего и не нужно было. Вместо гиацинтов, лилий, роз и походов в скромные, но ресторанчики на пять столиков она хотела Драко. Чтобы он спал с ней по ночам, а не работал сверхурочно, зарабатывая ещё и на нее.        - Но после ужина мы все равно пойдем к тебе, - почти мяукнула Гермиона, потираясь носом о плечо своего Глазастика, - думаешь, я зря надела такую короткую юбку?        - Ты разве не всегда в таких? – Шутливо удивился Драко. Девушка сверкнула своими темными, лукавыми глазами и уже хотела пуститься в рассказ о том, как мечтает очутиться в его постели, лежа на спине, с задранной юбкой, но вдруг на влюбленных детей, упоенных счастьем, упала тень. Они не обратили внимание. Даже вечно настороженный Глазастик слишком растворился в любви, и не заметил угрозу в шикарном костюме, которая остановилась рядом и глядела на парочку с насмешкой.        - Chio, Гермиона, - весело сказал человек, и девушка, нежущаяся в родных руках, вздрогнула так, что Драко пришлось придержать её, дабы та не упала. Они одновременно посмотрели на парня, который был старше их на пару лет, но хороший костюм, щетина и охрана за спиной делали из него мужчину. Малфой ощутил растерянность, когда ощутил ужас своей Пчёлки.        - Chio, - недовольно протянула девушка, но к удивлению Драко, улыбнулась и слезла с его коленей. Почти демонстративно поправив юбку, она подставила щеку под холодный поцелуй. – Драко, это друг семьи, Кайло. Кайло, это…        - Пообедаем? – Он нетерпеливо посмотрел на часы. – У меня не так много времени, а я хотел бы пообщаться поближе. Любишь японскую кухню?        - Я же итальянка, это пошло, - поморщила носик Гермиона. Драко наблюдал за ней. Он никогда не видел в Пчёлке столько демонстративности. Что-то тревожно ёкнуло в сердце. Этот красивый и богатый мужчина – кем он был на самом деле? И почему смотрел на его девушку, как на товар, бесстыже оценивая её голые колени?        - Но час времени у меня найдётся. Пойдём. Драко, милый, встретимся вечером? Ужин в силе? Может у тебя? – Она наклонилась к его уху, прежде чем поцеловать. – Я обязательно, обязательно приду. Только дождись меня.        Глазастик ощутил, как у его девочки колотится сердце. Он поднялся, держа её за руку. Вторую протянул человеку, который демонстративно его проигнорировал. Понял парень самое главное – Пчёлка боялась сего «друга семьи», и ему не хотелось просто так её отпустить. Драко удалось обратить на себя внимание. Человек удивился, но руку пожал.        - Драко. Меня зовут Драко Малфой. Я – сын Люциуса Малфоя, - к удивлению Гермионы сказал он. Это был первый и последний раз в жизни, когда парень воспользовался своим родством. Потому что не хотел, чтобы его защищала Пчёлка, которая явно торопилась уйти, чтобы мужчина не особо его запомнил. Но у всегда испуганного человека хватило смелости не бояться. Он хотел показать своей девушке, что ему не страшно. Просто затем, чтобы и она не боялась.        Гермиона улыбнулась.        - Кайло Рен, - хмыкнул человек, окинув Драко тяжелым взглядом. – Что ж, Гермиона, пойдем. Итальянская кухня, так итальянская. Надеюсь, тебе нравится капоната, - тоном, не терпящим возражения, сказал человек и вдвоём они ушли, в окружении охраны. А Драко побрел в свою комнатку, где у него по всем углам были разбросаны вещи Гермионы. Они беззастенчиво пользовались тем, что у него не было соседа, потому Пчёлка проводила у него много времени. На спинке стула висела парочка её свитеров. Тетради, вперемешку с заколками, лежали на столе поверх его аккуратных стопок с учебниками, розовые туфельки валялись под кроватью, а две помады посмотрели на Драко, когда тот открыл верхнюю тумбу, чтобы аккуратно сложить туда запонки. И внезапно парень швырнул довольно дорогую для себя вещь, будто золотистые тюбики от Шанель его оскорбили.        Рыча от бессилия, парень сел на кровать и подумал – ну кого он, блядь, пытался обмануть? У него была не девушка, которая пользовалась дорогой помадой… Гермиона сама была недоступна, как бренд и эти безделушки - они резали глаза правдой, а не беспорядком. Драко пытался не замечать очевидного, но было одно «но». В виде того человека. Который был, скорее всего, официально одобренным ухажером. Для Драко не было секрета в том, что мир держался на политических браках, особенно мафия, но он только сейчас подумал, что дочь крутого мафиози, наверное, тоже может быть кому-то обещана. И паренек ощущал растерянность и унижение. Ведь сколько бы он не работал, стройка не могла обеспечить ему такой уровень достатка, чтобы…        Парень мысленно проанализировал человека. Всё. От костюма, сшитого, наверное, на заказ до запонок, которые тот явно не купил в ближайшем супермаркете. На его фоне Драко ощутил себя совсем ничтожным. Но больше всего болело, что он человека запомнил, а тот едва ли обратил на него внимание, хоть вроде как его то ли подружка, то ли невеста сидела на коленях у другого. Видимо, когда есть власть и деньги, то любовь никому не была угрозой. Потому Кайло Рен не посчитал нужным хотя бы посмотреть на него. Тогда как Драко полностью того оглядел. И, возможно, в этом будет какая-то польза.        Перестав жалеть себя – он никогда себе не позволял такой слабости – Драко Малфой поднялся и посмотрел на себя в зеркало.        - Никакой я не сын Люциуса. Я сам по себе. И докажу это…       ***        - Ты отлично выглядишь, Гермиона, - Кайло наклонился к девушке, рассматривая её. Она смело ответила своим взглядом. Он привез её не в ресторан, а в свое новое казино, где, наверное, через выигрыши собирался давать взятки нужным людям, как поступали все. Но обед из итальянского ресторана им доставили, хоть аппетита у Пчёлки не было. Она была девочкой, выросшей в пороке, но даже для крови Империи было слишком много шлюх на квадратный метр, которые игриво кружили вокруг мужчин из семьи Рен. Где Рен, на самом деле был только один. Свою жену и отца Кайло убил за власть, а теперь окружил себя лизоблюдами. Вот вам и высшая мафия. Спятившая настолько, что жгла под корень своё же.        Окончательно расхотелось есть, когда капо пододвинулся к ней поближе, и его большой палец коснулся её подбородка. Она ощущала себя породистой лошадью, на которую главный Рен ещё не решил ставить или нет. Девушка не удивилась, если бы Кайло приказал ей показать зубы, хоть дареной ему не была. Хуже было бы только раздвинуть ноги. Но, наверное, до этого бы не дошло. Дед собирался продать её дорого. Потому, тест-драйв капо мог получить после того, как Император поставит подпись на брачном контракте. Любопытно, что потом? Она родит ребенка и её убьют, как первую жену Кайло?        - Спасибо, - она была вежливой. Рука капо переместилась ей на шею. Девушка чуть вскинула бровь. Удивляясь интимности жеста. Кайло же просто скользнул пальцами дальше и с любопытством посмотрел на золотую пчёлку, которая беззаботно продетая в золотистую соту, беспомощно болталась под тяжёлым взглядом. Отклонившись, он небрежно подозвал какого-то реджиме, и тот подал капо бархатную продолговатую коробочку.        - Держи, это тебе. – Никакого тепла в голосе, ничего. Просто брошенная безделушка. Но Гермиона покорно открыла коробочку. Там был браслет. Тяжелый, украшенный сапфирами, браслет. Девушка протянула ладошку Кайло, мурча «спасибо, спасибо», будто не знала других слов. Потому что иных от неё и не ждали. Умные мысли или здравые замечания его явно не заботили. Только покорность. И пусть Гермиона всё еще думала, как выскочить из навязанного брака, она играла по правилам. В конце концов, может и сам Рен увидит, что она – не его. Хотя какая ему разница? Такие люди искали не любви.        Мужчина защелкнул браслет у неё на запястье. Гермионе показалось, что он клацнул наручниками. Она снова подняла глаза. Его ладонь легла поверх украшения. Интересно, Кайло понимал, что украшения таким образом впиваются в нежную кожу? Но девушка не подала виду, что ей больно или неприятно. Молча смотрела на него, но, когда капо сделал рывок, чтобы поцеловать её, она осмелела. Положила пальцы ему на плечо и мягко сказала:        - Прости, у меня есть парень. Санкционированный Империей, - это важно было сказать. Что дедушка позволял ей отношения. Дабы Кайло осознавал границы её свободы. Он лишь хмыкнул в ответ на её смелую фразу и иронично улыбнулся, показывая, что ему плевать, она может воображать всё, что ей угодно. Но целовать не стал. Его раздражение демонстрировало лишь то, как сильно ладонь сжала хрупкое запястье Гермионы, - так, что у неё даже что-то хрустнуло. Наверное, драгоценные камни не выдержали гнев. Потом капо разжал пальцы, будто опомнившись, и сапфиры поцарапали Гермиону. Но она привыкла к такому обращению внутри семьи. Отец спокойно мог дать ей пощечину, а братья выкручивать руки. Потому Гермиона просто осторожно сложила руку себе на колени, незаметно баюкая её пальцами второй руки.        Слезы на глаза не навернулись. Лишь на душу. Слезы обиды и ненависти. Не к своему положению, а лишь к природе, создавшей её тело таким хрупким. У неё шла носом кровь, если её били по лицу. И проступали синяки на запястьях. Она это не переносила. Отпечатки чужой власти на себе.        - Красивый браслет, - повторила Гермиона.        - Лучше дешевой безделушки на твоей шее, мои лапочки носят дороже. В следующий раз сними. – Поморщился Кайло, безошибочно угадывая, кто ей подарил такую безвкусицу. Ему было плевать. Но он хотел стереть то, как она себя идентифицировала. В индивидуальность он наигрался с Кайдел, теперь ему нужна была непоколебимая покорность. – Кисонька, принеси мне виски, - щелкнул Кайло одной из двух девиц, которые неподвижно сидели у бара и ожидали правильной команды. – Почему ты не ешь? Невкусно? Ты же любишь итальянскую кухню.        Гермиона понимала коварность вопроса. Кайло лишал её возможности унять боль. Не дрогнув, она взяла приборы. Для травмированной руки нож показался слишком тяжелым, но девушка посильнее в него вцепилась. Уронить прибор равно продемонстрировать то, что он победил. А этого Пчёлка не могла позволить никому. Пусть ударит её. Но она никогда не проигрывала. Потому отец её ненавидел. За то, что даже боль не заставляла изменять точку зрения. Если она сказала, что у неё есть парень и была за это наказана – так тому и быть. Терять Драко…. Возможно, в эту минуту Гермиона думала не столько о своем милом, славном, добром Глазастике, а о себе. Она не хотела потерять себя!        - Держите, mio capo, - кисонька протянула стакан. Кайло откинулся на стуле и девушка, повинуясь его взгляду, забралась ему на колени. Опасливо косясь на Гермиону. Девушке стало интересно сразу две вещи. Знал ли Кайло хотя бы имя очередной любовницы, и в качестве кого она сама была здесь? Лапочки капо держались на расстоянии, несмотря на то, что были старше. Видимо, думали, что перед ними их будущая юная Синьора. Которая не решала бы ничего.        Капо, кажется, забыл о Гермионе, и она тут же взяла бокал с охлажденным вином. Опустила тот на уровень коленей и пыталась помочь своему запястью. Быстро опустила глаза. Пара уродливых царапин и угрожающая краснота. Что-то повредил. Хотелось захныкать от боли, но вокруг были чужие, и девушка просто ждала, когда обед закончится. Кайло болтал о делах с подошедшим подручным. Девица попробовала поцеловать его, но вдруг рука мужчины властно сжала ей горло. Гермиона вздрогнула, поскольку всё произошло рефлекторно. Лапочка даже не дернулась. Открыв рот, пыталась незаметно схватить побольше воздуха. Пчёлка увидела на шее множество отпечатков. И поняла почему Кайло тянулся к её шее. Ему нравилось удушье. Потрясающе. В то время как её главным страхом всегда было задохнуться. Она никогда не могла объяснить себе почему. Возможно, детские рефлексы? Неосознанные. Ведь при рождении, вроде как, – если не лгали, – она никак не хотела делать первый вдох и вся аж посинела. Наверное, с тех пор ей вечно не хватало воздуха.        - Я не буду десерт, спасибо, - вежливо отказалась Гермиона от сладкого. Кайло глянул на неё поверх плеча своей шлюхи.        - Точно? Может заказать тебе что-то с собой? Две порции.        - Спасибо, не надо. Он… он способен купить себе десерт. И мне тоже. – Гордо сказала Гермиона, понимая, что капо и без того всё знал о Драко. Что у Глазастика если и водились деньги на десерт, то на себя он их никогда не тратил. Она никогда не видела, чтобы Драко вообще ел сладкое, кроме новогодней ночи. Бедным людям, как девушка слышала, приходилось быть практичными. И отказываться от всего. Но ей десерты он ей исправно покупал. Вишневые пироги. Кусочками. Драко называл его штрейзельным и говорил, что его родина – далекая Саксония. Это было единственное немецкое, что было в нем. Чертова ароматная крошка пирога, на корочке которой была любовь. И кисло, и сладко одновременно, а по итогу – горько.        Она представила себя на миг без имперских долларов. И ей показалось, что свобода была слаще любимых канноли. Распрощавшись с Кайло, Гермиона села в его машину, чтобы её подвезли к кампусу. Мужчина задумчиво смотрел ей вслед, потирая подбородок.        - Кардо. Тот парень, как его там. Кажется, ему нужны деньги. У меня на стройке не хватает же чернорабочих? Найми его.        - Боже, зачем, ты же не ревнуешь, тебе плевать.        - Ну, должен же он заработать девочке на приличный десерт, а? К тому же, на стройке часто случаются несчастные случаи, верно? А теперь прогони всех вон. Кисонька, на колени. Давай, живее, - и оставшись наедине с одной из своих шлюх, Кайло закрыл глаза. Ему, правда, было плевать. Он не ревновал. Но урок Гермионе стоило преподать. Строптивым здесь было не место.       ***        Гермиона застонала, откинув голову на подушку. Ей хотелось выдохнуть имя, но воздух закончился. Осталось только удовольствие, которое перекрывало даже боль в травмированном запястье. Сейчас Пчёлка позабыла об этом, вцепившись пальцами в простынь. Бедра девушки инстинктивно приподнялись. Тело дрожало. Наслаждение переполняло её.        - Дракоооо, - наконец, прошептала она, разводя колени сильнее, будто это имело значения. Её глаза были зажмурены. Девушка стыдилась посмотреть на то, что происходило. А всё же ей было хорошо. Сейчас. Когда его голова была между её ног, а язык касался там, где обычно бывали пальцы Глазастика. Она пришла к нему абсолютно спокойная. Выплакавшись в комнате, сняла браслет, забинтовала руку и пришла. Привычно улыбчивая. Впервые солгавшая, мол, пустяки, пролила кипяток. Но её парень словно ощутил её смятение. Был более ласков, чем всегда. Заварил ей чай. Обнимал, держа на руках. Шептал слова любви. Об ужине не было и речи. Гермиона была не голодна, а Драко униженно осознавал, что всё равно не сводил её в место, вроде того, куда, наверное, повёл тот человек. Потому они просто беседовали, избегая острой темы.        Потом стали раздеваться. Привычно улыбаясь. Но затем Драко уложил её на спину, а сам очутился ниже. То, о чём Гермиона думала, но стыдилась попросить, сбылось. Именно сегодня. Когда ей было так паршиво. Её Глазастик не мог унять боль. Не был в силах изменить мир. Но сделать её счастливой и любимой у него выходило. В глазах вечно униженной девушки он был супергероем. Не тот, кто был из стали или обладал способностью летать, нет. Но с ним умела летать она. Потому что порой лучшим был тот, кто позволял себе быть нежным.        Сегодня и сейчас Гермиона любила Драко больше, чем когда-либо. И была благодарна за то, что не может дышать. Лишь такая задышка не внушала страха. Потому она жадно ловила ртом воздух и подставляла себя под его ласкающий язык. Пока мир не вспыхнул, и небо не упало на землю миллионом сгоревшим перед глазами звезд. Гермиона не успела загадать желание. Потому, что то сбылось и довольно улыбалось, целуя её уже в губы. Пока она приходила в себя.        - Вау, - выдохнула Гермиона, потираясь носом о плечо Драко. Была смущена. И восторжена. А ещё – переполнена чувствами. Ей хотелось как-то отблагодарить Глазастика, и она вдруг прошептала его на ухо: - ударь меня, вундеркинд.        Гермиона достаточно времени провела среди жестокости, чтобы понять – больше всего мужчинам нравится причинять боль. Отец, братья, кузены, дедушка, Кайло… все, абсолютно все получали удовольствия от возможности продемонстрировать силу. Применять ту на ней. Драко говорил, что всем нужна власть. Мафиози. Маньякам. И даже таким хорошим мальчикам. Потому, как бы ей не было страшно, Пчёлка решилась. Пусть ударит. Ей будет не больно, если он получит удовольствие. Ведь Драко был лучше. Он потом поцелует.        - Ну же, смелее. Куда бы ты хотел? По лицу? Давай, Глазастик, сделай нам хорошо. Обоим, - и она закрыла глаза. Отдавая себя в его власть. Пробуждая в себе смелость. Он был хорошим мальчиком эти полгода, и ему нужно было дать разрядку. Она видела, как Кайло душит любовниц. Знала, что отец своих бьет. Значит и Драко хотел. Ей нужно было лишь подтолкнуть его, дать своё принятие. Благословить. Ведь демоны жили и в таких тихонях. – Мне нравится не только нежность. Я же мафиозная девочка. Может сначала свяжешь меня своим ремнем?        Как пару месяцев назад она храбрилась, изображая из себя взрослую, так и сейчас притворялась крутой кровью Империи, которой всё нипочём. Её руки – одна завязанная в эластичный бинт, чтобы Драко не видел как та опухла и посинела – потянулись к его поясу.        - Или не свяжешь, ммм, Глазастик. Им здорово можно доставить мне удовольствие…иного рода.        Парень приподнялся на локтях, ошеломленный. Кивнул. Соглашаясь с последним. Слово удовольствие только не подходило. Но от пряжки ремня школьного учителя у него на виске был след. Ему досталось пару раз по лицу. Сильно. За то, что не смог рассказать стих перед классом. Выучил, но испугался. А поскольку он был крысёнышем, его можно было наказать после уроков до крови. С тех пор Драко и среди ночи мог цитировать Дантов «Ад». От корки до корки. На трех языках. Но… Гермионе-то зачем это? Ей такое нравилось? Нравилась боль? Судя по тому, как она шептала и просила, видимо, да. В конце концов, у мафии свои законы.        - Ну же, не медли, Глазастик. Я хочу...        Драко никогда в жизни никому не причинял боль. Не потому что был лучше других, скорее, испуганнее. Слабый и хилый, он не умел правильно бить, только защищаться. И идея Гермионы казалась ему безумием. На секунду, на долю секунды парень замахнулся, повинуясь потребности удовлетворять все просьбы своей Пчёлки, но тут же сжал кулак и ударил по кровати.        - Ммм, теперь я? – Промурлыкала девушка, гордо задирая подбородок. Драко моргнул. Посмотрел на неё. Полностью. У Гермионы было такое красивое тело. Он не смог бы причинить боль. Но ей хотелось жестокости, потому выход нашелся сам по себе. За свою жизнь его тело как раз таки привыкло ко всякому, потому разочарованной Гермиона не останется. Сглотнув, Глазастик потянулся к столу, где валялся канцелярский нож.        Обнажил острое лезвие. Гермиона затаилась, пытаясь представить куда он её ударит. Вот значит как ему нравилось. Что ж, она была готова, но в следующую секунду Драко полоснул себя по правому плечу, вспарывая кожу. Кровь алыми каплями выступила на его бледной коже. Малфой сцепил зубы. Нет, тело может привыкло, но успело забыть. Потому обожгло не только плечо, но и душу. Но он заулыбался.        - Мне нравится немного по-другому, Пчёлка. Меня не возбуждает бить девушек. Но если моя девочка покажет свою темную сторону… - он наклонился к её уху. Просто чтобы спрятать лицо, искаженное страданием, - это было бы лучше, чем развлекаться так самому.        Он поцеловал её в плечо, когда собственное было ранено. Вложил нож в руки девушки, но та не спешила. Смотрела снизу-вверх. Такое было ново для неё. Чтобы женщине давали в руки силу. Мужчины умели только отбирать. Неспешно, привычными движениями Пчёлка ласкала член Драко, расстегнув брюки. Смотрела на кровь на коже и думала. Лихорадочно думала. Она никогда не причиняла вред, но… но у всех были свои слабости. У Драко – привязанность к саморазрушению, видимо, а в ней всегда жило желание побыть сильной, потому когда парень вошёл в неё с привычной плавностью, девушка взяла ножик и ласково провела острым кончиком по второму плечу. Не нанося раны. Проверяя свои ощущения. Глазастик, кажется, от удовольствия аж зарычал. Никогда ещё в нём не пробуждалось ничего звериного, как сейчас.        Она была умной девочкой. И у неё был свой любимый роман. Она знала, что к востоку от Эдема, не все мужчины избивали. Да, в книгах были и те, кому нравились порезы от бритв. Кэти сделала на этом состояние в своем борделе. Но Гермиона думала, что в жизни так не бывает, а, кажется, реализм Стейнбека не лгал. Кому-то нужно было не ударить, а кому-то быть ударенным. В этом тоже была особая сила, дурманящая не меньше.        Потому секунда и она нажала на лезвие сильнее, оставляя порез. Драко, прячущий голову в медовые волосы, ища там спасения, застонал, понимая, что Пчёлка не различит. Он до последнего верил, что ей не захочется, но все же Гермиона поддалась и всё, что ощутил парень – это облегчение. Лучше он, чем она. К тому же с первого дня парень искал подвох в этом счастье и сейчас всё стало логичней. Девочка-мафиози любила боль. Ей нужен был кто-то достаточно слабый. Ну и пусть. Зато он был любим.        Удивительная загадка – тело юноши. Корчась от боли, оно одновременно всё еще могло хотеть. Потому секс не прервался. Даже наоборот. Решив, что плохое позади, Драко был резче обычного, но когда мир заволокла сладкая пелена удовольствия, Гермиона нанесла второй удар. Обрывая его оргазм. Наверное, думала, что усиливает удовольствие. Ведь вредить по-настоящему она не хотела. Он не понимал, что девушка, которая видела лишь плохое, пьяна от силы, что получила. Никогда ещё Гермиона не ощущала себя настолько могучей, как сейчас.        - Я люблю тебя, люблю, - искренне шептала она, слизывая кровь с его раны. Он позволил ей это. Он дал ей силу. Он был удивительным парнем. Сильнее всех, кого Пчёлка знала. Драко шепнул в ответ «я тоже» и пару минут обессиленно лежал. У него не было желания шевелиться. Раны болели. Но нужно было не быть тряпкой, потому с трудом парень сел, затем встал. И побрел в ванну, стараясь не качаться.        - Нужно привести себя в порядок, Пчёлка. Отдыхай, - привычно сказал он, закрывая дверь. Включив воду, уставился на себя в зеркало. Три пореза. Два из них – довольно глубоких. Девочка не чуяла силы в своих хрупких ручонках. Драко пытался остановить кровь, но тщетно. Потому обреченно опустив голову, он тихо, отчаянно заплакал, стараясь не ругать себя за эту слабость. Как тот мальчик в пансионе. Который научился беззвучно скулить от боли. Тогда – от страха, сейчас – от нежелания разочаровывать. Потому что ему было больно. А ещё – от осознания, что это первые, но не последние шрамы. Все входили во вкус. Возможно, потому он никогда не начинал. Боялся пробудить своё чудовище. Изо всех сил пытался не превратиться в маньяка. А, может, просто любил Гермиону и не понимал, как можно было сделать ей больно, даже по обоюдному согласию. Девочка была такой нежной и недолюбленной. Нет уж, лучше пусть всё плохое он примет на себя. Лишь бы ей было хорошо. Он перетерпит. Всё перетерпит. Но Драко плакал. Потом кое-как залепил раны и вышел, предварительно умывшись. Чтобы Гермиона ничего не поняла. Даже выпил таблетку обезбола. Предусмотрительно – всего одну. Лекарство стоили денег. А он не был неженкой. Надеялся, что все пройдет. Таблетка сработает и он уснет, а утром, не обнаружив порезов, сообразит с облегчением – все было лишь дурным сном.        Девушка сидела в постели в его футболке и тем самым ножиком чистила яблоко, тихо напевая Щедрика.        - Щедрик, Щедрик, Щедрівочка, here flew the swallow from afar… - украинский язык ей не подчинился, она выучила лишь одно слово, но пела теперь не Carol of the bells, а первоначальные слова, найдя их в переводе, - started to sing lively and loud….        Ей казалось это правильно. Уважительно. А Драко остановился, зачарованно слушая её а капелла. Голос у Пчёлки был удивительным. Это немного возвышало всю жуть, которая произошла в постели. Придавало возвышенный смысл. Услышав его, она подняла глаза:        - Come here, oh come, master… - улыбнулась она и их поцелуй прервал её пение. Драко закрыл глаза, присаживаясь рядом. – Ты – самый удивительный парень на свете. Мой мастер, мой…мэтр. Знаешь, во Франции так называют адвокатов. Мэтр. Адвокат и…господин. Вот кто ты, Драко. Мой мэтр. А я – твоя. Просто – твоя. Тебе…тебе, правда, это нужно, Глазастик?        В её голосе не было удовольствия, которое он слышал от убийц на допросах. Они рассказывали о пытках с гордостью, перечисляя раны, оставленные на чужих телах с восторгом творцов. Властелинов судеб. Гермиона скорее спросила с осторожностью, но её глаза горели восхищением. Она ещё ни разу не смотрела на него вот так. Как на равного себе. Даже на того, кто чуть выше. Ему очень хотелось сказать «нет, Гермиона, пожалуйста, не делай со мной так больше, я не смогу, последние годы я бегу от боли», но эти глаза… Эта гордость зацепила его гордыню. Драко вздохнул, оценивая ситуацию.        Всю их ситуацию. У него ничего в этой жизни не было. Он не имел денег. Не был красив. В сексе не творил чудес. На фоне того Кайло Рена в дорогом костюме, он был ничтожеством. И боль – единственное, что он мог преподнести Гермионе. Если ей это было нужно – то могла забирать. Раз кровь – то немногое, что можно было дать – пусть бы забирала до последней капли. Лишь бы приходила к нему, а не отдавалась кому-то другому. Лишь бы любила его. Лишь бы была рядом.        - Да, - выдохнул он ей на ухо и Гермиона рассмеялась. Нежно и ласково. Драко положил голову ей на колени. Девушка продолжила резать яблоко и угощала ломтиками кисловатых Гренни Смит Драко. Он хрустел ими. Пчёлка напевала уже просто ding-dong, ding-dong, и сейчас Глазастик ощутил себя на вершине мире. Потому что и без денег, у него было сокровище. А деньги… это пока их не было. Он заработает. Ради Гермионы он всё сделает. Всё, что угодно.       ***              Две недели спустя               - Эй, ты, не спи, кретин, тебе платят за работу, - Драко грубо пнули под ребра, когда он впервые за три часа сделал перерыв на минуту, чтобы отпить воды. Но парень не стал спорить. Быстро поставив бутылку, он извинился и вернулся к своей работе. Старший по смене пнул его термос, и вся влага впиталась в землю. Человек даже не притворился, что случайно. Малфой извинился ещё раз, убрал и под ещё один тычок вернулся к бетономешалке, чтобы замешать новую партию раствора. Спину ломило. Кожа на руках ободрана – перчатки снова пропали. Но Драко ни разу не пожаловался. Он понимал зачем капо взял его на эту работенку. Унизить. Но чего всемогущий Кайло Рен не понимал, так это то, что он свою каторгу отсидел в швейцарском пансионате и мелкие пакости были ему нипочём. Да ему платили меньше всех – всего два доллара за час, а гоняли очень жестоко, давая один перерыв в полчаса. Но парень не думал уходить. Эта стройка была по вечерам и выходным, потому не страдала ни учеба, ни работа над VICAP, ни смены в супермаркете, а значит паренек, наконец, получил возможность накопить немного денег. Близилось лето. И у него появилась безумная мечта. Драко знал, что Гермиона улетит в Италию, и, возможно, он тоже с ней там встретится, ведь выиграл грант на двухнедельное обучение в Неаполе. Но это было не так важно, как время, когда она вернется. Глазастик присмотрел маленький домик в парке «Олимпик» на северо-западе штата Вашингтон. Он видел фотографии в газете. Там была красивая природа и полное отсутствие людей. То, что нужно для запуганного юноши и девушки, которая устанет от каникул в кругу семьи, которую страшилась. Потому Драко не роптал и позволял над собой издеваться. Он зарабатывал на неделю отдыха в конце лета и радовался своей предусмотрительности. Это была его броня от всех шуточек, тычков и насмешек. Едва ли не впервые в жизни Глазастик ощущал себя сильным.        Драко не морщился от боли, хоть изрезанными руками работать было тяжело. Вчера его девочка немного пошалила с канцелярским ножиком, оставив ему парочку порезов. Она вошла во вкус. Это расстраивало парня. Он снова начал плохо спать, ведь рядом с Пчёлкой больше не ощущал безопасности. Даже пытался избежать секса, не зная захочет Гермиона его обидеть еще раз или нет. Но продолжал безумно любить её. И видеть, что это взаимно. Надеялся, что ему хватит нежности отучить её от глупостей, потому на все порезы отвечал поцелуями. Верил, что однажды Пчёлка все поймет. Поймет, что он ждет от неё подобного поведения. Параллельно Драко в который раз себе напомнил, что стоит сходить на бесплатные курсы первой медицинской помощи. Ему нужно было научиться зашивать порезы. В больнице такие вызвали бы вопросы, но если ничего не делать – затягивались они очень долго. Нехотя.        - Да, милая, вот здесь будут кондоминимумы, если эти остолопы достроят их до холодов, - услышал Драко голос Кайло Рена. Вскинул голову. Впервые за это время увидел капо. Всё такого же безупречно богатого, как и во время единственной встречи, а рядом с ним с вежливой улыбкой шла Гермиона. Совершенно очаровательная, но при этом чужая. Драко привык видеть её в велосипедках да ярких свитерах или кофтах на одно плечо, а сейчас на ней было правильное платье. Под стать капо. Парень смотрел на неё. Одежда творила чудеса. В тех велисипедках было легко забыться о разнице в положении. Очень легко. Сейчас он вспомнил, кто она, но, странно, парня это не смутило, как раньше.       Скорее, лишь то, что Гермиона не говорила, что встретится с Кайло. Сказала, что у неё дела, а выходит было свидание. Глазастик до сих пор не понял какие их связывали отношения, но подозревал, что этот мужчина всё же присматривался к его девушке. Это пугало Драко. Он был готов на всё. Кроме как потерять то единственное, что с трудом, но оберегал. Как умел. Ценою боли по ночам.        Он не перестал работать. Просто потому что… а что было делать? Стоял и замешивал бетон. Знал, что и это капо затеял нарочно, но Кайло Рен ошибся. Ведь Гермиона знала, что он не имел денег и вряд ли узнает для себя что-то новое, а он подозревал, что порой Пчёлка не по своей воле ходит на свидания. Ему не удастся вбить между ними клин. Жаль, только, что, возможно, он её опозорит. Ведь такой девушке, как Гермиона больше подходил мужчина в костюме.        Драко встретился взглядом с Пчёлкой. И задорно усмехнулся. Надеялся, ей хватит ума сделать вид, будто они не знакомы. Это был вариант. Но девушка внезапно остановила капо, который предлагал выпить шампанского в казино и сыграть партию в покер. Тронула Кайло за руку.        - Прости. Там мой парень. Я хочу поздороваться, - она знала, что ей ничего за это не будет. Дедушка не позволит её убить, да и о женитьбе речи пока не было – они играли в игру, будто просто общаються. Гермиона не знала, что капо уже составляет невыгодный брачный контракт с юристами, где в счет только то, что она сможет выносить ему в себе. Потому подошла к своему Глазастику. Её удивило лишь то, что он здесь работает. Драко говорил, что нашел новую подработку, но ни разу не обмолвился – где. Ей было его жаль. Вряд ли это случайность, а значит, к нему здесь, наверняка, особое отношение. – Привет, Драко.        - Гермиона, - он почтительно опустил глаза. Был привычно осторожен. Сейчас – не из-за страха перед Кайло Реном. Просто из-за уважения к своей девушке. Не смел её компрометировать. Но улыбнулся, когда Пчёлка поцеловала его в обе щеки и сказала, что они с Кайло играли в покер. Потому что увидел, как в напускном равнодушие страшного человека скользнуло неувольстие. Ему стоило испугаться, но он знал, что Гермиону не обидят. А его невозможно наказать сильнее, чем эта сделала жизнь. И приосанился.        - Кайло, я не буду шампанское. Я подожду Драко, если ты не против.        Мужчина был против. Но он пожал плечами. И вдруг забитый паренек тихо сказал:        - У меня через сорок минут перерыв на полчаса. Пообедаешь со мной? В этом казино отличная кухня. – У него были деньги. Он готов был спустить всё до последнего цента за то, чтобы позвать её на шикарный ужин или обед, лишь бы Гермиона не ощутила себя униженной. И сам он впервые в жизни не захотел, чтобы унижали его. Он ощутил в себе странную силу, но не мог понять её источник.        - О, нет, в таком виде в казино нельзя, - скривился капо, - если каждый чернорабочий будет думать, что имеет право заходить в мои заведения…        - Я принесу нам что-то из закусочной через дорогу пока жду. Я тоже не одета для казино, - Гермиона стойко держалась. В её душе был гнев. Он не смел так поступать. За что было унижать Драко? Но вдруг парень улыбнулся странной, незнакомой ей улыбкой. Он видел, что доводит капо до белого каления. Знал, что их не пустят в казино, если тот ревнует строптивую собственность. И потому ухмылялся. Ведь и он, и Гермиона принадлежали Кайло Рену, как тот думал, но он мог купить её время и его руки, не более. Их души, окутанные Щедриком, были свободны. Потому Драко на секунду притянул девушку к себе, целуя в щеку.        - Останься. И я знаю, чем занять тебя на полчаса, - его тон был многообещающим. Гермиона покраснела от удовольствия. А Кайло Рен смотрел на бродягу, кинувшего ему вызов. Он еще не знал, что спустя тринадцать лет этот человек с такой же ухмылочкой войдет в его казино – другое – чтобы сказать, что будет защищать его жену. Не ведал, что созерцает первую улыбку Скорпиона. Рождение чудовища произошло не в темноте от отчаяния, а на ярком свете дня. От любви.        Драко же, закончив свою каторгу, как положено, спустя сорок минут, не обедал. Они с Гермионой, найдя тихий уголок, упоенно занимались любовью. Впервые – вне дома. Прижимая девушку к кирпичной стене проклятого казино, в которое его не пустили, Глазастик сладко, упоенно проникал в любимое тело. Потому что понял. У капо было всё на свете. Но у него не было Гермионы Грейнджер. Не было её любви. А значит сила была на стороне Драко. Ему стоило переживать, что его могли наказать за строптивость, но у парня в голове уже созрел дерзкий план, что делать.        Потому он мог смело заниматься сексом с той, которая наполняла его.        Первый раз в жизни он ощущал себя самым значимым человеком на свете. И знал, что так будет всегда. Ведь Гермиона была с ним. И её любовь берегла его, а еще – делала сильнее.                      *** А вот и рождение скорпиона Может показаться, что все жестоко, а по сути в конце неожиданно появилась сила. Спасибо за хорошую активность под прошлой главой. Пожалуйста, не забывать нажимать кнопку жду продолжение и комментировать - это видите пока держит историю в графике раз в неделю. Я вижу, что она вам ценна таким образом и пишу, не смотря ни на что 🥰