Аттентат

      Крем-мёд Баунти - экзотический вкус кокоса в сочетании с медом и миндалем - просто кулинарный рай. До хруста.              Смыв пыль, грязь и усталость, Драко медленно, чтобы не потревожить свежие швы, одевался в джинсы и простую светлую рубашку. На его бледном лице играла тихая улыбка, как будто подсвечивающая парня изнутри. У него неожиданно отменилась ночная смена в супермаркете, и пусть он потеряет свои шесть долларов – зато впервые за полгода они с Гермионой получат пятничный вечер до утра в своё полное распоряжение. Это не могло на радовать Глазастика. Потому приведя себя в порядок, он про себя насвистывая, шел к общежитию Пчёлки, предвкушая сначала горячий и вкусный ужин в пиццерии, а затем секс. Кто знает, может сегодня его девушка не захочет развлекаться болью, и любви будет достаточно? Он бы не отказался передохнуть от порезов, хоть и научился накладывать швы. Выходило не идеально, а всё же лучше, чем без них вообще.        У него было прекрасное настроение. Сирень дурманила голову. На углу кампуса он видел торговца этими майскими цветами и решил, что купит Гермионе все, что тот человек продавал. Целую охапку, за которой её не будет видно. Они поставят цветы в воду, и будут любить друг друга словно под кустом, и томная ночь, подглядывая в окно, будет любоваться ими.       Привычно поднявшись на второй этаж, парень постучал в дверь и смущенно опустил глаза, когда выглянула соседка Пчёлки – рыжеволосая девушка по имени Джинни. На ней были лишь коротенький, наспех запахнутый халат, поэтому Драко ощутил неловкость.        - А Гермионы нет, - неожиданно покраснела девушка. Теперь они оба были бледно-малинового цвета. – Должна быть попозже. Я передам, что ты заглядывал, она тебя не ждала сегодня.        - Освободился. Ничего, я подожду на улице, - Драко не заметил легкой досады на лице Джинни, поскольку не смотрел на неё. В её глазах мелькнула даже тревога. Парень просто хотел побыстрее уйти, чтобы не рассматривать полуголую девицу, потому не был привычно внимательным. Спускаясь по лестнице, он невольно задался вопросом, изменой ли было то, что он всё же пялился на голые колени и мельком кинул взгляд на декольте? Ведь если любил Гермиону, как мог заглядываться на других?        Отношения всё ещё были слишком сложной историей для него, потому ответ Драко искал долго, сидя на лавочке перед общежитием. В конце концов, он сделал мучительный вывод, что скорее всего, нет - никакой измены не было, ведь скорее смотрел на Джинни с любопытством, чем с желанием. Возбуждала до мурашек его лишь Гермиона. Наверное, ничего плохого в констатации факта чужой красоты не было, оно никак не влияло на его любовь к Пчёлке, которая была для него солнцем, воздухом и букетом мимозы одновременно.       Пятничный вечер потихоньку исчерпал себя, а Драко все сидел, сидел и сидел. Он баюкал свои швы, спрятанные под пластыри и ждал, не ощущая недовольства, лишь ближе к одиннадцати вечера парень стал беспокоиться. Ревности не было, а тревога – да. Куда подевалась его Пчёлка, вдруг с ней что-то случилось? Красивые девушки притягивали неприятности, и потому он тревожился. Прокручивая в голове снова и снова беседу с соседкой, он уже не думал о длинных ногах и коленных чашечках, которые были не такими уж и совершенными. Неожиданно он наткнулся на другую информацию. Джинни выглядела не смущенной, скорее растерянной и даже напуганной. Она ему солгала.       Но зачем?       Драко собирался это выяснить. Поднялся. Он должен знать, где Гермиона. Убедиться – Пчёлка в порядке, в безопасности. Джинни ведь могла испугаться - сказать, что девушка пошла на дискотеку, за что Глазастик бы ни за что её не осудил, ведь понимал – его график не подходит ей. И что случится, если она потанцует до утра? Но если… если дело было в другом? Её татуировка из трех точек на запястье всё ещё не давала покоя парню.        Почти дойдя до второго этажа, он услышал полупьяный голос парня, долетающий из спальни Пчёлки и Джинни:        - Где Герм, а? Мне срочно нужно… где её черти носят?        Драко толкнул дверь. Посреди комнаты, покачиваясь, стоял рыжий паренек, которого вроде звали Рональд. А может и нет. Таких рыжих и в одежде не по размеру в кампусе было штук шесть.        - А, приятель, в очередь встань, я первый пришел и… - рыжий странно усмехнулся. Драко, сам того не ожидая, среагировал быстрее, чем подумал. Секунду и Рон – скорее всего Рон, но может и Перси? – был прижат к двери. Тело Глазастика, натренированное многочасовыми работами на стройке, было непривычно сильным даже для него, потому сложно было понять кто сильнее удивился – он или какой-то там по счету Уизли?        - Зачем. Тебе. Моя. Девушка? – Прорычал Драко на ухо. Он никогда в жизни ни на кого не нападал, но нападали на него и видимо рефлекторно парень, боящийся касаний вдруг знал, что делать. Прижимал рыжего парня к стене и голос его звучал угрожающе даже для самого Глазастика. Случайно он локтем зацепил чашку, и Джинни испуганно взвизгнула. Малфой развернулся к ней, сузив глаза. Ему было плевать, пока ощущал угрозу Гермионе. А, может, то темное, что всегда жило в испуганном мальчике, наконец, взяло над ним верх и проявилось во всей красе? То, что Драко ощущал и сам боялся. То, что, по его мнению, делало его больше маньяком, чем человеком. Потому что сейчас, ощутив силу, он сам получил… не удовольствие, нет. Лишь спокойствие. – Повторю вопрос – где Гермиона? Что здесь происходит?        - Она… она… она просила тебе не говорить… - Джинни почти плакала от необходимости дать ответ и предать подругу одновременно. Тихо всхлипнула. – По пятницам она…она бывает в месте под названием «Выручай…выручай-комната», это…        - Я знаю, где это, - рявкнул Драко, холодея. Такое название носило местечко с очень плохой репутацией в городке. Ему вмиг стало дурно. Но три точки, татуировка на запястье давали надежду. Пчёлка не могла, не могла, не могла, просто не могла. Три точки всё объясняли же. Он ещё раз тряхнул Уизли. – Ты оглох?        - Да нет у меня с ней ничего, я за дозой пришел, она дилер мой, понял? Но раз она в «Выручай-комнате», схожу к Луне, - рыжий, наконец, дернулся и освободился. Драко тяжело вздохнул. Вот он и услышал то, о чем подозревал. Но предпочел не думать. Все точки сошлись в одну, и путь вел его в «Выручай-Комнату» путеводной звездой. Буркнув «хорошего вечера» направился в сторону ну очень плохого местечка. Проклиная всё на свете и желая всё услышать от Пчёлки, ведь выдумать можно всё, что угодно.        А всё же три точки не солгали. Она была дилером в студенческом городке… а он до последнего не спрашивал, надеясь, что девочка популярна просто так, но в городе, где главенствовал Техасский Синдикат мало было надежд, на то, что кровь Империи будет просто смиренно изучать юриспруденцию. Драко мрачно смотрел под ноги. Ему впервые захотелось закурить. Надеялся, что это единственное, что сегодня узнает нового о Пчёлке. Если она и проводила пятницы в притоне для наркоманов, то лишь потому что была дилером. Не более. Иного быть не могло….        …однако подленькое «а вдруг?» грызло Драко всю дорогу, которую он прошел пешком. Не дойдя до «Выручай-Комнаты» ста метров, парень остановился и посмотрел на своим растоптанные темные Джорданы, которые носил, чтобы сойти за американца. Гитлер да Геббельс его бы в концлагерь отправили без промедления, как предателя расы, если бы узнали, что он изо всех сил пытается скрыть своё арийское, проклятое происхождение. Даже в мелочах, вроде кроссовок, хоть «Адидас», проигрывающие на американском рынке, стоили куда дешевле.       Драко сложил руки в карманы джинс и неспешно перекатывался с пятки на носок и обратно. Глядел в грязный переулок безо всяких опознавательных знаков, а всё же каждый студент в городке знал сюда дорогу, даже такой паинька как он. Или особенно такой паинька, ведь Драко привык изучать темные стороны человеческой натуры.        Прикусил губу. Паршивое местечко. Дно жизни, где буйно, как в Эдемском саду, расцветали пороки. Драко беспокоился. Здесь происходили нехорошие вещи. Подвал, где употребляли наркотики и их последствия. Ему было страшно сделать шаг во тьму. Не потому что Глазастик боялся людей, нет – Гермиона была важнее этого. А именно по той причине, что он подозревал, что узнает сколько тьмы в той прекрасной девушке, которую любовь вознесла на пьедестал. Не хотелось видеть в какую грязь она могла пасть, но раз от него визиты в «Выручай-Комнату» скрывались – то увидеть ему предстояло вряд ли что-то приятное.       Сцепив зубы, Драко заставил войти себя в притон. Он позволил той Силе, которая наполнила его пару недель назад, взять верх, и потому свет разогнал тьму. Парень морщился. Пахло дымом от марихуаны и грехами. Везде клубились, как змеи, люди. В разной степени порочности. Кто-то за импровизированной барной стойкой пил вино из пакетов, кто-то курил на полу, где-то парочки занимались сексом. Глазастик смотрел себе под ноги, не желая наступить на шприц или осколки стекла. Он искал глазами дилеров, а находил лишь новые и новые способы падения. Это было место, где доза могла быть оплачена не только парой баксов, но и минетом на виду. Прикусил губу. Не хотел знать чем платят его чистой девочке с дурной кровью.       Драко бродил по комнатам, игнорируя и чужие стоны страсти, и вульгарные фразочки. Щурился. У него от запахов кружилась голова, но он упорно бродил тенью между пропащих душ и искал свою Персефону, которую ещё мог вытащить из этого мертвого царства. Верил, что сейчас где-то завернет за поворот и увидит привычную Пчёлку, которая весело и дерзко с кем-то чирикает, но беда была в том, что здесь в целом говорили полушепотом. Странное было ощущение понимать, что ей здесь не место и…что только здесь её оазис, ведь где ещё проводить время дочери Империи?       Он нашел её в одной из последних комнатушек, где парочка парней, хихикая, развлекалась с блондинкой. Гермиона сидела на матрасе, подобрав колени. Драко сглотнул. Её волосы были растрепаны, а взгляд – стеклянным. Происходящая рядом оргия её почти не трогала. Пчёлка бездумно пялилась в потолок. Между её пальцами, которые парень целовал по ночам и перебирал по утрам, был зажат косяк. Он быстро оглядел её. Кроме развязанных шнурков розовых кед вся её одежда была на месте. Не выглядело так, будто Гермиона ту снимала. На стареньком, грязном матрасе, среди дыма и пошлости, Пчёлка была как хрупкий цветок, выросший на помойке.        Драко подошел поближе. Присел рядом. Осторожно, чтобы не спугнуть, положил ладонь на плечи и тихо сказал:        - Пойдем домой, Пчёлка, - но Гермиона всё равно вздрогнула от чужих рук.        Он не хотел ни о чем спрашивать. Не ждал оправданий. Не искал правду. Просто хотел забрать её домой. Взять на руки и утащить отсюда. В тепло, в чистоту, в безопасность. В место, где под кроватью лежали её розовые туфли, а на столе – два золотых флакончика дорогой помады. Туда, где краски имели силу, и она была собой.        Гермиона не отреагировала. Она сделала ещё одну затяжку.        - Приветствую в аду, Глазастик, - хрипло рассмеялась Пчёлка, и парень обрадовался. Девушка узнала его. Но тон – такой чужой – напугал его. Гермиона явно хотела сказать что-то ещё, но к ним подошел темноволосый парень. Его глаза были красные, но совсем не по той же причине, что у Драко. Он просто был укурен.        - Bella, ciao, - пробормотал тот, едва держась на ногах, - есть немного крэка?        - Котик, а тебе не дороговато? – Насмешливо ответила девушка, окидывая парня презрительным взглядом. Тот достал смятые доллары, и швырнул их в Гермиону. Девушка фыркнула и полезла уже было в карман, но Драко вдруг переместил руку с коленей своей Пчёлки на запястье. Мягко приостанавливая ее.        - Хочешь дозу – прояви уважение, - рыкнул он, снова и снова ощущая в себе эту силу. При потребности защитить своё, Драко обретал уверенность. С холодной яростью посмотрел на парня, пользуясь своей жутковатой внешностью, как оружием. – Собрал купюры, разгладил и вручил нормально, предварительно извинившись. Перед тобой – леди, а не девка, понял? Или проваливай к другому дилеру, где смэк не такой чистый и сладкий.        Годы тюремных интервью давали свои плоды – у Драко в речи появились необходимые жаргоны и нотки. Он говорил, как Тед Банди. С уверенностью, что перевес на его стороне. В конце концов, перед ним был лишь жалкий торчок, который за дозу готов был и кеды Гермионе вылизать, обучить того вежливости ничего не стоило, но всё же сердце Глазастика неуверенно дрожало от напряжения, пока до человека доходил смысл его слов.       Послушает или нет? Имели ли его слова хоть какую-то силу?        - Не вмешивайся, Глазастик.        - Я не слышу извинений, - Драко проигнорировал некие тревожные нотки в тоне Гермионы. Наверное, у неё была сумма, которую нужно покрыть за неделю. Не проблема. Он выкупит дозу этого ублюдка, ему хватит долларов. Честь его Пчёлки стоила дороже.        Парень с минуту шатался, глядя на обоих широко распахнутыми глазищами. Видно ему плохо, медленно доходила информация, но затем он присел и стал собирать мятые купюры, которые валялись вокруг Гермионы на грязном матрасе.        - Извини, bella, я не хотел тебя обидеть. Ты же знаешь.        - Проваливай, - равнодушно сказала Гермиона, забирая деньги и доставая прозрачный запечатанный пакетик с белым порошком. Затем она сделала две короткие затяжки и словно теперь заметила оргию в другом конце комнаты. Её стеклянный взгляд вдруг становился азартным, осознанным, безумным. Возбужденным. – А ты смелый мальчик, оказывается, да? Посмотрите какой грозный, как…как… ты ужалил его, как…как скорпион, ммм? Да? Кажется, тебе положена награда за плохое поведение?        Она развернулась к Драко. Вела себя так, будто всё было в порядке. Дурман от травы сильно упрощал её мир. Хмыкнув, она потянулась к ширинке на джинсах Драко и фыркнула, когда тот перехватил руку.        - Ну чего ты ломаешься? Не хочешь трахнуться? Я же знаю, ты всегда меня хочешь, малыш, - бормотала она лихорадочно. Весь их мир тонул в дыму. Гермиона соблазнительно улыбалась. Кусала губы и те наливались кровью. Чуть дернула плечиком и свободный свитер обнажил не только плечо, но и немного кружевного лифчика. – Дома скучно. Мы же еще молоды. Давай развлечемся, - она смеялась. Драко нахмурился.       Заниматься с нею любовью здесь? Как грязные животные? На виду у всех наркоманов Техаса?        - Мы. Идем. Домой.        - Не смей мне указывать, - закапризничала Гермиона, - заебали все указывать и…        - Домой. – Четче повторил Драко, поднимаясь. Понимал, что она не в себе. Потому хотел одного. Забрать её поскорее. Гермиона сопротивлялась, но он не слушал. Как и никто не пришел ей на помощь, пока девушка ругалась и пыталась вырваться из крепких, любящих рук. Здесь частенько кого-то уводили против воли и ничего. Всем было плевать. Драко не хотел думать о том, что с ней еще могли сделать – если не делали – пока другие молчали.       Это его волновало больше всего.        Потому Драко не слушал её бормотаний. Бескомпромиссно тянул спотыкающуюся девушку за собой, а оказавшись на улице поймал проезжающее такси. Не было и речи, чтобы две мили идти пешком с Гермионой, потому он осторожно усадил её на заднее сидение, придерживая голову, как при аресте. Чтобы та не ударилась. Назвал адрес общежития. И прижимал Пчёлку к себе всю короткую поездку, игнорируя взгляд, полный жалости, который таксист бросал на него. Девушка бормотала, что он не имел права решать за неё. Драко впервые подумал, что право вообще размытое понятие. Серое.        - Спасибо, - бросил он, оставляя деньги. А потом вдруг что-то вспомнил, когда такси отъехало. Точнее, головокружительный аромат сирени заговорил с ним на языке мая, и Драко, желающий перебить запах грязи, подошел к кусту и сломал пару веток. Гермиона с любопытством наблюдала за ним. Выглядела она всё так же потерянно и чуждо.        - Это тебе, - сказал Глазастик, вручая ей целую охапку. Девушка, взяв цветы, засопротивлялась идти в общежитие. Видно, что соображала Гермиона всё так же еле-еле. Вздохнув, Драко подхватил её на руки, удивляясь, каким тяжелым бывает хрупкое счастье. И дело было не в весе. А в том, что на сердце повис камень.       В своей комнатушке, Драко пнул больным, порезанным плечом дверь в ванную и поставил Гермиону в душе. Та так и стояла на поддоне. В шортах и свитере на одно плечо. Развязанные шнурки кедов. Охапка сирени. Стеклянные глаза. Растерянность.        - Давай я помогу тебе разуться, милая. Надо умыться.        Девушка покачала головой. Очень медленно. Будто боясь, что та расколется. А затем осела на поддон и крутанула краны. Взвизгнув от холодной воды, полившейся ей на голову, она сначала рассмеялась, а затем, пряча голову в колени, разрыдалась, содрогаясь всем телом. Сирень так и осталась прижатой к её хрупкости, которая, казалось, вот-вот рассыпется.        - Ну что же ты делаешь, - мягко сказал Драко, закручивая краны обратно.        - Ты же сказал – нужно умыться. Чем недоволен, а? – Огрызнулась Гермиона сквозь всхлипывания. Видимо, её одурманенный травой мозг не мог найти правильный алгоритм действий. Парень ничего не ответил. Взял полотенце и закутал в него Пчёлку вместе с её слезами, а сам стал осторожно стаскивать промокшие кеды. Девушка поджала ноги в носках под себя и заплакала ещё сильнее, зарываясь своим облепленным веснушками носом в цветы. – Я… я не стою этого… твоего отношения…ты…ты теперь бросишь меня, да?       Драко сел рядом. Поцеловал Гермиону в макушку.        - Я совсем не та девушка, которую ты любишь.        - Именно та. Я заметил твои три точки сразу. Просто ждал, когда наступит время, и ты будешь готова все рассказать.        - Так ты изначально знал, что я – дилер? – Недоверчиво спросила Гермиона, не поднимая голову.        - Да, так ведь техасский синдикат помечает своих наркоторговцев. Тремя точками. Не понял только, как девочка из Империи связалась с Tejano?        - Меня бы никогда не отпустили учиться, если бы я не приносила пользу Семье, - тихо прошептала Пчёлка. Задрожала. Страх перед Империей был сильнее наркотиков. – Когда я сказала, что хочу получить образование, дедушка был против. Я сопротивлялась и подала документы в Гарвард, но провалилась. Случайно или кто-то договорился – не знаю. Но я не поступила. А так хотела. Я мечтала….мечтала стать прокурором и положить конец этому хоть где-то…всегда видела, что делает мафия с людьми… столько крови… столько боли…столько…на-насилия, - она снова беспомощно разрыдалась в теплых, успокаивающих объятиях.       Вспомнила день, когда мечты рухнули. Дедушка сам принес ей письмо и даже не притворялся, что сочувствует. Просто сказал «я же говорил, что за красивые глаза не берут в Лигу Плюща». Над ней смеялась вся семья. Выскочка провалилась. Ничто не сбылось.       - Мне предложили сделку. Семья давно хотела связи с Техасским Синдикатом, но никто никому не доверял и меня разменяли. Сделали диллером. Не ради прибыли, что может особо принести глупая студентка? Как заложника. Как гарантию. Если дочь Империи на них работает, то если Семья предаст, я тоже пострадаю. Вот какая цена образования, которое ничего не стоит, ведь с таким прошлым меня не возьмут в прокуроры. Я не знаю зачем вообще учусь. Мне ничего не светит. Ничего. Я просто… просто пропащая. Без шансов. – Она рыдала, признаваясь в своей маленькой трагедии. – Нет права даже на мечту. Они все отобрали у меня. Есть только ты. Никогда никому не отдам нашу любовь. Она – единственное, что принадлежит мне… пока. Потому не бросай меня, Глазастик, я…        - Ты потому сама употребляешь? – И снова – ни упрека, ни возмущения, ни презрения. Впервые Драко подумал, что быть перекати-полем куда легче. Нет возможностей, но есть свобода принятия решений. А у золотой девочки – без шансов. Ни мечты, ни профессии, ни любви, если он правильно понял её «пока».        - Так… легче. Я обязана быть в том притоне по пятницам, и трава снимает отвращение. Я не заметила, как подсела, но, клянусь, ничего, кроме неё никогда не принимала и не буду. Но и бросить… бросить я не могу, Драко. Не могу. Вся моя жизнь – мишура и фарс.        - Эй. Я же здесь. Я – настоящий. И я – рядом, Пчёлка. Всегда рядом. Всегда. – Ему стоило поговорить с ней о фразе «не могу», но не сегодня. Девочке было слишком плохо и больно. Потому Драко стал вытирать ей волосы, затем – плечи. Внезапно заметил, что у нее синяк на запястье. – Но как много угроз в том притоне?        - Я… Глазастик, я не сплю ни с кем, - она неправильно его поняла. Шмыгнула носом. Потерянная и несчастная. Земная девушка, пахнущая сиренью. Персефона, которая уже вкусила гранатовое зернышко и будет обязана вернуться в свое царство тьмы. Внутренней. И внешней, в стенах «Выручай-Комнаты». – И меня никто… никто не трогает, я защищена Империей, меня не смеют трогать. Просто торгую. Ценный заложник, оплачивающий свою охрану дилерством. Не более.        - Тогда откуда синяки? – В лоб спросил Драко, наклоняясь, чтобы поцеловать один. Следы от пальцев. Это точно следы от пальцев. Гермиона дернула руку, будто от боли.        - Отец заезжал. Пожалуйста, не хочу об этом, - прошептала девушка, и её глаза наполнились слезами. Выходка на стройке казино стоила дорого. Кайло ничего не говорил, но у Империи были глаза и уши, потому дорогой папочка дал ей пару пощечин и выкрутил руку за то, что она перечила капо на глазах у всех. Позорила их кровь. А она всё равно знала, что поступила верно. До сих пор так считала, ведь стояла за свое право любить Глазастика. Потому было не больно. Но кое-что причинило ей страдания.        Дрожащими руками она полезла в карман шорт и нащупала там свое бесценное. Достала. Её кулончик в виде пчёлки беспомощно запутался с маленьких звеньях.        - Он порвал твой подарок, - слезы снова потекли по щекам. Отец сорвал украшение Драко с шеи, приказав никогда то не носить. Вышвырнул в окно и у Гермионы следом упало сердце. Когда отец уехал, девушка и её соседка по комнате час лазили на коленях в траве в поисках драгоценной пчёлки. Та уцелела. И теперь переливалась в дрожащих руках.        - Я всё починю, это ерунда. Слышишь? – И он говорил не только о цепочке. Забрав украшение, парень бережно положил то на раковину, а сам открыл тумбу, где среди бритв да мыла лежала жестянка. Вытащил её и снова присел рядом, открутив крышку. Осторожно зачерпнул массу, пахнущую пчелиным воском. Гермиона слабо улыбнулась, протягивая запястье.        - От синяков? – Со знанием дела спросила она, и у Драко все сжалось внутри. Выходило, Гериона тоже знала о таких средствах и пользовалась теми. Глазастик кивнул, втирая бальзам массажным движением.        - Тебе нужно отдохнуть. Но, наверное, тебя нужно покормить? Я слышал, что после травы…        - Я не голодна, - солгала Гермиона. Сознание прояснялось, и она уже начала с ужасом понимать сколько хлопот доставила Драко, потому тут же отказалась от еды, хоть её живот и заурчал. Парень покачал головой.        - А я бы не прочь перекусить. Переодевайся, а я что-то придумаю.        С этими словами он вышел из душа, а спустя пятнадцать минут влюбленные дети сидели на кровати. Гермиона всё ещё с красными от слез глазами, но уже переодевшаяся в футболку Драко, с аппетитом жевала огромный сэндвич с ломтиками сыра, ветчины, соленых огурцов и горчицы. Парень нарочно порезал все слишком толстыми кусками, понимая, что от двух сэндвичей Пчёлка, которой стыдно, откажется, а значит нужно было сделать так, чтобы за один она наелась. Сам он ел такой же. В последнее время деньги у него водились и потому даже редкая для него ветчина – пусть и сама недорогая – нашлась в холодильнике.       Девушка запивала всё своим любимым вишневым Dr.Pepper.        - Ты слишком хороший человек, Драко, - на полном серьезе, с грустью, сказала она.        - Нет, я просто тебя люблю. И буду любить сколько проживу. Серьезно. Я это чувствую. – Он сказал это не с юношеским пылом, а обдуманностью. Гермиона уже стала частью его ДНК, и Драко понимал, что никогда не оставит её. Чтобы не случилось.       И её «пока», сказанное о любви, не омрачало момента. Лишь подтверждало – Семья запланировала ей другого жениха, но Гермиона не была ещё помолвлена, а значит у него был шанс… один на миллион, но шанс.        - Я знаю, что такую правду принять тяжело… и…боже, мне так повезло, - облизнув пальцы, неожиданно умиротворенно сказала Гермиона. Впервые ей не нужно было объяснять или просить прощения. Она просто была принята.        - Мне не меньше. – Целуя её в висок, улыбнулся Драко. Забрал у неё тарелку. Когда вернулся, девушка уже спала. Футболка задралась так, что он мог видеть её трусики. Тяжело вздохнул, сев на кровать. Погладил голые ноги. Гермиона даже не вздрогнула. Не отреагировала. А он так её хотел. Сильно-сильно. И планировал…        Но она спала. Крепко. В то время как его юный организм проснулся и бурлил.        Драко сглотнул. Знал, что мог заняться с ней сексом даже сейчас. Но это было насилием. Он бы воспользовался её состоянием? Но ему очень хотелось… а всё же была черта, которую переступать не мог. Как бы сильно не хотел. И чертыхнувшись, парень пошел в душ. Ему хотелось сделать что-то неправильное. Он даже мог остаться и подрочить рядом, но все эти воспоминания об интервью с маньяками, которые мастурбировали над жертвами… они вызывали недобрые ассоциации, потому он заперся подальше от своих демонов и предался похоти под прохладным душем, думая, что видимо ублюдочность в нём просыпалась лишь когда нужно было защищать Гермиону.       ***        Кайло Рен взял виски из цепких ручонок лапочки. Прогнав её небрежным кивком, он отсалютовал свежеотпечатанной версией брачного контракта и выпил залпом.        - За «и жили они, cazzo, долго и несчастливо», - зло рассмеялся он. Кардо, курящий сигарету, вскинул бровь:        - Долго ли?       - Смотря, как она себя будет вести, - поморщился капо. Побарабанил пальцами по документу, который планировал сегодня отправить Палпатину. На самом деле, о «долго» речи, действительно не шло. Контракт был скорее куплей-продажей. За безумные деньги Кайло Рен собрался купить себе ребенка, право на которого будет за ним, если он подаст на развод. А он подаст. После Кайдел капо не верил в любовь. Ему нужен был лишь ребенок. Не наследник, нет. Несбывшаяся, цинично убитая мечта. Его topolino или farfalina. Вот где будет истинная семья. Но персональная, реновская версия sacra Famiglia (1) не предусматривала никаких жен. Только он и мальчик. Или девочка. Лишь ребенку он готов был подарить свои чувства, а не продажным женщинам. Все они были одинаковые. – Возможно, я оставлю её на годик-второй. Всё же детям нужны оба родители. Не ли не знать. Но потом Империя получит деньги и bella, cioa. Кстати, красивое имя, si? Белла. Если будет девочка, назову ее именно так.        На секунду он мечтательно улыбнулся. Гермиона была красивой, значит дочка – если будет дочка – правда, получится красавицей. Хоть ему всё ещё не давала покоя мысль, что младшенькая кузина была красивее. Но…       Капо нахмурился, не позволяя портить себе по-своему праздничный момент. Были вещи, которые даже всемогущий капо хотел забыть. Его бездушие не всё могло проглотить и порой чувство вины за то, что он ушел просыпалось. Особенно, сейчас, когда он видел Гермиону.        - Скоро у нас появится Синьора.        - Просто моя жена. Не более. Мать моего ребенка. Может – детей. Смотря насколько она крепкая.        - Её бьет отец. – Вдруг сказал Кардо. Кайло нахмурился. – За ту выходку на стройке, ей досталось. Ну и в целом. Это у них нормальная практика. Ей часто достается.        - Я хочу поговорить с Императором. – Тут же сказал капо. Щелкнул пальцами, чтобы ему долили виски. – Эта девушка скоро будет частью великой Семьи Рен, а я не люблю когда трогают мое. Нужно поговорить с ними.        - Пытаешься защитить хоть какую-то из них? – У лучшего друга была хуевая привычка задавать прямые вопросы. Он знал почему порой капо не спал по ночам. И видел в его приказе попытку доказать себе, что лучше, чем есть на самом деле. Не заступился за ту кузину, но хоть Гермиону запретит бить. – Почему бы тебе не жениться на той, которая красивее? Тебя ведь не ебет её испорченность на самом деле. И спал бы лучше. Если важна кровь, то какая разница? Заимей детей от той, которая понравилась сильнее?        - Она – не имперка, за неё много не дадут, - пожал плечами капо, прогоняя образ, который почти ненавидел. Испуганная девчонка и «пожалуйста, ну пожалуйста». Он бросил её тогда. И теперь – снова. Ведь брачный контракт предусматривал больше выгоды для него. Палпатин так сильно мечтал присоединить Ренов к себе, что платил бездумно много. Капо все видел, но притворялся слепым. Кайло предусмотрел только комиссионные в случае развода. Если Империя тот не позволит, то, что ж, Гермиона будет не первой убитой женой. Репутация у него и так хуже некуда.        - А ты циник, друг мой.        - Угу, от глагола «ценить». Себя. Этому меня научила моя любимая Кайдел. – Он оскалился. И подумал – а ведь всё ещё любил ту суку, которая предала их всех. Всё ещё умирал по ней. Скучал по нежным рукам и сладким речам. И по ожидания их мальчика скучал. Его сына. Первенца. Боль от потери которого разрывала ему сердце. – Вышли контракт Палпатину. Если одобрит, надо купить девочке камешек побольше и спланировать свадьбу на август.        Он сказал буднично. Будто речь шла о чем-то менее волнующем.        - Я же сказал не беспокоить нас, - рыкнул Кайло на лапочку. Та побледнела, виновато потупилась, но пробормотала:        - Mio capo, к Вам посетитель. Сказал, что очень важно. Мистер Драко Малфой.        Капо уже хотел послать всех к черту, а потом осекся. Нехорошо усмехнулся. А этому оброрванышу-то что здесь нужно? Ему стало любопытно. Он переглянулся с Кардо.        - Проведи. А что ты так удивлен? Vox populi vox Dei. Почему французские монархи плохо закончили? Потому что не слушали людей. А ну как малый решил устроить Бастилию из моего казино? – Его тон был полон ядовитой иронии. Вряд ли у идиота хватило бы смелости с ним тягаться. У тех, кто не имел денег, и храбрости не было, потому скорее всего тот, кто величественно назвал себя «мистер Драко Малфой» собирался униженно попросить о прибавке.        Махнув Кардо, который поднялся, чтобы оставить капо одного, Кайло подумал, что большего всего его смешит то, что ухажер Гермионы гордо пользовался фамилией отца. А он-то уже знал, что Люциус отказался от своего сынка-нациста. Эта информация была очень важна для капо, ведь нужно было точно знать, что когда оборваныша засыпет на стройке, никому не будет дела.        Ссориться с политиком Кайло Рен не собирался. А, выходило, несчастный случай даже окажет услугу господину сенатору. Просто-таки одним кирпичом две цели можно было достигнуть.        Он покрутил стакан из-под виски и наблюдал, как паренек появился в казино. Поморщился, в который раз подивившись – ну каков уродец. Таких некрасивых людей капо редко встречал. Бесцветные волосы, бесцветная кожа, бесцветные ресницы и в контраст всему красные, как у крысы глаза, спрятанные за толстыми стеклами очков. Удивился, и что такая симпатичная девушка, как Гермиона нашла в этом несуразном сироте-нацисте? В знак протеста она что ли с ним трахалась?       Драко шел, держа спину ровно, но прихрамывая на правую ногу. Его сильно толкнули и он неловко упал. Знал, что ничего не случайно. И каждый шаг отдавал болью, но он гордо шел на свою Голгофу, видя как Кайло Рен лениво щурится и насмешливо скалится. Понимал, что смешон. Нелеп. А еще – беден, а в глазах таких людей это большой грех. Но ему было всё равно. Сердце парня было переполнено силой первой любви, потому где-то бралась та удивительная смелость.        - Мистер Рен, добрый день, - поздоровался он.        - Ты знаешь, что чернорабочим запрещено входить в казино, - протянул капо, не предлагая уродцу сесть и тот стойко держался, хоть нога болела. Окинул его быстрым, изучающим взглядом. Парень уже сменил свой грязный комбинезон на джинсы да чистенькую, светло-серую рубашку, но его наметанный глаз видел и то, что рукава ему уже слегка маловаты и что пара пуговиц перешита. Бедность била по глазам. А надо же, ему хватило наглости войти.        - Знаю. Но всё же я вошел. Хотел бы поговорить с Вами. Дайте мне минуту. Потом охрана может меня вывести, - Драко знал, что его не только выведут, но и изобьют, если потратит время впустую. Его красные, жуткие глаза смотрели без страха. Терять было нечего и одновременно всё на свете. Он был здесь ради Гермионы Грейнджер. Потому переживал так, что рубашка приклеилась к спине. Сглотнул. Публичная речь давалась ему плохо и Драко боялся, что придуманный монолог в голове пойдет прахом стоит раз сбиться.        - Ладно. Присядь и рассказывай.        Парень с явным облегчением сел и чуть вытянул ногу под столом. Ему бы лед приложить, но время и без того таяло.        - Я знаю, что через то ваше первое, основное казино отмываются деньги, - с ходу огорошил он капо и обесценил свою жизнь до нуля. – По вечерам оттуда выходят ваши реджиме с сумками, полными наличности, которая потом же идет на взятки. И если верно понял, Вы пытаетесь наладить схему с колумбийским картелем по сбыту и поставке наркотиков.        - О. Ты пришел меня шантажировать? – Капо крутанул стакан, как барабан револьвера. Ему не было страшно, только смешно. Что этот уродец о себе возомнил? Кто приходил и угрожал мафии? Ведь теперь он не выйдет отсюда живым никогда. Идиот решил немного подзаработать на нем, но Рены не заключали сделок, они убирали свидетелей сразу.        Драко посмотрел из-подо лба на капо. Удивленно.        - Я что же похож на самоубийцу? Нет, мистер Рен, я пришел сказать, что дерьмо эти Ваши схемы. Среди рабочих, которых Вы наняли только в моей бригаде три представителя Техасского Синдиката, а еще двое – из Арийского Братства. – Вторых он не заметил бы, если бы те, не оценив его немецкий акцент, не предложили бы вступить ему в группировку. Драко отказался. Он уже натерпелся от нетерпимости. Не хватало из нацистского ублюдка превратиться в белого расиста. – Они никогда не позволят Вам контролировать штат, скорее сожгут казино или сдадут вас по этому новомодному акту RICO. Отправят под прокурорскую сделку любого из своих людей или купят ваших реджиме. Одно косвенное обвинение в отмывании денег и всё, Синдикат получит и казино, и хороший, налаженный путь сбыта.        Кайло вдруг заинтересовался. А уродец говорил умные вещи. Он плохо контролировал Техас. Ему вечно мешали, но то, что в бригадах были крысы страшно его разозлило. Куда смотрели его реджиме? И случайность ли это?        - Я могу помочь. Сдам часть Синдиката федералам, ведь у меня есть доказательства их сговора, - Драко усмехнулся. Хорошая вещь – диктофон. Не зря он его тайком выносил из лаборатории VICAP. – Я работаю с ФБР, они мне поверят. А Вы получите казино чистеньким. К тому же, у меня есть более надежная схема сбыта кокаина, смотрите, - он достал листок бумаги в клетку, на котором был любопытный подпольный маршрут, который показался капо картой к Шамбале или Эльдорадо. – Эти поселки никто не контролирует. Я проверял. Вы можете получить всё. А можете убить меня. Решать Вам. А ещё. Чуть не забыл. Тот судья, который берет взятки через казино – он работает на Синдикат, тоже. Как и двадцать процентов Вашей клиентуры. Вам бы стоило это знать. Они опутали это место паутиной. И я могу помочь Вам провести…дератизацию.        - Да ты настоящая ящерица.        - Скорее… скорпион, - Драко вдруг вспомнил то слово, которым назвала его Гермиона. Понял, что капо хотел его унизить, потому употребил животное пострашнее.        - Какова твоя цена?        - Гермиона. Я сделаю всё, если Вы откажетесь от брака с ней добровольно. Одна девчонка против миллиардной прибыли в перспективе. В Империи много девочек, выберите другую, эту оставьте свободной, - он нарочно не сказал «мне», потому что Пчёлка – ничья собственность. Капо же в который раз подумал, что младшенькая была красивее…        - Смело.        - Я люблю её. Мне есть, что терять. Я всё сделаю правильно. Отец убьет её, если она откажется сама, а если Вы передумаете – Вам ничего не будет. Её и так бьют. Я не могу видеть, что это происходит. – Он был честен с капо. Понимал, что любому другому мотиву он не поверит. Драко спать по ночам не мог, вспоминая синяки. Это придало ему смелости попробовать использовать свой ум. Ведь не зря учился на адвоката. Пора было дать себе волю. Хоть сделка была противозаконной, да какая разница? Он нашел своего пересмешника на всю жизнь. Всё теперь измерялось иными категориями добра и зла. Всё, что шло ей на пользу было для него белым.        - А тебе это по зубам, мальчик?        - Да. Я всё сделаю с помощью Ваших реджиме. – Спокойно ответил Драко.        - И не возьмешь денег.        - Почему же? Возьму. Пятьсот тридцать долларов, - он назвал сумму, которая была для него запредельной. В нее входила аренда летнего домика в парке «Олимпик», фургончика для путешествия и новая одежда к осени. Драко всё посчитал. Знал, что капо покажется это смехотворным, но ему лично было плевать. Больше не нужно было. Пятьсот тридцать долларов или тридцать серебрянников за душу. Дьяволу. Больше он не будет чистым и честным. Но Гермиона будет свободна, и они поедут отдыхать в конце лета. – А ещё… ещё Вы назовете меня по имени. – Вдруг добавил паренек. Его алые глаза странно вспыхнули.        Потому что он хотел, чтобы капо запомнил его. Хотел показать, что не пустое место. Хотел заявить о себе.        - Что ж, сделка похоже хорошая. По рукам… Драко Малфой, - медленно выговорил капо.        … Три недели спустя, в одну из жарких и первых пятниц июня Драко вошел в «Выручай-Комнату». В кармане у него было пятьсот тридцать долларов и душа Гермионы, хоть та еще не знала, что свободна. И не узнает от него, парень не собирался рассказывать о своей участи. Закончились самые жуткие дни в его жизни, и он был по-своему счастлив.        Он второй раз пришел в притон. По уговору с Пчёлкой, не должен был видеть её за этой унизительной работой, о чем она тут же напомнила ему, как только увидела. Сердито напомнила. Но говорила осознанно. Кажется, сегодня девушка не курила.        - Ты видела как я копаюсь в грязи в строительной робе и не стыдилась этого. И тебе нечего стыдиться, моя маленькая, - сказал парень, усаживая на грязный матрас. Неожиданно потянул её на себя, усаживая на колени. Гермиона удивленно вскинула голову, поглаживая бесцветные волосы Глазастика. В нём что-то изменилось, но она никак не могла понять что же именно. Выглядел он уверенней в себе, что ли. – Я хочу пригласить тебя в отпуск в конце лета. Я закончил работу на капо и могу себе позволить это. Поедешь со мной?        - Хоть на край света, - грустно сказала Гермиона, не зная, что в конце лета ждёт. А потом тряхнула головой. Нет, она поедет, точно поедет. Если фарс с браком затянется, то просто сбежит. Лишится поддержки семьи, но не этого парня. Замечательного и любимого. Потому повторила. Уверенней. – Хоть на край света. Но не сейчас. Мне нужно работать, вундеркинд.        - О нет, сегодня не нужно. Я выкуплю твою партию наркотиков на вечер. Сегодня всё твоё время – моё. Вот, держи, отдашь своим боссам, - он вытащил купюру в пятьдесят долларов. Это тоже входило в смету для капо. Если мог избавить её хоть на одну пятницу от этого всего, то почему бы не попробовать.        Гермиона замерла в нерешительности.        - Это большие деньги, Драко.        - И я заработал их ради вечера с тобой, Пчёлка. Не отталкивай меня. – Он устало откинул голову, прижимая её к себе. Нога прошла, но теперь болела рука и голова. Локоть Драко выбил абсолютно случайно, но тот паршиво пульсировал. Ему было больно. Но вместо таблеток он купил время Гермионы. И не раскаивался в этом ни секунды, ощущая её на себе. – Я так тебя люблю. Мечтаю провести всю жизнь с тобой.        - Тебе плохо? – Тихо спросила Пчёлка, видя, что Драко поминутно морщится. И это было её «тоже тебя люблю». Она заботилась о своем Глазастике.        - Повредил руку. Неважно.        Гермиона молча взяла купюру, понимая, что цена слишком велика. Спрятала ту в свою сумку через плечо. Поерзала. Вдруг её глазища блеснули азартом. Она достала два косяка. Драко вскинул брови.        - Зачем пропадать тому, что оплачено? Я могу помочь тебе снять боль… - её голос сквозь пелену звучал откуда-то словно издалека. Парень видел, как она облизнула пересохшие губы. Знал, что эти недели Гермиона не курила траву. Не обещала бросить. Но и старалась не злоупотреблять, а сейчас захотела разделить с ним свою пагубную привычку. И Драко, неумеющий отдыхать, заебанный всем, что произошло, неожиданно захотел ощутить что такое расслабленность. После алкоголя он уже и не помнил чувство легкости. Решив, что от одного косяка ничего и не будет, кивнул.        - Я не умею это делать.        - Я научу. Тут я опытнее, чем в постели тогда, - рассмеялась Гермиона. Подожгла свой, сделала короткую затяжку. Но не пустила дым в легкие, а выпустила тот в приоткрытый рот Драко. Он слабо улыбнулся. Потом закашлял. Ведь не курил даже сигарет. – Потихоньку. Не в затяг. Короткие вдохи. Давай, малыш, тебе понравится.        Драко слушал её инструкции. Всё вокруг потихоньку затягивал дурман. Вдох за вдохом, он ощущал как покой накрывает его. Никогда не узнанный покой, а ещё – счастье, ведь Гермиона ерзала у него на коленях. Красивая, юная и абсолютно свободная. Дым путался в её медовых кудрях, и Глазастик тонул в ощущениях. Задыхался, как рыба и в то же время дышал только ею. И марихуаной. Вместе они тихо смеялись в месте, забытом богами. Пчёлка и тот, кого в Семье Рен окрестили Скорпионом. Два вида, которые должны были враждовать были в полнейшей гармонии. Незаметно они начали целоваться. Мир вспыхнул перед глазами Драко новыми красками.        - Что ты там предлагала мне в прошлый раз? – Невнятно спросил он, скользя пальцами под юбкой и сдвигая трусики в сторону. Гермиона довольно заурчала, потянувшись к его джинсам. Спустя пару минут, парочка задохнулась от восторга. Лениво и неспешно они занимались любовью, пока притон вокруг тонул в похоти. Даже на самом дне, они остались невероятно возвышены. А еще – свободны.                     1 – святое Семейство (итал.)              *** Неожиданный день встречи, но что поделать - в субботу или воскресенье (сообщу на канале) я планирую Инсайт по этой истории, потому главу чуть сместила. Еще - я, кажется, достаточно надолго заболела, мои котики. Я буду стараться писать дальше, но если в какой-то момент у меня закончаться силы, сообщу. Пока работает по старой схеме - ваша активность в виде отзывов и "жду продолжения" держит все на плаву. Хоть дает желание писать, когда вообще ничего не хочеться