Аттентат

      Липовый мёд - из желтых цветов липы получается по-настоящему целебный мед. Он обладает приятным ароматом, очень сладкий на вкус и гораздо светлее гречишного меда. О его ценности знал еще древний ученый, философ и врач Авиценна. В свое время он утверждал, что с помощью липового меда можно избавиться от эпилепсии, головных болей и других болезней. Может ли липовый мёд вылечить разбитое сердце?              Сентябрьское солнце нежно поглаживало ленивое воскресное брюхо маленького городка, затерянного всего в пятидесяти милях от Большого Яблока. Рассеялся густой туман, и люди потихоньку выбрались на традиционную ярмарку, покой и некое провинциальное приличие которое нарушил мужчина, вид которого был слишком эксцентричен для тихого утра 94 года. Одетый в черное кимоно, он медленно прогуливался среди горожан. Его бесцветные волосы были собраны в тугой пучок, а чувствительные глаза, цвет которых был просто неприличен для Рая, прятали темные авиаторы. Рукава по локти не скрывали черных сот, набитых на бледной коже, что не прибавляло человеку надежности, но Драко было всё равно. Он медленно прогуливался, дыша воздухом и не обращал внимания, что не вписывается, потому что привык, что ему нигде не было места. Для адвокатского мира он оказался слишком беспринципным, для Нью-Йорка – раздражающе успешным, для Пчёлки – злом во плоти, потому что удивляться, что и Рай его не принял. Скорпион научился жить в гармонии с собой и, ловя на себе очередной возмущенный взгляд, лишь лениво думал «скажите спасибо, что кимоно не шелковое», ведь мог и не переодеваться.       У него на локте болталась корзинка, в которую он уже положил несколько лотков свежей ежевики. Коситься на него косились, не одобрять – не одобряли, но продавали ягоды с удовольствием. В три раза дороже, но продавали, еще и улыбались. Драко в ответ тоже улыбался – почему нет? И шел дальше. На выходных у мужчины гостил маленький племянник, который был абсолютно подавлен началом учебного года. Его снова дразнили в его суперэлитной школе, и Скорпион пытался подарить мальцу немного магии Средиземья, потому и пришел с утра пораньше на ярмарку.       Проходя цветочную лавку, остановился. Призадумался на секунду и купил свежих лилий для Пэнси, которая тоже приехала на выходные. Он всё же старался быть хорошим, правильным ухажером, потому не забывал о цветах. Затем Драко развернулся и пошел в сторону, где обычно торговали мёдом Гермионы. Себе мужчина хотел приобрести мёд с миндалем и фисташкой. Его забавляло, что у госпожи прокурор был именно такой вкус, состоящий из двух их любимых сортов ореха. Совпадение ли это? Ему хотелось верить, что нет. Когда от былой любви у одного человека не осталось совсем ничего, то приходилось цепляться за осколки, утопленные в акациевом меду.       Почти дойдя до хорошо знакомого ему прилавка, Драко вдруг остановился и сделал шаг назад, поскольку там стояла не девушка-продавщица, отлично знающая постоянного покупателя, а Гермиона. Временами – Скорпион знал – женщина любила и сама продавать свой мёд и свечи, но никогда не делала это по воскресеньям, потому это был его день для покупок. Он всё так же старался не тревожить её, потому никогда не подходил, если торговала сама госпожа прокурор. Не подошел и сейчас. Просто стоял в тени, как тот испуганный мальчишка много лет назад, боявшийся войти на вечеринку самой популярной девчонки колледжа. Сейчас страха не было, мотивы были другими, а всё же Драко не приближался. Потому что знал – она выросла, его Пчёлка, и уже не повиснет с визгом у него на шее абсолютным счастьем. Максимум – вежливо, вынужденно улыбнется, тем самым убив его, потому что даже ненависть была бы честнее.       Но уходить Скорпион не торопился. Закурив, любовался Гермионой, получив больше банки мёда в это воскресное утро. Она выглядела очаровательно. Её коротко подстриженные волосы курчавились во все стороны, и каждый медовый завиток служил ловушкой для солнца. Многочисленные браслеты звенели на руках. Одета всегда строгая госпожа прокурор была в черные велосипедки и белый свитер с надписью «Гарвард», ведь утро выдалось прохладным. Когда-то он был её вундеркиндом из Гарварда, а что теперь? Еще одна случайность или…а, точно, ведь Северус закончил Гарвард. Больше этот герб был не о нем. Пчёлка нашла своего хорошего гарвардского парня, как мечтала всегда. И он же был тому причиной. Постарался. Хотел дать ей всё, включая прекрасного принца.        Так почему не был счастлив сам? Внезапно Драко передернуло, поскольку появился и сам Северус. Обняв смеющуюся Пчёлку, которая как раз кому-то отдавала пару свечей из вощины, поцеловал её в макушку. Женщина развернулась, позволила жениху убрать с её глаз падающую прядь. Они выглядели счастливыми, как в телевизионной рекламе хлопьев. Скорпион выбросил сигарету и развернулся. Это был момент Северуса и Гермионы, не на что было смотреть. Теперь, когда у него хватило мужества признаться, что ему больно на них смотреть и он не рад её браку, можно было и уходить. Ненавидя себя за то, что сам попросил детектива Скайуокера – в далекие времена, когда тот еще не продался Ренам – познакомить Пчёлку и хорошего адвоката. Якобы случайно.       Начало девяностых далось Гермионе тяжело и когда она загремела на реабилитацию с Швейцарию, Скорпион не выдержал. Понял, что ей нужна любовь, настоящая любовь и выбрал вроде лучшего из всех. Адвоката, который максимально был не похож на него, а значит должен был понравиться Пчёлке. Но у него и в мыслях не было, что дойдет до свадьбы. Ему казалось, что Гермиона так обожглась их несбывшимся браком, что никогда не вляпается в такую глупость, а, пожалуйста, на её пальце блестело кольцо. По его вине.       Это было убийственно тяжело. Но Драко хотел все исправить. А одновременно – и не хотел. Никогда не видел её такой счастливой. Как можно было всё разрушить снова? Ради себя. Когда Гермиона обрела свою точку опоры? Ему следовало просто уйти в сторону. Закончить дело. И перестать вредить ей. Так ведь было бы правильно, и эгоистичные желания ничего не значили.       Потому Драко, прихватив вместо мёда бутылку сидра, отправился в сторону леса.       И в этот момент Гермиона обернулась. Ей показалось, что где-то мелькнула тень. Она пробежалась глазами по веселым людям и увидела спину Скорпиона. Видимо, он пришел купить мёд, но из-за неё не подошел. С минуту женщина просто стояла, окруженная шумом толпы, а потом в её сердце что-то перевернулось. Она схватила две баночки и развернулась к Северусу.        - Ты присмотришь…?        - Конечно, милая, - после ссоры он был сговорчив. Или так было всегда? Гермиона чмокнула Снейпа в щеку и растворилась среди людей. Порой во время продаж она отлучалась, потому знала, что не вызовет подозрений у Северуса. Тот любил общаться с жителями Рая, те знали и любили его, потому она была спокойна.        И взволнована одновременно. Поскольку вид безмолвной фигуры разбил ей сердце. Скорпион в суде был таким ублюдком, но в жизни… её удивило, как он деликатно не захотел нарушить их с Северусом момент. Это было так же трагично, как и его посиделки-ожидания в ресторане. А ведь любой другой бы подошел и сыпал неоднозначными шуточками на грани шантажа. Драко был не таким. Его сердце было полно деликатности по отношению к ней, но что оно чувствовало, то сердце, когда с ним так жестоко играли? Ведь она же переспала со Скорпионом, целовала его, а потом уходила к другому? Вряд ли это было то, чего мужчина ждал тринадцать лет.       Она нашла Драко на опушке леса. Тот сидел на поваленном дереве, потягивал сидр из бутылки и был занят престранным делом – покрывал ежевику, корзинка с которой стояла у него на коленях золотом. Гермиона меньше бы удивилась, если бы застала Скорпиона за раскуриванием косячка или расчленёнкой. Видимо она подсознательно привыкла к его плохому образу, что золотые блестки, осевшие на его пальцах и кистях выглядели странно. Казалось, они забились между сотами, подсвечивая трагедию неразделенной любви, которую Драко увековечил поверх шрамов.       Какой дурочкой она была в юности. Какой жестокой дурочкой. И свято верила, что их «не сложилось» вылечит Глазастика со временем, а ему стало лишь хуже. Гермиона вздохнула. Мужчина услышал. И тут же насторожился.        - Далековато ты от людей, милая, - иронично заметил он, несколько смутившись. Поскольку каждый человек подсознательно хотел выглядеть крутым в глазах того, кого любил. А не тем, кто пил от боли в десять утра, прикидываясь богемой. И уж точно не тем, кто, как фея, был весь в золоте. Но его лицо было непроницаемым и замкнутым. – Что ты здесь делаешь?        Теперь он не только ублюдок. А ещё и посмешище.        - А ты? – Гермиона подошла поближе и села на то же поваленное дерево, мягкое, от покрывшего его мха, зелень которого приятно контрастировала с сентябрьским золотом леса. Изумрудный островок среди бесконечности, на котором они оба пытались удержаться, вот только от чего? Что должно было вот-вот грянуть? Не предсказанный синоптиками дождь или гроза иного рода?        Драко демонстративно отпил еще. Как бы показывая, что он такой, да. Настолько пропащий. Пьет раньше, чем приличные люди завтракали. О чем мужчина не догадывался, так это о том, что Гермионе самой хотелось выпить вместе с ним. Или за него. Потому что рядом стало невыносимо тяжело дышать.        - Племянник у меня в гостях. У него мать умерла. Мы читали Толкина. Хочу подарить ему немного магии. Вот, - он говорил короткими фразами, а закончил смешком. Достал пузырей с кондитерским клеем. Эта идея пришла ему в голову вчера, когда он обкурился, пока читал «Берена и Лютиен» сонному мальчику. Ближе к обеду они с маленьким Драко уже дважды ходили собирать дикую ежевику в лесу, который Скорпион тоже выкупил в свое время. – Хочу покрасить и приклеить на кусты. Глупо может, но должен же он поверить в чудо? Детям серьезных политиков с детства внушили, что волшебства не существует, что все начинается со лжи, они живут в слишком уж реальном мире. Жалко он. Славный малец.        «Мой славный малец», - поправил себя Драко. Его ребенок-греза. Тому было не страшно открыть сердце. Мальчик был безобиден, как Сириус, с которым спал, когда Скорпион заглянул в комнату племянника.        Гермиона смотрела на того, кого мир, и она лично знали и презирали, как advocatus diaboli. А он был и правда promotor fidei. Какой-то понятной лишь ему, но истины. У неё сжалось что-то в районе солнечного сплетения. Пчёлка сглотнула ком, и тот камнем упал куда-то на дно души. Драко даже в юности мало говорил о своем детстве, но она знала, что тот долго и болезненно переживал смерть матери. Кто знает, что давала ему близость с ребенком, который проживал подобную трагедию – латал ли Скорпион старые раны или они заново открылись.       Ей захотелось взять его за руку, чего женщина не делала много лет. Но ей показалось это неприличным из-за кольца на пальце. Драко и так пришлось видеть её в свадебном платье, зачем было мучить его сильнее?        - Давай я помогу? Женская рука и всё такое, - предложила Гермиона, поскольку у него вышло не идеально. Скорпион плохо видел и не мог выкрасить ягоды как нужно. Скорпион передал корзинку, кандурин, кисточку и повторил вопрос – а что она здесь делала? – А. Я принесла тебе кое-что. Ты не успел купить…        Пчёлка достала две баночки в крафтовых мешочках. Драко не моргая уставился на них. Что это еще за дары данайцев?        - Сколько с меня?        - Это подарок.        - Я не беру подарки. – Тут же огрызнулся он. В своей жизни он всё выгрызал зубами, люди не были к нему очень уж расположены, потому Скорпион ненавидел подарки. У тех была высокая цена. – Я собирался купить, потому… столько хватит? – Драко протянул ей две купюры. – Или ты всем раздаешь свой мед? В чем тогда суть твоего бизнеса? Я вот беру деньги за всё и не стыжусь этого.        Гермиона вздохнула, забрала деньги и продолжила покрывать ежевику золотом. Поскольку подносила ягоды слишком близко к лицу, то крылья ее носа были покрыты блестками, которые переливались на солнце. Прекрасное зрелище.        - Зря ты так, я хотела просто сделать тебе приятное.        - Северусу делай приятное, он твой жених, ему и дари, а мне ничего бесплатно не нужно. – Буркнул Драко, доставая две небольшие баночки. Одна была с фисташками и миндалем, а вторая… во второй был темный, янтарный гречишный мёд, в котором плавала ежевика.        Его любимый вкус мёда. Его любимая ягода.        Это уже точно не было совпадением.        - Он ненавидит мой мёд, - нехотя призналась Гермиона. Без жалоб. Просто сказала. Констатировала с безжалостностью к себе. – Да, у меня новая фруктовая коллекция и я хотела…думала о тебе…и, ты в порядке?        Драко, открывший мёд, аж застыл. Так и не попробовал тот. Зачерпнул маленькой деревянной ложечкой и теперь янтарь падал обратно, купая ежевику. А Скорпион молчал, позабыв обо всем. Он должен был быть польщен тем, что Пчёлка создала вкус для него и там вроде не было яда, но у него в минуту перевернулся весь мир.        - Как… как в тебе можно не любить хоть что-то? – Спросил он с глубочайшим потрясением и искренностью. – Это же ты. В тебе все великолепно. Включая хобби. Глупец. – В тоне Драко прорезался почти рык. Злости. Отчаяния. Непонимания. Осторожно поставив мёд, мужчина коснулся испачканных золотом пальцев. - Пчёлка… Пчёлка… слушай, черт с ним, с этим браком, а? Если он не может принять тебя полностью, то… Гермиона, приходи ко мне. Если тебе невыносимо – приходи ко мне, Пчёлка.        На секунду он забыл обо всем на свете и распахнул свое сердце, потому что если Северус так и не понял какое счастье обрел, то Драко… Драко был готов всё вернуть и исправить. Женщина сглотнула и осторожно освободила руку.        - Глазастик… ты же знаешь…        - Нет, я знаю только то, что даже тех, кого осудили за убийство, оправдывают. Я отсидел свои тринадцать лет в камере-одиночке, Пчёлка. Возможно, пора мне на УДО? Возможно, ты захочешь пересмотреть мое преступление и узнаешь, что я могу всё исправить. Пчёлка, приходи же ко мне. Колокольчики по тебе звонят уже целую вечность, - его адвент затянулся и впервые Драко увидел на дне, в последнем окошке, не пустоту, а Надежду, перебрав все грехи мира. И держал её за руку, не в силах отпустить. Его Вавилон пал, но он не плакал, вспоминая о Сионе. Его Сион бился под пальцами голубой венкой. И Драко надеялся, повесив вместо арф свою душу на вербах, которые шумели над ними (1). – Может всё не как в книжке Харпер Ли, Аттикус лгал, не все люди хорошие. Но даже если узнать плохих, они могут тебя удивить, обещаю (2). Гермиона. Милая. Приходи ко мне. Пойди, поставь сторожа и пусть он доносит всё, что увидит. Доносит, что я не подведу, хоть круглосуточно наблюдай. Я никогда больше…        - Драко, - она тяжело вздохнула. И в секунду он понял, что присяжные вынесли свой приговор, заключительная речь не произвела впечатления. Всё так же виновен в её глазах. А женщина пыталась одним именем выразить все свои горести. Не просто было развернуть жизнь на сто восемьдесят градусов. И риски, у неё были риски. Мужчины могли уходить от женщин хоть из-под алтаря, на женщину же, которая убегала и после двадцать лет ужасного брака глядели с осуждением. Она не могла развернуться и сбежать.        - Зачем же ты тогда пришла? – Удивленно спросил мужчина, вновь возвращаясь к своему мёду. Помешивая тот. Гермиона прикусила губу. Он ей предложил любовь, а она ему в ответ дала две банки мёда. Обмен был неравноценен. – Зачем это всё? Если ты пришла просто перепихнуться в лесу – я пас. Мое сердце принадлежит тебе целиком, но вырывать его я не позволю. Прости. Это всё, чем я дорожу. Любовью к тебе. Не хочу понижать планку.        - Когда ты так говоришь, я себя ненавижу.        Мужчина встал. Осторожно забрал ежевику. Достал платок и молча вытер пальцы Гермионы. Улыбнулся.        - А вот я тебя люблю. (3)        - Тимшел?        - Всегда, - он вдруг странно ухмыльнулся. Наклонился и поцеловал женщину в щеку. Она только что помогла принять ему очень важное, хоть и сложное решение. – Иди к своему хорошему парню. Но будь осторожна. Раз ты не приходишь, то я за тобой вернусь. Обещаю. Я заслужу свой шанс, я больше не сдамся. А пока мне надо кое-что исправить….                     1 - При реках Вавилона, там сидели мы и плакали, когда вспоминали о Сионе; на вербах, посреди его, повесили мы наши арфы.       2 – Драко переделывает финальную цитату «Убить пересмешника» - Почти все люди хорошие, Глазастик, когда их в конце концов поймёшь.       3 – Цитата из «Пойди поставь сторожа»               Драко возвращался домой в странном настроении. Его руки были слегка липкими от кондитерского клея. Им же он вроде приклеил улыбку к лицу, но когда дошел до крыльца, от натянутости не осталось и следа. Картина ему уставшим, почти слепым глазам, открылась очень пасторальная. Пэнси – абсолютно очаровательная в джинсах и полосатой кофте – сидела на траве и чесала Сириуса, который от удовольствия тряс задними лапами. Племянник слушал какой-то её рассказ открыв рот, сидя на качели. Между ними в той же траве стояло пару блюдец с недоеденными панкейками, ведь его подружка не ждала заботы, а сама заботилась. Она заслуживала большего.        - Дядя!        - Драко.        Они все обрадовались ему одинаково. Сириус тявкнул. Драко наклонился и поочередно поцеловал всех своих временных домочадцев, думая о том, что впервые его встречали в столь большой компании. Они втроем плюс собака, наверное, походили на семью, вот только ребенок был чужим, а девушка, увы, не той. Но для самообмана было уже неплохо.        - У меня есть идея, - заявил мужчина, переглянувшись с Пэнси. Девушка была в курсе его затеи с золотыми ягодами и была готова поддержать предложение, но Скорпион выдал иное – как на счет барбекю после небольшой прогулки? Что скажите?        Пэнси странно покраснела, но благодарно кивнула. Она знала, что чужая и нелюбимая, потому жест Драко тронул её. Юристка вообще удивилась, что ей позволили остаться в доме с племянником, ведь по иерархии она, наверное, значила меньше собаки, хоть Скорпион этого никогда и не показывал. Тем сильнее была рада.        - Сделаем бананы на гриле?        - Ананасы, - сдержанно предложил племяннику Драко, который всё ещё не оставил попыток привить мальчику безупречный вкус, - мы же не банановые республики, дружок. Верно? А вообще пойдем поищем ежевику? Пэнси, составишь нам компанию?        - О, это мужское дело, - рассмеялась девушка, знающая свое место и границы дозволенного. Поэтому она осталась на качели аж до возвращения восторженного Скорпиона, пса в колючках и мальчика перепачканного золотом. С самого детства, только он об этом не ведал. Глядя на маленького племянника Драко, Пэнси думала о том, что не знала, что богачи, особенно юные, тоже бывают печальны. Ведь мальчик скучал по маме. И она, как умела, пыталась справиться с этой тоской, хоть сама выросла без матери.        В целом импровизированная семья провела прекрасный день. Они жарили барбекю. Обгорели в последних жарких лучах солнца. Плавали в бассейне, играли в теннис, пытались говорить на ломаном эльфийском и дрессировали Сириуса. Для Пэнси это был один из лучших дней за последнее время, но когда солнце упало за горизонт, она первая поняла, что пора признать факт того, что карета превратилась в тыкву, потому улизнула в спальню. И не удивилась, когда Скорпион пошел следом. Совсем не с целью потрахаться. У них после того секса у неё дома больше ничего не было. Отношения вроде были, а близости – нет, хоть она и спала с ним в одной постели. Официальной версией были сломанные ребра, но оба знали – всё усложнилось. И каждый понимал, кто тут лишний.        - Это ведь конец, да? – Просто и спокойно, с достоинством спросила девушка, всё понявшая ещё утром. Села на кровать. Спрятала дрожащие пальцы между коленей. Сжала их крепко-крепко. – Ты был слишком добр ко мне сегодня. Очевидно, это прощальный подарок. Что ж, это продлилось дольше, чем я думала.        - Прости, Пэнси. Так будет честнее по отношению к тебе. Ты заслуживаешь…        - Большего, знаю. А ты? – Вдруг спросила она. Драко сел рядом. Положил ладонь на дрожащие руки. Погладил. – Ты не заслуживаешь? Я вижу, как ты смотришь на племянника. Ты не заслужил семью, детей?        - Я сильно нагрешил. Вряд ли. Но тебе стоит двигаться дальше. У меня вакантно место старшего юриста в Чикаго и Монреале, ты…        - Нет, - Пэнси упрямо поджала губы. У них выходили какие-то диалоги наперегонки. Она перебивала. Потому что ничего не теряла. Повернула голову. Сузила глаза. – Нет. Тебе придется принять это – что тебя любили за просто так, знаешь ли. Без оплаты. Возможно, когда-то это поможет тебе обрести ту самоценность, о которой ты мне много говорил. Однажды ты кому-то откроешь свое сердце, и я заранее завидую той женщине. Не любя, ты заботился обо мне так, как никто не заботился, потому что будет с любимой… уффф. Наверное, ты для неё свернешь горы. Я… я не обижена, Драко. У нас очевидно бы ничего не вышло, но спасибо, что дал мне заглянуть в саму себя. И узнать себя позволил.        - Много лет никто не был так глубоко в моей душе. – Кивнул мужчина. Наклонился. Поцеловал Пэнси в плечо. На секунду потерся носом. Запоминая запах бескорыстной любви. Никакого жасмина. Немного ванили и лайма. Так незамысловато. – И…ты была первой за многие годы, кто заботился обо мне в ответ. Я и забыл каково это. Ты – умничка, Пэнси.        - Знаю. А теперь иди почитай своему мальцу, пока я соберу вещи и уйду. Нет, не возражай, пожалуйста. Хочу сейчас и без прощаний. Позволь мне… позволь сохранить немного достоинства, ладно? Это все же больно.        - Спасибо за всё, - прошептал Драко, - ты должна дать себе время, а как будешь готова – мы поговорим о твоей карьере. Ты нужна мне Пэнси. Мне нужен тот, кому я доверяю. – И вздохнув, Скорпион отправился читать племяннику о великой любви Берена к Лютиен, разбив сердце хорошей девушки. Он не остановился под дверью, чтобы не слышать, как Пэнси плачет. Потому что дал ей то, о чем она попросила. Шанс сохранить достоинство.       ***               Вечер пятницы застал Драко Малфоя у жилища Северуса Снейпа. Он заглушил машину и задумчиво рассматривал одноэтажный, невероятно уютный домик, словно сбежавший со слащавых, залитых золотом картин Томаса Киндейка, сиял в окружении сентябрьского вечера. Согретый теплыми, солнечными объятиями, он будто напитался светом, который теперь отражал, и наступающая темнота была ему не страшна. Мужчина вышел из автомобиля, осторожно закрыл дверь, даже отпер калитку, но войти и позвонить не решался. Будто понимал, что нарушит какой-то хрупкий баланс, потому стоял и рассматривал как падают на траву тяжелые от сока яблоки, разбивая свои румяные бока. Ну точно райский сад. Как и положено в городке с таким же громким названием. Потому Драко не спешил. Не из-за страха. Ему нравилось впитывать мирную атмосферу, в которой Пчёлка проводила выходные. Он втягивал все окружавшие его запахи – от легкой кислинки влажной земли до сладковатого медового аромата треснувших яблок. Сладких, как первая любовь. Ему даже захотелось похрустеть одним, но у него были иные планы, потому из полумрака он вышел на тропинку, подсвеченную сотней садовых светильников, берущих энергию от солнца. И отдающих ночи. Ему нравился такой фотосинтез между добром и злом.       Он шел и невольно представлял, как по этому желтому кирпичу идет к своей женщине Северус и сразу короткий путь стал для Драко Голгофой, потому что он не возвращался домой, а лишь должен был заглянуть по делу. Незваным гостем, который, однако, подстерег время, когда Пчёлка сама. Видеть счастливую парочку вместе не хотелось более, да и вряд ли кристально чистый и честный адвокат захочет узнать, что госпожа прокурор порой пачкала свои красивые руки.       Драко нажал на дверной звонок и нацепил на лицо свою привычную ухмылочку. Гермиона не подходила к двери так долго, что Скорпион задумался, что она увидела его и не пожелала встречаться. И в момент, когда он опустил руку и перестал мучать кнопку звонка, щелкнул замок. Дверь распахнулась и свет хлынул Драко в лицо, обжигая глаза. Пришлось прищуриться.        - Только не говори, что проходил мимо, - прозвучал уставший голос Пчёлки. Её силуэт стал вырисовываться сквозь яркость. Она была такой домашней в простой черной майке и таких же шортах. Но выглядела до ужаса раздраженной или расстроенной. Кухонным полотенцем она вытирала руки и была не похожа на картинку в голове Скорпиона. Потому что ему казалось, что своими мелкими бытовыми делами, она, как в юности, занимается с улыбкой. Пчёлка всегда любила возиться на кухне, но возможно это была та очередная перемена в ней, которую он благополучно пропустил.        - Я никогда бы не прошел мимо, - сказал Драко, окидывая Гермиону красноречивым взглядом. Безо всякого стыда. Как хороший адвокат, он умел переменить смысл фразы интонацией и перестановкой слов. Вздохнул. И без улыбки госпожа прокурор в майки на тоненьких бретельках была хороша. И где носило вечно этого Северуса? Вот он бы домой мчал, как безумный. Чтобы просто смотреть, слушать, прикасаться. Этот быт был ему нужен.       - Налюбовался? – Женщина была не в настроении. Её пятничный вечер не удался и меньше всего ей, с растрепанными волосами, в шортах, майке и старых тапках хотелось пялиться на безупречного в своем сшитом на заказ костюме-тройке Скорпиона. Хватило насмотреться на него в суде, где он был сегодня просто великолепен. К сожалению.       Всё дело ведь было только в костюме, не более. В хорошем, дорогом, сером костюме в тонкую белую полоску. В котором Драко заявился к ней домой пятничным вечером. Она невольно посмотрела на часы. Те показывали девять часов. Скорпион так поздно возвращался? Все люди уже успевали до этого времени переодеться в домашние штаны. Если, конечно, не были в командировках, как Северус, который должен был вернуться ближе к полуночи с командировки.        Вечно ей везло на таких занятых мужчин. Безупречных до последней пуговицы и настолько же занятых. Везло так, что кран в доме починить было некому и ей приходилось ебаться с этим, а не реальным человеком. Хоть уставшая Гермиона не отказалась бы от хорошего пятничного секса и бокала вина.        С Северусом, естественно. Только с Северусом.        - Сложно тобой налюбоваться, - он бил её наотмашь такими фразами, которые звучали у Драко на уровне рефлекса. – Но я по делу. Могу войти? Не хочу, чтобы нас заметили вместе. Особенно… словом, да? Я войду?        - Да, Драко, ты можешь войти, - Пчёлка вдруг улыбнулась. Это было как в старых книгах о вампирах, где писалось, что тем нужно приглашение. Она сделала шаг в сторону, впуская Скорпиона в свой мир, пахнущий пятничным ужином. Мужчина дернул носом. Теплый воздух прихожей был полон итальянских специй, которые раскрывались на кухне. Где-то в духовке. Пахло давно забытым счастьем.        - Капоната?        - Капоната, - кивнула женщина почти виновато. Будто капоната принадлежала им двоим. Потом приосанилась, как бы говоря «ну что там у тебя», но Драко не слушал. Смотрел лишь на ее руки. Теперь, когда не нужно было щуриться, он увидел, что ладони у Гермионы местами красные, как от ожога. Пчёлка поймала его взгляд слишком поздно, но все же ответила. – Забилась раковина, хотела почистить кислотой, но стала вода. Оказывается сломался измельчитель и….        - И никакой мастер не придет к тебе в пятницу вечером, да? – Буркнул Драко, сразу понимая суть проблемы. У него тоже часто ломалось что-то в доме именно тогда, когда никто не хотел уже принимать вызовы. – Ладно, разберемся.        Он не спросил нужна ли помощь. Просто сказал «разберемся» и безошибочно, по запаху, нашел кухню, где увидел испорченный вечер пятницы и причину отсутствия улыбки на прекрасном, но осунувшемся от усталости лице.        Вокруг всё просто звенело бытом, уютом и любовью. В духовке запекалась капоната, стоял бокал с вином и открытая бутылка, горела парочка вощенных свечей и явно должен был готовиться десерт, судя по муке и яйцам, которые уже дожидались Гермиону на столешнице. Тихо напевал Стинг о том, что shape eго Heart. Драко даже усмехнулся – что еще могла слушать шулерша, если не песню о картежнике?        Все портила лишь раковина, полная очистков и грязи. Воду Гермиона, судя по обожжённым рукам, уже вычерпала, но вся её идиллия была заляпана брызгами, которыми попали и на светлую, серую плитку и на обои с золотыми пчелами, на которых Драко задержал взгляд, задаваясь вопросам – чьи они идея и что символизируют – хобби женщины или поклонение Северуса? В его доме тоже почти все стены были в пчелах и сотах. Но не так навязчиво. Его сердце придумывало более изощренные дизайны. Так, чтобы даже обкуриваясь в хлам, он сидел в тени сот, которые изрешетили его сердце.        Драко стоял и смотрел на кухню, как детектив – на место преступления. Ему легко было представить, как Гермиона приезжает в этот дом, радуясь, что неделя закончилась. Как снимает свою броню из строго пиджака и острых шпилек. Как смывает макияж, как ерошит приглаженные волосы, как переодевается в легкие шорты и майку, оставляя, однако, соблазнительное белье для того, кто не проводил с ней вечера пятницы из-за работы. Как она подпевает Стингу, пританцовывая, нарезает баклажаны кубиками. Как её губы касаются бокала с Неро д’Аволо и помада, не смытая поцелуем, оставляет едва заметный след. Уникальный отпечаток её близости на стекле. Она закрывает глаза, и Сицилия обжигает ее своим насыщенным вкусом спелой вишни, черной смородины и фиалки. Букет портит лишь та нотка ежевики, которая, наверное, настойчиво напоминает о нем, но Драко за это было не стыдно. Он хотел, чтобы Гермиона думала о нем пятничным вечером хоть мимолетом. Ему нравилась мысль, что его имя могло прозвучать в этом уюте среди капонаты, вина и хорошей музыки.        Он видел, как Гермиона расслаблена и счастлива. Сложная неделя была позади, она ждала своего мужчину и готовила ужин уже абсолютно перенастроенная на игривый лад. А потом вода вдруг не захотела спускаться по трубам, и её вечер был испорчен. В секунду. Драко ещё помнил, как она экспрессивна в беспомощности и как ненавидит, когда её планы идут прахом. Обычно Пчёлка ругалась на итальянском. Рычала. Могла даже обиженно ударить мебель, а потом скулить от боли. Секунда и Драко развернулся, будто желая проверить не повредила ли она колено.       Но нет, Гермиона была хмурой, бледной и уставшей.       А ещё – злой. Злой, что в доме все ломалось, а Северуса не было рядом. Злой, что нужно было искать в справочнике мастеров, а те ей отказывали. Злой за то, что налила едкий натр, тот не помог и в результате она получила ожоги, когда вычерпывала грязную, зловонную и обжигающую жижу, а потом отмывала раковину. Злая, что не понимала, как справиться с такой ерундой, как забитый очиститель и на будущего мужа за то, что он вообще тот поставил. Злая настолько, что несколько раз пнула пару тумб, но легче ей не стало.       Теперь ещё и злая на Драко. Просто так. За всё. А за безупречный вид – тем более.       - Так зачем ты пришел?        - Потому что нужен, - просто ответил Скорпион. Потом достал из пиджака листок бумаги и протянул Пчёлке. – Ты сыграла честно. Я возвращаю тебе компромат. Уничтожь, чтобы никто не использовал его против тебя.        Гермиона с любопытством развернула лист и увидела там свою же расписку, которую дала Драко неделю назад, обещая, не задавать лишних вопросов при допросе капо. И сдержала же слово сегодня, когда на третьем заседании с её губ не слетело ничего, кроме оговоренного. Она до последнего видела недоверие в глазах того, кто разучился верить всем и не ответила на благодарную улыбку Скорпиона после заседания. Развернулась и ушла, зная, что если останется, то будет думать о его «приходи ко мне». А что в результате? Сбежала, чтобы он пришел к ней по итогу. С честным мотивом. Или предлогом?        Но Драко не выглядел сейчас тем, кто собирался соблазнять, хоть расстегнул пиджак и повесил его на спинку стула Северуса. Туда же последовала жилетка. Гермиона сглотнула, комкая записку. Слишком гармонично вещи Скорпиона здесь выглядели. Или он был слишком в одной рубашке и ослабленном галстуке.        - Что ж, посмотрим, что у тебя там произошло?        - Мне не нужна помощь.        - Тебе – нет, а вот очистителю – пожалуй, - рассмеялся Драко, забирая у неё полотенце. Присел и стал крутить разные зажимы, думая, что вот такая сволочь, как он, не испортил Гермионе пятницу, а кран – да. И кто здесь был плохим?       Гермиона стояла рядом, ощущая себя бесполезной. Чтобы хоть как-то разбавить молчание, она решила поговорить хоть о чем-то. Чтобы не смотреть на Скорпиона, который уже умудрился залезть под раковину, потому что там ему было удобно. Подумала, что так он выглядит чертовски круто. Круче, чем в адвокатской мантии. Потому что мало мужчин готовы были помогать.        - Слышала, что по делу Симпсона собрали уже Dream Team из адвокатов, странно, что Шапиро не позвал тебя (1).        - Почему странно? – Голос Драко звучал достаточно глухо из-под раковины.        - Ну, там Джонни Кокран тоже есть в команде, а у вас с ним вроде схожая философия.        - Не мечтайте о справедливости, если у вас нет денег, - рассмеялся Скорпион, цитируя фразу знаменитого адвоката, который не брезговал даже защищать педофилов. После того, как он в прошлом году отмазал Майкла Джексона от обвинений в совращении тринадцатилетнего парня, Драко перестал тому подавать руку. Даже у advocatus diaboli была честь. Может, он насмотрелся на такое в интернате. – Шапиро звонил мне, но я слишком сосредоточен на тебе, моя дорогая. Ты заставляешь меня терять выгодные предложения своей изворотливостью. Я ему Дершовица посоветовал, у того есть опыт таких безнадежных дел. Вот где реальный гарвардский вундеркинд, а, Пчёлка? Вы с ним знакомы? Он ведь стал самым молодым гарвардским профессором в истории. И зачем ему эти уголовные дела теперь…        - Знакомы. И как все вундеркинды, он пошел не на ту сторону. А всё же я удивлена, что ты не взял дело. В чем реальная причина? Не знаешь, как выкрутиться?        - По правде, предпочитаю работать один. В одном котле с такими чертями мне тесновато, ведь я привык быть главным мерзавцем, а тут такая конкуренция. – Рассмеялся. Был бессовестно хорош и знал это. Знал, что другие ему не чета. И что он имел право слать всех на хер и выбирать самые любопытные дела. - Но я бы выиграл. Серьезно.        - Как?        - Ну так неинтересно, Пчёлка. Как бы я выиграл, расскажи? Ты знаешь ведь, как я думаю. И не фыркай там на меня так презрительно. Милая, если бы ты забыла всему, чему я тебя обучал, думаю, ты бы так хорошо не держалась на равных в этом деле, - Драко нахмурился, проверяя очередную трубку. С той тоже всё было в порядке.        Значит, увы, дело было в измельчителе, который был другой модели. Интуитивно мужчина искал, как тот прокрутить.        - Сосредоточилась бы на том времени, когда он был в Форде? Нашла бы свидетелей, которые бы указали…        - Это всё понятно. Но как показывает дело Ренов, свидетели лгут. Я не люблю на них полагаться.        - Доказала бы, что у Николь и её приятеля было не всё гладко в отношениях и мотивы были лишь у него и наоборот бы нашла бы всех друзей семьи, которые бы в один голос кричали, как Джей обожал Николь. Ты всегда говорил, что контрасты хорошо работают и….       Вдруг Драко чертыхнулся и Гермиона услышала хлюпание воды. Он раскрутил измельчитель и на него хлынуло все, что туда попало, включая грязь и те очистки баклажана, которые женщина не выловила рукой.        - С такого ракурса я капонату еще не видел, - признался Скорпион. Кажется, авария с одеждой его не расстроила. Смеясь, он попросил какую-то миску и стал устранять засор. – Но идеальной картинки же мало, правда, Гермиона? Давай же, скажи это.        - Я думаю, ты бы подкупил присяжных.        - Бинго. – Хмыкнул Малфой. Рубашка прилипла к его телу. Подозрительно пахло химией. А он был счастлив в кожуре баклажанов, закручивая измельчитель назад. Потому что это было так по-домашнему.        - Ты – чудовищен, знаешь? – Хмыкнула женщина, присаживаясь, чтобы подать Драко полотенце. То пахло мёдом. Он всё ещё не закончил. Всё проверял. А потом попросил включить воду, но Гермиона не шевельнулась. Ждала, пока Скорпион выберется и сядет. Они переглянулись, а потом расхохотались. Слишком нелепо он выглядел.        - Горжусь этим. Так сколько, Пчёлка? – Вдруг спросил Скорпион. – Сколько присяжных ты купила по делу Ренов?        Вопрос застал врасплох настолько, что Гермиона успела ощутить лишь восхищение от того, как ловко её довел Драко до этого ответа. Вроде они говорили, шутя, о деле, а вот он смотрел на неё во все глаза.        - Шесть. А ты?        - Тоже шесть. Значит, шансы равны, как никогда. – Драко не казался раздосадованным. Лишь азартным, что ли. Улыбнулся. – Ну, включай воду. Кажется, проблема устранена. Помажь руки кремом.        - Ты же не поедешь в таком виде домой? – Женщина рассмеялась. А про себя подумала, что прилипшая к телу белая рубашка, сквозь которую просвечивался черный скорпион на ключице – это чертовски сексуально даже среди кожуры баклажанов. Может, потому что этого человека не нужно было просить или по той причине, что они были одной крови, хоть на разных сторонах? – Там всё равно ещё химия есть в воде, пусть и разбавленная. Хорошо, в глаза не плеснула. Но промыть себя не помешает.        - О, предложение, от которого сложно отказаться, - игриво хмыкнул мужчина, хоть знал, что на деле ничего ему не светит, кроме вежливости. Про себя подумал, что едкий натр, или что она там лила, не повредила ему глаза, сделать тем хуже уже было невозможно. Он и так, и так ослепнет.        Неспешно поднялся. Проверил воду. Та отлично смывалась.        - Где говоришь ванна?        - Вторая дверь слева.        - А мыло в виде медовой соты будет?        - Непременно.        - Тогда с удовольствием. Обещаю, не брать шампунь Северуса.        - Он бы все равно не подошел блондину.        Драко фыркнул. А потом, почти выйдя из кухни, небрежно бросил, разворачиваясь.        - Та химия, что в воде не слишком могла мне повредить. А вот та, что в воздухе…обжигает. Ты ощущаешь её, Пчёлка? Ощущаешь между нами?        - Да, - просто ответила женщина. И Драко победоносно улыбнулся.        Но едва он вошел, мимолетная близость прошла и Драко скривился, как от боли. Да, химия между ними существовала такая, что даже Гермиона не могла отрицать, но при этом быт в виде дюжины разноцветных баночек на зеркале получил Северус. И тогда что толку от химии, когда хотелось близости и ритуалов? Что толку, когда он радовался даже очисткам из-под баклажана, хоть капоната была для другого? Что толку было завоевать мир и в любви быть нищим, радующемуся подачкам?       Скорпион стал осторожно снимать с себя одежду. По правде, да, едкий натр, пусть и разбавленный водой, попал на кожу и по телу проступили красные пятна. В паре с синяками от переломов ребер смотрелось просто картой его провалов. Но аккуратным Драко был не из-за травм. Скорее, не доверял себе. Боялся сорваться и перебить те проклятые баночки на зеркале, так невыносимо ему было.        - И почему не принять душ дома? – Удивленно пробормотал он, открывая краны и подставляя душу под ещё прохладные струи. Наверное, потому что слушать Гермиону было рефлексом. Он сначала поступил, как она сказала, затем уже сообразил насколько ему некомфортно. Но вода уже звенела вокруг. А он стоял, опустив голову. Опершись ладонями о забавную, почти наивную плитку голубого цвета и слышал сквозь шорох душа как Стинг меланхолично затягивает I know that the spades are the swords of a soldier и думал «нихуя». Потому что для него пики всегда были копьями, на которых распяли его сердце, и он об этом думал всегда, когда видел как Пчёлка лихо играет в покер.        But that's not the shape of my heart…        Песня продолжалась, а Драко крутил всё фразу о сердце, думая о том, что и ему не по душе. Не по душе быть здесь и переживать все это. Он сделал хороший поступок. Пришел отдать компромат на Гермиону, хоть сдай он его прессе – и всё, отвод ей бы был гарантирован и Рены бы её уже не тронули, однако мужчина старался дать ей проиграть достойно, сохранив карьеру и репутацию. Не воспользовался ничем. И что взамен? Его снова распяли, хоть невольно, ведь Пчёлка жужжала сегодня так сладко и мило. Может от того было и хуже? Её презрение было настолько привычным, что у него была броня, а вот от нормальности он не мог защититься.       В бессильной злости он ударил кулаком по плитке и вдруг ощутил прикосновение теплых пальцев к своей шее. Движение было настолько мягким, что в секунду Драко ощутил, как напряжены все его мышцы.        - Прости, что это так трудно, - услышал он сквозь шелест воды. Закрыл глаза. Это не был мираж. Это его Пчёлка возвращалась к нему словно сквозь года. Покачал головой. Гермиона поцеловала его в затылок, а затем прижалась щекой к его спине, между лопаток. Её пальцы нырнули ему под руку и поглаживали грудную клетку. Сама женщина смотрела на запотевшее стекло с неясными силуэтами. - Со мной никогда не было легко, правда?        - Не знаю, мне всегда с тобой было лучше, чем с кем-либо, - честно ответил Драко, ощущая как к его телу прижимается её хрупкость. Поймал ладонь и погладил. Слабо улыбнулся. В том-то и трагедия. Что как с ней, ему не с кем не было. И потому он не думал легко это или сложно. – Даже в период твоего презрения. Мне всегда было хорошо.        Она молчала. Просто прижималась к нему. Когда-то давно, в юности, это был их ритуал. Они редко занимались любовью в душе, но почти всегда принимали тот вместе. Во сколько бы не пришел Драко, даже среди ночи, Гермиона проскальзывала в полную пара кабинку и обнимала уставшего Глазастика, который замирал вот в точно такой же позе – упершись ладонями о стену. Видно, какие-то привычки с годами всё ещё были живы. И в нем, и в ней. Хоть это было неправильно – снять одежду и забраться к нему в душ. Неправильно.       Но почему же так хорошо?        - А ты всех мастеров так благодаришь? – Драко думал прогнать её резкостью и хамством. Хоть не отпускал её руку сам того не осознавая. Сжимая ту так сильно, что у него аж пальцы побелели. Он так скучал по этим моментам и не думал, что ближе к концу будет возможность вновь чувствовать её аж вот так. – Я предпочитаю оплату в долларах, мои расценки…        - Ты же знаешь, что не просто мастер. Ты – мэтр, да, Глазастик? – Тихий шепот. Поцелуй в мочку уха. Легкий смешок. – Это всё не просто так, не просто так. Дело не в том, чтобы потрахаться.        - Да, а я думал ради этого люди раздеваются.        - Я не могу ответить тебе взаимностью на твои тринадцать лет, Драко. Потому что, правда, отпустила тебя. Забыла и строила себя дальше….        - А ты умеешь возбуждать, - легкий смешок. Скорпион запрокинул голову, подставляя ту сильнее под душ. Будто он не понимал того, что Пчёлка, правда, забыла. Зачем было напоминать? Знал, что против тринадцати лет безоговорочной любви она могла поставить только забвение и презрение и что же?        - Господин адвокат, я тебе сейчас протест объявлю, если ты не замолчишь, - шикнула женщина на Драко прокурорским тоном, но в контраст словам её пальцы скользнули ниже. Теперь они поглаживали ему пах. Скорпион сглотнул. Знал, что сегодня согласится и на бессмысленный секс. Потому что всё слишком близко. – Я бы, прости, всё на свете отдала, чтобы быть в балансе и ничего не ощущать, кроме похоти, но, увы, ты…ты такой, что в тебя невозможно не влюбиться. Это так глупо. Знаю, что смысла в этом никакого, но это происходит со мной. Снова. Спустя столько лет и обид я снова в тебя влюбляюсь, как та девчонка, запавшая на вундеркинда и…        Секунда. Всего секунду и Драко развернулся. Она даже не успела уловить, как это произошло, а его алые глаза внимательно смотрели в её, сканируя на ложь, которой не было. Мужчина положил большой палец на губы, которые говорили эти невероятные слова, которые он не ждал от неё услышать. Словно хотел на ощупь почувствовать перемену, это вот «влюбляюсь». Привыкший к шрифту Брайля, Скорпион ещё не ослепнув, хотел убедиться, что Гермиона сказала правду.        - Девчонке нечего было терять, ей было проще.        - Мне страшно, Драко. Я не знаю чего боюсь потерять больше – то, что имею сейчас или тебя. Не могу уже об этом думать. Не хочу думать.       - Госпожа прокурор собирает доказательства в мою пользу? Да? Ты хочешь убедиться, что со мной будет лучше? Или, наоборот? Чего ты хочешь, Гермиона? Влюбиться окончательно или убедиться, что я того не стою? Скажи мне и я помогу в любом из вариантов.        - Я в доме своего жениха стою голая с тобой в душе. Как думаешь, чтобы сказали присяжные?        - О, что ты виновна, Пчёлка, - он наклонился и привычно обхватил её лицо ладонями. Но не поцеловал. Лишь улыбнулся ей в губы и женщина от нетерпения застонала. Драко покачал головой и развернул её к себе спиной. Его руки были куда более быстрые и смелые, чем у Пчёлки, потому что сразу опустились куда нужно. Одна ладонь сжала грудь, вторая скользнула между ног. Гермиона выдохнула с облегчением. Обняла его, запрокинув руку. Повернула голову, едва не вывихнув шею: после тридцати даже со стретчингом было порой рисково заниматься сексом в душе. – Посмотрите на неё. Она виновна и, кажется, не раскаивается. Тут можно случайно заработать пожизненное.        - Ммм, делай что угодно, только не смей меня защищать. Ты ведь можешь отменить любой приговор, а я не хочу. Мне…мне нравится даже пожизненное, - она говорила невероятное, запрокинув голову. Улыбалась. Её глаза были затуманенные, а тело плавилось, как воск, под умелыми, знакомыми руками.        - Ну я же advocatus diaboli.        - Нет. Нет, нет, ты же всегда хотел быть им… promotor fidei. Защитник веры. Истины. Если любовь – истина, защити её, Глазастик. Защити. И помоги мне обрести веру, мэтр.        На сердце Драко пошли кракелюры. Он и не верил, что однажды она назовет его тем, кем сам мужчина себя считал. А ведь он всегда был защитником. Её защитником. Своей маленькой, храброй пересмешницы.       Вместо ответа он, наконец, поцеловал женщину, которая в эту секунду принадлежала ему. Понимал, что за половину своих слов Пчёлка не несла ответственность, ведь ей просто было хорошо под его пальцами, которые знали в каком ритме она любит ласку, но весь диалог давал надежду, что она готова хотя бы попробовать. Пусть не рискнуть с головой, однако шансы были.        - Пчёлка…. Я люблю тебя. Я так тебя люблю. Всегда любил. И всегда буду. – Просто сказал Драко в её распахнутую душу, сея сомнения в том, другом. А потом душевая кабина наполнилась её тихими, восторженными вздохами. К которым присоединилось тяжелое дыхание Скорпиона, когда Гермиона пальцами стала ласкать его член. Они намеренно вели себя, как подростки. И им было так хорошо в эту минуту. Пчёлка смеялась, Драко целовал её в шею или ухо.        А потом прозвучал разрушительный вопрос.        - Сколько у нас времени?        И реальность безжалостно ударила по ушам. Гермиона прикусила губу.        - Не много, он будет к полуночи и… - дальше она задохнулась, поскольку игры закончились. Понимая, что минуты утекают так же быстро, как вода, Драко прижимая Пчёлку к себе, вошел к неё. Если её тело было его храмом, то сегодня он забыл помолиться, а сразу резко задвигался. Томность и нежность сменила темп в секунду. Их поглотила страсть. Стоны стали громче, словно желая перекричать неизбежность.        Бедра ударялись о ягодицы. Ладони прижимались к груди. Сердца стучали. Только стены не рушились и реальность всё равно нависала над ними дамокловым мечом. Возможно, придавая особую остроту моменту. Они просто бездумно, по-животному наслаждались друг другом и сейчас обоим всё казалось правильнее. Драко улыбался, ведь сегодня чувствовал её. Она не солгала. Не солгала, ведь не трахалась с ним, а отдавалась. Отдавалась ему. Скорпиону. Ведь когда мужчина замедлил темп, не желая её огорошивать, Гермиона сама заерзала и прогнулась, чтобы глубже насадиться на его член.        - Нет, нет. Я хочу видеть твое лицо. Я так давно не видел его, Пчёлка, - покачал головой мужчина, разворачивая её и прижимая к стене. Поправил волосы и восхищенно цокнул языком. Сейчас всё не имело значения. Только они. По правде, только они всегда и имели значение для Драко. Гермиона тут же чуть отклонилась и запрокинула колено на бедро Скорпиона. Ладонь легла ему на ключицу, поглаживая татуировку. Странно, но сегодня Пчёлка не жалила своими коготками, отчего Драко блаженно улыбался.        - Ты совсем не такой, как в суде.        - Там я имею право тебя бессовестно и бесцеремонно выебать, как хочу, а здесь я лишь мужчина, который с любимой женщиной. Я могу быть, как на работе, но с тобой – нет. Эти моменты слишком редкие.        - Редкие. Но не последние, Драко. Не последние. – Она прижалась к нему, пряча лицо в ключицу. Они возобновили движение навстречу друг другу. Безудержные. И немного злые, что не могут проникнуть ещё глубже. Гермиона даже зарычала от злости. Она хотела чтобы он в её теле был так же полностью, как в душе и изо всех сил извивалась, чтобы впустить сильнее. Дать им долгожданную разрядку.        При этом она стискивала его волосы и думала – как, правда, в него невозможно не влюбиться? Быть может, потому столько лет защищала свое сердце презрением? Ведь знала, что подпустить его поближе нельзя. В нем слишком много того, что ей нравилось. Особенно, сейчас, когда её душа потемнела от отсутствия справедливости. И хоть Гермиона не могла смириться с тем, что Драко тратил свой талант на ублюдков… уже один отказ от дела Симпсона давал ей надежду.        - Ты отказался из-за меня, да? – Неожиданно сообразила женщина.        - Конечно, - не стал скрывать Драко, - иначе ты бы совсем разочаровалась, а сейчас я так рисковать не готов, когда впервые у меня есть шанс. Гермиона. Если тебе нужен хороший адвокат, я и этом сделаю. Понимаешь? – Он прижался лбом к её лбу. Заглянул в глаза и на секунду прекратил движение. Но пульсировал в ней. Улыбался. – Я. Все. Ради. Тебя. Сделаю.        - Но мне не нужен хороший мальчик. Ты можешь выбрать любое дело. Сейчас это ничего не изменит. – Прохрипела она покрываясь мурашками. Потому что не могла не признать - ей нравилось наблюдать за его хитрыми, бессовестными манипуляциями в суде. И нравилось заниматься с ним сексом, который напоминал любовь. Нравилось здесь, в душе дома Северуса. Она сходила с ума от контраста. С женихом так не было и в ней говорила не рутина, а здравый смысл. Никогда между ними не было столько страсти от одних только взглядов. – Из хорошего я хочу только оргазм.        Дважды его просить было не нужно. Обнимая Пчёлку одной рукой за плечи, второй Драко ласкал её в такт своим движениям и вскоре вода в душе испарилась от того, насколько поднялась температура. Рывок за рывком, они пробивались друг к другу. Как физически, так и морально. И если душевного единения им ещё было не дано постичь, то тела подчинялись куда быстрее. Толчок и женщина ощутила как Драко обжигает её изнутри.        Давно забытое чувство близости.       Она закрыла глаза, наполненная его любовью. Блаженно улыбнулась. Это было абсолютно правильно, хоть Северус полтора года не мог добиться от неё вот такого доверия. Но ведь сейчас с ней был её Глазастик. Первый мужчина. Ему было можно делать всё с этим телом. Ведь это он обучил то быть любимым.        - Щекотно, - пробормотала она, как в юности, ощущая, как вся страсть стекала у неё по внутренней стороне бедра. Страсть, но влюбленность осталась на месте, ведь сердце было надежнее похоти и не отпускало, потому Пчёлка обняла Драко. – И холодно.        В ответ Скорпион грел её в своих руках. Молча. Наслаждаясь. Знал, что надо отпустить Гермиону. Отдать другому, уступить чужое место, но просто обнимал, зарывшись носом в мокрые, пахнущие теплом и медом, волосы, пока она не заерзала. Улыбнулся. Это был привет из прошлого. В юности Пчёлка всегда первая уходила из душа, чтобы пока он ловил остатки тепла, приготовить ему ужин. Драко вздохнул, когда за ней закрылась дверца душа.        Ему уже много лет никто не готовил еду. По правде, после неё - ни разу. Один раз Пэнси приготовила завтрак и то он нарычал за нее, а сейчас, увидев, как Северуса ждет капоната в духовке, ощутил и для себя желание просто выйти из душа, сесть за стол и вместе, толкая друг друга босыми ступнями, поесть. Руками. Смеясь и многозначительно стреляя глазами. Была в счастье своя прелесть. Видимо, в недоступности.        Наверное, по этой причине Драко не спешил выходить из душа. Не хотел возвращаться в свой такой красивый, полный знаков любви и одновременно пустой, холодный дом, который по утрам согревало солнце, но одиночество не позволяло теплу пробиться сквозь самые большие окна. Сейчас ему было по-своему хорошо и уютно. Удовлетворенный, кажется, впервые за тринадцать лет, познавший намеки взаимности, он упоенно изучал полочку, где Гермиона небрежно хранила свои душевые принадлежности. Игнорируя полностью вторую, повыше, принадлежавшую Северусу и где красовался лишь какой-то темный, неприветливый шампунь. Драко перенюхал все баночки, желая сохранить в памяти эти ароматы. Её волосы увлажнял медовый шампунь, а тело делал шелковистым жасминовый гель для душа и такой же крем. Смывал следы любви Скорпион именно ароматами Пчёлки, глупо улыбаясь. За эти пару минут он словно немного больше погрузился в неё. Больше, чем за прошлые тринадцать лет и глубже, чем за страстный секс. Здесь, в душевой кабине, были маленькие мелочи, формирующие красоту и безупречность этой женщины. Ему было любопытно заглянуть под мантию госпожи прокурор и узнать, что ей всё ещё важно насколько нежная на ощупь её кожа. А он так боялся, что броня Гермионы крепка и она огрубела за эти годы. А нет.        - Какая же ты… - рассмеялся он, просто дурачась с пеной для ванны. На секунду в нем проснулся беззаботный мальчишка, который просто был влюблен. Драко так долго носил груз своей неразделенной любви, что почти забыл как наслаждаться этим великим чувством и сейчас просто…просто брал всё, не глядя на часы, но зная – те все равно безжалостно тикают. Ему было пора. Потому он тщательно закрутил краны и крышечки. Запомнил все названия. Презрительно посмотрел на одинокий шампунь Северуса. – Может потому всегда кажется, что у тебя волосы грязные. Ты не стоишь её.        Он вытерся полотенцем, которое ему оставила Пчёлка на раковине. Скривился. Нет, хватит. Ему это не нравилось. Не нравилось быть гостем. Это Гермиона должна быть у него дома. Где полотенце не было гостевым. Но всё же, скрипя зубами, Драко вытерся и едва удержался, чтобы не натереть кожу жасминовым кремом. Передумал только потому, что привык пользоваться аргановым маслом. Сейчас Драко не улыбался. Все эти отдушки были милыми, но синтетическими. Он был за натуральность. Из максимально экологичного здесь было мыло в виде сот, которое Пчёлка сделала сама. Когда опьянение прошло, Скорпион увидел не прелестную картину, а средний достаток. А Гермиона была достойна лучшего. Потому он сделал грязный поступок, будучи абсолютно чистым. Хитро улыбаясь, одетый в одни штаны, Драко повертел свою рубашку с фирменным логотипом Скорпиона, которые ему вышивали белыми нитями, дабы не привлекал внимания и… бросил ту в корзину для белья. Пчёлка сказала, что ему не обязательно быть хорошим, значит он имел право быть собой и играть не по правилам.       Хороший мальчик Северус получил шанс и стратил. Пришло время вступить Скорпиону в партию, а не смотреть со стороны. Хоть сегодня нужно было побыть скромным до конца. Потому Драко, вытерев мокрый хвост, вышел. Гермиона на кухне тихо подпевала Стингу – играло Every Breath You Take. Он улыбнулся, наблюдая за тем, как она танцует и потягивает холодный вишневый Dr.Pepper перепачканными руками. А потом нахмурился. Пчёлка вот этим бытом указывала ему на дверь. Лгала, что он что-то значит, однако сразу после секса вернулась готовить ужин своему жениху.        - Принесешь мне рубашку из машины? Я бы и сам сходил, но полуодетый красавец вызовет вопросы, знаешь ли, - чуть резче, чем нужно, сказал он. Женщина развернулась. Драко ожидал повторения сцены в её кабинете, но взгляд Пчёлки был сияющим. Она покачала головой и поманила его к себе. Обхватив лицо Скорпиона ладонями, оставляя следы муки, заглянула в алые глаза, которые всегда считала невероятно красивыми и с годами это мнение лишь окрепло. Это было даже возвышенно. Она любила глаза, которые почти её более не видели, хоть Драко щурился.        - Может, я и изменщица, и сука, но не угостить тебя после шикарного секса не могу, - прожужжала Пчелка и потерлась о его острый подбородок. – Я знаю сколько вечеров ты прождал меня на ужин. Мы заслужили оба этот момент.        - И что в меню?        - Quattro formaggi, - она не знала, как много раз Драко завидовал этим её простым посиделкам с Северусом именно за этой пиццей, потому не поняла почему мужчина просиял. – С трюфельным мёдом, миндальными хлопьями, греческими орехами и луковым конфитюром, если ты не против и тебе больше не нужно сегодня целоваться.        - Я расстался с Пэнси, Пчёлка, - он сразу уловил вопрос в простой фразе. Адвокат и прокурор умели читать и то, что между строк. – Я не размениваюсь и я – твой. Если захочешь. Я подожду сколько нужно. Даже если срок снова будет тринадцать лет. Подожду пока ты осознаешь насколько мы созданы друг для друга.        - Ну пицца будет явно быстрее, - пообещала Гермиона, разворачиваясь и возвращаясь к самому быстрому в мире тесту. Может, не идеально правильному, но такому необходимому сейчас. Драко потер щеку. Мука посыпалась на пол. Хлебные крошки. Место преступления. Увидит ли глупый адвокат следы или слишком честен, чтобы заметить измену под носом?        Он подошел поближе и обнял Пчёлку. Или скорее даже заключил в своих руках, закрывая от всего, включая истекающее время. Гермиона игриво хлопнула в ладони, шутливо бормоча «не хватает муки», а Скорпион, погрузив одну руку в тесто, хмыкнул «идеальная консистенция же». А потом поцеловал её в высокую шею, закрывая глаза. Втягивая весь этот момент в легкие, чтобы счастье насыщало его изнутри вместо кислорода. Чтобы кровь разнесла его во все уголки измученного одиночеством тела.        - Я так завидую ему, что он имеет эти вечера с тобой. – Признался Драко с тихой грустью. Пока у него был его стул в ресторане, Северус получил вот такой шанс. Получил и где же он, сука, был? – И счастлив, что украл один для себя. Первый. Но не последний.        - Не последний, Глазастик. Мы ещё поготовим и на той твоей роскошной кухне, опороченной имперскими тар-тарами, а пока поцелуй меня и приступай тереть сыр.        - Так и знал, что ты заревновала тогда.        - Терка в правой тумбе слева, Драко, - прокурорским тоном отдала распоряжение Гермиона, и он с удовольствием подчинился, не спрашивая когда женщина придет на его кухню. Не торопил события, но клялся сам себе, что когда это случится – он её назад не отпустит.        Так, переговариваясь взглядами, но не словами, они готовили свою пиццу любви. Гермиона наслаждалась тем, что на самом деле, Драко не нужно было рассказывать сколько и какой сыр натереть, как сделать соус или просить почистить орехи. Он был потрясающе хорош в готовке и Пчёлка, всегда мечтающая вот о таких моментах, купалась в этих простых, но метких «больше соли, как думаешь?», «милая, чуть прикрути огонь, руки заняты», «осторожно, я сам открою духовку, а сожжешь бровь и что будешь вскидывать в суде, глядя на меня?». Они целовались, давали друг другу пробовать ингредиенты прямо с рук или ложек и не могли насытиться моментом, который пропах сладковатым соусом на сковородке и подрумянивающимися хлопьями миндаля. Гермиона ударила Драко по пальцам, когда он пытался съесть тот сразу.        - Горячо.        - О, ты знаешь, что такое горячо, - покачал головой Драко, неожиданно загоняя её и в краску, и на столешницу. Это вышло абсолютно случайно. Миг и она сидела, нетерпеливо ерзая, вцепившись в холодную жестянку с вишневой газировкой, а Скорпион присел, стаскивая с неё домашние шорты. – Нам нужна идеальная температура, а ты пока даже не разогрелась, - он запрокинул голову. Женщина щурилась.        - Ну же, мэтр, будь так любезен.        - Я тебя обожаю, ты в курсе? – Выпалил он, цепляя языком клитор. Гермиона вздрогнула и прикусила внутреннюю сторону щеки, чтобы не ляпнуть «я тоже». Это бы сейчас все испортило, слова бы прозвучали слишком рано, слишком. Потому она просто выдохнула в ответ, загребая пальцами остатки муки и упираясь босой ступней Драко в плечо. Видела их отражение в темнеющем окне и думала «заебись, мы прекрасны», ведь это было идеально. Сильный, властный мужчина и женщина ему под стать. Странно, но рядом с ним Пчёлка ощутила себя сильнее прежней. Возможно, потому ей так легко было во всем этом моменте.        Она поступала неправильно, и ей было плевать. Её сердце было алым от восторга снова влюбиться до подкашивающихся коленей. И не думать о прошлом. Как и о будущем. Лишь о сейчас. Где температура бессовестно поднималась, и она просто таяла под умелой лаской Драко, который, как хороший мальчик, не касался её руками, которые не помыл. Ему это было и не нужно. Скорпион отлично справлялся языком. Тем более, это была лишь мимолетная шалость. Он все так же хотел быть должен один оргазм. На будущее. Потому поднялся и с абсолютно невозмутимым видом спросил:        - Ты всё так же не переносишь пекорино? На что мне заменить его? Раньше ты предпочитала азиаго.       - Ничего не изменилось, - покачала она головой, думая, что только что он сшиб её с ног. Помнил, даже такие мелочи. Детали, которые Северус никак не запоминал. Потому приведя себя в порядок, Гермиона просто смотрела, как Драко дотер последний из сыров, а затем они уже вместе добавили все ингредиенты на тонко раскатанное тесто. Отправив то в духовку, целовались. Пока выпекалась пицца, они снова занимались любовью, упоенные и окрыленные, после же ели свою еду прямо на полу, облизывая пальцы. Никто не говорил, что пора прощаться, а всё же Драко контролировал время.        - Боюсь, мне пора.        - Боюсь, тебе пора. Но ты возьмешь пиццу с собой?        - Ты никогда не отпускала меня без секса и еды, Пчёлка, - так было в прошлом. Перед его работой, ночными сменами на стройке, она всегда давала ему сэндвичи, которые каким-то образом сохраняли тепло до трех ночи. Видимо, их подогревала любовь, завернутая между фольгой. Потому Драко и не отказался. И любовался, как Гермиона упаковывает ему половинку пиццы. Отметил, что кусочек она оставила отдельно. Для себя. Его это устроило. Что за ужином со Снейпом, она будет думать о нем.        Это было правильным.        Он поднялся.        - Теперь там так темно, что мужчина без рубашки не вызовет вопросов, - пошутил он доходя до двери, а потом вдруг перед тем как уйти, прижал её к себе и зашептал слова Харпер Ли, такие подходящие им сейчас. Цитируя полностью. - Когда тебе станет невыносимо, когда сердце будет рваться надвое, ты придешь ко мне. Поняла? Ты должна прийти. Обещай мне.        - Обещаю, - прошелестел тихий ответ, и они разошлись. Только Драко вышел, прозвучал звонок. Глядя, как отъезжает его автомобиль, Гермиона недовольно хмурилась, слушая, что рейс Северуса отменили и тот не приедет сегодня. Выругалась, положив трубку. Села на пол и стала доедать пиццу. Она могла не быть одинокой, позвони Снейп парой минут раньше. Могла не быть одинокой и сейчас, но еще было слишком рано, чтобы прийти к Драко. Она не ощущала пока внутренней храбрости.        Скорпион же, добравшись домой, сел в кресло на открытой террасе. Принес себе бутылку вишневой газировки и упоенно доедал пиццу. И пусть тесто было не идеальным, ему было плевать. Он смаковал момент, и тот был безупречен.       И хоть оба были счастливы, увы, и эту ночь они встретили порознь, хоть разделили хлеб на двоих. Ложе пока всё ещё пустовало.              1 – Гермиона говорит о реальном деле, которое впоследствии стало одним из самых громких судебных разбирательств XX века — дело О. Джей Симпсона. В 1994 году кумир всей Америки, любимец публики и один из самых популярных игроков в американский футбол убил (как утверждал прокурор) свою жену Николь и ее приятеля. Все улики указывали на то, что это действительно сделал Симпсон, который, ко всему прочему, перед арестом несколько часов скрывался от властей на белом Ford Bronco, угрожая водителю, что застрелит себя. Роберт Шапиро возглавил команду адвокатов, взявшихся за непростое дело. Так же в команду вошел Джонни Кокран и Алан Дершовиц. Это трио назвали Dream Team.       2 – Драко имеет в виду, что в 80-е годы Дершовиц согласился защищать британского аристократа Клауса фон Бюлова, который ввел своей жене Санни большую дозу инсулина, в результате чего она впала в кому, из которой не вышла вплоть до своей смерти 28 лет спустя. Бюлова уже приговорили к 30 годам заключения, но он подал апелляцию и уговорил профессора юриспруденции Дершовица защищать его. В результате адвокат добился полного снятия всех обвинений              *** У меня странная традиция (случайная) - глава перед днём рождения обычно какая-то огромная. Но не думаю, что вы расстроены) По поводу главы вчера - да, я ненавижу переносы, однако операция была важнее. Сейчас я потихоньку прихожу в себя и надеюсь на то, что скоро мне станет лучше. Мне ещё сложновато, но я очень не хотела оставить вас без главы, которую я считаю очень красивой. Так что надеюсь и на вашу активность, потому что сегодня это дается очень трудно.