Всё преодолеть

— В целом, сегодня уже можно вас выписывать, — Заключил седой врач. Андрющенко будто ледяной водой облили. Она только начала засыпать без страха, как тут её возвращают в её личный ад. — Прошу вас, не выписывайте меня, — Моляще тараторит брюнетка. Врач выгибает брови, не понимая такой реакции девушки. — Почему это? — Я не хочу домой, пожалуйста, оставьте меня здесь, — На глазах уже слёзы. Лизе безумно страшно возвращаться домой. — Успокойтесь пожалуйста, — Произносит врач. — Вы можете назвать мне причину для того, что бы я вас не выписывал? Андрющенко на это лишь мотает головой, пожимая плечами. Она не может позволить кому-то знать её страшную тайну. Она не хочет, чтобы кто-то знал, насколько она грязная. — Простите, но я просто вынужден это сделать, — Поджимает губы мужчина. Лиза уже во всю рыдает. Девушка не хочет вновь умирать каждый вечер, не хочет считать минуты до конца каторги, не хочет прислушиваться к каждому шороху. Она хочет спокойной жизни. В палату входит обеспокоенная Кристина. Она услышала плач Лизы ещё в коридоре. Врач поворачивается в сторону Захаровой, подходя к той. — Я хочу попросить вас об одном одолжении, — Прошептал на ухо блондинки тот. Крис вопросительно махнула головой, насупив брови. — Елизавета категорически не хочет выписываться, а причину назвать не может, — Объяснил мужчина. — Я бы хотел, чтобы вы узнали у неё причину. Захарова согласно кивает, переводя взгляд на Лизу, что уже покраснела и опухла от слёз. Врач покидает палату, и Кристина подходит к Андрющенко, крепко обнимая. Та хватается за белую толстовку, утыкаясь в плечо подруги. — Солнце, — Со вселенской нежностью произнесла Крис . — Что случилось? Лиза отстраняется от Захаровой, заглядывая в ярко голубые глаза. Она вся дрожит от истерики, а внутри борется со стыдом. — Я не хочу возвращаться домой, — Хрипит креглазка. — Почему? — Ласково шепчет блондинка, поглаживая ладонь татуированной. Андрющенко лишь судорожно мотает головой, зажмуривая глаза. Ей страшно рассказать такое Кристине. Она боится, что та её оттолкнёт, что Лиза станет ей противной. — Всё будет хорошо, не бойся, — Словно мантру читает, произносит Захарова, заглядывая в покрасневшие глаза. Лизе сложно произнести это, она не хочет так унижаться перед Кристиной. Но всё же решается рассказать, ведь она и так уже на самом дне, хуже некуда. — Мать... — Тихо скулит брюнетка. — Она торгует мной уже почти полтора года. Сердце Захаровой в пятки уходит, а лёгкие перекрывает. Она не может даже пошевелиться, произнести хоть слово. Просто сидит с приоткрытым ртом, пытаясь склеить мысли во что-то годное. Сердце разрывается от этих слов. Кристине обидно за Лизу, она хочет прямо сейчас пойти к ней домой и свернуть шею этой горе-мамаше. Выпотрошить каждого, кто делал это с её Лизой. Андрющенко лишь вновь начинает плакать, громко всхлипывая и опускает голову вниз, згорая от стыда. Теперь Кристина знает, на сколько она мерзкая и грязная. Ей страшно сейчас услышать вердикт блондинки. Боится вновь остаться одной. — Почему ты мне всё сразу не сказала? — Почти шепчет Захарова, продолжая поглаживать худую руку. Лиза молчит, не в силах что либо произнести. Лишь слабо пожимает плечами, вытирая со щёк слёзы. Она буквально выжидает отказа от неё. Кристина подаётся вперёд, заключая худощавое тело в свои крепкие объятия. Она поглаживает спину той, пока Лиза утыкается в плечо Захаровой и тихо плачет, дрожа и всхлипывая. Сидят так около десяти минут, не желая отстранятся друг от друга. Крис первая разрывает их объятия, заглядывая в покрасневшие от слёз глаза. Андрющенко более менее успокоилась, и лишь иногда шморгала носом. Её лучшим успокоительным была Захарова. Больше ей не помогало ничего. — Если ты хочешь остаться тут, то мне придется сказать это врачу, — Вкрадчиво начинает Захарова, внимательно следя за эмоциями брюнетки. Андрющенко мешкается, поджимая покусаные губы и бегает глазами по белому одеялу. Она не хочет, чтобы об этом знал кто-то ещё, помимо Кристины, но выбора у неё нет. Либо о её страшной тайне будут знать, либо её вернут в тот ад, где её вновь будут убивать, закапывая каждый день всё глубже и глубже. Постепенно стирать какие либо воспоминания и признаки существования Лизы. Кареглазая слабо кивает, тем самым давая согласие на разглашение её тайны. Кристина поднимается с койки, направляясь в сторону выхода. Покидает палату, идя в кабинет врача Лизы. А Андрющенко вновь остаётся наедине со своими мыслями, что пожирали её изнутри, мешая нормально жить. Она думала о том, как будет дальше жить, что с ней будет, как она будет с этим справляться. И справится ли вообще? Преодолеет ли все трудности, восставшие на её пути, хотя и путём это назвать сложно. Скорее болото, в котором она ввязла по пояс, а теперь оно начало затягивать Лизу в себя дальше, постепенно поглощая всё её хрупкое тело.

***

Кристина выходит с кабинета врача, присаживаясь на ближайший стул. Она объяснила всю ситуацию врачу, на что тот согласился оставить Лизу в больнице, но об этом он обязательно сообщит в полицию. В её голове всё ещё не укладывается, как всё это могло происходить у неё за стенкой, а она этого ни разу так и не заметила. Крис было сложно представить, что происходило с Лизой в те моменты, и что она чувствует сейчас. Захарова откровенно восхищается брюнеткой, ведь та невероятно сильная. Понимает, что будь она на месте Андрющенко, то сломалась бы сразу. А Лиза держится. Держится, стараясь всё это тщательно скрывать за маской безразличия. Слышится звук из кармана джинс, и Захарова достаёт мобильный телефон, на экране которого высвечивался звонок от контакта «Кирюха». Кристина понимает трубку, прилаживая телефон к уху. — Да? — Хрипло произносит Захарова. — Блять, Крис, это пиздец, — Медведева напугана, её голос дрожит. Блондинка напряглась. Ей самой стало страшно от такого тона подруги. — Что случилось? — Обеспокоенно спросила голубоглазая. — Вилка задыхается, — Произнесла та, сбито дыша. — Блять, я не знаю, что делать! — Напуганно протораторила Кира. Паника охватывала татуированную с головой. — Ты в скорую звонила? — Уточнила Захарова, слыша кашель и хрипы на том конце. — Да, — По голосу Медведевой было понятно, что она на грани от истерики. Крис не знала, что сказать подруге и как её поддержать, ведь ни разу в таких ситуациях не была. — Кирюх, постарайся успокоится, — Постаралась произнести это как можно уверенней. — Я буду ждать тебя у входа в больницу. Медведева на это лишь загнанно промычала, завершив звонок. Кристина посмотрела на экран, насупив брови. Она всем сердцем надеялась, что с Виолеттой всё будет в порядке, ведь вместе с ней будет страдать и Медведева. Следующие двадцать минут проходят как на иголках. Захарову всю трусит. Она сидит в холле на первом этаже, постоянно бросая взгляд на входные двери и надеется, что вот вот они откроются и там появится Кира. Спустя ещё пять минут её желание наконец сбывается и двери распахиваются. В здание вбегают трое врачей, толкающих каталку, на которой лежала посиневшая и еле живая Малышенко с кислородной маской на лице. Следом входит заплаканная Медведева, смотря в след врачам, что увозили её любовь в реанимацию. Захарова подрывается с дивана, подбегая к Кире. — Ты как? — Обеспокоенно спрашивает Крис, кладя ладонь на плечо подруги. Темноглазая уставше смотрит своими покрасневшими глазами на Кристину, поджимая искусанные губы. — Хуёво, — Сухо бросает Медведева. — Давай сядем, — Предлагает Захарова, поворачиваясь и идя в сторону диванчиков. Кира плетётся вслед за блондинкой и девушки садятся на мягкую мебель. Молчат около пяти минут, не решаясь начать разговор. Обе и так на нервах. Спустя минут десять Крис всё же решает нарушить их напряжённую тишину, в попытках поддержать Медведеву. — С ней всё будет хорошо, — Неуверенно произнесла голубоглазая. — Врачи знают свое дело. Кира на это лишь слабо кивнула, продолжив рассматривать узоры из мозаичитой плитки на полу. Девушку всю трясло как от удара электрошокером. Она боится за свою любовь. Она боится опять потерять свою любовь. Последующий час девушки сидят в полной тишине. Дверь реанимации наконец распахивается и мужчина в белом халате подходит к девушкам. Медведева мгновенно подорвалась с диванчика, сделав шаг к врачу. — Дыхание вашей подруги нормализовалось, но её срочно нужно ложить под кислородный концентратор, — Спокойно произнёс врач. А Кира лишь облегчённо выдохнула, усевшись обратно.

***

За окном уже сумерки. Тусклый свет уличных фонарей прорезался в палату, где горела маленькая лампа на тумбе. Медведева сидит на стуле вертушке, уложившись подбородком на край койки и аккуратно поглаживала татуированную ладонь. Глаза практически смыкались, а громкие вдохи Малышенко, на лице которой была натянута кислородная маска, лишь убаюкивали Киру. Глаза Виолетты были закрыты, белое и расрисованное лицо было абсолютно спокойно и неподвижно, и лишь грудная клетка слабо вздымалась. Девушка спала, но даже сквозь сон она чувствовала нежные прикосновения к её руке. Блондинка медленно выравнивается, зевая и потягиваясь. Смотрит на настенные часы, что показывали половину восьмого. Медведева поднимается со стула, прихрамывая из-за затёкшей ноги. Покидает палату, направляясь в сторону кофеапарата. Нажимает на сенсорные кнопки на экране машины, роясь в карманах и ища монету, а когда находит, то бросает в нужное отверстие и ждёт свой самый крепкий кофе. Кира смотрит куда-то сквозь стены, думая о чём-то своём. Но из-за усталости и дикого желания спать, мысли никак не хотели складываться в кучу. Внезапно к черноглазой подходит Захарова, от чего Кира слегка пугается. Та лишь молча берёт стакан с горячим кофе из кофеапарата, протягивая его подруге и делает себе тот же напиток. Медведева принимает стакан, делая глоток. Девушки пьют кофе молча, даже ни о чём не думая. Они слишком устали. Крис хмыкает куда-то в бумажный стаканчик, прикрывая глаза и мотая головой. Кира смотрит на неё с прищуром, не понимая, что вызвало такую реакцию подруги. — Такая забавная ирония, — Вдумчиво тянет голубоглазая, протяжно вздыхая. — Ты о чём? — Спрашивает Кира, насупив брови. — У нас всегда всё было общее, — Поясняет блондинка. — Даже проблемы. Медведева слабо кивает, слегка ухмыляясь. Она начинает улавливать мысль подруги. — Даже сейчас, — Тихо добавляет черноглазая. Подруги молча допивают напитки, выбрасывая стаканчики. — Тебя провести до дома? — Решает уточнить Захарова. — Нет, — Устало мотает головой Медведева. — Я в больнице останусь. — Кир, тебе нужно нормально отдохнуть и выспаться, — Хрипло тянет Крис. — Где ты тут спать собралась? — Мне разрешили поспать на соседней койке в палате Вилки, — Объясняет Кира. Захарова лишь мотает головой, вскидывая бровями. Но отговаривать подругу не собирается, ведь понимает, что это бесполезно. Кира слишком упёртая, или как бы она сама сказала —целеустремлённая. Кристина уходит домой, а Медведева возвращается в палату к своей любви, нежно целуя в макушку и ложится на соседнюю койку. Внимательно рассматривает профиль татуированной, который плохо видно из-за кислородной маски, и спустя минут пять, засыпает.