Broken

«2 мая 1999 года» Я смотрю на дату и не могу отвести глаз. Черные цифры на белой бумаге выглядят неестественно. Я не раз представляла этот день. Иногда, лежа ночью в кровати, я думала, что буду делать в день годовщины битвы. Чаще всего мне казалось, что я сбегу. Сколько бы я не старалась и как бы не притворялась, но день смерти моего брата и лучшего друга, и еще многих других, был для меня испытанием. Это словно чертов экзамен. Мир будто должен проверить чему я научилась за год, смогла ли отпустить и жить дальше или провалилась и осталась на месте. Ужасное испытание. Дверь ванной открылась и в комнату вошел Драко. Его белые волосы были мокрыми после душа и непривычно топорщились в разные стороны. По обнаженному торсу стекали маленькие капельки воды, теряясь в сером махровом полотенце, обернутом вокруг талии. Парень улыбался своим мыслям. В его расслабленном лице читалось спокойствие и умиротворенность. — Что с тобой? — спросил он, глядя на меня. Я мотнула головой, отгоняя странное наваждение. — Ничего, — усмехнулась я. — Просто засмотрелась. — Я так неотразим? — его губы растянулись в широкой хитрой улыбке. Драко подошел к кровати и растянулся рядом, притягивая меня к себе. — Ровно настолько же, как и надоедлив, — хмыкнула я, пытаясь вывернуться, но сильные руки меня не отпускали. — Эй, я вся промокну. — Ничего, — отмахнулся он. — У нас еще полно времени до праздничного ужина. Услышав его последние слова, я напряглась. Праздничный ужин. Праздник. Не траурный, не поминальный. Праздничный. Словно это не день гибели невинных подростков, а чей-то день рождения. — Да, — эхом ответила я. — Ты прав. Драко тут же перестал улыбаться. Он внимательно посмотрел на меня, а потом сглотнул, меняясь в лице. Он понял, что сказал. — Джин, прости, я не хотел… — Нет, ты прав, — попыталась успокоить его я, хотя все во мне кричало о другом. — Это же день победы над Лордом и освобождения Великобритании. Все его будут помнить так. Не днем скорби об умерших, а днем радости победы. Чем больше я говорила, тем меньше мне удавалось связывать слова. В горле стал ком. Я чувствовала подступающие слезы, но отчаянно отгоняла их. Я думала, что смогла смириться, но все еще были вещи, способные выбить меня из колеи. — Джин, не говори глупостей, — Драко крепче обнял меня. Больше не сопротивляясь, я положила голову ему на грудь и обняла. Он тут же принялся нежно гладить меня по волосам, едва ощутимо касаясь. Эта привычка Драко всегда меня успокаивала. — Все помнят, что это за день. И все помнят каждого, кто отдал жизнь в этих стенах. Их имена вошли в учебники по истории. Про их подвиг будут рассказывать детям. И даже если вся Великобритания однажды предпочтет забыть, мы, те кто были здесь в день битвы, не забудем. У нас никогда не будет этого права. И у наших потомков тоже. Фред и Колин будут жить в рассказах. Как и все остальные. — Спасибо, — еле слышно произнесла я. — Это много для меня значит. — Это всего лишь правда, — мягко ответил он. Мы некоторое время помолчали. Драко равномерно гладил меня по волосам, а я вырисовывала замысловатые узоры на его обнаженной груди. Каждый думал о своем. Я вновь вернулась мыслями к ужину. Точнее сказать, и не уходила от него. Я представляла о чем будут говорить люди, как они будут одеты, кто приедет. На сегодняшний ужин пригласили семьи всех погибших участников войны. Даже магглов. Ни разу в истории люди без магии не переступали порог Хогвартса, но в этот раз было решено сделать исключение в знак уважения их погибшим детям. Родители Колина будут здесь. Они потеряли обоих сыновей в битве и сегодня они приедут увидеть где и за что погибли их дети. Все внутри меня жаждало познакомиться с ними, но при этом внутри сидел страх. Что если они обвинят меня в их смерти? Что если спросят почему я выжила, а их сыновья — нет? Что мне им ответить? И другим тоже. Вина выжившего — не простая штука. Особенно, если ты никак не можешь забыть, что у тебя была возможность спасти их всех. Я боялась этих вопросов даже не потому что меня обвинят, а потому что сама винила себя. Но самое худшее произойдет, когда приедет моя семья. Когда приедет Джордж. Из писем матери я знала, то он лишь дважды приезжал в Нору за весь год, письма тоже присылал редко. Я тоже получила всего пару писем. Без Фреда он изменился, закрылся в себе, ощетинился. Вряд ли он хотел приехать на место смерти близнеца. Наверное, мама уговорила его. Мерлин, увидеть его будет сложнее всего. Лицо Фреда, скорбящее и поблекшее. Но все еще живое. Да, это будет не его взгляд, не его движения. Но от этого мало кому станет легче. — Кстати, Драко, — протянула я, поднимая на него взгляд, — нам нужно кое о чем договориться. — Слушаю. — Не пойми меня неправильно, но сегодня вечером мы с тобой не должны пересекаться, — я стыдливо отвела глаза. — Моя семья приезжает и если они случайно увидят нас… — Объявят тебе врагом? — усмехнулся он. — Это не новость. — Все не так, — попыталась возразить я. — Они понимающие. Просто прошло слишком мало времени. Я не смогла быстро свыкнуться с новыми реалиями, а они уж и подавно. — Не бойся, — покачал он головой, — для нас поставят отдельные столы. Я непонимающе посмотрела на Драко. Какой еще отдельный стол? Разве они не планировали всех садить вразброс? — Для Слизерина организуют отдельное место на ужине, — видя мое удивление, ответил Драко. — Мы все еще ассоциируемся у всех с Лордом, поэтому они решили нас отсадить подальше. Знаешь, чтобы лишний раз не мельтешили перед глазами. Думаю, они и звать нас не хотели, но им пришлось. — Я не понимаю, — я приподнялась на локте, чтобы лучше видеть лицо парня. — Вы же не сделали ничего такого. — Может и нет, но наши семьи сделали, — ответил он серьезно. Он посмотрел куда-то в сторону, поджимая губы. Я проследила за его взглядом и понимающе закусила губу. Он смотрел на черную татуировку на левом предплечье. Черная Метка. Знак Лорда. Символ, который не свести никакой магией или зельем. Драко отдал не одну сотню галлеонов, чтобы убедиться в этом. — Она больше ничего не значит, — я накрыла ладонью злосчастное клеймо. — Ты никогда действительно не поддерживал Лорда. — Но они об этом не знают, — он качнул головой. — Так расскажите, — воскликнула я. — Люди должны знать. — Джин, мы уже говорили об этом, — устало протянул он. — Нам никто не поверит. А если даже кто-то и попробует убедить в этом общественность, все еще есть шанс, что никто не станет слушать. — Это так глупо, — фыркнула я. — Таков порядок вещей, — Драко взял меня за руку. — Великобритания сделала нас врагами. Думаешь, почему Блейз с матерью так быстро уехали? В Италии они не преступники. И они не единственные, кто уехал или собирается. — Но ты все еще здесь, — осторожно произнесла я. — Ненадолго, — он тяжело вздохнул, словно собираясь с силами. — Я пробуду на острове ровно до конца учебы, а после покину страну. Возможно, навсегда. Его слова эхом пронеслись в голове. Уезжает. Еще один близкий человек оставляет меня. — Но как же… — я села на кровати, чувствуя, как внутри все сжимается. — Почему ты… Ты столько сделал, чтобы вернуть меня, а сейчас говоришь, что бросаешь? Когда ты собирался сказать? — Я не бросаю тебя, Джин, — он тоже сел, беря меня за руки. — Я не говорил, потому что не знал, как ты отреагируешь. Но в тайне надеялся, что ты согласишься уехать со мной. — Уехать с тобой? — эхом повторила я. — А как же моя семья? — Ты сама говорила, что тебя в Великобритании ничего не держит, — парень старался говорить мягко. — Да и здесь нам все равно ловить нечего. Нам просто не дадут быть вместе. Зачем мучаться, если мы можем просто жить далеко отсюда? — Я… Мне надо все обдумать, — я поднялась с кровати и принялась оглядываться в поисках школьных брюк и мантии. — Ты не хочешь уезжать? — Я… Драко, моя семья… Я не могу их бросить. По лицу Драко пробежала тень. Он явно хотел то-то сказать, но в последний момент передумал. Где-то внутри я знала, что вертелось у него на языке. Думаю, он хотел напомнить мне о том, что совсем недавно я сама кричала, что хочу умереть. Что тогда меня не беспокоили ни семья, ни родители. И скажи он это, он был бы прав. Я быстро оделась и, сбивчиво попрощавшись, вышла из комнаты, наложив на себя скрывающие чары. Гермиона должна быть в своей комнате, и встретить ее не хотелось бы. Без приключений покинув башню старост, я стремглав пронеслась по коридорам замка, буквально влетая в гостиную Гриффиндора. Несколько человек обернулись на меня, но я не придала этому значения. Поднявшись по лестнице в крыло девочек, я вошла в свою комнату, плотно закрывая за собой дверь. К счастью, внутри никого не было. Опустившись на свою кровать, я спрятала лицо в ладонях. Мысли ураганов носились в голове, вызывая нещадную боль. Драко уезжает и хочет, чтобы я поехала с ним. Он мечтает о новой жизни, а я только вернула себе старую. Его больше не держат родители, а для меня они только-только вновь обрели смысл. Наконец, он двигается дальше, а я вновь застряла на месте. Что же это такое? Почему мы никак не можем прийти к чему-то одному? Почему наш маленький прекрасный мир, который мы так долго себе возвращали и за который боролись, снова рассыпается в пыль? В раздумьях я провела весь день, а когда до ужина осталось лишь два часа, я, словно в трансе, принялась собираться. Рядом мельтешили Элиза и Харпер, тихо переговариваясь. Наверное, мой вид их слегка пугал. Но, учитывая какой сегодня день, вопросов они задавать не стали. Черное строгое платье ниже колен село идеально по фигуре. Я заказала его себе специально ради этого ужина. В моем гардеробе не было ничего, что могло бы подойти данному мероприятию, а припасенных денег как раз хватило на новый наряд. Лаконичное, приталенное платье с квадратным вырезом и слегка расходящейся юбкой у колен полностью передавало мое настроение. Думаю, в такой день половина людей будет одета похожим образом. Как-никак, сегодня еще и траур. Я собрала волосы в тугой пучок. Я делала это крайне редко и потому сейчас казалась себе пришельцем. Девушка, смотрящая на меня из зеркала не была мной. Просто не могла быть. Слишком серая, слишком исчезнувшая. Желая хоть на чем-то сделать небольшой акцент, я надела длинные серьги с белыми бусинами. Они придали отражению немного жизни. Я порывалась было добавить еще чего-нибудь, но вовремя остановилась. Это бы испортило строгость платья. Еще пара штрихов зельями и магией и свежая и сияющая незнакомка смотрела на меня из зеркала. Я оглянулась на часы. Времени оставалось немного. Надев бежевые туфли на низком каблуке, я покинула комнату. В гостиной было полно народу. Там и тут ходили девушки в вечерних платьях и парни в костюмах. Они переговаривались, собирались в группки и покидали башню. Я проходила мимо, глядя в их отрешенные лица. Никто не смеялся. Многие казались задумчивыми и отрешенными, а некоторые были настолько бледны, что казалось вот-вот упадут в обморок. Детей здесь не было. Самых младших, первокурсников, не пригласили по понятным причинам. Их не было в Хогвартсе в прошлом году. Второкурсники и третьекурсники выглядели немного живее, но даже на их детских личиках проступала горечь. Выйдя в коридор, я смогла вздохнуть полной грудью. Здесь воздух не казался таким сжатым. Дорога до Большого Зала не заняла много времени. А жаль. Хотелось идти дольше. Двери зала были широко открыты, пропуская нескончаемую череду студентов и гостей. Я вошла следом за девочками из Хаффлпаффа и принялась осматриваться. Сердце пропустило удар. На стенах висели колдографии погибших во время битвы. Я видела Лаванду Браун и Парвати Патил, Римуса и Тонкс, Дениса и Колина, Фреда… Я стояла, беспомощно оборачиваясь от одной колдографии к другой, и не могла сдвинуться с места. Они все улыбались, кто-то махал или смеялся. Они смотрели на нас теми же живыми глазами, полными эмоций и переживаний. В горле появился ком и я почувствовала, что вот-вот расплачусь. В голове проносились десятки воспоминаний и в каждом из них они все были живы. — Джинни, детка, неужели это ты? — раздался рядом родной голос. Я обернулась, встречаясь глазами с отцом. Мы не виделись с самого моего отъезда в Хогвартс. Он заметно постарел. Наверное, переживания вытянули из него годы. Даже взгляд изменился. — Папа, — хриплым голосом произнесла я и, не думая ни о чем, крепко его обняла. Тепло родного человека дарило забытое спокойствие. — А где мама и братья? — Они возле Фреда, — с печальной улыбкой ответил мужчина. — Пойдем, я провожу тебя. Мы прошли сквозь толпу и оказались перед изображением Фреда. Вблизи он выглядел даже живее. Перед колдографией стояла все моя семья. Они молча смотрели на брата, думая о чем-то своем. — Смотрите кого я нашел, — произнес отец, привлекая к нам внимание. Все начали оборачиваться. При виде меня их лица слегка светлели. Последним обернулся Джордж. Я до боли сжала кулаки, чтобы не отвернуться. В каждой черточке его лица я видела потерянного брата. — Джинни, — всхлипнула мама и крепко обняла меня. Один за одним я поприветствовала каждого брата и Флёр, которую я сначала не заметила. Они с Биллом оставили малышку Мари-Виктуар на родителей девушки и приехали почтить память погибших друзей. Они расспрашивали меня об учебе, а я их о жизни. Пусть среди нас не витало особой радости от встречи, но я знала, что так будет не всегда. Однажды все станет, как прежде. Через десять минут к нам присоединились Гарри и Гермиона. Все внимание тут же переключилось на них и поэтому у меня появилась маленькая возможность улизнуть. Всего в нескольких метрах от нас стояла одинокая пара, молча глядя на улыбающиеся портреты. Я заметила их еще когда шла к своей семье. Это были родители Колина и Дениса. — Здравствуйте, — поприветствовала их я. Мужчина и женщина обернулись. Они были средних лет, одеты немного непривычно, но казались приятными. В их чертах я отчетливо видела Колина. К глазах отца и в губах матери. — Здравствуй, — поздоровалась женщина. — Вы родители Колина и Дениса, верно? — Да, — кивнул мужчина. — Мы их родители. — Извините, если помешала, я просто хотела выразить вам соболезнования, — сбивчиво произнесла я. — Нам до этого не удалось встретиться, но Колин много про вас рассказывал. — Вы были друзьями? — мягко спросила женщина. — Лучшими друзьями, — кивнула я. — Мы поступали вместе и учились вместе. — Ты, должно быть, Джинни? — слегка улыбнулась миссис Криви. Я кивнула. — Нам сын много о тебе рассказывал. Обо всем этом. — Он любил это место, — согласилась я. — Они оба любили. Я как сейчас помню, как мы сидели в этом зале и делали домашние задания в последний момент, как ходили по этим коридорам, вечера возле камина… Мой голос сорвался и я что было сил сжала кулаки, чтобы унять выступившие слезы. — Я не так хорошо знала Дениса, но с Колином нас связывало многое. Мне стыдно, что я только сейчас смогла поговорить с вами. — Ничего, дорогая, мы все понимаем, — миссис Криви обняла меня. На ее глазах выступили слезы. — Ты тоже была там, верно? — Да, — тихо произнесла я, глядя на Колина. — Я видела, как он пришел. Они с Денисом были среди нас, когда все началось. Директор приказала всем несовершеннолетним эвакуироваться, но мы не послушались. Нам хотелось сражаться. Битва разделила нас. А когда я нашла его, он… они… Они уже лежали здесь. Колин, как и всегда, был на передовой, защищал вход в школу. А Денис был с ним. Я никогда не забуду тот день. — Узнаю своих сыновей, — печально кивнул мистер Криви. — Они погибли, как герои, защищая всех нас, — произнесла я. — Все они. Мы поговорили еще немного, а затем появилась директор и пригласила всех к столу. Тут же из воздуха начали появляться столы и стулья, за которые поспешили сесть люди. Я вернулась к семье. — Наши дорогие студенты и приглашенные гости, преподавательский состав Хогвартса рад приветствовать вас сегодня в этом зале, — произнесла МакГонагалл, взойдя на помост. Звуки тут же умолкли. — Мы собрались сегодня здесь, чтобы отпраздновать первую годовщину со дня освобождения Британии от Лорда Волан-де-Морта и почтить память тех, кто положил жизни, чтобы дать нам эту возможность. Все присутствующие в этом зале помнят время, которое нам пришлось пережить. Кто-то видел больше, кто-то меньше. Кому-то пришлось сражаться на смерть, а кому-то ждать в неведении долгие часы, гадая, что произошло с их близкими. И вот сегодня мы с вами здесь, в окружении друзей и семей, смотрим на лица тех, кого с нами больше нет, и знаем, что они погибли не напрасно. Мы отдаем им дань памяти и обещаем чтить этот день до скончания времен. Ее палочка взлетела вверх, зажигая на кончике маленький огонек. Секунда и сотни других палочек последовали ее примеру. Один за одним люди вставали со своих мест, отдавая честь портретам. — А теперь, леди и джентльмены, — сказала МакГонагалл спустя пару минут, пряча палочку, — давайте поприветствуем на этой сцене тех, без кого всего этого могло и не случиться. Гарри Поттер, Гермиона Грейнджер и Рональд Уизли. Трое друзей поднялись со своих мест и проследовали на помост, занимая освободившееся место. Ребята выглядели немного удивленными, но казались довольно спокойными. Они уверено смотрели в зал, мягко улыбаясь. Гарри взял слово первым. — Для меня честь быть сегодня здесь вместе с вами, — сказал он. — Глядя вокруг, я понимаю, что все это было не зря. За свою жизнь я потерял очень много людей, хороших людей. Они жертвовали собой, чтобы остановить Волан-де-Морта и защитить меня. Не знаю, как бы я смог пережить все это без моих друзей, без вас. Да, были разные времена, одни хуже, другие лучше, но Хогвартс всегда был моим домом и домом для многих из вас. И когда враг пришел в этот дом, мы смогли дать ему отпор, потому что мы любим это дом. Мы любим Хогвартс и всех, кто есть здесь. — Гарри прав, — подхватила Гермиона. — Много хороших людей погибло, чтобы мы собрались здесь сегодня. Часть из них вы можете видеть на колдографиях, но их было куда больше. Сириус, Грюм, мистер Крауч, профессор Дамблдор, Добби и многие другие… Им не довелось увидеть битвы и победы. Никому из них не удалось, — она обвела взглядом стены. — Они погибли, грея внутри надежду, что однажды это получится у нас. И они были правы. Мы победили. Можем это прозвучит глупо, но я верю, что они смотрят на нас с небес и радуются. Или что они сегодня с нами. Как бы то ни было, но они гордятся каждым из нас. — Я не такой мастер произносить речи, — слегка усмехнулся мой брат, когда очередь дошла до него. — Я лишь хочу сказать, что я горжусь вами, ребята. Я искренне горжусь каждым в этом зале. Родителями, которые воспитали достойных детей, профессорами, которые оберегали своих подопечных от приспешников Волан-де-Морта, ребятами, которым пришлось, как и нам скрываться по лесам, чтобы не быть убитыми, и наконец теми, кто весь прошлый год был здесь и, несмотря ни на что, не склонился под гнетом Кэрроу. Вы настоящие герои. Стоило Рону закончить, как зал взорвался аплодисментами. Я смотрела в лица людей и сквозь пелену задумчивости могла видеть настоящую радость. Наверное, им действительно было важно услышать эти слова от ребят. Гарри, Рон и Гермиона вернулись на свои места, а МакГнонагалл объявила о начале ужина. Перед нами тут же появились золотые столовые приборы и тарелки, а рядом с ними меню с различными блюдами. Я видела такие на Святочном балу несколько лет назад. Вскоре на столах начали появляться блюда и напитки. Совершеннолетним были предложен слабый алкоголь. Звучала музыка, стоял тихий гомон от переговоров людей. Внутри было спокойно. — Леди и джентльмены, — спустя какое-то время сказала МакГонагалл, — с вашего позволения, я хотела бы пригласить на этот помост еще одного очень важного человека для всех нас. Джиневру Уизли. Все взгляды устремились на меня. Нервно улыбнувшись, я поднялась и на негнущихся ногах пошла к директрисе. Она поддерживающе мне улыбнулась, возвращаясь за стол. Я повернулась к залу, чувствуя сотни взглядов. Теперь я понимаю, как чувствуют себя животные в зоопарках. — Стоять здесь не так просто, как мне казалось, — коротко усмехнулась я. — Не хочу повторяться, но я тоже рада вас всех сегодня видеть. Это непередаваемое чувство, — я поджала губы, переводя взгляд с человека на человека, пока не заметила знакомую серебряную макушку за одним из столов. Драко смотрел на меня и мягко улыбался. Я дернула уголком губ, чувствуя, как страх уходит. Он здесь, а значит, все в порядке. — Прошлый год был непростым для каждого из нас, но для тех, кому пришлось провести его в Хогвартсе, он стал настоящим адом. Гарри сказал, что школа для многих из нас, как дом, и он безусловно прав. Но это и сделало нашу жизнь хуже в сто крат. Главенство Кэрроу пережить было сложно. Они пытали нас, допрашивали, заставляли калечить друг друга, не позволяли узнать, что происходит дома… Мы не знали, что с нашими семьями, живы они или нет. Да что там семьи, иногда мы не знали живы ли наши друзья, которых они утащили в подземелья. Нам довелось увидеть и пережить слишком много. И, наверное, благодаря этому я поняла, чего боюсь на самом деле. Не глупых пауков или глубины, а неизвестности и страданий друзей. Я помню каково это, смотреть, как твоего друга пытают, а ты не можешь ему помочь и не знаешь переживет ли он это. Это страшнее всего, — мой голос сорвался и я глубоко вздохнула, возвращая себе самообладание. Мои глаза вновь нашли Драко. Он смотрел точно на меня, ловя каждое слово. На мгновение повисло молчание, а затем он медленно кивнул. И я поняла, что должна сказать. — Но к счастью, у меня были те, кто всегда прикрывал мою спину, оставаясь в тени. Их имена так и не были озвучены. После войны они предпочли молчать, боясь еще большего осуждения. И сегодня пришел день расставить все точки над «i». Студенты Слизерина внесли большой вклад в победу. Весь год они в тайне помогали нам бороться с порядками Кэрроу. Они никогда не докладывали им о нас, специально прятались в темных углах, чтобы лишний раз не спугнуть, часто специально врали Алекто или Амикусу о наших планах, а иногда вытаскивали нас из подземелья. Просто вспомните сколько раз нам везло. Мы думали, это просто удача, но нет. Это всегда были они. Честно говоря, если бы не они, я бы здесь не стояла. Меня трижды вытаскивали с того света, обо мне заботились, прятали. Даже письма передавали. И я хочу сказать им спасибо. Недопонимание и глупые предрассудки разделили нас. Не хочу прозвучать невежливо, но не будь мы так убеждены, что они враги, возможно, этой войны могло и не быть. И поэтому я хочу, чтобы каждый из вас задумался над моими словами. Чтобы жить в мире не нужно победы. Нужно не воевать. Спасибо. Раздались одинокие хлопки, а затем еще и еще и вскоре их были сотни. Я криво улыбнулась и поспешила покинуть помост, кивая людям, проходя мимо. Возле столов Слизерина передо мной появился Тео Нотт и с улыбкой легко похлопал меня по плечу. А за ним девчонки со слезами на глазах быстро обняли меня. Я пыталась найти среди них Драко, но его не было. Наверное, ушел под шумок. Весь оставшийся вечер я провела в кругу семьи. Мое выступление было встречено недопониманием, но негативной реакции не последовало. Наверное, они до конца не поняли о чем я говорила. Упомяни я Драко и Блейза, все могло быть иначе. Периодически МакГонагалл вызывала на помост кого-то из гостей и мы слушали новые и новые речи. Министр Магии, представитель Совета Попечителей, профессора, чьи-то родители. Кажется, среди выступающих был даже маггл. Я мало слушала. На самом деле, я выискивала в толпе знакомую макушку, но ее все не было. Наконец не выдержав, я под глупым предлогом покинула зал. Ноги сами принесли меня на Астрономическую Башню. Драко был уже здесь. Он стоял у другой стороны площадки, оперившись на перила и смотрел вдаль. Я тихо встала рядом. — Это была вдохновляющая речь, — произнес он. — Поздравляю, ты справилась. — Спасибо, — кивнула я. — Почему ты ушел? — Больше там слушать нечего, — усмехнулся он. — Я и пришел-то из-за тебя. Как знал, что тебе дадут слово. — Ты оказался прав, — хмыкнула я. На несколько минут мы замолчали. — Ты думаешь, они и правда смогут нас простить? — произнес наконец Драко. — После всего. — Им нечего вам прощать, — ответила я. — Вы сами должны это сделать. А я лишь помогла общественности открыть глаза на правду. — Ты же понимаешь, что даже если это сработает, то не сейчас, — он посмотрел на меня. — Нужны годы, чтобы люди успокоились. Мне все равно придется уехать. — У нас еще есть время.