***
Когда пошла большая игра, я уже через пять минут понял, что целым вряд ли уйду. Мало того, что красавица Унохана стала ещё страшнее и очаровательней, так ещё и злее на порядок. Серии атак вместо одной точной и выверенной. Я только ударил, а обратно уже летит три широкий рубящих, вот только не как у меня - а до какой-то бритвенной остроты отточенных. Дважды приняв в грудь, я понял, что ещё раз рискну так сделать - и меня просто и без затей зарежут. Поднапрягся. Попытки повторить даже не использовал, вместо этого переходя на чутью и темп, настолько, что стал забывать думать, только запоминал. Казалось, я действовал хаотично, но у меня было ощущение, будто меня ведут по этой битве к финалу. О-о, это уже не была дуэль или охота. Это была грязная драка со всей яростью и злобой, на какую я только был способен. И распалялся я каждую секунду только сильнее. - Р-рах! - достал, но не прорубил Унохану, и та зарычала. Я почувствовал, что с её мечом что-то происходит, но он не изменился. - Р-р-р!!! Отпрыгнул от неё и уставился с беспокойством. Что это только что сейчас было? - Ты сдерживаешься, - хмыкнул я. - Ты только понял? - прищурилась Унохана. - Всё для тебя. Разве тебе не весело? И вот в ход пошли мгновенные вспышки-шаги. Меня начали рубить по разным местам, и я инстинктивно отмахивался и отступал до тех пор, пока не привык. А когда привык - ударил. Попал в меч, мне не хватило скорости. Однако Унохана улетела далеко в небо - всё же она необычно лёгонькая и утончённая для воина. Да нет, даже для женщины, пожалуй. Или мне кажется? Немного болело в груди. Моему мечу не хватало остроты, поэтому я посмотрел на него и попытался исполнить тот же приём "рейацу". Взмахнул клинком - сзади посыпалось дерево бамбука, а на земле появилась черта, хотя я её не касался. Как-то так нужно делать? Незаметно, чтобы красавица это использовала, однако и шаги её эти довольно подлые. "Плевать!" - подумал я, прикрыв глаза. - "Ясно же, что отсюда уйдёт только один!" - Хех. Это неприятное чувство поразило меня до глубины души. Я бы с большим удовольствием отказался от битвы, чтобы вернуться сюда через пару месяцев и попробовать снова: я хотел делать как она. Вот это красивое и благородное искусство - оно впечатлило меня больше ярости, с которой женщина сражалась со мной за территорию. - Не хочу, - глухо вздохнул я. - Она же... Кхм... И горечь обратилась холодной злостью. Я просто так не сдамся. Но. Выложив всё, что есть, я тут остыну и рассыплюсь прахом, а не она. У неё, во всяком случае, явно есть что-то такое, толковое, что стоит доделать. Поэтому НАДО ПОВЕСЕЛИТЬСЯ!!! - Аха-ха-ха! Ну, давай, красотуля! Иди сюда! - рявкнул я и расслабился. Ту-дум, ту-дум, ту-дум... Вспышка - чужой меч прошел по лицу, но голову я прибрал. И снова один. Шаги, казалось, раздавались всюду. Вспышка - в спину, и я сделал вид, что отмахнулся. И снова один. Уже даже ничего перед собой не вижу. Я цапнул чужой меч у своей шеи и сильно ударил в ответ. Изогнувшись, Унохана ушла, утянув всей массой и свой изогнутый клинок. Кувырок, и она стоит, холодно глядя на меня. В воздухе падало нечто чёрное, и я его поймал - это был кончик хвоста с веревочкой и висюлькой для украшения. Поймав женские волосы, я рефлекторно их обнюхал и даже облизал. - Фе-е-е, - выдохнула Ретсу. - Извращенец! - Я думаю, я тебя понял, - сказал я женщине решительно. - Магический меч, ты не будешь его использовать из принципа. Поэтому ты так злишься - тебе не хватает длины клинка и силы. - У тебя просто невероятное рейацу, - оценила женщина. - Не в рацуе дело, - сказал я. - А в тебе. Ты пришла меня убить, но тянешь. Я уже показал тебе всё, что есть. Покажи и ты мне, что я потел не зря. - Ты слишком беспечен, - усмехнулась Унохана. - Просто я люблю игру в кошки-мышки. Она прижала меч к щеке и мечтательно прищурилась, посмотрела вверх. И я тоже туда посмотрел - но ничего, кроме вечернего неба, не увидел. - Я приловчился, - заметил я ей. Я протолкнул меч в её теле поглубже, прямо повыше груди. - Кх-х-ха! - выплюнула Ретсу кровь, когда я вытащил из неё свой зазубренный клинок. - Выживи, я приду за своим, - сказал я ей и отвернулся, чтобы уйти. Почувствовав смущение, поёжился. И-и чего я такой разговорчивый стал? Может, заболел? Травок мятных купить надо? И-и вообще, этот взгляд, когда мы глазами встретились - от него пипирка зачесалась. Сунув волосы Ретсу, пахнущие дышистым маслом и молочком, под халат в мешочек, я собрался добавить скорости, но резко остановился в ужасе. Мой обострившийся почти до звериного слух уловил два слова: - Бан. Кай. Там сзади что-то случилось, от чего сердце снова ушло в пятки. Я развернулся, чтобы увидеть, как от жути окончательно всё почернело, а та, из-за кого я испытывал такое ужасное потрясение, полностью побеждённый, провела по своему лицу красным клинком. - Так тебе будет проще? Му-мха-ха-ха! Красная хрень полетела от неё в меня. Чтобы спастись, мне пришлось подбросить в воздух несколько деревьев. Но бой всё равно продолжился ближний - оскаленный череп смотрел на меня, страшно смеясь. Я улыбался ему в ответ. - К-красавица! - отпихнул я это невменяемое тело, а затем двумя руками покрепче взялся за меч - одной ладонью за лезвие. - У меня от тебя бабочки в животе!***
Ретсу чувствовала, что без кидо и остального не победит. Дикарь-самоучка подавлял её мощью, его духовная сила была на таком пике, что к нему буквально приходилось продираться сквозь плотный воздух. Ретсу не хватало сил в обычном своём состоянии, а Миназуки в шикае был бесполезен в бою. Однако дикарь без имени - что действительно не было редкостью - был полностью поглощён схваткой с ней, не заметил, как его отвели подальше от раненных, и группа эвакуации стала утаскивать тела, пока они сражались. Нет, Ретсу не пыталась нарочно затянуть, хоть и говорила об этом - лишь только чтобы боец смотрел только на неё. И пока все не ушли, она не могла использовать банкай Миназуки. Это время казалось ей чудовищно плотным и долгим, женщине казалось, что пролетел если год с начала боя, то где-то близко к этому. И вот, основная задача выполнена, и раненных уносили. Однако, даже освободившись, Ретсу не смогла пробиться через такой уровень инстинктивной обороны. Реакции дикаря были превосходными, чутьё - великолепным. Он был словно дикий зверь, беспорядочно размахивая своим занпакто. И... Рост - первое. Вес - второе. Длина рук - третье. Длина меча в рост - четвёртое. Чудовищный объём рейацу - пятое. Унохана была опытным бойцом, но кое с чем было крайне сложно спорить. И наконец. Последнее. Способности по обучению этого наглеца оказались какими-то закритическими. Он освоил пять стилей за несколько часов боя, и разве что не использовал их вместе с мгновенной поступью. К вечеру Унохана удивлялась, как её не убили, постоянно. А затем он сказал это. И, видя, как дикарь отворачивается, чтобы уйти, с проникающей рваной раной в груди, Ретсу знала, что выживет. Но гораздо больнее ей было от того, что битва была не окончена. Миназуки она позвала от ужасной обиды, что её отослали доучиваться. Её, мастера, нашли более неинтересным. И явно пожалели лишь потому, что она была женщиной. Она бросилась к нему несколько устало, но тем не менее уже с духовной силой банкая, избавив от всякой симпатии. Но кончилось очень быстро - второй удар в грудь, и Ретсу повисла на мече. Огромная духовная сила проходила через занпакто, вызывая боль, что горящее масло. Банкай развеялся сам по себе - Миназуки спасал её. Дикарь же держался за лицо и кашлял в ладонь кровью. - Так. Я... И тут он упал, задыхаясь и корчась. Ретсу же поднялась и встала над ним. Затем, фыркнув, гордо подняла голову и ушла. Как бы там ни было, она победила. Разозлившись, женщина пнула бревно и зашипела от боли. Впрочем, болело у неё вообще всё.