***
Королевский замок, величественный, огромный, каменный и мрачный, стоял на утёсе, на отдалённом клочке земли. Он не был похож на обыкновенные замки и дворцы, построенные человеком. Его острые шпили устремлялись ввысь, и казалось, что так он хочет порезать собой небо. Этот замок производил на того, кто его видел, впечатление мощи, таинственности и ужаса. Ведь, даже несмотря на ярко светящее дневное солнце, он всегда оставался холодным и чёрным. Чердак этого замка, где обычно хранилась ненужная утварь, и где обычно не было ни души, сейчас не пустовал. По нему летала маленькая летучая мышка с чёрными длинными крылышками, большими ушками, белым пушком на её сером тельце и большими зелёными глазами. Она летала в воздухе, пока не повисла вниз головой на одном из каменных стропил, обхватив себя крылышками. Недалеко, на полу, показался маленький пушистый рыжий котёнок с белым животиком, белыми носочками на лапках и зелёными глазами, точно такого же цвета, как и у летучей мышки. Он неуклюже, путаясь в своих мягких лапках, тихонько подбирался в сторону летучей мышки. Летучая мышка услышала котёнка, но сделала вид, что ничего не замечает. Она отцепилась со своего места и тихонько полетела, нарочно опускаясь как можно ближе к полу. Котёнок тут же подобрал лапки, сжался в комок, а затем прыгнул на летучую мышку, удачно поймав её своими мягкими лапками. Две маленькие зверюшки упали на пол – и в одно мгновение обернулись маленькими девочками, босыми и одетыми в простые длинные белые ночные рубашки. Девочка семи лет, с длинными чёрными волосами, распласталась на полу, пока малышка четырёх лет с короткими рыжими волосами сидела на ней, вцепившись в её одежду своими маленькими кулачками. - Попалась, Хилли, попалась! – радостно смеясь, лепетала малютка. - Поймала! – со смехом откликнулась её старшая сестра. – Молодец, Брун! Брун со смехом отцепилась от сестры и встала на ноги, Хилли поднялась следом за ней. - Три раза я поймала тебя, четыре раза - ты меня! – подвела старшая итог, отряхивая рубашку младшей от пыли. – Ещё раз? - Ещё, давай ещё! – согласилась малышка, подпрыгивая на месте. – Я опять буду водить! - Хорошо, отворачивайся… – с улыбкой согласилась Хилли. Брун отвернулась от сестры и закрыла ручками глаза, а Хилли снова обернулась летучей мышкой и взлетела в воздух. Правда, далеко она не успела улететь. Чья-то рука, твёрдо, но несильно и не больно, схватила летучую мышку пальцами за лапку. Хилли-летучая мышка обернулась и увидела женщину в сером платье и с необычной причёской. - Ой… – растерялась Хилли. – Мама… - Ой!.. - испуганно пискнула маленькая Брун. Женщина отпустила летучую мышку, и Хилли тут же опустилась на пол, превратившись обратно в человека. Брун поспешно подбежала к ней, схватилась за подол её ночной рубашки и прижалась лицом к боку сестры, словно прося у неё защиты. Хилли в ответ обхватила её одной рукой, крепко прижимая её к себе. Женщина окинула их взглядом, затем строго посмотрела на рыжую малютку, уперев руки в боки. - Опять дурака валяем, Брунгильда. – с какой-то усталостью в голосе, сердито заговорила она. – Кто будет в магии практиковаться? Ты – рыжая и зеленоглазая, ты должна уже уметь хоть что-то наколдовать! Маленькая Брунгильда боялась повернуть лицо в сторону матери, её ручки, сжимавшие одежду сестры, немного дрожали. Хилли, посмотрев на малышку, подняла голову и заговорила с матерью: - Ну, она же уже умеет превращаться в животное… Женщина перевела взгляд на старшую дочь. Её взгляд потеплел, а голос стал мягче, когда она обратилась к ней: - Превращаться в животное мы и без практики можем… Хилли снова заговорила с матерью, стараясь подбирать как можно более невинный и просительный тон: - Матушка, да мы же только немножечко поиграли. Брун же ещё маленькая, ей играть всё время хочется. Она завтра будет практиковаться, правда-правда! Женщина терпеливо выслушала старшую дочь и покачала головой. - Разбалуешь ты её, Хильдегарда… - вздохнула она. Внезапно за её спиной раздался поспешный топот – на чердак прибежала запыхавшаяся Урия. - Госпожа Гертруда! – обратилась она к своей хозяйке. – Королева вас к себе срочно требует! Гертруда гневно воскликнула: - Опять?! Что ещё этой бездельнице понадобилось?! Она бросила на дочерей короткий взгляд и снова повернулась к Урии. - Сейчас иду! Отведи детей в комнату! – приказала она гоблинке. Гертруда поспешно пошла вперёд, но потом остановилась, словно вспомнив о чём-то, и снова повернулась к дочерям. - Брунгильда, ты сегодня остаёшься без сладкого! – бросила она напоследок. Затем развернулась, на ходу обратилась большим филином с рыжевато-серым оперением и поспешно улетела с чердака. Урия подошла к девочкам, давая понять, что нужно идти. А маленькая Хилли, проводив взглядом мать, посмотрела на младшую сестру, всё ещё прижимавшуюся к ней. Вот так всегда…***
Наступил вечер. Брунгильда понуро сидела у себя на кровати в детской. Дверь в комнату открылась, и вошла Хильдегарда. Она подошла к сестре, села с ней рядом на кровать и протянула ей маленькое пирожное, которое тайком притащила с собой. - Возьми. – сказала Хильдегарда. – Я заставила Урию с кухни притащить. Брунгильда грустно протянула: - Мама опять заругается, когда узнает… - А она не узнает. – хитро сощурив глаза и озорно улыбнувшись, ответила Хильдегарда. – Ты не скажешь, я не скажу, и всё, мама не узнает. И Урия тоже ей ничего не скажет, она маму боится. Брунгильда немного повеселела. Она протянула руку и приняла пирожное. - Спасибо, Хилли… - поблагодарила она. Малышка уже было приблизила пирожное ко рту, как вдруг резко опустила руку и капризно воскликнула: - Ну почему она меня заставляет?.. Я же не хочу колдовать! Хильдегарда задумчиво проговорила, вспоминая слова матери: - Рыжие и зеленоглазые колдуньи нашего рода самые сильные. Мама, наверное, просто хочет, чтобы ты была сильной колдуньей, вот и всё. - А я тогда не хочу быть сильной колдуньей! – капризно стуча ножками по кровати, заявила малышка. Она мечтательно добавила. – Вот вырасту, выучу одно заклинание и превращу себе волосы с рыжих на чёрные, как у тебя! Тогда мама перестанет меня заставлять! - Маме это не понравится… - протянула Хильдегарда, с улыбкой глядя на сестру. Брунгильда задумалась, начиная есть своё пирожное. Хильдегарда наклонилась к ней и заговорщически прошептала: - Брун, если хочешь, завтра мы опять пойдём играть на чердак. Только недолго, а то мама нас опять найдёт… Брунгильда, жуя пирожное, молча кивнула головой. А потом с радостным смехом прижалась к боку своей старшей сестры, обнимая её. Хильдегарда, улыбаясь, молча смотрела на маленькую рыжеволосую девочку…***
Своё ранее детство маленькая Хилли провела в одиночестве. Что неудивительно, ведь она – маленькая колдунья. А колдуньи должны быть нелюдимыми. Маленькая кроха с растрёпанными чёрными волосами и в одной ночной рубашке подолгу прогуливалась по пустым залам замка, шлёпая босыми ногами по холодному каменному полу. Огромный мрачный замок, где она жила, был для неё всем миром. Просторные залы, где раздаётся эхо от любого шороха, и куда не проникает солнечный свет. Длинные лестничные пролёты, по которым устанешь подниматься. Всякие потайные комнаты, куда Хилли пока не разрешалось заглядывать. И множество скульптур и изображений, высеченных из камня. Змеи, драконы, невиданные чудовища, черепа – человеческие и животные, с рогами и без… Если ты растёшь в таком месте и не знаешь ничего другого, то бояться ты не будешь. По крайней мере, маленькая Хилли не боялась. Она спокойно рассматривала каменных чудищ и черепа, дотрагивалась до них, корчила им гримасы и рожицы, и относилась к ним, как к старым знакомым.***
Хилли среди всех обитателей замка знала только свою маму и Урию, заботящуюся о ней, а остальных сторонилась. Замок ведь королевский, так что, конечно же, в нём обитали и другие люди – слуги и придворные, что порой мелькали в коридорах замка. Они всегда проходили быстрым шагом, потому что боялись убранства замка. Поэтому Хилли они не нравились. Да и сами придворные и слуги, стоило кому-нибудь завидеть маленькую колдунью, неодобрительно, а иногда и с неприязнью, косились на неё – колдунья же. В отместку малютка придумала одну хитрость. Она стала подолгу зависать на чём-нибудь, на чём ей было удобно, вниз головой, и смотреть на всё сверху вниз. Если кто-нибудь из слуг или придворных проходил мимо, то Хилли, глядя на него, представляла, будто он идёт по потолку и вот-вот упадёт вниз, грохнувшись на пол. Это её очень забавляло. Да ей и вообще нравилось смотреть на всё в таком перевёрнутом положении…***
Однажды, когда Хильдегарде было три годика, какое-то время ей запрещалось видеть маму. Но потом Урия нашла маленькую Хилли, висящую вниз головой, в одном из огромных залов, и повела её в комнату матери. Хилли зашла туда, и мама, казавшаяся очень уставшей, подвела её к колыбели и позволила заглянуть внутрь. Когда-то в этой колыбели спала сама Хилли. А теперь там был кто-то другой. В колыбели лежало странное, крохотное, розовое существо, завёрнутое в пелёнки. Маленький человечек с редкими рыжими волосиками тихо спал. Маленькая Хилли с удивлением и любопытством смотрела на него. Это отличалось от всего того, что она прежде видела и знала. Девочка почувствовала странное тепло, глядя на беззащитное создание. - Это – Брунгильда. – сказала тогда мама. – Твоя младшая сестра.***
С тех пор Хилли не отходила от колыбели, где лежала маленькая Брунгильда. Она разговаривала с малюткой, следила за тем, как её кормят, и как Урия меняет ей пелёнки, с беспокойством реагировала на плач малышки. Однажды Брунгильда ухватилась своей маленькой слабой ручкой за палец Хилли. А спустя некоторое время, когда маленькая Брунгильда научилась сидеть, Хилли играла с ней, прячась за колыбелью и выпрыгивая перед ней. - Брун! Брун! – звала её Хилли. И маленькая Брун весело смеялась. Она всегда узнавала старшую сестру, радовалась ей и по-детски ей что-то лепетала. Потом прошло ещё время, и Брун стала учиться ходить. Малышка медленно вышагивала, стараясь держать равновесие, удерживаясь за подол ночной рубашки Хилли. Так когда-то Хилли училась ходить, держась за юбку матери. А потом по всему замку начал раздаваться весёлый и звонкий детский смех. Это маленькие Хильдегарда и Брунгильда, дочери придворной колдуньи, бегали наперегонки друг за другом по огромным мрачным пустым залам.