***
Давно это было, много столетий назад, в далёкой древности. Появилась в их роду женщина, ставшая первой колдуньей. Настоящее её имя не сохранилось в летах, поэтому её все звали Драконовой Колдуньей. Случилось это так. Эта женщина в какой-то момент своей жизни осталась совсем одна. Неизвестно, как это получилось, но не было у неё ни семьи, ни дома, ни защиты, ни поддержки. Бродяжничала эта женщина, голодала и влачила нелёгкую, нищую жизнь. В какой-то момент, дойдя до отчаяния, женщина простёрла руки к небу и взмолилась всем существующим в мире духам. Она попросила дать ей силу, которая помогла бы ей выжить, помогла бы ей жить дальше. И из всех духов на её просьбу откликнулись духи тьмы. Они даровали ей магическую силу, тёмную силу. Так женщина стала первой колдуньей. Она могла обращаться огромным огнедышащим драконом с красной, словно горящей огнём, чешуёй. Поскольку она была одинокой, Драконовая Колдунья стала жить вдали от остальных людей. На клочке земли, отдалённом от людского поселения, в небольшом лесу. Долго жила колдунья, запугивая людей своим тёмным искусством и устрашая, пролетая над ними драконом. А потом её не стало, умерла от старости, и люди уже было вздохнули спокойно, да не тут-то было. Видимо, не хотела Драконовая Колдунья, чтобы её дар исчез. Каким-то образом ухитрилась она завести ребёнка. И в лесу, на отдалённом клочке земли, стала жить новая колдунья, которая могла обращаться росомахой. Так и повелось с тех пор. Проходили столетия, и бок о бок с людьми сменялось поколение колдуний. Были они нелюдимыми отшельницами, и если и выходили к людям на короткое время из своего леса, то держались, словно дикие звери, и на любую нанесённую обиду, пусть даже и незначительную, отвечали со злобной жестокостью. Народ колдуний не жаловал. Если кто-то из простых людей ходил к ним просить о помощи, или знакомство был не прочь с ними завести, то такого человека презирали и тоже считали изгоем, так что таких людей было очень мало. Но и пойти против колдуний не могли – больно боялись их тёмной силы. Казалось бы, так и будут колдуньи жить обособленно от людей в своём лесу, но вскоре изменилось и это…***
Однажды одно западное королевство с туманного острова вторглось на их территорию с захватническими целями. Все мужчины, во главе с королём, встали на защиту своей родины. Долгой и кровопролитной была та битва. Силы были неравными, и воины проигрывали врагу. В отчаянии, тогдашний король решил воспользоваться единственным оставшимся способом. Он и несколько его воинов пришли к месту, где кончалась земля, где на другом клочке земли в лесу испокон веков обитали колдуньи, и попросил о помощи: - Колдунья! Если ты слышишь меня, помоги нам одолеть коварного и жестокого врага! В благодарность я исполню любую твою просьбу! Слово короля! На его зов из леса выползла крупная, покрытая рыжей чешуёй, змея, которая обратилась молодой, дикой, одетой в лохмотья, рыжеволосой и зеленоглазой женщиной. То была тогдашняя колдунья – Рогволда. Она исполнила просьбу короля. Наслала на вражеское войско и его корабли сильный ураган, поразила захватчиков серьёзными недугами, и вскоре враг был повержен. Народ ликовал и праздновал победу, а король сдержал своё слово. Он спросил у колдуньи её желание. Наверное, для Рогволды это было важным, потому что она ответила: - Я хочу, чтобы слово колдуний имело бы такую же силу в народе, как и королевское! Так король взял её на службу. Так появилась должность придворной колдуньи. Изменилась королевская жизнь с тех пор. Ведь если тебе служит колдунья, то устроиться всё должно по её образу жизни. Так появился королевский замок. На том самом отдалённом клочке земли, на месте леса, где раньше жили колдуньи. Его возвела сама Рогволда, от начала и до конца она наколдовала весь замок с помощью своей магии. Пусть он пугал и отталкивал людей своим мрачным и жутким внутренним убранством, Рогволда сказала, что так должно выглядеть место, где живёт колдунья. Королевская семья, придворные и слуги стали жить в этом замке вместе с колдуньей. Рогволда настояла на том, чтобы хотя бы короли и королевы никогда не покидали пределы замка – они связали свою жизнь с жизнью колдуний, вот та жертва, на которую придётся пойти. И хоть Рогволда и стала жить рядом с людьми и носить одежду, она до конца своей жизни оставалась дикой, нелюдимой и злющей, и всегда ходила с непокрытой головой, в отличие от остальных женщин. Рогволда хотела лично убедиться, что в этом, новом, статусе у других колдуний всё будет хорошо, поэтому она наложила на себя Заклинание, Обманывающее Смерть. С таким заклинанием колдунья не умирает естественной смертью и живёт долгие-долгие годы, хоть телесно и продолжая стареть, но сохраняя свои прежние силы и крепость разума. Таким образом Рогволда прожила триста лет, следя за дочерью, внучкой, правнучкой и другими своими наследницами, пока не убедилась, что нынешние придворные колдуньи будут достойно нести свою службу. После чего она сняла с себя заклинание и прожила ещё тридцать лет, пока не умерла от естественной старости. Говорили, что к тому моменту старая колдунья настолько одряхлела, что выглядела как живой труп, пугая всех своим внешним видом. Во всём замке, возведённом Рогволдой, был один предмет интерьера, который прямо напоминал о первой придворной колдунье – чёрные каменные змеи, что украшали собой парадную лестницу, подобно арке. Для колдуний – неживые статуи, а для всех остальных они оживали, становились настоящими змеями и безжалостно накидывались на проходящего. Поэтому придворным и слугам приходилось обращаться за помощью к колдуньям, чтобы подняться или спуститься с лестницы и не быть укушенными клыками оживших каменных статуй. Колдуньи суровы – суровы и условия их жизни. Для всех остальных.***
С тех пор сменилось множество поколений, и придворные колдуньи всё так же оставались на службе у правителей. В некоторых других странах тоже были свои ведьмы и колдуньи, но они в чём-то отличались от них, и среди них не было придворных. Так что это был лишний повод для королевской семьи задирать нос перед правителями других земель. От матери к дочери передавался тёмный дар, колдовская сила. Были колдуньи одиночками, нелюдимыми, свирепыми и жестокими. Обладали крепким здоровьем – никакие опасные болезни, даже обыкновенная простуда, не могли их взять, и рождение ребёнка у них всегда проходило легко, независимо от возраста роженицы. Головных уборов колдуньи не носили, вместо этого они свои волосы укладывали в необычные причёски, напоминавшие звериные уши, в честь тех животных, в которых они обращались. И замуж не выходили – колдуньи служат духам тьмы, ни к чему им связывать себя узами брака, да и вообще влюбляться. Хотя, ради продолжения рода, приходилось переступать через гордость и искать способ обзавестись ребёнком. Учитывая, что простой народ колдуний ненавидит, то подходящего кандидата приходилось на время привораживать. Да и верностью колдуньи себя не обременяют, за примером далеко ходить не надо – у Гертруды две дочери от двух разных мужчин. Поскольку магией в их роду владели только женщины, то в сыновьях колдуньи не видели толку. Если рождался мальчик, то от него сразу же избавлялись, порой достаточно жестоким способом. Да ещё и личные слуги у колдуний были – гоблинки. Это была идея Рогволды. Гоблины живут неподалёку от замка, в горной пещере, глубоко под землёй, и обычно с людьми не пресекаются. Но Рогволда решила, что, имей колдуньи в слугах гоблинов, так они будут производить ещё большего впечатления на простых людей. Так и стал вместе с родом придворных колдуний жить в замке род служанок-гоблинок. Гоблинский век длиннее человеческого – у них детство и старость сродни человеческим, но зрелость длится столетиями, и поэтому живут гоблины примерно пятьсот лет. Так что Урия за время своей службы в замке успела увидеть не одно поколение придворных колдуний. Да, колдуньи стали частью общества и служили при королевском дворе. Но люди всё равно продолжали бояться и презирать их – всё-таки не по-людски живут эти колдуньи.***
А маленькие колдуньи проводили своё беззаботное детство. Хильдегарда и Брунгильда бегали по коридорам замка, играя в догонялки, прятки, порой Хильдегарда брала младшую сестру на руки и слегка подкидывала её, пока та весело смеялась. В тусклом освещении замка в своих белых ночных рубашках девочки походили на маленьких озорных привидений. Маленьким колдуньям разрешалось ходить всегда и всюду в одних ночных рубашках, босыми и с растрёпанными распущенными волосами, в отличие от других детей. Мама говорила, что так у колдуний сможет быстро пробудиться и проявиться магическая сила. Когда девочки станут старше и станет ясно, что магическая сила у них есть, они станут одеваться в привычную повседневную одежду. Хильдегарда была черноволосой и не могла колдовать просто, по мановению руки или просто подумав, как её мама. Но хорошо, что обращаться в животное колдунья их рода может независимо от того, сильная она или нет. Потому что Хильдегарде нравилось летать по просторному замку летучей мышью, да и играть с младшей сестрёнкой так было интереснее. А вот что насчёт остальной магии… Чувствовалось маленькой Хильдегарде, что в её груди, когда она дышит, словно сокрыта огромная могучая сила. Бывало, когда наступит долгая снежная зима, и в коридорах и пустых залах замка становится холодно от сильного мороза, Хильдегарда, держа на руках Брунгильду, чтобы её согреть, сидела вместе с ней на подоконнике одного большого окна, глядя на морозные узоры на не пропускающем солнечный свет стекле. Порой в замке бывало так холодно, что изо рта густым белым облачком выходил пар. И Хильдегарда, набирая в грудь побольше воздуха, выдыхала этот пар, и он приобретал очертания маленьких летучих мышек, которые начинали летать сами по себе, пока не рассеивались в воздухе. Брунгильду это всегда забавляло и восхищало, и она пыталась поймать их своими ручками. А для Хильдегарды было важно, чтобы Брунгильда всегда оставалась радостной.***
За младшую сестрёнку всегда волнуешься. Что, если малышка ненароком споткнётся и упадёт, или наткнётся на острые шипы, что украшали головы каменных чудовищ? Порой Брунгильда просыпалась среди ночи и тихонько всхлипывала – ей снились кошмары. Тогда Хильдегарда вскакивала со своей постели, подбегала к ней и сидела с ней до тех пор, пока малышка не успокоится и не почувствует себя в безопасности. И если бы только это… Однажды сёстры пробрались на кухню замка – Брунгильде хотелось посмотреть на работу поваров, а Хильдегарда была не прочь стянуть чего-нибудь съестного. На кухне было жарко от разгорающегося огня под гигантскими кастрюлями, в которых варился суп, и сковородами, где жарилась рыба. В какой-то момент Брунгильда отошла от старшей сестры. Она не мыслила ничего плохого, но один поварёнок, мальчишка двенадцати лет, замахнулся поварёшкой на малышку с гневным окриком: - Уйди отсюда, колдунья! Ещё натворишь чего! Брунгильда испуганно пискнула и сжалась, и в одно мгновение рядом с ней оказалась её старшая сестра, обхватив малютку руками сзади, тем самым прижав её к своей груди. Хоть Хильдегарда была значительно младше поварёнка, но тот сильно испугался, увидев искажённое от гнева лицо девочки с растрепавшимися длинными чёрными волосами, чьи зелёные глаза словно метали в него острые копья. Её зрачки даже угрожающе вытянулись наподобие кошачьих или змеиных, а сама она, обнажив зубы, издавала тихое глухое рычание – маленькая колдунья была в ярости. - Ты что сделал?! – прорычала Хильдегарда, бережно прижимая к себе Брунгильду. А затем она набрала полную грудь воздуха и дохнула на исходящий от готовящихся кушаний пар. Тот принял очертания крыс, змей и пауков, и те тут же бросились на поварёнка, начав его кусать. Мальчишка повалился на пол, крича от боли. Укусы дымовых животных были настоящими, и вскоре лицо и тело поварёнка покрылось кровоточащими укусами. А Хильдегарда всё не спускала с него сосредоточенный гневный взгляд зелёных глаз, словно вовсе не собиралась останавливаться… Но тут маленькие ручки вцепились в её руку, и прозвучал жалостный детский голосок: - Хилли, хватит… Не надо, пожалуйста… Хильдегарда словно очнулась и посмотрела вниз, на младшую сестру, чьи зелёные глаза смотрели на неё с мольбой и просьбой пожалеть мальчика. Хильдегарда со вздохом опустила голову, и все наколдованные ею животные вмиг исчезли, а поварёнок, весь искусанный и со слезами на глазах, выступившими от боли, испуганно отполз от них подальше. Хильдегарда, даже не посмотрев в его сторону, подняла на руки Брунгильду и вышла вместе с ней из кухни. О том происшествии вся дворцовая прислуга старалась не вспоминать. Припоминать колдуньям о совершённых ними злодеяниях – себе дороже.