Глава 5 Мэри приводит корову
13 ноября 2023 г. в 12:22
— Бедная девочка — что только на него нашло? Вся похудела, осунулась. Всё твои шутки, Брэдшоу, — миссис Кент стукнула помогающего на кухне лакея длинной деревянной ложкой по лбу, оставив на нём след яичного желтка. — Заставляешь нас нервничать почём зря.
— Шутки, как шутки, миссис Кент, — он вытер лоб закатанным рукавом. — Они безобидные. Вот Энни, например, считает их смешными.
— Да просто ты не знаешь, когда нужно закрывать рот! Видишь ведь, происходит что-то неладное — сперва ассистент этот, чтоб ему пусто — теперь хозяин сам ведёт себя…
Брэдшоу кивнул ей за окно. Деревянная ложка упала со стуком.
— Святые угодники, а зачем ему корова?..
— Отпусти её, Мэри.
Мэри тут же бросила верёвку, на которой привела животное, и отвернулась. Хайд стоял внизу на столе и не сводил с неё глаз.
— Не хочешь посмотреть?
Она выбежала и заперла двери, отсекая его смех.
Что там творилось дальше, она не знала и не хотела знать. Мэри спряталась у себя в комнате, Энни пару раз приходила, забиралась с ногами на кровать и просилась не выходить. Говорила, что звуки из лаборатории доносятся страшнючие — даже страшнее, чем раньше. Страшно ревёт животина и не понятно, где ревёт хозяин. Энни понять не могла, что должно было произойти с человеком, чтобы, такой, на вид, благородный и, как говорит Мэри, добрый доктор, так осатанел. Мэри обнимала её, гладила по волосам и утыкалась лбом в висок. Говорила, что он обязательно получит лекарство. Нужно только верить в него. И ждать.
Мэри ждала, пока всё не затихнет. И ещё немного после. Не могла себя заставить. Она знала, что её там ждёт, и просто не могла… Мистер Пул предложил свою помощь, но Мэри отказалась. Возможно, позже.
Она чувствовала их взгляды, пока шла через двор…
В нос ударил густой запах крови, смешанный с чем-то резким. Мэри стояла в дверях, не открывая глаз, давая запаху уйти и прогоняя видения. Крысы. Кровь, вылитая на ступени на бойне. Кровь на потолке в борделе. И всё равно вздрогнула, когда увидела.
Он лежал на столе, как мёртвый. Обессиленный, выжатый. Даже не повернул к ней голову. Но она видела, как он дышит. С него на стол стекала кровь. Собиралась лужами и текла дальше, вниз, смешиваясь с кровью на полу. Поднимаясь по ярусам театра к поваленным и разбитым шкафам, к разбитому стеклу флаконов. Мэри удивилась, что больше не дрожит.
— Эдвард…
Мэри медленно подошла к столу почти вплотную. Осторожно, словно дикий зверь, он приблизился к ней, спрятал лицо в ткань юбки, обнял крепко, словно ища спасения. Его била возбуждённая дрожь, но дыхание уже было спокойным.
— Вы напугали всех слуг.
Она гладила его по голове, по липким от крови длинным волосам, которые, словно, стали ещё чернее, а по щекам стекали тихие слёзы и смешивались с коровьей кровью.
— Где она?
Хайд поднял и чуть повернул голову.
— Там.
Мэри проследила глазами до двери в кабинет.
— А крысы? — почти неслышно.
— Я убил их. Всех.
Он снова спрятал лицо, вжался в юбку. Мэри почувствовала, что ткань намокает, но уже не от крови.
— Вся моя ярость исчезла — остался только страх. Мэри, прости меня…
Она плакала вместе с ним, обнимала, успокаивала. Он что-то бормотал, хватался за неё с таким отчаянием, что у Мэри что-то рвалось в груди. Когда он затих, Мэри сделала шаг назад. Хайд тут же поднял голову, с безумным взглядом вцепился в юбку.
— Не уходи.
— Мне нужно натаскать воду и вымыть вас, сэр. Помыть здесь всё.
Он снова лёг на стол и обхватил себя руками.
— Я подожду.
Но сначала…
Мэри не знала зачем, но ей нужно было увидеть. Ноги сами переступали, пока она медленно поднималась в кабинет, потом по кровавому следу — на мост. Лаборатория была разгромлена, Мэри мысленно представляла, сколько часов, даже дней, уйдёт на то, чтобы привести здесь всё в порядок.
Она лежала внизу. Вернее, то, что от неё осталось. Взгляд невольно обратился к тёмной двери в подвал и снова вернулся к туше. Корова была разорвана. На мясе виднелись слёзы зубов. Больше Мэри не могла здесь находиться.
— Эдвард, — она тихо позвала, когда снова проходила мимо.
Он поднял глаза. Мэри показалось, что он начал успокаиваться.
— Мне нужно, чтобы ночью вы помогли мне убрать это.
— Да, Мэри.
Когда Мэри пришла вся в крови, с бледным отрешённым лицом, все решили, что она привидение. Никто не возражал, когда она начала давать распоряжения. Выкатить к лаборатории бочку. Подогреть и принести воды. Мэри, сдирая кожу, вымыла руки и пошла за чистой одеждой и бельём. Свою она менять не стала.
Пул и Брэдшоу помогли с водой, но, чем ближе к дверям они подходили, тем явственнее был запах свежей крови. Брэдшоу перекрестился. Пул из одной лишь величайшей преданности доктору не сделал того же. Мэри заносила воду внутрь, передавала назад пустые вёдра. Когда она поблагодарила мужчин и отпустила их в дом, они были счастливы убраться.
Хайд был послушен. Вода в бочке сразу стала красной. Мэри обмыла его. Промыла старые раны. Смыла чистой водой с волос всю кровь. Помогла вытереться и одеться. Он снова был с ней ласков. Неконтролируемая ярость ушла, как прилив.
Хайд помог перевернуть бочку и согнать в слив в полу почти всю кровь и разлитые реактивы. Собрать осколки. Поднять целые шкафы и начать разбирать разбитые. Мэри принесла топор и старые простыни. Она не возвращалась в дом, не хотела есть. Знала, что никто не ляжет спать, но надеялась, что ночная темнота скроет черты, и смотрящим в страхе в окно будет видна лишь тень, размытый силуэт её спутника, что с наслаждением вдыхает ночной воздух, вытаскивает на улицу обломки и помогает убрать остатки туши.
Хайд вытащил всех крыс из подвала — Мэри так и не смогла туда зайти. Потом притащил откуда-то телегу и сказал, что знает, куда можно сбросить туши. Мэри не стала спрашивать, знание ли это доктора — или он узнал об этом сам. Больше её заботило, чтобы они не попались констеблям. И что лабораторию нужно приводить в порядок ещё несколько дней.