chasm

на следующий день Уён не планировал идти куда-либо: решил остаться дома, пока никого не будет, и зализывать раны. но ровно в шесть утра его телефон начал разрываться от бесконечных звонков. сначала он пытался не обращать внимания на вибрацию, но через пару минут жужжание вывело его из себя и заставило встать с нагретой кровати. на экране маленького телефона высвечивалось имя Сана. Уён напрягся. Сан никогда не звонил ему по телефону, раве что писал. с тревогой он принял звонок: — ало? — блять, какого хера ты не берёшь трубку, утырок! — Сан кричал так, что Уёну пришлось оттянуть телефон от уха. — я, сука, спал. не ори на меня. — Ёсан в больнице. сказанные Саном слова окончально сняли оковы сна с парня, очищая разум. в сердце, словно открылась дыра, в которую провалились все эмоции. Чон начал судорожно просчитывать из-за чего это могло случиться. может из-за него...? — его избили, — Сан говорил с предыханием – волновался, — вроде его отец, но это не разглашается. я уверен, что это всё сделала его ублюдская рожа. клянусь, Уён, я однажды убью его. Уён слушал внимательно. каждую фразу впитывал. ему хватило двух слов, чтобы сложить пазл: "отец", "не разглашается". отец Ёсана был хорошим работником, но отвратительным семьянином. он пил, как чёрт, но был на хорошем счету у всех, поскольку являлся отличным инженером, вынёсшим свой вклад в развитие города. такие как он были на вес золото. но, когда тот напивался, доставалось всем, больше всего получал Ёсан. это началось давно, ещё до знакомства Кана с Уёном. и с каждым годом становилось всё хуже. — не волнуйся, Санни, я тебе помогу. *** Сан сказал Уёну спускаться, чтобы они вместе поехали в больницу. парень надел на себя первое, что попалось под руку, закрыл дверь на ключ и пошёл к выходу. у подъезда стояла новенькая БМВ с тонированными стеклами. Уён фыркнул себе под нос. этот мажор даже в такой район ездит на крутой тачке, показывая свою значимость, неудивительно, что к нему приковано столько внимания в школе. садясь назад, парень замечает друга на переднем сидении вместе с водителем. решив, что тот не в настроении, он приковывает свой взгляд к окну. ехать в тишине было неприятно, неловко и напряжённо. дыхание замедлялось в такой атмосфере, пальцы отбивали ритм, нервно дергаясь. благо больница, в которую привезли Ёсана, находилась недалеко от дома Уёна. старенькое здание пропахло медикаментами, эта смесь противных запахов на входе сразу ударяла в нос. Уён поморщился. в помещении стояла непривычная для этого места тишина. в конце коридора парни рассмотрели силуэт медсестры, сидевшей за столом и читающей газету. они направились к ней. женщина хмуро глянула на них, готовясь зашипеть на столь ранних посетителей, но прежде чем она открыла рот, Сан достал из кармана бумажник, отсчитал оттуда несколько купюр и кинул их ей на стол. медсестра округлила глаза от шока, такого в их больнице ещё не было, но она быстро спохватилась, хватая купюры, запихала их в карман халата. — что вы хотели? — проговорила она, всё ещё не веря в происходящее – два подростка, с едва заметной щетиной, дали ей крупную сумму денег. сюр какой-то. — в какой палате лежит Кан Ёсан? его привезли сегодня ночью, — проговорил Сан, обворожительно улыбаясь, чем ещё больше напугал медсестру. она медленно сглотнула, доставая журнал с записями. когда парни получили нужную им информацию, направились прямо в палату, не слушая возражения дамы о том, что пациенты ещё спят. Сан шёл быстрее Уёна, можно сказать бежал. тот нагнал его уже у палаты, хватая за плечо. Сан обратил свой взгляд на друга, его губы были поджаты, а глаза бегали по помещению. Чону даже стало жалко его, пока сам не понял, что дрожит. Чхве повернул ручку двери и открыл её. палата была небольшой: две кровати, рядом тумбочки, голые стены и окно. всё выглядело мрачно и добавляло ещё большей безнадёги. парни вошли внутрь, стараясь сильно не шуметь. Кан лежал на самой дальней кровати. он выглядел бледным, у глаза и на скуле расплывались фиолетовые синяки, а из под тонкого одеяла выглядывала загипсованная рука. от этого вида Сана затрясло от злости, а Уёна затошнило.. Ёсан всегда был хрупким, всегда выглядел слегка нездоровым и худым. Уён понимал, что это всё не от хорошей жизни, поэтому старался как можно чаще кормить друга и оберегать его от всего: порой отдавая ему свои старые шапки и шарфы, часто заступаясь в школе. видеть как их друг и парень за ночью перенёс такую боль на себе, было невыносимо. Чон хотел коснуться мягкой кожи рук, ощутить снова тепло, которое ему дарил Ёсан, но боялся навредить ему своими действиями. Кан был ему как брат, всегда заботился о нём и всегда отчитывал его. а ещё он любил обниматься. и Уён всегда поражался, как в одном человеке, униженном этим миром, было столько любви и тепла, когда в Уёне осталась только злоба и ненависть. Ёсана хотелось беречь. но он не уберёг. — я убью его. — твёрдо сказал Сан, отвлекая Уёна от воспоминаний. Чхве резко повернул в сторону выхода, но его остановили — Чон крепко вцепился ему в руку, не давая уйти. — нельзя, — сказал он. Сан начал вырываться из цепких рук. это переросло в маленькую драку. из-за шума, тела на кроватях начали шевелиться, просыпаясь. парни растерянно замерли, держа друг друга за одежду. Ёсан слегка повернулся на бок, морщась во сне. парни облегчённо вздохнули, разжимая кулаки, разглаживая одежду друг друга. они отошли на несколько шагов и стали осматривать комнату. на соседней кровати лежал старик с перебинтованной ногой. от шума тот проснулся и теперь смотрел на них испуганными глазами. Уён, увидев того, растерянно помотал головой из стороны в сторону, но это ему не помогло. — кто вы такие!! — истошно закричал старик, вылупив глаза на подростков. Сан резко подбежал к тому, закрывая его рот рукой, из-за чего мужчина начал бить его со всей силы, которой, к счастью Сана, оказалось мало. Уён тут же устремился к ним, хватая Чхве за плечи, оттаскивая от больного. хотя больным сейчас казался именно Сан, но уже на голову. пока они боролись между собой, за их спинами началось копашение. — вы что здесь делаете? строгий голос позади них не предвещал ничего хорошего. мужчина всё ещё пытался выбраться из хватки Сана, но на этот раз ему удалось и он жадно начал глотать воздух, держать за сердце. Уён отпустил чужие плечи, оборачиваясь назад. сзади него, на кровати, сидел Ёсан. его волосы были растрепаны, а от холода помещения его спасали только майка и широкие штаны. полопавшиеся капилляры в глазах делали его вид ещё более уставшим и грустным. Уён был уверен, что в душе у друга сейчас сидела обида, которая укрыла пледом злость и боль и отвела их вглубь души, а сама осталась ближе к сердцу. он подошёл к нему, но ничего сделать не мог, в отличие от Сана, который сразу бросился к парню, сгребая его в объятия. тот слегка поморщился, но всё же улыбнулся, приобнимая его в ответ. Уёну показалось, что этот момент не для лишних глаз, поэтому достал из кармана джинсов потрёпанные жизнью деньги и протянул их деду на соседней койке. тот странно на него посмотрел, но деньги принял, всё ещё не понимая, что к чему. — погуляй где-нибудь часик, — небрежно сказал Уён. старик пересчитал купюры, после чего округлив глаза стал собираться. взяв костыли, он побрел к выходу. когда в палате осталось трое, Чон облегчённо вздохнул, прикрывая глаза. в темноте сознания обострились другие чувства, нос снова учуял запах медикаментов, и тут он вспомнил о своей ране. ухо уже не болело, но оставлять его в таком виде было нельзя. Уён открыл глаза. картина перед ним не изменилась: они всё ещё обнимались, вот только Сан теперь сидел рядом, притянув к себе Ёсана, а тот лишь нежно улыбался, заметно расслабляясь в его руках. у обоих глаза были закрыты, а на лицах читалось умиротворение. в груди, словно иголкой, кольнула грусть. беспричинная обида появилась в душе. впервые за многие годы он почувствовал себя третьим лишним. он чувствовал, что они отдалились друг от друга, но ему казалось, что он делает всё правильно, позволяя им быть вместе как можно больше времени, а на деле сбегал в одиночество сам, пока его туда не отправят. маленький страх в нём сидел уже давно, управляя его разумом в самые неподходящие моменты. вот и сейчас он снова бежит от них, бросая тихое "я скоро", скрываясь за дверью. ему нужно было развеяться. он любил их. они его друзья и их счастье он ставил превыше своих желаний. в коридоре Уён встретил молодую медсестру, которая очень вовремя выходила из кабинета. он попросил её зашить порванную мочку уха, от чего та не отказалась, с радостью впуская его в кабинет. спустя двадцать минут, с зашитым ухом и отпечатком помады на щеке, парень вернулся в палату. там было всё также тихо. Сан и Ёсан перешоптывались между собой, глупо хихикая. услышав скрип двери, они прервали беседу и посмотрели на вошедшего. Ёсан слегка привстал, но тут же схватился за голову, пошатываясь. Чхве испуганно прижал его к себе, не давая упасть на пол. Уён тоже подлетел, едва заметил движение друга. — куда ты встаёшь, идиот, — зашипел на него Чон. — вот-вот, тебе нельзя, — вторил ему Сан. — ну я же в порядке. — видим мы в каком ты "порядке", — Уён показал кавычки пальцами, передразнивая больного. — что это у тебя на щеке? — спросил Сан, тыкая в щеку Уёна. тот агрессивно начал стирать след с щеки, зло смотря на парня. Сан лишь хитро улыбнулся ему. парни разговоривали ещё около получаса, обходя инцидент с Ёсаном стороной, пока рассвет не озарил комнату своим светом. — который час! — выкрикнул Ёсан, замечая луч света, пробившийся через треснутое стекло. Сан глянул на свои наручные часы: — где-то семь тридцать. — вы же в школу опазывате! — Ёсан резко вытолкнул Сана с кровати ногой, из-за чего тот чуть не упал, — давайте-давайте, я тут сам как-нибудь. Уён лишь засмеялся на обиженное лицо Чхве, и потрепав больного по голове, пошёл к выходу. — поправляйся, Ёсан. на улице наконец-то можно было спокойно дышать, не ощущая противного запаха, что Уён и сделал, жадно глотая свежный воздух. Сан остановился у колонны, устало вздыхая и потирая лицо ладонями. он думал о всей этой ситуации. переживание, сравнимое с вязкой жижей, растекалось на его сердце, не давая вздохнуть полной грудью. он убрал руки с лица, засовывая их в карманы куртки, и вглядывался в деревья, окружающие больницу. при рассветных лучах этот лес выглядел намного красивее. Уён стоял поодаль, ощущая облегчение после разговора Ёсаном. они вы́ходят его, обязательно. — знаешь, — начал Сан, обдумывая свои слова, — я словно заново влюбился в него... от такого откровения у Уёна расцвела улыбка. для него их любовь была особенной, с самого начала у него было чувство, что так и нужно. они дополнение друг друга, так ему говорила мама про парочки в фильмах, которые шли по телевизору, но Уён считал, что Сану и Ёсану эта фраза подходила больше. хоть он не сразу принял их, но они смогли достучаться до него, показывая, что любовь может быть разной. а Уёну нравилась их любовь. она ощущалась как дом. конечно было страшно и за себя, и за них, но ко всему привыкаешь, так говорил Ёсан. только вот они привыкли, а Уён нет. страх лип к нему, затуманивая здравый смысл, из-за чего часто приходилось разгребать последствия. но ради их счастья он готов биться с самим собой сколько нужно. — я хочу видеть его счастливым всегда, ему не идут эти синяки, — улыбнулся Чхве, пропуская воздух сквозь улыбку, — я придумал кое-что на его день рождения, — Уён заинтересовано посмотрел на него, — мы купим билеты на ту фото-выставку. мы полетим в Москву.