What Sets Fire in My Belly

      Три дня.       Прошло уже три дня, а Нои всё ещё не было.       Суга сказал, что нет поводов для тревоги, что Ноя, наверное, приболел, но это заставляло Асахи волноваться ещё сильнее. Поэтому когда Дайчи сказал ему сосредоточиться на игре, для него это оказалось очень сложно осуществить.       Ноя никогда не пропускал тренировки, даже когда был болен. Он даже надевал маску, чтобы никого не заразить. Он играл, несмотря на синяки и ушибы, недосып от экзаменов, даже наплевав на пустой желудок, потому что он пропускал обед, чтобы ещё немного потренироваться. Ною было невозможно остановить, когда дело касалось игры в волейбол.       Поэтому тот факт, что он третий день пропускает тренировки, поселил неприятную тяжесть на душе Асахи.       Этого было достаточно, чтобы сказаться на его игре настолько, чтобы заметил тренер Укай. Когда он объявил тренировочный матч, то сказал Асахи отсидеться, поставив оставшуюся команду играть пять на пять. Искоса на него взглянув, Укай хлопнул его по плечу и снова перевёл всё внимание на игроков. Асахи скользнул вниз по стене и сел на пол, наблюдая, но на самом деле глядя мимо них. Его товарищи по команде двигались, но он не смог бы сказать, кто что делал, или даже кто в какой команде был. Его мысли были в другом месте.       Спустя несколько минут, наполненных скрипом обуви и громкими голосами, Асахи закрыл глаза и глубоко вздохнул в надежде прочистить разум. Он вобрал в себя все запахи, отмечая каждый отдельный аромат, испускаемый его товарищами.       Карасуно была одной из немногих команд в лиге, состоящей в основном из бет, чему Асахи был крайне рад. У них было несколько альф, ещё меньше омег, так что команда в целом не создавала этого мощного территориального присутствия, как другие, которые больше походили на армию из альф. Беты едва ли издавали какой-то запах, омеги же умело его прятали, и оставались только альфы, которые стремились держать свой запах под контролем. Его становилось слишком много только тогда, когда Танака слишком воодушевлялся или Дайчи выходил из себя и начинал их распекать. Честно говоря, если бы кто-то посторонний посмотрел бы на них, то с трудом бы разобрал чей-то статус, или просто предположил бы, что команда полностью состоит из бет. Как бы то ни было, их команда была редким случаем в сравнении с соседними школами, и Асахи это нравилось.       Он открыл глаза, когда к нему приблизился запах определённого беты. На него смотрел Такеда. Асахи сел ровнее.       — С-сэнсэй?       Учитель добродушно ему улыбнулся.       — Азуманэ, если ты чувствуешь себя нехорошо, то можешь пойти переодеваться, если хочешь.       — Я не должен уходить так рано, — пробормотал Асахи, почесав затылок и сбив пучок волос. — Это будет нечестно по отношению к остальным…       — Да всё нормально, — сказал Укай, заставив их обоих посмотреть в свою сторону. Взгляд тренера не отрывался от площадки. — Иди домой. Сидя здесь, толку от тебя всё равно никакого.       Асахи слегка опустил голову и сжал губы, пока говорил старший альфа. Спорить было бессмысленно, так что он кивнул и, поднявшись, молча удалился. Такеда пожелал ему хороших выходных, прежде чем Асахи покинул зал.       Он ненавидел конфронтацию, что шло вразрез со всем, чем Асахи предполагалось быть. Он был одним их немногих альф в их команде, но никогда не вёл себя как один из них. Он постоянно прятал свой запах, он никогда не пытался доминировать, и, хоть и предполагалось, что он не должен уступать и позволять другим перешагивать через себя, это было именно то, что он делал. Как только он вступил в пубертат, ему, как ненужный мешок с кирпичами, навязали все предполагаемые для альф качества. Никто не подвергал их какому-либо сомнению, раз уж он возвышается башней над сверстниками, отпугивая прочь одним своим присутствием. Но в этом не было ничего, что он когда-либо хотел. Когда другие распознавали в нём альфу, они либо съёживались перед ним в страхе, либо видели в нём лидера, навешивая на него ответственности, глядели на него в ожидании великих дел. Он был поставлен на пьедестал, которого никогда не хотел. Сама его личность была абсолютной противоположностью тому, как весь мир воспринимал альф.       Став старше, он начал прятать свой запах настолько, насколько это возможно, дойдя до той точки, что другие альфы стали сторониться его из-за такого слабого присутствия. Он был альфой, но вёл себя как бета, что оставляло его в неясной серой зоне между классами. Косые взгляды он получал и от тех, и от других, и от безмолвного осуждения скрыться было негде.       Асахи быстро переоделся и, перекинув сумку через плечо, спустился вниз по ступеням и, проходя мимо открытых дверей спортзала, бросил последний взгляд на команду и направился домой. Он ценил свою команду намного больше, чем они осознавали. Когда он был с ними рядом, его статус, казалось, испарялся, и они все были равными. Особенно рядом с Ноей.       Ноя.       Точно.       Он шагал по дороге домой и размышлял, не поднимая глаз от земли и глубоко засунув кулаки в карманы. Часть его хотела бы помнить, где живёт Ноя, чтобы он смог пойти проведать его, но он не был на сто процентов уверен, где это было, и ему было слишком страшно стучаться во все двери подряд пока он не найдёт нужную. Хотя если бы он и знал точный адрес, вероятно, было бы грубым заявиться без предупреждения. Может, когда он придёт домой, ему стоит позвонить на домашний номер, или это тоже слишком грубо? И ему надо знать номер дома, чтобы найти его в телефонной книге. Интересно, сколько людей с фамилией Нишиноя там будет? А что, если их будет дюжина?! Он же не может просто обзвонить их всех?!       Асахи резко остановился. Постойте-ка… он бросил сумку на асфальт и поспешно начал рыться в ней, пока не нашёл то, что искал — мобильный телефон. Он пролистал контакты и издал неуверенный смешок, увидев на экране «Нишиноя Юу». Он совсем позабыл, что прошлым летом, вскоре после того, как либеро присоединился к команде, тот самолично внёс в его телефон свой контакт. У Асахи никогда раньше не было причины им воспользоваться, они и так виделись каждую тренировку. Но прямо сейчас он был невероятно благодарен Ное за его своевольство.       Он почти нажал на кнопку вызова, но остановил себя. Не было ли это слишком прямолинейно, просто позвонить ему вот так? Что, если он действительно болеет и прямо сейчас пытается заснуть? Звонок мог его потревожить. Асахи задумчиво постучал по телефону и в результате решил просто отправить ему сообщение. Это его не разбудит и он сможет ответить, когда захочет. Сообщение было коротким и простым, но Асахи не мог больше ничего придумать, так что оставил как есть и отправил.       Пока он шёл до дома, он не выпускал телефон из рук, ожидая ответа. Но телефон молчал. Никаких новых сообщений не было — ни когда он вышел из душа, ни после ужина. Телефон продолжал молчать и когда он работал над домашним заданием, и когда он лежал в кровати, бессмысленно глядя на экран мобильника.       Беспокойство, поселившееся у него где-то в животе, увеличилось десятикратно.