***
Сахемхет изучал колоссальное здание, двигаясь с тремя нубийцами, которые сопровождали его повсюду. Вот он и выяснил первый, что кроме них, в доме Осириса обитают другие гости. Однажды во время своих прогулок Сахем вошел в одну огромную комнату и у него сладко заныло сердце при виде того, что он там увидел… Там была библиотека. Миллионы свитков из папируса, золота, миллиарды глиняных табличек… Запах древности снова дурманил голову. Никакой жизни не хватило бы ему изучить все это, даже если проживет еще с десяток тысячелетий… Любопытство пересилило разум, и профессор потянулся к свиткам на нижней полке, ибо выше он не доставал. Но тут он услышал шаги и спрятался за массивный базальтовый постамент. В библиотеку вошел идеально сложенный, мускулистый обнаженный мужчина… с головой крокодила. На его бронзовой коже поблескивали капли воды, видимо, он только что принимал ванну. Себек подошел к полкам, и тут до Сахема дошло, почему библиотека была такая большая — вошедший был под три метра ростом. Себек выбрал один из свитков и удалился, а Сахем выбрался из своего укрытия и побежал разыскивать Низама, чтобы получить разрешение на изучение библиотеки.***
Вторым, кто выяснил, что они в доме не одни, был Ахет. Отдыхая однажды в тени огромных пальм, которые вперемешку с папирусом обрамляли бассейн, размером с среднестатистическое водохранилище, Ахет услышал шаги и любопытства ради спрятался за толстым стволом. В бассейн спускалась женщина почти три метра высотой… Идеально сложенная, с пышным седалищем, маленькой, задорно торчащей, грудью, полностью обнаженная… но с коровьей головой. Шери вздрогнул, когда осознал, за кем он так бессовестно наблюдает. — Хатор, — подумал Ахет, но, вопреки приличиям, внимательным взглядом опытного сердцееда принялся изучать прекрасный вид. Богиня плескалась долго, бесцеремонно подставляя горячему солнцу кожу, покрытую каплями воды, а в зарослях папируса молодой жрец изнывал от желания, втиснув кулаки в землю и закусив губу. Он старался отвести взгляд, но она притягивала его, словно огромная звезда притягивает маленький астероид. Как бы не пожирало желание парня обладать богиней, он понимал, что трехметровой женщине такой коротышка ни к чему. Поэтому Ахет от отчаяния втискивал пылающее лицо в жирную землю, убеждая себя, что это невозможно. За ужином жрец был вял, разговор ни с Сахемом, ни с Эмилией не клеился. Он ушел спать рано, но сон не шел. Как только Ахет смежил веки, как вдруг ощутил около себя чью-то восхитительно гладкую кожу. Приоткрыл глаза… в его кровати находилась женщина, но это была не Эмилия… — Хатор? — непроизвольно сорвалось хриплым стоном с искусанных губ. — А кто еще? — ответила женщина. — Непривычно видеть меня в человеческом облике? Да, мой жрец? — Моя богиня! Моя госпожа! Парень попытался слезть с кровати и пасть ниц, но был прижат к льняной простыне обнаженным женским телом. — Будь моим! — томно прошептала она, сводя с ума египтянина своим голосом. Хатор была изумительной любовницей. Она предпочитала позицию сверху и направляла действие, но стонала, когда Ахет целовал её груди и обнимал её гладкую попу. Он покусывал её соски, посасывал, обводил языком и губами. За тысячелетия Хатор изучила искусство секса, но и Ахет изучал это искусство, только с поправкой на современность. Он стал достаточно опытным любовником в постели Эмилией, периодически почитывал на пару с ней пикантные книги и со смущением воплощал ее дерзкие, но сводившие с ума, фантазии. В конце концов, трехтысячелетний египтянин совладал со своей ночной гостьей и уложил её под себя, после чего принялся вылизывать, целовать все то, что видели его глаза и до чего дотягивались его руки, а богиня в это время, обхватив его ногами, царапала спину, мыча от удовольствия. Впервые она позволила простому смертному оказаться сверху. Волны удовольствия накатывали, словно разлив Нила, — полноводные, могучие и потрясающие… Снова и снова… И, когда Хатор, насытившись юным телом жреца, ушла, тот мгновенно провалился в сон, будучи выжатым, как лимон. Утром Ахет был полон раскаяния, смущения, но прошедшая ночь была настолько жаркой и охренительной, что египтянин не прочь был её повторить. Лежа в постели, он смаковал волнительные моменты последних семи часов, полузакрыв глаза и лукаво улыбаясь. Но, когда жрец окончательно проснулся, то понял — а) он изменил Эмилии, б) физически, в) с богиней, г) повел себя не как жрец, а как обыкновенный мужчина… причем, очень распутный. После этого Ахет было впал в уныние, а потом решил, что ставить перед фактом свою любовницу необязательно… Ну, провел ночь с другой женщиной… и что? Богиня же. Какой смертный устоит перед богиней, а, тем более, перед своей госпожой, которой он возносил ежедневные молитвы, пусть и три с лишним тысячи лет назад? Нет таких прецедентов. И, вообще, это была религиозное таинство восхваления богини верховным жрецом. На таких мыслях он закончил свои самокопания и продолжил дальше предаваться сладким воспоминаниям.***
Ахет, вспоминая прелести ночи с богиней, согласился на еще одну встречу с ней, только уже среди бела дня. Местечко Хатор выбрала на редкость укромное — беседку на берегу того бассейна, где жрец увидел ее в первый раз. Египтянин решил не раздеваться и не напяливать украшения, как на фотосессию или настоящее ресторанное свидание, а обернулся лишь небольшим плиссированным полотенцем на манер одежды своего детства. Все равно раздеваться, и чем быстрее, тем лучше, и тем больше и дольше он будет наслаждаться недетскими играми. Конечно же, беседка на тайном пляже была огроменной: четыре мраморных столба, мраморная крыша, три стены из вьющихся растений, а четвертая — с видом на бассейн, открытая. Внутри находились лежанка, два кресла и столик, заставленный фруктами и вином. Ахет, пока добирался, изрядно устал: все-таки мир богов на людей не очень-то и рассчитан. Он встал у кромки воды, закрыл глаза. Легкий ветерок приятно охлаждал разгоряченную кожу, трепал распущенные волосы. Он не заметил, как кто-то подошел сзади. Чьи-то руки коснулись его талии, скользнули на живот. Жрец вздрогнул, опустил взгляд и снова вздрогнул. Его нагло лапали не прекрасные руки женщины, а ухоженные мужские. — Дернешься — скормлю по кусочкам Ам-Мут, — услышал он знакомый голос за спиной. Только не мог вспомнить имени его хозяина. — Какой же ты стал… Ладони незнакомца с талии нагло двинулись вверх. — Хорошо, что не вниз, — подумал Ахет и напряженно сглотнул, когда пальцы ущипнули за соски. Парень мысленно произносил заклинания, создавая для защиты скорпионов из песка, но они рассыпались, едва появившись. Его магия оказывалась бесполезной. — Не шевелись… — снова голос сзади. — Расслабься. Не бунтуй, даже мысленно! И тебе будет хорошо! Даже очень! Осмыслив, что сопротивление принесет лишь вред, египтянин стал беспрекословно терпеть бессовестные ласки. Но когда пальцы незнакомца двинулись вниз, потянули за полотенце, Ахет вздрогнул, попытался вырваться, но руки стиснули его торс в стальных объятиях. — Он мой! — раздалось недовольное шипение за спиной у египтянина. Хватка ослабла, и Ахет вырвался, оставив полотенце в руках наглеца, резко обернулся, чтобы увидеть владельцев знакомых голосов. И, обернувшись, он раскрыл рот от удивления: перед ним стояли обнажённые мужчина и женщина, в которой он узнал Хатор. Чужак тоже показался странно знакомым. Богиня в человеческом обличии гневно сверкала глазами, а мужчина, шикарно сложенный, смуглокожий, совершенно не собирался скрывать своего возбуждения. — Он мой! — еще раз повторила Хатор. — Он мой жрец, а не твой! И лапы свои убери! — Какая же ты похотливая корова! — парировал нападки мужчина. — Богов уже мало, теперь на смертных перешла? Кто сказал, что он твой? — Он мой жрец! — И что? Стал бы он твоим жрецом без моего дара? Не измени я его судьбу, он давно прогнулся бы под своим папашей-сволочью и покорно развлекал в постели нелюбимую принцессу-чужестранку. И через пару лет сдох бы от яда в кубке или ножа в спине. Ахет, наконец-то, понял, кто решил его приласкать. Перед ним стоял сам Анубис в человеческом обличии. И даже в таком виде от бога веяло звериным началом и агрессивной сексуальностью. Хатор молчала. Закусывала губу и молчала. — Неужели я не заслужил лакомый кусочек от большого пирога? — продолжил Анубис, похотливо посмотрев на Ахета и хищно облизнувшись. — Всего лишь полапаю, не больше. А больше — это уже твоя привилегия, как его богини. Египтянин замотал головой, перевел взгляд на богиню, беззвучно прося защиты. — Он мой! — снова рявкнула богиня и стала меняться. Она начала расти, человеческая голова начала превращаться не в коровью, а в львиную. — Ее боевая ипостась — Сехмет… — пронеслось в голове у Шери. Он отступил назад, оказываясь по колено в воде. Анубис тоже принимал свой божественный облик: тело росло, голова становилась шакальей, нежные кисти становились лапами с острыми когтями. Обнаженные тела обоих богов уже покрывали золотые доспехи, в руках блестело обоюдоострое оружие. Оба были готовы к кровопролитной схватке за обладание простым смертным. — Не надо! Остановитесь! Молю вас! — Ахет упал на колени, представив, что могут устроить два разъяренных и упрямых божества. — Поделите меня между собой так, как хотите… Боги снова приняли человеческий облик. — Хорошо. Твоя взяла, Анубис, — вздохнула Хатор, явно не желая делиться любовником. — Разрешаю распустить только лапы и не более. — А мне более и не нужно, — улыбнулся бог и посмотрел на перепуганного жреца. — Иди-ка сюда, красавчик. Не бойся, не изнасилую. Твоя богиня мне это запретила. Ахет поднялся с колен, подошел. Хатор, бросив голодный взгляд на обнаженного любовника, ушла в беседку, устроилась в кресле. Ей совсем не хотелось оставлять своего жреца наедине с Анубисом, вдруг им обоим понравится так развлекаться. Хатор не только слыла любвеобильной, но и ревнивой жуткой собственницей. Бог снова зашел египтянину за спину, положил голову на его плечо и начал бесцеремонно лапать. Сначала Ахет терпел, закусив нижнюю губу, но когда лапание превратилось в нежные ласки, с губ жреца сорвался хриплый стон удовольствия. Хатор напряглась. Она уже не могла оторвать взгляд от обнаженного тела любовника, покрытого капельками пота от жаркого солнца. Богиня облизнулась. Такого откровенного зрелища она, явно, не ожидала. Она не заметила, как поднялась с кресла, как двинулась в сторону мужчин. И как только Хатор подошла к ним вплотную, Анубис толкнул сведенного с ума ласками жреца в ее объятия и рассмеялся: — Я же сказал, что только его полапаю. Доставь ему настоящее удовольствие! Бог развернулся и направился к бассейну, принимая настоящий облик. Уже из воды он наблюдал за двумя валяющимися на песке, целующимися, громко стонущими и ритмично двигающимися любовниками.***
Ахет проснулся рано на своей кровати. Сил не было даже подняться. И только синяки от пальцев и царапины от ногтей на коже говорили о том, что все произошедшее с ним не было буйной фантазией во сне. В это же время в беседке, развалившись в креслах, наслаждались прохладным утром Хатор и Анубис. — Больше так не делай! — упрекнула его богиня. — Не делай… — передразнил Анубис. — Ты видела, как ему понравилось? Предлагаю развлечься втроем. Твой жрец точно оценит подобное. — Он мой! И только мой! — еще раз прошипела женщина. — Ой-ой-ой! Будешь так себя вести, прижму твоего жреца к стенке и вознесу на небеса истинного блаженства, тебе на зло. После такого он на тебя даже не посмотрит и станет моим жрецом, а не твоим…