***
Эта охота на аякаши ничем не отличалась от всех остальных. — Ято, справа! — Да вижу я! — отозвался тот и молниеносно отсек клешню огромного голубого краба. — Ага, видит он, если бы не я, твои ноги лежали бы вон там, возле того столба! — ворчал Юкине. — Ага, размечтался! — отбил Ято, высоко прыгнул и приземлился ровно на голову нечисти, тут же вонзая в нее клинки Секки. — Там еще один! — Вижу! Сейчас я его… — бог вдруг словно запнулся о воздух и упал на колени, выронив мечи из рук. — Ято? Эй, Ято! Осторожно! — Дикий Сават! — несущегося на бога кальмара снесло яростным ударом. — Ве… вернись, Юкине, — чувствуя себя странно обессиленным, пробормотал Ято. — Что с тобой? — шинки тут же присел рядом, положив руку богу на плечо. — Не знаю, — потерянно отозвался тот, — как-то мне… — Я понял, надо отступить, — перебил священный сосуд, — давай, обопрись на меня. — Грань! — рядом приземлилась Хиери в человеческой форме, тут же отсекая аякаши путь сверкающей чертой, — что случилось? — Не знаю, ему вдруг стало плохо, — покачал головой шинки, — идем, сейчас не время для драки. — Хорошо, — они помогли Ято встать, придерживая с обеих сторон, и легко спрыгнули с крыши высотки вниз, пользуясь тем, что нечисть не могла преодолеть границу. С того дня начались очередные проблемы. Бог Ято то слабел, то вновь возвращал себе силы, но с каждым разом слабел он все сильнее, а сил возвращал все меньше. Охотна на аякаши и исполнения самых разных желаний смертных становились все реже и реже, и если первое было просто опасно для жизни, то на второе нужны были хоть какие-то физические силы, которые порой тоже покидали его. — Да все со мной нормально! — ворчал он и вновь шел исполнять желания, и снова, и снова, и снова, и с каждым днем все усерднее и усерднее. Кофуку и Дайкоку оставалось лишь печально наблюдать за происходящим. — Я все верну, как было, — заверял их Ято, когда они втроем оставались наедине. Но улучшений не было. Становилось лишь хуже. — Я просто простудился, не переживай! — отмахивался он от очередной просьбы сегодня никуда не ходить, а просто отдохнуть, — не могу я сейчас просто отдыхать, — тише добавлял он, чтобы шинки не слышали его слов.***
— Он как будто стареет, словно человек, — тревожным голосом пояснила Хиери, с надеждой глядя на бога знаний, рядом топтался Юкине. — Вот как, — задумчиво произнес Тендзин, — и долго это с ним происходит? — Уже… месяц как, — подумав, ответила девушка. — Ясно, — тяжело вздохнул тот и с тихой печалью глянул на детей. — Что с ним? Божественная болячка какая-то? — спросил Юки. — Не совсем, — ответил бог, подняв взгляд на распустившиеся цветы сливы. — Тогда что же? — Бог Ято… — он глубоко вздохнул, — после победы над магом он не исчез, хотя должен был, учитывая, как быстро его забывают люди. Но, видимо, кто-то еще оставался, кто-то, кто в него верил. И сейчас этот человек начал его забывать, — пояснил он, — проще говоря… — Ято исчезает, — перебил его Юкине, побелев лицом. — Все верно, юноша, — с грустью кивнул Тендзин. — Как… как же так, — на грани слышимости пробормотала Широ, не веря в услышанное, — почему… — Если хотите, чтобы Ято жил, вам придется найти этого человека и заставить продолжать верить. Но как? Как им найти одного-единственного человека среди ста двадцати с лишним миллионов японцев? А что, если это даже не японец, а человек другой национальности, исповедующий синтоизм, вычитавший о Ято в каких-нибудь легендах древней Японии?! Это еще хуже, чем искать иголку в стоге сена! И как понять, что случайный прохожий на улице — не тот самый? — Чего это с вами двумя? — выйдя к вернувшимся шинки, с тревогой спросил Ято. Мало того, что из-за неизвестных душевных терзаний Хиери ему как будто шилом раз десять по шее зарядили, так еще и взгляды друзей, обращенные к нему, наталкивали на безрадостные мысли. — Ято… ты знал? — прошептал Юкине, — ты же все знал, ты не мог не знать, — на глаза священного сосуда навернулись предательские слезы. — А? — удивленно глянул на него бог, — Юки, что случилось? Где вы были? — У господина Тендзина, — ответила вместо него Хиери севшим голосом. — У Тен… — бог погибели запнулся, прикусив губу. — Опять все по-старому, Ято, это какой-то замкнутый круг! — сорванным голосом закричал священный сосуд, всплеснув руками, — ты что, правда думал, что мы не поймем? Не узнаем? Ты что, совсем придурок? Где мозги потерял, ты, бог в вонючих спортивках?! — Юки, — растерянно пробормотал Ято, — Юкине, все в порядке, правда, я же продолжаю исполнять желания людей. Надо просто делать это почаще и все будет в порядке. — Да что же это такое! — окончательно взорвался тот, — ты что, не видишь, что это не помогает?! Какой от этого толк, ты только себя загоняешь! Надо не мелкие прихоти исполнять, а искать того, кто верил, но начал тебя забывать! — И как ты себе это представляешь? — глухо усмехнулся бог, — это может быть кто угодно, на это уйдет уйма времени. У меня нет столько времени, — эти слова так и не прозвучали, но остались висеть в воздухе тяжелым камнем. — В таком случае, — подала вдруг голос Хиери, сверкнув глазами, — ты продолжишь выполнять желания, а мы с Юкине начнем искать того человека. — Хиери, это не… — уставшим тоном начал Ято. — Тихо! — приказным тоном отчеканила она. — Твой лимит возражений на сегодня исчерпан, — поддержал девушку Юкине, — идем, Хиери. — Да, — и они ушли, оставив растерянного бога хлопать глазами.***
— Значит так! — радостным тоном крякнул Ято, бухаясь рядом с Юкине и Хиери, что сидели за низким столиком, на котором была разложена карта Токио. Она была покрыта некоторым количеством крестиков и кружочков, смысл которых был понятен лишь этим двоим, но бог мог предположить, что это было необходимо для поисков того самого человека, что терял в него веру и забывал. Впрочем, сам Ято считал эти поиски абсолютно пустым занятием, — отложите свои бумажки! Уже через неделю Ханами и мы идем любоваться сакурой! — объявил он довольным тоном. — Сакура? — удивленно уставилась на него Хиери, — разве, она уже не отцвела на прошлой неделе? Уже ведь конец апреля. — В этом году из-за погоды она начнет цвести позже, — пояснил бог, вдруг с тревогой посмотрев на шинки, теперь уже намного внимательнее — те выглядели какими-то потерянными и уставшими, слегка бледными и невыспавшимися. Неужели, эти поиски их так вымотали? Чертов старик Тендзин, наверняка это он подкинул им эту дурацкую идею! — Вот как, — растерянно пробормотала Ики. — Разве у нас есть время для развлечений? — с сомнением спросил Юкине, оперевшись подбородком о ладонь. — Всего один день! — решительно отмахнулся Ято, — к тому же, в Токио съедется уйма людей, здесь же самый большой парк. Если так хочется, можете поискать «того самого». Только попробуйте, — вот что он хотел сказать на самом деле, — отдохните, наконец, вы оба, — хлопнув ладонями по своим бедрам, словно говоря «решено!», он поднялся на ноги, слегка покачнувшись при этом. — В порядке, я в порядке, — заговорил он тут же, едва только прочел в глазах напротив намерение тут же бросится ему на помощь, если вдруг вздумает лететь на пол, — просто споткнулся о собственную ногу, с кем не бывает?***
— Друг? — Ято удивленно вылупился на своего младшего шинки. — Ну, типа того… — отозвался тот, уперев взгляд в стену за спиной бога. — Хм-м-м, — подозрительно прищурился тот, уперев руки в бока, — а у этого друга, часом, не бесчисленное количество имен? — Ну, тебя госпожа Кофуку зовет Яточкой, госпожа Бишамон — лошком-божком, господин Такемакидзучи — лже-богом, так что можно сказать, что у тебя тоже бесчисленное количество имен, и я не до конца понимаю, что именно ты имеешь в виду, — через чур спокойно пустился в размышления Юки. О как отвертелся, поганец, — искренне восхитился Ято и тут же отмахнулся от этого чувства. Он не должен гордится тем, что его шинки учится не лгать, но и не отвечать честно и прямо! — Юкине-е-е-е, — протянул угрожающим тоном он, но тут же глубоко вздохнул, — будь осторожен, лады? — попросил он, взлохматив светлые вихры шинки. — Да знаю я, все нормально будет, — пробурчал тот и едва ли не бегом покинул лавку богини Кофуку, — я присоединюсь к вам попозже, все, я ушел! — крикнул он напоследок. — А вы не пойдете? — спрашивала тем временем Хиери у Кофуку и Дайкоку. — Не-е-ет, иначе быть беде, — блаженно улыбалась богиня, греясь в теплом солнечном свете. — Вот как, — порой шинки становилось от всего сердца жаль госпожу Кофуку — она ведь приносила беды не по собственной воле, и не могла часто покидать лавочку. — Широ, подойди, пожалуйста, — раздался вдруг голос Ято с лестницы. — А? Иду, — отозвалась та. Вдвоем они прошли вглубь первого этажа, в одну из комнат. Там бог чуть ли не по пояс зарылся в шкаф с какими-то старыми вещами, что-то бурча себе под нос, а потом довольно воскликнул: — Нашел! — радостное божество извлекло на свет слегка пыльную шкатулку и отставил ее на невысокий комод, а после подскочил к небольшой ширме, которую Хиери заметила только в тот момент, когда бог подошел к ней, с намерением отодвинуть. От чего-то уверенная, что там увидит, и вспоминая подарок Ято ей на Рождество, она, по правде, слегка боялась открывать этот Ящик Пандоры. Но Ято уже сдвинул ширму в сторону, являя ей свой очередной шедевр, и, весь такой сияющий и счастливый, обернулся на нее, внимательно следя за ее реакцией. Что же, Хиери могла только восторгаться и ужасаться одновременно, потому что не важно, человек или бог, никто — никто!!! — не мог уметь делать все, причем идеально. Никто, кроме бога погибели Ято. Который… видимо… с нуля сшил для нее юката. — Ну как? — возбужденно топчась на месте, поинтересовался он. — У меня нет слов, — совершенно искренне призналась Широ, не в силах отвести взгляда от такой красоты, — ты его… что… сам сшил? — Ага, — радостно кивнул тот. Юката, сшитая Ято, была бледно-розового, пудрового цвета без узоров, оби же был цвета слоновой кости со сложной вышивкой цветов сливы. На взгляд любого другого человека она была простенькой, но для Хиери это была самая красивая юката из всех, которые она только видела в своей жизни. Это у нее такой вкус или дело в том, что Ято сшил его собственноручно специально для нее?.. — На меня вдруг нашло вдохновение, ну, еще до всей этой заварушки с последним верующим, и я не удержался. А тут как раз такой повод, и я вспомнил про нее, — несколько хвастливо поделился бог, с гордостью глядя на свое творение. — А-а-а… — как бы говоря «понимаю, да, вдохновение — оно такое», протянула Хиери, — а ткань?.. — Хлопок, — шинки казалось, что бог вот-вот ослепит ее — настолько он светился от радости и возбуждения, и Широ уже было облегченно вздохнула — не шелк, стало легче —, как он тут же добавил, — пришлось повозиться, но оно того стоило. — Ты что… и ткань с нуля сам спрял? — Ну да. А что? — Ничего. Понятно, — выдавила Ики, подходя ближе, — постой, «такой повод»? Ты хочешь, чтобы я надела его сегодня? — Н-ну да? — вдруг неуверенно улыбнулся он, — почему нет? В смысле… ну, знаешь, — он замялся, словно застенчивая школьница, — оно будет тебе к лицу, вот. — А ты? — вдруг спросила Хиери, прежде, чем подумала. — Я? — удивленно переспросил бог. — Ну, ты пойдешь в обычной одежде? — А, ну да… — Нет-нет-нет! — вдруг раздался звонкий протест, дверь с хлопком открылась и на пороге показалась Кофуку, уперевшая руки в бока, — так не пойдет, Яточка! — Кофуку? — удивленно вылупился на подругу тот. — А ну-ка, пошли со мной, — богиня схватила растерянного Ято за запястье и живенько утащила куда-то, лишь пятки сверкали. — Что это с ней? — Широ растерянно глядела им в след, высунувшись из комнаты, — куда она его уволокла? — Хотел бы я знать, — поддержал ее Дайкоку, стоящий в коридоре возле дверного проема. Богиня вернулась через десять минут, одна, и предложила Хиери свою помощь с переодеванием. Та согласилась, но не забыла спросить о судьбе бога погибели. — Не-вол-нуй-ся! — подмигнула ей Кофуку, крайне довольная чем-то, — все с ним хорошо, забудь пока про Ято. Давай наденем на тебя эту красоту! Ах, у Яточки ручки из золота, не иначе, — щебетала она, оперативно стянув с остолбеневшей Ики одежду и тут же принявшись заворачивать ее в слои юката. И правда, из золота, — подумалось Хиери, ткань была мягкая и приятная к телу, каждый шов был крепким, но незаметным, даже размер был идеально на ее фигуру и рост, — он сам весь словно из золота, и телом, и душой, — девушка покраснела от собственных мыслей и слегка покачала головой, изгоняя их из головы, словно те были аякаши или вовсе могли осквернить Ято. Ято вернулся в ту же комнату, когда Кофуку уже заканчивала делать ей несложную прическу — простой слегка небрежный пучок на затылке, но сама Хиери его не увидела, так как сидела на коленях спиной к двери. — Так, чем бы заколоть, — вдруг спохватилась богиня. — Возьми вот это, — подал голос бог погибели и что-то вручил ей. — Ой, ну какая красота, я не могу! Яточка, неужели, тоже сам сделал? — Нет, эту я купил. — Ух ты, ты потратил деньги на что-то хорошее и не бесполезное? Какой ты молодец! — Эй, это еще что за намеки? — Широ слегка улыбнулась их перепалке, пока Кофуку закрепляла пучок какой-то шпилькой, которую ей подал Ято. Он мне и шпильку для волос купил? — осознала она вдруг. Лицо тут же опалило жаром, — Ято, ты… — Почти готово! Ято, а ну-ка кыш отсюда! Еще не все! — вновь забранилась богиня. — Эй, послушай-ка!.. — возмущения бога оборвал какой-то глухой звук и шуршание, дверь с хлопком закрылась. — Теперь немного макияжа, и тогда я тебя отпущу, — пообещала Кофуку, так же как и Ято чуть ранее, зарывшись в шкаф и выудив оттуда небольшой чемоданчик, в котором оказалось на удивление много разнообразной косметики, — когда безвылазно сидишь дома, заняться особо нечем, вот я и развлекаю себя, как могу, — пояснила она в ответ на удивленный взгляд Широ. — Вот как, — пробормотала она, вновь ощутив грусть за богиню бедности. Но та не выглядела расстроенной, говоря эти слова, так что Ики довольно быстро отбросила эти чувства. Всего через пять минут Кофуку заявила, что теперь она полностью готова, и подала небольшое круглое зеркало. Ого… у госпожи Кофуку тоже золотые руки, — восхищенно подумала Широ, разглядывая едва заметный макияж и пучок, заколотый красивой шпилькой, конец которой был задекорирован маленькими цветочками из небольших камушков и проволоки, оттуда же вниз ниспадало несколько тонких серебристых цепочек, — неужели, все боги мастера на все руки? — спросила Широ саму себя, шагая по коридору вслед за богиней в сторону той комнаты, которая выходила во дворик. Там, на энгаве, расслабленно откинувшись на руки за спиной, Ято, словно кот, грелся в солнечных лучах, прямо как Кофуку некоторое время назад. Хиери с удивлением приметила, что теперь он был одет не в свои привычные всем спортивки, а в темно-синее кимоно, перевязанное бледно-зеленым поясом. — А вот и мы! — заявила богиня бедности, привлекая внимание бога погибели сначала к себе, а потом к вышедшей из-за ее спины шинки. Та подняла взгляд на его лицо и ощутила трепет внутри от одного лишь его взгляда, полного восхищения. — Ого… — выдохнул Ято, поднимаясь на ноги, и теперь Широ могла разглядывать его в ответ, стараясь не обращать внимания на то, как горит ее лицо от его восхищения ею. Приглядевшись внимательнее, Хиери поняла, что внешний вид бога очень сильно смахивал на тот, в котором он вернулся из Еми — кимоно было точь-в-точь того же цвета, вот только в этот раз на Ято были еще и нижний темно-красный халат. Она просто не могла не отменить, как ему шли традиционные одежды. — Ты… очень красивая, — выпалил он, покраснев вдруг и щеками, и ушами, и шеей. — Ты тоже… в-в смысле, тебе идет, — пробормотала она в ответ, недалеко уйдя цветом лица. Кофуку и Дайкоку лишь переглянулись с улыбками, без слов понимая мысли друг друга. Внезапно, интересная идея пришла в голову Широ. — Госпожа Кофуку, вы можете… — дальше она зашептала богине на ухо. Та, внимательно выслушав шинки, засияла и закивала головой, тут же убежав обратно вглубь дома. — Присядь, пожалуйста, — неуверенно попросила она бога. — А? Зачем? — удивился тот, кое-как собрав мысли в кучу. — Ну… присядь, — настойчиво повторила шинки. — Ну, ладно, — непонимающе пробормотал Ято, усевшись на пол и выжидательно уставившись на шинки, тут же перестав ждать чего бы то ни было, а просто откровенно любуясь. — Угу, — промычала та и, зайдя ему за спину, вдруг коснулась аккуратными пальчикам его волос. Какие мягкие… — подумала она, первый раз проведя пальцами по иссиня-черным волосам бога погибели, расчесывая и слегка задевая ногтями кожу головы. В этот самый первый раз такое прикосновение словно пустило разряд тока по его телу, и после снова и снова мурашки пробегали по позвоночнику, стоило Хиери провести пальцами то по одной пряди, то по другой. Он тяжело сглотнул, сжимая ладони в кулаки. Вот же… это что-то вроде изощренной пытки? — мысленно застонало божество, выдохнув сквозь крепко сжатые зубы, одновременно и напрягаясь всем телом, и тихо млея. — Широне, что ты делаешь? — обманчиво-спокойным тоном поинтересовался Ято. — Сейчас, подожди немного, — ответила она. Тем временем богиня бедности вернулась и передала что-то поблагодарившей ее Ики. Подождать?! И сколько же?!— и чего эти двое перед ним лыбятся, как коты, обожравшиеся сметаны и занюхнувшие валерианы заодно?! Словно услышав его молитвы, шинки прекратила его причесывать и, отобрав небольшую прядь у его виска, начала плести колосок, уводя его к затылку. Там, закрепив плетение малюсенькой прозрачной резиночкой, которую для этого по просьбе Хиери отыскала в своих закромах Кофуку, она собрала его отросшие волосы в кулачок и, сняв с собственного запястья свою же резинку, собрала волосы бога в небольшой хвост. — Готово, — довольно улыбнулась девушка, — глянька-на меня, — она передвинулась так, чтобы быть лицом к нему, внимательно разглядывая получившееся и что-то слегка поправляя, словно нарочно не замечая состояния самого Ято, уставившегося на ее открытые ключицы так, как будто на них был написать ответ на вопрос вселенского масштаба, — отлично, теперь точно все, — шинки хлопнула в ладоши, тем самым вырвав бога погибели из своеобразного транса. Из груди у него против воли вырвался облегченный вздох. — Ты мне косичку заплела? — севшим от чувств и эмоций голосом удивленно спросил он, ощупав собственный висок. — Тебе идет, — неуверенно, но искренне заявила она. — А-а-а, — протянул Ято, как бы говоря «теперь понял, тогда ладно». — Ну все-все, ступайте уже, — поторопила их Кофуку, замахав ладонью, — повеселитесь и за нас тоже. — Конечно!