Tempus Novus

— Согласно пункту пятому статьи номер сто шестьдесят четвёртой Закона о содействии Магистериуму и главе одиннадцатой Первой книги Маккавейской, вас обвиняют в сокрытии принадлежности к Другим и применении способности во вред Обычным. Всё сказанное может и будет использовано против вас. Вытяните руки вперед и не совершайте необдуманных поступков. Голос священнослужителя набатом бил по голове. Он говорил негромко, зная, что его все равно услышат даже все проходящие мимо зеваки, но для Новы приговор звучал оглушительно. Она до сих пор не могла поверить, что так глупо попалась. И на чем? На краже чужого кошелька! Если бы родители узнали, они сгорели бы от стыда за свою дочь, она была уверена. Но также Нова была уверена и в том, что после обнаружения ее способностей в младенческом возрасте, они вряд ли испытали бы еще одну подобную эмоцию, гореть там было уже нечему. Холодный металл ограничительных браслетов вывел девушку из охватившего её при задержании ступора. Она вздрогнула и моргнула несколько раз, возвращаясь в реальность. Вновь вернулся гул толпы на рынке, все, казалось, смотрели только на неё. Сердце ускорило свой бег, будто тоже замирало, вслушиваясь в приговор, а теперь, когда он был вынесен и на руках ведьмы блекло сияли оковы, вдруг вспомнило о своей непосредственной задаче. Нова перевела взгляд с ограничителей на архипресвитера в чёрной сутане и окружающую их толпу Обычных и невольно сжала кулаки, подтянув руки к груди, словно в попытке спрятать оковы и оградиться от всех этих назойливых осуждающих взглядов. — Согласно статье седьмой Кодекса я обязан доставить вас во временное место заключения до выяснения всех обстоятельств, — церковник явно наслаждался ситуацией, купаясь в направленном на него внимании. Он разбрасывался статьями законов, гордо выпячивал грудь со сверкающим золотом крестом и, казалось, ждал аплодисментов. Ему была совершенно безразлична судьба задержанной. Впитав новую порцию восхищения толпы, он довольно грубо вцепился своими острыми пальцами в плечо девушки и потянул её за собой. Нова не сопротивлялась, даже не шикнула от боли, лишь закусила губу, чтобы сдержать рвущиеся наружу эмоции. Всё это было сейчас совершенно бесполезно, нужно было выгадать наиболее подходящий момент для побега, но и тогда ей не удастся долго бегать и прятаться. Браслеты на её запястьях подобны сигналу маяка для каждого, кто их увидит. Снять самостоятельно эти обручи было практически невозможно. Отрубить руку? Нова была уверена, что, если архипресвитер не ослабит свою хватку, во временную тюрьму она приедет уже без этой части своего тела. Так что, чисто теоретически, этот вариант можно будет рассмотреть всерьёз. Когда они подошли к неприметной серой машине, мужчина наконец отпустил ее, и девушка сквозь зубы выдохнула, прикрыв на секунду глаза. «Синяки будут сходить неделю», — отстраненно подумала она, буквально вваливаясь на заднее сидение от грубого толчка в спину. Архипресвитер с силой захлопнул за ведьмой дверь, заставив ее вздрогнуть от громкого звука, обошел автомобиль и, к удивлению Новы, сел рядом, а не на место водителя. Дверь со своей стороны он закрыл более тихо и аккуратно. Ведьма скосила взгляд на водительское кресло и обнаружила там второго человека, не замеченного ею ранее. Машина тронулась, и девушка почувствовала, как неприятно скрутило внутренности. — Мне можно узнать, куда меня везут? — негромко поинтересовалась Нова. Ответом ей стал раздраженный вздох. Она решила не настаивать. Автомобиль быстро ехал по знакомым девушке улицам, и она с тоской смотрела в окно. Тишину салона нарушал лишь ровный гул двигателя. Сохраняя внешнее спокойствие, Нова пыталась не паниковать и перебирала различные варианты конечного пункта их поездки. Она не знала ни о каких «временных местах заключения», как выразился священник, только слышала, что особо провинившихся везли сразу в кафедральный собор Святого Петра на суд Папы Римского и главы Магистериума. Но ведь неудавшаяся кража тощего кошелька не повод приговаривать к запечатыванию Присутствия? Ответа она не знала и боялась его узнать. Погруженная в свои мысли, Нова перестала следить за дорогой, поэтому, когда машина вдруг остановилась и её дверь открылась, девушка не смогла сдержать удивления. Они доехали до чёртова собора Святого Петра. Священник вышел наружу, обошел машину и открыл дверь со стороны Новы. Она отшатнулась в глубь салона от протянутой руки мужчины, намеревавшегося вытащить её из автомобиля, чем вызвала его недовольство. Паника накрыла её с головой, Нова почувствовала, что начинает задыхаться и перестаёт контролировать себя. Магия, на которую распространялось действие ограничительных браслетов, отчаянно пульсировала, прося выхода, кончики пальцев закололо. Девушка безуспешно пыталась взять себя в руки, но колонны собора буквально лишали её здравого рассудка. — Не заставляй меня применять силу, ведьма, — угрожающе произнес архипресвитер и все же сумел ухватить сопротивляющуюся девушку за руку и вытащить её на улицу. — Пожалуйста, только не в собор! — надрывным шёпотом взмолилась Нова. Она вертела головой, ища пути отхода, но их не было — со всех сторон к главной церкви стягивались прихожане. Даже если бы ей удалось вырваться, её бы сразу кто-нибудь поймал и вернул в руки священника. — Надо было думать до того, как нарушила Кодекс! — рявкнул мужчина, привлекая внимание. На них стали оборачиваться. Некоторые останавливались, чтобы посмотреть, что происходит. — Успокойся, я сказал, или будет хуже! Микаэль, подай повязку и придержи эту падшую душу, чтобы не сбежала! Все больше спешивших до этого на мессу людей останавливались и смотрели на открывшуюся им картину. Каждый понимал, что произошло задержание Другой, и на их лицах читалось одинаковое выражение презрения и торжества. Нова затихла, увидев, как второй мужчина, который был водителем, протягивает архипресвитеру красную тканевую повязку, даже на вид плотную, жёсткую и колючую. Девушка не попыталась дернуться в попытке сбежать, когда её передавали из одних рук в другие. Архипресвитер приказал закрыть глаза, и она подчинилась. По щекам скатилось несколько слезинок, губы дрожали, а ноги стали такими ватными, что, если бы не хватка второго священника, Нова давно бы упала. Повязка, как и думала ведьма, оказалась крайне неприятной на ощупь и совершенно не пропускала свет. Когда ей завязали глаза, Нова поняла, что пути назад уже не будет. Было ужасно обидно вот так попасться, не будучи даже полноценной частью магического мира. После прошедшей по стране волне увольнений Других она и ещё несколько человек с ее работы оказались выброшены на улицу, где никто не желал протягивать руку помощи, но, если её бывшим коллегам было к кому обратиться, то у Новы не было никого. С родителями она не общалась уже больше десяти лет, с тех пор как узнала правду и стала жить самостоятельно, а в магический мир Нова была не слишком вхожа. Поэтому ведьма и цеплялась за любую возможную работу, но Обычные, несмотря на все слова властей, не очень жаловали таких, как она, и все вакантные должности оказывались вдруг уже заняты, когда потенциальный работодатель цеплялся взглядом за пометку «ведьма» в фальшивых документах или просто видел цвет ее глаз. Постепенно, но, по мнению Новы, слишком быстро, средства к существованию у неё иссякли, и девушка решила, что единственным выходом остаётся воровство. На котором её и поймали. Долго рефлексировать ведьме не дали. Неприятный тычок в спину и ворчливое «Пошевеливайся» вывели её из задумчивого состояния. Из-за повязки она совершенно ничего не видела и несколько раз сильно споткнулась, пока её конвоировали в неизвестное место. Нова не понимала к чему такая секретность, если её ведут в один из залов собора. Чтобы точно не смогла сбежать? Теперь она не смогла бы этого сделать даже с открытыми глазами — недавняя истерика вычерпала все силы, и сейчас девушка даже шла с трудом. Она не могла видеть, но из-за этого остальные чувства обострились. Нова ощущала по запаху, температуре, влажности, по звуку шагов, что они прошли несколько разных помещений и спустились ниже привычного уровня. Ступенек не было, за что девушка была благодарна, но наклонный пол все равно заставил понервничать. Они остановились. Раздался шорох, а за ним — тихий щелчок. Священник вновь толкнул Нову в спину, от неожиданности она пробежала несколько шагов, и, выставив руки, врезалась в каменную стену. Ладони обожгло сотней мелких камней и песчинок, впившихся в тонкую кожу. — Эй! — она не смогла сдержать недовольства. Пока Нова приходила в себя, разминая руки, кто-то подошёл и резко стащил с её глаз повязку. От неожиданности она охнула и зажмурилась, но тут же поняла, что зря — свет не резал глаза, наоборот, было достаточно сумрачно. Она осторожно приоткрыла правый глаз, затем левый и с удивлением осмотрелась. Место, куда её привели, меньше всего походило на собор Святого Петра. Каменные стены, пол и потолок освещались частыми факелами и, на сколько хватало глаз, уходили далеко вглубь, разветвляясь на коридоры. Кое-где девушка разглядела тронутые временем фрески и картины. — Кхм. От неожиданности ведьма вздрогнула — от увиденного она успела забыть, что находится не одна. Девушка резко повернулась и увидела рядом с собой очередного священника. Он не был одним из тех, кто привёл её сюда, судя по молодому лицу он мог быть либо семинаристом, либо только принятым в орден. Нова заметила, как он нервно сглотнул, когда она повернулась к нему. Она опасалась его, а он — её. Это было даже забавно. — Прошу, следуйте по этому коридору передо мной, руки держите по бокам, чтобы их было видно. Я провожу вас в вашу временную камеру, — его голос выдавал волнение, но внешне оно никак не появлялось. — Как только станет возможным, за вами прибудет кто-нибудь из Магистериума и проводит в другое место для дальнейшего выяснения обстоятельств. О вас уже должны были сообщить. Ведьма вдруг почувствовала облегчение после этих слов. Никто не собирался отбирать её магию, собор Святого Петра действительно был временным местом пребывания. Шанс сбежать все еще был. Она почти улыбнулась, но вовремя спохватилась и, развернувшись, пошла по коридору впереди священника, как он и сказал. Их шаги эхом разносились под каменными сводами, затхлый запах подземелья, казалось, сразу въелся в одежду, кожу и волосы. Нова с любопытством — теперь, когда она знала, что прямо сейчас ей никто ничего не сделает, ей стало интересно, куда её привели, — осматривалась и вновь продумывала план побега. Всплеск внутренних источников во время истерики у машины навёл её на некоторые мысли, и теперь девушка хотела кое-что проверить, но для этого нужно было остаться одной. Казалось, они шли целую вечность. Церковник изредка комментировал их путь: «Направо», «Налево», «Прямо», и каждый раз Нова слышала дрожь в его голосе. На очередном повороте она едва не врезалась в вышедшего навстречу мужчину. Очевидно, это был напарник её провожатого, совершающий обход. Он смерил ее подозрительным взглядом, но ничего не сказал и пошёл дальше. Нова подумала, что в этих туннелях есть какой-то лимит на количество используемых слов, потому что ни те, кто привёл её, ни её сопровождающий, ни этот огромный мужчина, который больше был похож на преступника, чем на священника, не произнесли ни слова сверх необходимого. Этому могло быть только одно объяснение. — Мы в Некрополе? Она услышала, как священнослужитель сбился с шага, и повернула голову, чтобы взглянуть на него через плечо. Он выглядел бледнее, чем до входа в туннели, и держался за свой крест на длинной цепочке, словно это была его единственная защита. Церковник промолчал, но Нова поняла, что попала в точку. Реакция мужчины на её вопрос показалась девушке любопытной. Неужели он думал, что про Мёртвый город знают только служители церкви? В интернате для особо одаренных, куда устроили ее родители, Нова узнала много вещей, а про самые интересные она самостоятельно изучила все доступные Другим книги в городской библиотеке. Некрополь был одной из таких вещей, и ведьма всегда хотела увидеть его своими глазами, но желание исполнилось явно не так, как она планировала. Они прошли ещё несколько поворотов и наконец остановились перед решетчатой дверью. Нова мысленно оценила расстояние между прутьями и с сожалением отметила, что пролезть между ними не получится — максимум высунуть руку или ногу, чтобы схватить или поставить подножку проходящему мимо. Её взгляд переместился дальше, вглубь камеры, скользнул по не заправленной кровати, стенам, таким же, как и во всем Некрополе, и остановился на фигуре у дальнего угла. В картинной галерее, где Нове однажды довелось побывать на школьной экскурсии, висела реплика картины Врубеля «Демон». Она не знала, почему, но тогда ее очень впечатлил этот холст. Возможно, дело было в том, что это был ее первый поход в подобное место и первая увиденная картина. Вот и теперь, ведьма ощутила смешанные чувства, глядя на мужчину у стены. Персонаж художника словно сошел с хлопкового полотна и стал вполне реальным. Незнакомец сидел точно так же, как изображенный Врубелем дух, и лишь опущенная голова пленника отличала его картины. Он никак не отреагировал на подошедших к камере, хотя наверняка услышал. — Вы не сказали, что есть ещё заключённые. Слова вырвались прежде, чем ведьма успела подумать. Она прикусила язык. Ей и не должны были говорить. Она пленница и никто не обязан перед ней отчитываться. Но церковник, вопреки ожиданиям, ответил. — Мы не были готовы принимать сразу нескольких нарушителей. Вторая камера уже готовится, чуть позже одного из вас переведут. Нова кивнула, запоминая информацию, и вошла в камеру, как только мужчина отпер дверь, приложив к углублению замысловатую печать. Священник не стал задерживаться и поспешил оставить пленников, вновь приложив круглый ключ к решетке и убедившись, что они надежно заперты. Ведьма готова была поклясться, что он перешел на бег, как только скрылся за поворотом. Едва шаги молодого надзирателя стихли, Нова подошла к соседу по камере и села напротив, отзеркалив его позу, но не опустив головы. Словно была Демоном. Она рассматривала его с поистине детским любопытством — до этого момента девушке не доводилось близко общаться с другими магами и уж тем более сидеть с кем-то из них в одной камере. На покрытых руническими татуировками руках мужчины она заметила такие же ограничительные обручи, как и на своих, но с той лишь разницей, что на запястьях мужчины уже остались красные следы от них — скорее всего он сидел тут уже несколько суток. Или активно пытался их снять. Его плечи мерно вздымались в такт дыханию, но ведьма была уверена, что он не спит. Понаблюдав ещё некоторое время и не получив никакой реакции, она решила разговорить своего соседа. — Синьор, вы живы? Ей захотелось себя ударить. Разумеется, он был жив, она видела, как он дышит. К счастью, молчаливый сокамерник даже не поднял голову и не увидел промелькнувшей на её лице гаммы эмоций. Выждав пару секунд и так и не получив ответ, она попыталась завязать диалог снова. — Эй, я с вами разговариваю. Вы разучились говорить за время заключения или нарочно игнорируете? Ответа так и не последовало, и Нова начала сомневаться, что мужчина её вообще слышит. Или умеет говорить. Может, его пытали и отрезали язык? Уже не особо надеясь, она открыла рот и брякнула первое пришедшее в голову. — Вам в пальто удобно так сидеть? — Да, — его голос оказался ниже, чем девушка успела вообразить, и она вздрогнула от неожиданности. Мужчина поднял голову и встретился с ней глазами. — На все вопросы. Они некоторое время изучали друг друга. Взгляд обоих сквозил недоверием к человеку напротив. Лицо мужчины покрывали свежие и уже начавшие заживать гематомы, и Нова с ужасом поняла, что про пытки скорее всего угадала. Стало не по себе, но она не отвела глаз и продолжила рассматривать сокамерника. Ей не хотелось думать, как выглядит она сама. Наверняка вся лохматая, с красными, опухшими от слез глазами и носом, девушка представляла не самое лучшее зрелище. Ей казалось, что даже проведший тут невесть сколько дней незнакомец выглядел более презентабельно. Да у него даже одежда была словно только из химчистки! Нова плохо разбиралась в магии, но была уверена, что без неё тут не обошлось. Игра в гляделки не могла продолжаться вечность. Незнакомец криво ухмыльнулся. Нова в ответ подняла бровь. — Ведьма? — он говорил хрипло, словно долгое время провел в молчании. Или сорвал связки во время пыток. — Да, — девушка вновь покосилась на покрытые краской кисти, заметила чёрные линии и дуги, выглядывающие из-за ворота. — Чернокнижник? Он едва различимо кивнул. — Почему вы сидите на полу? Тут же вроде есть кровать, — слабая попытка завязать диалог, но ей действительно было любопытно. Ранее она успела заметить стул, но он был безнадежно сломан. Сидеть на камнях становилось все холоднее. — А сама? — Чтобы лучше видеть, с кем разговариваю, — хмыкнула Нова, — но до меня у вас собеседников тут не было, так что придумайте свой ответ. Мужчина покачал головой и откинул голову назад, уперевшись затылком в стену и прикрыв глаза, словно ему наскучил их короткий разговор. Возможно, так и было. Нова не считала себя мастером общения, но последствия пережитого стресса и страх перед неизвестным толкали её выговориться. Она глубоко вдохнула, готовясь к длинной речи, но чернокнижник прервал её, даже не открыв глаз. — Если собираетесь выворачивать тут душу, дождитесь кого-нибудь из Магистериума. Им будет интереснее. Нова задохнулась от возмущения. — Да вы... да ты... — Vecchio schifoso! Она проглотила рвущиеся ругательства. Пытаться поддерживать диалог враз расхотелось. Фыркнув, девушка порывисто встала с пола и сделала несколько шагов по камере. Остановилась возле кровати и, немного подумав, резко села на неё. Старые пружины визгливо вскрикнули, заставив лицо чернокнижника дрогнуть. Нова улыбнулась от этой маленькой мести. Зато теперь стало понятно, почему он предпочитал сидеть на полу. Она завозилась, устраиваясь. На каждое её движение кровать издавала жалобные звуки, а лицо мужчины все больше кривилось. Наконец, найдя удобное положение, Нова прикрыла глаза и прислушалась к себе. Из-за ограничительных браслетов магию снаружи она не чувствовала, но зато внутренние ее источники ощущались достаточно ярко. Нова задумалась, прикрыв веки. По ее расчётам, без последствий можно было отодвинуть завесу минут на пять, вот только... вперёд или назад? Если назад, то кроме провального диалога с чернокнижником она мало что успеет увидеть. А вот вперёд... это было сложнее и требовало большей концентрации. Девушка закусила щеку, раздумывая. — А-а, merda... — выдохнула она и решилась. Сделав несколько глубоких вдохов, Нова открыла глаза и уставилась прямо перед собой. Отсутствие постороннего движения помогло быстрее поймать нужный уровень. Фата-моргана, как называла она это состояние, тонкой плёнкой начала заполнять видимое пространство, заползая с краёв к центру. Все шло даже лучше, чем обычно, пока ведьма не почувствовала на себе чужой взгляд и едва не сбилась. Отвлекаться было нельзя, иначе она бы растратила Присутствие впустую, так и не заглянув за грань. Нова начала мысленно считать. «Один...два...три...» Она чувствовала, как наполняется теплом грудь, покалывает кончики пальцев, а звуки вокруг затухают. Взгляд девушки все больше затуманивался. Пелена становилась более плотной, стягивалась к центру не мягкими волнами, как в самом начале, а нетерпеливыми рывками. Нова взволнованно подумала, как бы не появились прорехи, но отвлекаться сейчас было нельзя. Глубокий вдох, медленный выдох. Фата-моргана не любила делить внимание с чем бы то ни было, иначе она отказывалась открывать свои тайны. «...четыре...пять...» Края иллюзии сошлись. Не было ни единого разрыва. Нова чувствовала, как тело начинает слабеть. Нужно было поторопиться. Она подняла правую руку и осторожно шевельнула пальцами, будто переворачивала страницы древнего фолианта. Комната пришла в движение. Нова начала следить за событиями скорого будущего.

***

Шен неотрывно наблюдал за ведьмой. В его тёмных глазах невозможно было прочитать что-либо. За свою жизнь он множество раз видел проявления магии, но ловчая не была похожа ни на одного знакомого ему человека. Её Присутствие заполнило собой все пространство вокруг, глаза полностью заволокло золотом, а кожа светилась изнутри, будто каждый её сосуд был пропитан частицей магии. Будто она сама была чистой магией. Он и не думал, что когда-нибудь встретит ведьму со столь редким даром. Ходили слухи, что таких сразу забирает Церковь и воспитывает из них верных псов. Ведь нет Других сильнее, чем с пробудившимся с самого рождения даром. Что же она тут делает? Мужчина неожиданно даже для самого себя усмехнулся. А ведь девчонка явно хотела ему все выложить, пока он не перебил. Придётся теперь выслушать и доложить все Веспер. Еще до того, как ловчая вышла из своего транса, он почувствовал это. Словно с ее погасшим сиянием где-то на периферии лопнула струна. Ведьма моргнула несколько раз и посмотрела на чернокнижника все ещё мутным взглядом, затем почему-то широко улыбнулась. Шен напрягся. — Боишься крыс, — убежденно произнесла девчонка. Ее голос, до этого довольно приятный, стал похож на скрип старых качелей. Девушка прокашлялась. Чернокнижник молчал, ожидая, что будет дальше. — Лучше тебе встать. Я видела, как одна из них пробежалась по краю твоего пальто, а ты дернулся, едва не под потолок подпрыгнул. Шен фыркнул. Замешкался, но все же встал, ловя на себе смеющийся взгляд. Ведьма выглядела бледной, но её настроение явно улучшилось после использования дара. Шену было интересно, что именно она видела, но он бы не признался в этом и под пытками. Рядом с местом, где он только что сидел, пробежала жирная крыса, волоча за собой плешивый розовый хвост. Чернокнижник даже не повёл бровью, и это, кажется, расстроило девушку, уголки ее губ опустились. Внутренне содрогнувшись, Шен решил, что стребует с Веспер компенсацию за пережитый стресс и ещё долго не возьмётся за задания, требующие посещение подземелий. — Ловчая, — деланно-безразлично протянул мужчина, — как же тебя занесло в темницу? — Чернокнижник, я расскажу эту историю Магистериуму, им будет интереснее, — в тон ему ответила ведьма. — Вот как? — Вот как, — кивнув, она плавно соскользнула с кровати и, чуть покачнувшись, сделала несколько нетвердых шагов по камере, словно недавно научившийся ходить ребёнок. Шен задумался. Ведьма использовала Присутствие не больше минуты, а выглядит и двигается так, будто ее вот-вот схлопнет. Он молча наблюдал, как она разминает ноги, ставя их поочерёдно на носок и делая круговые движения коленом, как пытается глубоко дышать, морща на каждом вдохе нос от застоявшегося прелого воздуха темницы, и его брови все больше ползли вверх. Единственно возможное объяснение было совершенно невозможным. — Покажи свою марку, — грубее, чем хотелось бы, приказал чернокнижник, когда ведьма принялась делать развороты корпусом. — Марку? — непонимающе захлопала она янтарными глазами, но быстро взяла себя в руки и свела брови на переносице: — Так ты это называешь? Он пропустил её реплику мимо ушей и задрал свой рукав, обнажая татуированное предплечье с вписанной в ровный круг W у запястья. Ведьма поморщилась при виде зажившего ожога. — Марку. Шен видел, что ловчая замялась. Отвела взгляд, раздумывая над чем-то. Ей явно не хотелось откровенничать с ним. — У меня нет этого кле... — девушка запнулась и снова покосилась на его руку, — я не инициированная. В глазах чернокнижника за долю секунды промелькнул десяток различных эмоций, он открыл рот, собираясь ей ответить, но в это момент до них долетел отдаленный звон колоколов. — Cazzo, cazzo, cazzo! — резко выругался мужчина и возвел глаза к каменному потолку. — Ну почему именно сейчас? Не теряя ни секунды, Шен в два широких шага оказался у решетки. Он заметил, что ловчая отошла к дальней стене и несколько нервно отвернулась, не желая наблюдать за его дальнейшими действиями. Маг знал, что она уже видела, то, что должно произойти дальше. Так было даже лучше. — Эй! — мужчина раскрытыми ладонями пару раз стукнул по железным прутьям, создавая больше шума. На стене появилась дрожащая тень священника. — Синьор, подойдите сюда! Молодой мужчина торопливо приблизился к камере, настороженно глядя на пленников. Блестевшие из-под нахмуренных бровей глаза перебегали с мага на ведьму и обратно, но обстановка в камере была мирной. Он немного расслабился. — Ч-что случилось? — было слышно, как дрожит его голос, хоть священник и пытался это скрыть. Он прокашлялся. — Шуметь з-запрещено. — Не при синьорине, — понизил голос чернокнижник и поманил церковника пальцем, заговорщически наклоняясь ближе к железным прутьям. Священнослужитель замялся и потянулся к кресту, словно ища в нем поддержку. Его взгляд вновь заметался между пленниками. Чернокнижник выжидающе молчал. Он ставил на то, что его собеседник был молод, а, значит, любопытен. Так и оказалось. Интерес пересилил страх перед чернокнижником, и священник подошёл ближе, вытянув шею. Резко подавшись вперёд, чернокнижник просунул руку меж прутьев и ухватился за ворот сутаны, с силой дернув мужчину на себя. Раздался отвратительный звук, когда голова священника врезалась в металлическую решётку. Он коротко вскрикнул и попытался вырваться, но Шен повторил приём. И ещё раз. И ещё. До тех пор, пока священник не начал терять сознание. Шен осторожно подхватил безвольное тело священника под руки, стараясь, чтобы кровь с его разбитого лица не попала на одежду, и уложил мужчину на пол. Печать-ключ отыскалась в одном из потайных карманов сутаны, и чернокнижник сразу же ей воспользовался, открыв дверь камеры. Без особого труда затащив внутрь священника, он собрался выходить, но словно нехотя обернулся к ведьме. — Ты со мной или составишь ему компанию? — Благодарю за приглашение, синьор, — важно кивнула ведьма и вышла вслед за ним. Они закрыли камеру. Необычный ключ чернокнижник забрал с собой.