Время любить, Не время разбрасывать бомбы
Выбор. Холодный расчет пересеченных мыслей. Хорошенько обдумав варианты, Леви мог бы держать глаза открытыми и не прятать взгляд в случае проваленных миссий: «так было правильно». Выбор. Бешеный ритм раскаленного сердца. Бывало, эмоции не слушали разум, и иногда, вставая на их сторону, Леви скрытно радовался крошечным победам. Выбор. Решения, не прощающие промедлений. «Сделал — не жалей. Иначе сомнения однажды сведут тебя в могилу». Слова, слова, слова. Если бы все было так просто, Эрвин. Не было в выборе ничего простого. Ни одного гребаного раза. Можно было натренировать собственную непоколебимость, но от зудящей в каждой частице тела ответственности после принятого решения не убежать. Эта сделка с самим собой — его самый важный в жизни выбор. И снова Леви должен выбирать: наплевать на приказ и броситься на помощь с практически голыми руками, а может, даже позволить Эрену обратиться или… сбежать, как того требовала Ханджи. Побег наверняка означал бы спасение Микасы, Эрена, Конни и его самого. Побег с высокой долей вероятности приведет к смерти Ханджи, Армина, Жана и Саши. Секунды, чтобы решить, кто из них достоин жизни. Еще меньше, чтобы понять: дай он прямо сейчас отмашку Эрену — Сашу от пули это все равно не спасет. «Прошу: помоги ей», — вспыхнуло в мыслях так быстро, что Леви даже не успел зажмуриться, чтобы как можно глубже надавить мольбой в пустоту. — Капитан… — голос Конни за спиной душил. — Мы должны. Саша… Леви почти обернулся, почти решил, втянул воздух, чтобы озвучить приказ, когда на площади появился Магат. Он прошел вперед, мимо марлийских военных, и громко распорядился опустить оружие: — Всех под арест. Пока часть солдат вязала руки потерянным повстанцам, остальные держали пленников на прицеле. Магат внимательно обвел взглядом толпу, затем велел всем следовать за ним. Вскоре площадь совсем опустела. Лишь ветер подхватил газету, и она зашуршала по земле пока не зацепилась за тяжелую ножку скамьи. — Их что… арестовали, что ли? — Эрен свел брови и в недоумении уронил ладонь на затылок. Микаса опустила руку на плечо Конни — его глаза блестели от слез, но понять, что они выражали, было невозможно. Леви прислонился спиной к стене, быстро облизнул губы и посмотрел на ребят. Ход действий опять изменился — снова нужно было что-то решать. Он дернул головой, пытаясь смахнуть только что прожитые эмоции, мешавшие думать. — Проследим за ними? — Микаса нарушила молчание. Леви посмотрел исподлобья. Задумался. — Нет, — мотнул головой и оттолкнулся от стены. — Слишком опасно. Нужно найти Оньянкопона. Уходим. Переулками они выбрались на другую улицу. Кое-как сориентировались и приняли решение возвращаться к Киеми: наверняка Оньянкопон прознает о громком задержании, и Леви надеялся, что тот догадается прийти туда. Раздражение скреблось под черепом: хоть бы договорились заранее о действиях в подобной ситуации — как можно было об этом не подумать? Им повезло: к моменту возвращения их уже ждала Киеми. Оказалось, Оньянкопон уже был здесь и обещал вскоре вернуться с новостями. Чтобы скоротать время, они начали собирать вещи. На это ушло не более получаса, и тогда разведчики собрались вместе в гостиной, продолжая молча ждать. За окном поднялся сильный ветер — ветви деревьев в саду стали извиваться в причудливом танце. Еще через пару минут по стеклам застучал дождь. Прислуга подала чай. Взгляд Леви иногда обводил ребят, потом снова застывал на одной точке — незатейливом узоре стоявшей напротив статуэтки, напоминавшей песочные часы. Весьма уродливой, по его мнению. Прошел еще час. Чай остыл. В комнату вошла Киеми: — Вам нужно уезжать. — Прямо сейчас? — Леви посмотрел на нее из-под пальцев, сжимавших переносицу. — Нет, — она поджала губы. — Нет, я вас не гоню. Но вы должны знать, что дирижаблем отправить я вас не смогу: его заметят и придут ко мне. Ночью отплывает грузовой корабль отсюда в Хизуру. Мы можем сделать для вас крюк, но плыть надо на нем. Другой будет только через три недели. — Мы должны забрать своих людей. Неужели это нужно объяснять? — У вас еще достаточно времени. Уверена, господин Оньянкопон успеет решить вашу проблему. А пока… — она поправила идеально уложенные волосы и коротко взглянула на Микасу, — распоряжусь, чтобы вам собрали необходимую дорожную кладь. Киеми ушла — время в комнате опять остановилось. Леви отсчитывал его по вздохам Спрингера: тот, осунувшись, ерзал в кресле каждые десять минут. Наверняка хотел сорваться на поиски. Леви мысленно похвалил его за сдержанность. Потому что делать и правда было нечего. Не поднимать же им, четверым, весь город на уши. Адзумабито явно не горели желанием в это ввязываться… Оставалось ждать. И думать. Арлерту, вероятно, ничего не грозит: он титан. Конечно, если марлийцы об этом не узнают. Леви пытался вспомнить, упоминали ли они этот факт в разговоре с Магатом. Магат… Злиться на него не получалось: разум упрямо подсказывал, что тот вообще-то остановил бездумную стрельбу по гражданским. Спас, получается? Да и стал бы он заниматься всем этим восстанием, если бы не поддерживал? Но нахрена тогда привел целый отряд туда, где доверявшие ему люди скрывались? Ответов не было. Он посмотрел на Микасу: нахмурилась, разглядывая пальцы лежавших на коленях рук. Слишком далеко от него. Казалось, пересядь он к ней, сгреби в охапку и просто так сиди рядом, точно станет не так нервозно. Кулак на подлокотнике невольно сжался, и Леви отвернулся. За еще один прошедший час Конни несколько раз выходил, каждый раз останавливаясь у окна, Эрен через силу тянул холодный чай, Микаса клевала носом, борясь с дремотой. В очередной раз с надеждой вглядываясь в происходящее на улице, Конни громко вздохнул: — Идут. — Идут? Кто? — Там все! — Конни обернулся, не скрывая безумной улыбки. — Оньянкопон всех вернул! Ощутив долгожданное облегчение, Леви провел ладонями по лицу, поднялся с кресла и пошел встречать потерянных сослуживцев вслед за остальными. Конни бросился обнимать Сашу, Эрен кивнул Жану, прижимавшему руку к распухшей щеке, потом крепко обнял Армина. Микаса присоединилась к объятиям Саши. — Ханджи, — Леви покосился на свой отряд, посмотрел на Оньянкопона, потом снова на Зое. — Что произошло? — Много чего, — она устало выдохнула и села. — Нас всех арестовали. Людей много — машин не хватило. Магат вызвался нас сопровождать. А потом отпустил, сказав, что обставит все как побег. Хорошо, что вы за нами не пошли, иначе ничего бы не вышло. — Просто отпустил? Вам удалось поговорить? — Немного, — вклинился в разговор Армин. — Он успел сказать нам, что все еще сомневался, стоит ли помогать, но когда… когда увидел, что сделала Саша… — Что? — Эрен вскинул брови, и все посмотрели на него. — Он вдруг преисполнился знанием, что не такие уж мы и демоны? — Эрен… — Микаса одернула его. — Вообще-то, так и есть, — Жан убрал руку от лица — сквозь кожу на скуле проступил синяк. — Много людей это видели. То, как Саша закрыла собой простую марлийку. Магат думает, что это быстро разлетится среди людей. И в конечном счете поможет нам. — Ладно, обсудим это позже, — Ханджи встала. — Хорошо, что мы отделались только легким испугом. Вы сами тут в порядке? — Вполне, — Леви отошел, чтобы она могла пройти. — Адзумабито нас выпроваживают. Наше присутствие для них небезопасно. Нам надо возвращаться домой — корабль отплывает сегодня после полуночи. — Да, нам определенно пора возвращаться, — она обернулась. — Магат сказал, что нужно поспешить: на остров готовится нападение.***
Вернувшись на Парадиз, Ханджи на целый день закрылась в своем кабинете, чтобы в одиночестве все обдумать. Просидела бы и дольше, но нельзя: нужно было доложить о новостях королеве и Закклаю. Решено было рассказать о марлийских повстанцах и готовящемся нападении. Когда встал вопрос о мистической стороне происходящего, Леви вдруг резко высказался против. Он не верил никому из столицы. Он был уверен, что те снова начнут использовать информацию лишь для своих нужд. Командование собирается одобрить испытание Дрожи Земли? Они им подыграют. — Что это? Леви пришел к Ханджи через неделю после ее возвращения. Положил перед ней исписанную бумагу на стол. — Рапорт. О моих неуставных отношениях с Микасой Аккерман. Тишина в кабинете зазвенела. «Стройся!» — послышалось с улицы. Это вывело Ханджи из оцепенения, и она начала читать. Закончив, опустила бумагу на стол и накрыла сверху ладонью. Подняла взгляд. — Ты совсем сдурел? — А похоже? — Леви, вот это все, — она указала пальцами в написанное, — ты серьезно? Отношения? С Аккерман? Давно? — Дольше, чем ты можешь себе представить. — Да я этого в принципе представить не могу! Чем вы думали? Нашли время в любовь играть! Это было уже слишком. Леви дернул плечом и наклонился над столом, опираясь на него руками. — Именно. Нашли время. А что не так, Ханджи? Какого черта я должен оправдываться? — он выпрямился, отдышался и повернулся к двери, чтобы уйти. Оглянулся через плечо. — Да ты хоть знаешь, через что мы прошли? — Погоди. Стой, — она встала и вышла из-за стола. — Я… ты неправильно меня понял. Предупреждать же надо. Ни намеков никаких, ни свидетельств не было, и вдруг ты приходишь и такое вываливаешь. А у меня голова другим совсем забита, ты же знаешь. — Знаю. Поэтому и предупредил. Ничего не изменилось. Мы такие же солдаты. Просто хотел, чтобы ты узнала от меня, а не из слухов. — Ну и новости, конечно, Аккерман, — Ханджи посмотрела исподлобья и не сдержала ухмылки. — Признавайся честно: ты теперь на комнату побольше рассчитываешь? Леви приподнял бровь: об этом он и не подумал. — Было бы неплохо. — Я распоряжусь. Он кивнул и вышел. В полумраке за дверью увидел Микасу: она обнимала себя за плечи и, явно нервничая, смотрела на него олененком. — Ты сказал ей? Как она восприняла? — Я для этого туда и ходил, — Леви провел ладонями вдоль ее рук успокаивающим жестом. — Ханджи не ожидала такого, но все в порядке. — Уверена, что никто не ожидает, — она скосила взгляд и посмотрела в пол. — Не представляю, как рассказать ребятам. Как они отреагируют? Эрен… — Не беспокойся о них. И о нем. Эрен не маленький мальчик, и ты не несешь ответственность за его чувства. Леви мягко надавил ей ладонью между лопаток, подталкивая к выходу из офицерского крыла. Накануне они договорились рассказать близким о своих отношения. Не сказать, что до этого скрывали, но хотелось избежать сплетен. Возможно, Ханджи была права, и время выбрано не совсем подходящее, только вот Леви поперек горла уже стояло это постоянное откладывание. После возвращения из Марли его память начала отплясывать дикие танцы: если раньше он просто помнил, то теперь часто пытался понять, что было на самом деле, а что было выдумкой подсознания. Место, в котором он когда-то… а скорее — где-то, прожил немало лет, запутало его. Перед глазами то и дело мелькали картинки, в которых не получалось разобраться. Было? Не было? В конце концов Леви сдался и перестал гадать. В этом все равно не было смысла. А вот перестать прятаться с Микасой по углам, как двум новобранцам, давно уже было пора. Хрен его знал, как все выйдет и сколько у них времени, поэтому тонкие чувства сослуживцев, включая ее друзей, волновали его меньше всего. Нужно было закрыть этот вопрос и наконец сосредоточиться на предстоящем сражении. — Куда мы идем? — Доверься мне. Они вышли на улицу, и Микаса чуть не ударила себя по лбу: совсем забыла о построении. Молодняк уже отпустили, осталась вечерняя проверка офицеров и ветеранов разведки. Но вроде не опоздали. Вдалеке заметила Сашу: та улыбнулась и дернула головой, торопя занять место в строю. Встретилась взглядом с Эреном, пока он выслушивал вполуха какую-то эмоциональную речь Армина. Все были здесь и ждали только Аккерманов: дежурный офицер со списком в руке уже обернулся к ним. Микаса сделала торопливый шаг вперед, но была остановлена пальцами Леви, плавно, но сильно, сжавшими запястье. — Подожди минуту. — Но… — Ты ведь хотела всем рассказать? Я могу помочь. Леви слабо улыбнулся, зато — только ей. Потянул на себя, ладонь спряталась под волосами на шее. Поцелуй вышел нежным и долгим — Микаса быстро расслабилась, поэтому Леви не торопился ее отпускать. А когда отстранился, не переставая прижимать к себе, прошептал у самого уха: — Видишь. Ничего сложного, — губы коснулись линии подбородка. — Ты ничего не должна им объяснять. Расскажешь только то, что сама захочешь. Поняла? — Микаса, дрогнув, кивнула. — Тогда иди в строй. Сначала Леви проводил взглядом ее удаляющуюся спину, потом медленно осмотрел присутствующих. Чуть не усмехнулся: замерли, как птенцы испуганные. Подошел к дежурному, молча забрал из его рук список солдат — сегодня очередь Леви. Только тогда захлопнув рот, офицер тоже молча отошел в сторону. Леви без интереса посмотрел на список, помедлил мгновение и поднял взгляд. Микаса стояла рядом с Блаус, смотрела прямо. — У вас есть пять секунд, если хотите у меня что-то спросить, — он подождал ровно это время. — Я так и думал. Леви остался на дежурстве, Микаса с друзьями разошлись по спальням. Получилось почти спокойно: ребята все еще находились под впечатлением и только сверлили ее спину взглядами. На пересечении двух коридоров она резко остановилась, громко выдохнула и обернулась: — Перестаньте. — О чем это ты? — Не надо, Конни, — она посмотрела сердито. — Не надо этого шушуканья за спиной, ладно? Хотите что-то спросить — спрашивайте. — Ты и… капитан Леви?.. Ты же его на дух не переносишь? — Кто сказал? — она повернулась к Саше. — Ты… Микаса глубоко вздохнула и зажмурилась. Сколько можно приписывать ей чувства, которых не было? Из лабиринтов памяти теперь уже сложно было достать тот момент, когда отношение к Леви стало особенным, но она точно никогда не испытывала к нему ненависти. — Это из-за вашей… ситуации? Вас это сблизило? — Армин говорил тихо и медленно растирал ладонью шею. — Нет, Армин, не из-за этого. Из-за чего, по-вашему, люди сближаются? Целуются? Спят вместе? — Все, ладно, хватит, — Армин спешно выставил вперед руки, не желая слушать подробности. — Вы уже и спите вместе?! — Саша ахнула и прикрыла рот ладонью. — Нет, днем ходим за ручки, а ночью капитан учит меня особому хвату клинков, — слабое раздражение поднималось уже к самому горлу. — Давайте закончим этот допрос, хорошо? Я и Леви вместе. По-настоящему. Я надеюсь, вы просто примите это как факт и не будете судачить за нашими спинами. — Микаса. — Что?! Она обернулась и поджала губы, не сразу поняв, что ее звал Эрен. Неужели он туда же? — Мы можем поговорить? Микаса знала, что в конце концов придется. Снова. Она уже несколько раз ловила его выразительные взгляды после их взаимодействий с Леви. И вообще-то собиралась сначала поговорить с Эреном, а уже потом объявлять всем остальным, только вот Леви решил по-другому. Не подумал или не посчитал нужным, да уже и не важно. Может, из-за мыслей об этом она так реагировала на друзей? Молчание затянулось. Тогда Микаса кивнула, и они вдвоем побрели в полумраке коридоров. Солдат на пути встречалось все меньше — готовились к отбою. Но только после трех или четырех поворотов Эрен остановился и заговорил, когда они остались совсем одни. — Это все так странно, — он оперся спиной о стену, засунул руки в карманы и опустил голову. — Я столько времени думал, что ты… что я причиняю тебе боль своим отношением, а получается, ты давно уже пошла дальше. А я, как мальчишка, застрял в своем придуманном мирке. Не успел ничего. Последнее Микаса не расслышала: Эрен произнес это очень тихо, и его голос смешался со звуком его сползающего по стене тела. Он сел, подтянул к себе колено и посмотрел на нее с теплой улыбкой, взглядом приглашая сесть рядом. — Я еще в Марли все понял, — он повернул к ней голову, когда она опустилась к нему. Усмехнулся. — Понял, но как-то не верилось. Капитан Леви? — И ты туда же? — Прости, — Эрен коротко поднял ладони, потом направил взгляд в окно напротив. Небо заволокло тучами — почти ничего не было видно. — Наверное, в нем что-то есть… — Эрен… Мы ведь уже говорили о наших отношениях с тобой. — Я помню. Во всем разобрались… — он дернул носом. — Да и я не отказываюсь от своих слов. Просто… все равно ощущаю какое-то опустошение. Как будто потерял что-то очень важное. Тебя потерял. Речь даже не о моих чувствах к тебе, а просто в тебе. Понимаешь? — Возможно, — Микаса накрыла его запястье ладонью. — Нам всем нужно время. Ты имеешь полное право на эти эмоции. Но и они пройдут, вот увидишь. Он положил другую руку поверх ее пальцев и улыбнулся. — Постоянно забываю, что ты давно не ребенок. — Ага, — она улыбнулась в ответ и вдруг весело хмыкнула, — я просто всегда была умнее тебя, вот и все. — Эй! — Эрен пихнул ее плечо своим. — Не такая уж ты и умная. Связаться с капитаном… Надо же… — Иди-ка ты… — Знаешь, что удивительно? — М? — Я видел столько разных вариантов будущего, и ни в одном из них вы с капитаном не были… парой. Я подумал, может… может, в этом все дело? Мы вдруг зашли так далеко. Возможно, в вас двоих и кроется развязка всего этого сумасшествия? Кто знает… Ты его любишь? Было так странно обсуждать это с Эреном. Как будто он может ее как-то подловить. Будто может заставить ее сомневаться. Не может. Микаса кивнула. — Конечно, любишь. Ты на него так смотришь, как на меня никогда не смотрела. — Я любила тебя. Эрен немного помолчал. — Если ты даже меня любила, представляю, как сильно ты полюбишь того, кого действительно нужно. — Эй, — Леви появился из ниоткуда, возвышаясь над ними темным силуэтом, — думаете, команда «отбой» вас не касается? Он только начал свой вечерний обход. Неслышно вздохнул, когда ни Эрен, ни Микаса даже не вздрогнули при его появлении — только две пары белков глаз на него уставились. Вот тебе и субординация… Впрочем, ругать их желания не было ни малейшего. Знал же, что после сегодняшнего точно будут разговаривать. Но под грудью все равно неприятно потянуло, когда увидел их вдвоем в темноте: мало ли, до чего договорятся. Совершенно неоправданно — он понимал это, — а все же укололо. — Вставай, — он протянул руку Микасе. Она поднялась, Леви сжал ее пальцы. Уводя ее за собой, чтобы проводить к женским спальням, остановился через пару метров и обернулся. — Иди спать, Эрен.***
Через месяц на остров приплыли добровольцы. Оньянкопон втайне от Елены передал послание от Магата. До нападения марлийцев осталось мало времени. Втянуть в войну другие страны не удалось, но верхушка намерена как минимум заполучить силу Атакующего титана. Часть военных знает о предательстве Магата, кто-то его поддерживает, но сможет ли он повлиять на ход битвы — не знает. Военные силы острова эвакуировали из Сигансины гражданских и уже вторую неделю укрепляли свои позиции. Хистория отправила туда сильнейшие отряды. Что могло пойти не так? Да все, что угодно, учитывая разницу ожиданий участников этой битвы. — Столько оружия приготовлено… — Саша обернулась на Флока, уронившего громовое копье. То со звоном покатилось к краю стены, где дежурили разведчики. — Вроде решили же брать пленных, а не убивать. — Ты такая наивная, — Жан дернул ремешок под ее лопатками, проверяя надежность крепления. — Мы же не знаем, как все пойдет. — Кирштейн прав: случиться может, что угодно, — добавила Ханджи, протирая очки. — Мы должны быть готовы. Леви посмотрел в небо. Ясное и какое-то даже чересчур синее. День был теплым и не к ситуации приятным. Внутри по-хорошему щемило: Ханджи за все это время так и не озаботилась выделением ему новой спальни, а потом и вовсе не до этого было, но вчера он с Микасой провел незабываемую ночь, и теперь хотелось летать. Хотелось зацепиться крюком за это небо и устремиться в его высоту: оттуда открылся бы непередаваемый вид на стройное ожерелье серых стен, перехватывающий дыхание. Было так странно ощущать все эти чувства вместо привычного дурного. — Думаете, у нас правда есть шанс на мирный исход? — Эрен проследил за взглядом Леви и тоже посмотрел вверх. — Даже если сейчас что-то и получится, понадобится еще не один год, чтобы наступил более-менее видимый мир, — Леви поджал губы, перестал смотреть в небо и повернулся к остальным. — В тот раз совсем исчезла сила титанов, а нормальные отношения с остальными странами еще много лет налаживали. — Исчезла сила титанов… — Ханджи медленно повторила его слова. — Эрен, как думаешь? Сможешь провернуть такое? — Я не уверен… Я ведь… Нужно пробовать. — Тогда, чтобы она исчезла, Микасе пришлось убить Эрена, — Леви посмотрел на нее, она ответила взглядом, полного бессмысленного вызова. Повисла тяжелая тишина, только Эрен тихо усмехнулся. — Думаешь, это смешно, Йегер? — Нет, капитан. Просто… История все равно повторяется, да? Я даже не уверен… не знаю, как повлияет на меня сила прародительницы. Как это работает? Не будет ли всем управлять Зик? Или она сама вообще… Если они вдвоем активируют Дрожь Земли, я им даже помешать не смогу. — Имир… — все обернулись к Микасе. Нахмурившись, она отряхнула манжету рубашки и подняла взгляд. — Дело ведь в ней. — О чем это ты? — Она там была. Тогда. Везде и постоянно. Дело в ней! — Микаса пыталась найти поддержку в других глазах, но кто мог понять ее? Во время той битвы ее видел разве что Армин, остальные не рассказывали об этом, да никто теперь и не помнил. И никто не знал, что она была рядом в момент смерти Эрена. И уж точно никто не видел Имир, когда та появилась перед Микасой уже после битвы. Появилась и исчезла навсегда. Микаса только спустя время поняла, в чем было дело: в ней самой. — Эрен, — она уверенно посмотрела на него, — ты должен убедить ее, что мы с ней никак не связаны! Да не смотрите вы так. Имир думает, что наши судьбы с ней похожи, и закончит это… успокоится, только когда я смогу отпустить тебя. Скажи ей! Скажи ей, что мне не нужно тебя отпускать, Эрен! Микаса суматошно переводила взгляд с одного разведчика на другого, ища понимания. Ну почему, почему помнит только она?! И почему вспомнила только сейчас, черт возьми?! Она бы все объяснила нормально. А теперь, в спешке… когда наступление было так близко… — Смотрите! Все обернулись на голос Саши, слуху которой могли позавидовать летучие мыши. Она указывала пальцем в небо, и тогда остальные увидели вдалеке целый ряд вражеских дирижаблей. Внимание тут же переключилось на боевую задачу: раздать последние команды, занять свои позиции и приготовиться. Пока Леви стрелой летел вниз, к крыше одного из домов, в голове пронеслась занятная мысль о том, сколько же неоправданных ожиданий принесет этот день: Магат перейдет на их сторону, предав свою страну, Зик через Елену получил подтверждение готовности Эрена напугать марлийцев, сам при этом готовясь просто лишить элдийцев потомства, Закклай с Пиксисом под шумок планируют захватить Звероподобного и скормить его Хистории. И только горстка безумцев хочет всего лишь спасти побольше жизней. Клоунада, не иначе. С неба посыпались… люди. Раздавшийся следом крик и замелькавшие вспышками молнии расставили все по своим местам: марлийцы притащили с собой расходный материал — на землю начали падать неразумные титаны. Видимо, это не было идеей Зика, ведь тот наверняка рассчитывал на свое вино, от которого разведчики втихую избавились. Свистели пули, взрывались громовые копья, с жутким плеском билась о землю кровь титанов, мешаясь с человеческой. Над головой просвистел на УПМ Арлерт, его задача — добраться до Магата. Леви рванул за ним, чтобы прикрыть, краем глаза замечая сражающихся Спрингера и Кирштейна. Позади осталась Микаса: он ее не видел, просто знал — она тоже в эпицентре. Защитной тенью Леви довел Армина до марлийского командира, убедился, что тому ничего не грозит, и помчался дальше — Зик вот-вот покажется. До одури хотелось сначала добраться до Микасы — убедиться, что в порядке. Леви стиснул челюсти и отправился в противоположную от нее сторону: если она здесь погибнет, он просто запихнет один из клинков себе в глотку, вот и все. Дело только закончит. Впрочем, он не сомневался: она на его месте поступит так же. Замахнувшись на вставшего на пути титана, Леви чуть не промахнулся: воздух загудел, клинок чуть не выпал из руки — пальцы онемели, бедро прострелило рвущей болью. Небо окрасилось багровым, а звуки вокруг двоились и отскакивали эхом окликов не этой битвы. Он ощутил, как перестает понимать, где он: здесь или там? Сейчас? Или тогда? — Леви, не резонируй с ним! Приди в себя! — Микаса добила титана, схватила Леви и оттащила на крышу. — Очнись! — Что?.. — Ты чувствуешь его. Я — тоже, — она говорила быстро и громко, постоянно оглядываясь по сторонам. — Но мы не там. Не дай ему поглотить твое сознание, — Микаса обняла лицо Леви ладонями и заглянула в глаза. — Ну же. — У тебя пальцы дрожат, — прохрипел он. — Угу, — она нервно усмехнулась и запустила эти самые пальцы в его волосы, сжимая, словно пыталась собрать выступившую у корней влагу. — Идем. Нужно помочь Эрену. А Эрен уже обратился. Уже отбивался от пытавшихся схватить его марлийцев, которые наверняка недоумевали, почему тот бежит по направлению к Зику, а не от него. Кульминация идиотизма: каждый ждал от следующего шага не того, что в итоге должно было случиться. — Что тут у вас? Появилась Ханджи. Это был хороший знак — все идет по плану. — Они коснулись друг друга. — Но… — Зое быстро повертела головой, — ничего не изменилось. Все продолжают драться. — Учитывая то, что в путях время идет по-другому, это плохо, — сказала Микаса и сорвалась с места, чтобы защитить Эрена: на него продолжали нападать. — Что с Магатом? — Леви нервно наблюдал, готовый в любую секунду отправиться на помощь. Пока в этом не было необходимости: вокруг Эрена кружил почти весь его отряд. — Многие марлийцы уже сдались. Хотя бы тут без сюрпризов. Правда, не все его поддерживают, но остальных мы… — Впусти меня!!! Отчаянный крик Микасы, казалось, добрался до вершины стен. И в момент, когда Леви оказался рядом с ней, все уже было кончено.***
Микаса ударилась коленями о белый песок. Продолжая по инерции жмуриться, вдавила пальцы между песчинками, и только потом подняла голову: напротив стояли Имир и державший ее за плечи Эрен. Позади них — Зик, чье лицо выражало полнейшее недоумение. — Ты как здесь оказалась?.. — спросил он, не двигаясь с места. — Имир, — Микаса проигнорировала Йегера-старшего, поднялась на ноги, споткнулась, но продолжила идти к прародительнице, — Имир, послушай… отпусти нас. Отпусти нас всех, — она в несколько шагов добралась до нее, опять встала на колени, чтобы быть с ней на одном уровне, и опустила ладонь поверх руки Эрена. — Я знаю, о чем ты думаешь. Но все не так. Я не ты. Имир едва заметно вздрогнула и моргнула — с ресницы упала слезинка. — Любовь бывает разной. Мне жаль, что с тобой столько всего произошло. Но я здесь ни при чем. И Эрен тоже. Я… я люблю другого человека. И он меня тоже любит. Так тоже бывает, Имир. Умоляю тебя, — голос Микасы задрожал, — прошу, отпусти нас. И нас, и себя. Подари свое прощение этому жестокому миру и отпусти. Эрен улыбнулся сквозь слезы. Обескураженный произошедшим, Зик прошептал: «Да вы издеваетесь». Имир же не произнесла ни слова.***
С момента нападения марлийцев прошло уже шесть дней. Когда Леви услышал крик Микасы, то ожидал чего угодно, но точно не падения стен всего через миг. Он прижимал дрожавшую Аккерман к себе и с ужасом думал, что они не справились: вот сейчас колоссы отправятся в сторону материка, а Эрен превратится в костлявого урода. Вот только стены рушились, а внутри — ничего. Пустота. И Йегер на земле валяется обычным человеком, рядом — братец его. Живые, в сознании. Снова оказалось, что простые, мать их, разговоры помогают: сила титанов исчезла. Имир сгинула в небытие, словно ее и не было. Это они уже потом поняли: когда бой совсем остановился, а марлийцы капитулировали. Магат сказал, что факт исчезновения дьявольской силы будет хорошо воспринят народом. Его даже отпустили домой вместе с послом Элдии, чтобы договориться о мирном соглашении. Конечно же, никто на острове не верил, что война теперь закончится: у них самих теперь нет защиты в виде титанов, остальной мир тоже не изменил своего отношения за такой короткий срок. Но в чем никто не сомневался, так это в том, что дальше — точно будет по-другому. Теперь уже речь шла не о банальном выживании, теперь вперед пробирались потребности в дипломатическом мастерстве и реформировании армии. К слову, уходить Леви не собирался, да и никто из его отряда тоже. Он только выпросил для них с Микасой небольшой отпуск, когда завалы были более-менее разобраны. Получив добро, они тут же ускакали на восток, в глухую деревеньку вблизи от Каранеса. Побыть вдвоем, вдали от всех, хотя бы немного — все, чего оба хотели после всего пережитого. В камине догорали поленья, Леви сидел в полумраке за столом и крутил в руке полупустую чайную чашку. За стенкой суетилась Микаса — что-то прибирала. Они приехали только днем, вот она и пыталась создать хоть какой-то уют. Надо бы сказать ей, что она и есть — уют. Он посмотрел в окно. Луна ярко освещала улицу, и Леви увидел черного коня. Ни один мускул на лице не дрогнул — это был его конь. Просто пора бы уже отвести его в конюшню, как и лошадь Микасы. Он оставил в покое чашку и вышел из-за стола. Летний вечер пахнул в лицо свежестью — хотелось глубоко дышать. Леви гладил коня по морде и заглядывал в бездонные глаза. Тот фыркал и смиренно принимал ласку. — Зачем пришел? — спросил Леви вслух. Знал — не в пустоту. Обернулся и увидел Дестина. Вздохнул. — Как думаешь, можно нам хоть немного выдохнуть? — Мне приносит радость то, как все вышло, господин Леви. — Как будто ты не приложил к этому руку. — Я, правда, не мог ни на что влиять. Зря вы мне не верите. — Это теперь не так уж и важно, — голос Леви просел на тон. — Я только одного прошу: не разлучай нас больше. Я все, что есть, обменяю… на нее. — Господин Леви, я ведь не прошу ничего взамен. Хотя ваши чувства понятны: вы столько пережили, что теперь с трудом верите в свое счастье. И этот опыт, который вы получили… — А может, не надо больше «для опыта», а? Может, уже можно «для счастья»? — Леви? — Микаса вышла на крыльцо, окликнула и подошла ближе. — Ты с кем говоришь? Он улыбнулся. Потянул ее за запястье, прижал к себе и положил подбородок ей на плечо. — Уходи, пожалуйста, — прошептал еле слышно. — Насовсем. — Что?.. — Ничего. До сих пор не верилось. А ведь вот она — близко, даже руку протягивать не надо. Настоящая и живая. Любимая. Его трудное счастье. Леви коснулся губами виска Микасы. Она никогда… никогда не покидала его по-настоящему. Он думал об этом, когда они решили совершить вечернюю прогулку верхом вдоль леса. Только забравшись на коня, заметил, что все поле вокруг усеяно красными полевыми гвоздиками. Леви смиренно кивнул в пустоту. Два любящих сердца найдут друг друга даже через миры — не могло здесь быть другой истины. И не всегда этот мир жесток. Иногда он поразительно прекрасен.